– Я же тебе давал зампотеха.
– А вы себе его возьмите ПНШ (помощником начальника штаба).
– Да ты что, ёбнулся?
Поэтому, чтобы не терять боеготовность, на все закрыли глаза и молчаливо согласились, что двухгодичники будут приходить в часть только за получкой. Что они исправно и делали двадцать четыре раза. Это была такая глупость – призывать женатых мужиков в армию, если они до двадцати пяти лет умудрялись от неё «закосить». При Горбачёве их всех, наконец, повыгоняли из армии. Только Путин рискнул повторить путь советской системы и призвал двадцать тысяч офицеров запаса, чтобы они довершили начатый чеченцами развал армии.
«Бумажный тигр»
Я ни одного дня не верил в существование ракетно-ядерного щита Родины. Ещё лейтенантом меня грыз скепсис, когда я видел, как пьяные капитаны доставляли эти «изделия» с завода. Ракеты прибывали железнодорожным транспортом. Возили их грубо и примитивно, под зелёным водонепроницаемым брезентом. Теоретически, все «изделия» полагалось возить в замаскированных вагонах нескольких видов, внешне напоминающих пассажирские, грузовые или рефрижераторы. В Днепропетровске, в составе промышленного полка ВВ, имелась рота ССГ – специального сопровождения грузов. Караул был переодет в обычную армейскую форму – для маскировки. Но этой чести удостаивалась под конец существования СССР разве что «особо секретная» техника космического предназначения. К нам ракету привозили четыре «ВОХРовца», вооруженные револьверами «Смит-Вессон».
К вагонам с «изделиями» норовили прицепить и обычные грузовые вагоны с дефицитным грузом: мукой, сахаром, спиртным, мясными консервами… В советское время на станциях грузы разворовывали нещадно, они могли попросту не дойти до места назначения. А караул, сопровождающий все военные грузы, мог обеспечить какую никакую сохранность и соседних вагонов.
Однажды мне самому довелось транспортировать подобное «изделие» из Челябинска до Читы. Вагон был замаскирован под теплушку. Караул состоял из четырех бойцов. На каждой станции я выставлял одного человека. В соседнем вагоне везли вино из Молдавии. Дед, сопровождающий груз, сделал мне интересное предложение:
– Переходи ко мне, здесь тепло, жратвы сколько хочешь. Буду тебя кормить и поить всю дорогу. Только на каждой станции перекрывай караулом два вагона.
А «пилить» предстояло одиннадцать дней. Я согласился. Весть о грузе вина, передаваемая железнодорожниками из уст в уста, опережала нас. На каждой станции народ рвался к вожделенному вагону. Боец передергивал затвор.
– Стой, стрелять буду!
Жаждущие отступали. Деду хорошо, мне хорошо. Раз пошел посмотреть, как там караул. Смотрю, у них полно жратвы, даже мясо. Интересно, откуда? Оказалось, проявили солдатскую смекалку и сообразительность. Изготовили из стальной проволоки крючок метра два длиной и цепляли им сумки у рабочих путейцев. Дело было летом, и те оставляли принесённые из дому обеды прямо у колеи, на которой работали.
Террористов в то время не опасались, проблему составлял сам караул. Попадая на вокзалы крупных городов, личный состав не мог совладать с соблазном побродить по городским улицам. Для этого надлежало каким-то образом на время избавиться от оружия. Оставить кого-то одного сторожить автоматы было невозможно, как в загадке про волка, козу и капусту. Оставалось передать его на хранение. (От этого вопиющего нарушения Устава гарнизонной и караульной службы его безымянные творцы переворачивались в гробах.) Сдать оружие в военную комендатуру – ещё куда ни шло, но одни долбоёбы умудрились сдать его в вокзальную милицию. Милиционеры приняли автоматы охотно, но выдать их наотрез отказались – добыча была уже вписана в книгу изъятия оружия. Вырвать его из цепких лап МВД не представлялось никакой возможности. Дошло до Москвы. О новостях в данной области мы обычно узнавали из зачитываемых на разводе приказов. Некоторые додумывались запихивать автоматы со скрученными прикладами в ячейки автоматических камер хранения. Однажды их обнаружили при досмотре. Караулы перевооружили карабинами СКС и снабдили их громоздкими ящиками для переноски оружия в общественных местах. Изумленные пассажиры на московских вокзалах и посетители близлежащих вино-водочных магазинов могли наблюдать замызганных солдат с железными ящиками на плечах.
На разгрузке, как всегда, начиналась нестыковка: нужно было заехать в торец и выставить платформу напротив вагона с точностью до миллиметра с помощью ломов и монтировок, т.к. гидравлика тягача давно была выведена из строя. Следовало не забыть заклинить колеса вагона подручными средствами, чтобы не потащить вагон следом за контейнером. Стоял ёб, гик и свист, как при штурме татарами Золотых ворот. Все контролёры к этому времени предусмотрительно сматывались. Самым старшим при этой операции оставался старший лейтенант Николаев. Пока солдаты перетаскивали ракету, он ходил вокруг с монтировкой, подбадривая нерадивых, и бдительно наблюдал, чтобы не украли тент. Его могли порезать и продать казахам. За тент, стоивший до хрена, могли и голову снять (это же не ракета, его не спишешь). Ткань тонкая, с одной стороны прорезиненная, солдаты мне нашили из неё палаток. Однажды я поставил их на стрельбище. Тут, как на зло, мимо проезжал генерал Ковальчук, начальник РИЧ:
– Ёб твою мать, палаточный городок, откуда такой материал? Теперь ясно, кто тенты ворует.
Я отрекся:
– Хуй его знает, товарищ генерал, откуда у них палатки.
Лучше получить за плохой контроль, чем за них выплачивать. Солдаты подтвердили:
– Мы нашли в камышах, хотели посмотреть, что это такое.
Я их учил ни в чем не признаваться. Если схватят за руку, – рука, мол, не моя. Палатки Ковальчук забрал себе, я их так и не увидел. А материал был отличный – итальянский, ядовито-зеленого цвета, тонкий, как болонья, только не промокает и клеится бензином Б-70. Кроме палаток, из него получались отличные лодки, вместимостью человек на восемь. «Жабой» – полчаса накачивать, а свернутая умещалась в рюкзаке. Большой мастер их изготовлять был прапорщик Чирков. На этом он и держался: ходит, бывало, по площадке пьяный, а выгони его – кто лодки будет клеить? Начальники Чиркова отсылали его лодки своим начальникам в Перхушково, и не один благодаря им туда перевелся впоследствии. Чирков гордился:
– Мои лодки на ВДНХ!
О расстоянии до Москвы он имел самое смутное представление:
– До Москвы самолетом лететь полтора часа, а до Уфы я за час доезжаю.
На вопрос:
– А ну, расскажи, Шура, как ты ездишь?
Чирков охотно поддавался:
– Сажусь в вагон, выпиваю фляжку спирта, просыпаюсь в Оренбурге, пятнадцать минут на то, чтобы пересесть в поезд до Уфы, потом опять выпить и проснуться в Уфе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85