Но смеяться было нельзя – это же не цирк, а служебное заседание, нужно было осуждать. Смеялись потом – животы надрывали.
Вторая – каждый день на плацу, по понедельникам с оркестром. По средам – химдень. Представьте: начштаба читает приказы, а у всех хрюкальники в противогазах. По чину только командир, начштаба и замполит без противогазов. Последний вообще брезговал формой одежды для строя – ходил в ботинках. Даже комполка не мог его заставить обуть сапоги. Начполитотдела тоже в ботинках. Обычно начштаба читает сначала «расстрельные» приказы: за неуставные отношения посадили того или другого, прочие страшилки. Потом – кому заступать на б/д. Наконец, командиру надоедает монотонный бубнёж, он начинает придираться:
– Командиры подразделений, ко мне!
Замполит кидается обнюхивать. А так как дух стоит тяжелый (с наветренной стороны и подойти боязно), то здоровается с каждым за руку. Таким образом вынюхивает парочку жертв.
– На «пофком»!
Правда, к таким, как Филимонов или «Бек» подходить было опасно, у них пахло от костей. Филимонов сам себе налить не мог. Утром здоровается с таким же трясуном, как сам, – по полчаса ловят руки друг у друга. Их «пофкомом» не пронять, у каждого по сто взысканий, по несколько раз побывали в капитанах. Они бы туда и не пошли. А кроме них технику никто не знал. Устрани их сегодня, а завтра ракета не полетит. Самый бурый командир полка, который … не рисковал с ними связываться. Они могли подорвать боеготовность, знали тысячи способов саботажа, за которые командиру могли снять голову. Если допекут, ляжет такой Малыгин в санчасть и не сдаст ключи от склада какого-нибудь КЭС, КЭЧ, МТО. (Меня поражала толщина их медицинских книжек. Чем толще, тем выше пенсия.) А к регламенту необходимых материалов не завезут. Кому командир объяснит, почему склад другому не передали? Поэтому пусть лучше Малыгин ходит на службу, сидит в курилке, курит ядовитые сигареты «Памир». А то вернется из госпиталя, а командира нет. Глядишь, и сам Малыгин заседает в комиссии по приёмке.
Текст приказа по части печатают в трёх экземплярах – одна закладка в пишущую машинку. Первый хранился в строевой части, второй – в секретке, третий находился в руках начштаба. С него и списывали на слух. Стоят, записывают. Командир:
– Не спешите записывать, оно всё поменяется.
Опытные и не записывают. Писарь потом разносит книгу приказов по части, отдельные фразы из неё, касающиеся того или иного, командиры читают и расписываются. А на слух каждый пытается услышать то, что ему выгодно. Начинается неразбериха.
– Я так понял …
В отличие от немецких ландскнехтов, на разводе в первую шеренгу выпихивали совсем не тех, кто получал двойное жалованье. В основном, ставили лейтенантов, тех, у кого головные уборы поновее. Не дай Бог, станешь сзади, среди престарелых капитанов и майоров, которые ещё ходят на развод, – наживешь себе смертельных врагов. Шипят, как змеи и локтями выпихивают. Зачем это делается? Когда раздается команда:
– К торжественному маршу, первая рота прямо, остальные на пра-во!.. – «престарелые» выходят из строя, бредут в курилку, и никакая власть в мире не заставит их пройти мимо трибуны.
Не ходить на развод было огромной привилегией. Звание ефрейтор, появившееся в войсках после Тридцатилетней войны, было напрямую связано с позволением ходить «в тридцати шагах за строем». Были и отпетые, не ходившие на развод из принципа: обували одну ногу в ботинок, другую в два носка и тапок, сидели в курилке и смеялись.
За интернациональным долгом
Как-то мне посчастливилось увидеть карту Индии в равноугольной проекции Гаусса – огромная страна! Обычная в мелкомасштабных картах произвольная проекция скрадывает северную часть страны. Привычная нам с советских времен картина мира, была предложена министру просвещения Победоносцеву ещё в конце девятнадцатого века. С воцарением Александра ІІІ в России в кои-то веки начала насаждаться русская идея: при дворе стали говорить по-русски, армию переодели в мужичьи армяки, всех недовольных, как водится, отставили от службы. Русская идея внедрялась во все сферы жизни, в т.ч. в картографию. «Земля отчич и дедич» и на карте должна была выглядеть впечатляюще. Вместо равноплощадной проекции ввели равноугольную Гаусса-Менделеева, растягивавшую северные широты и делавшую просторы России необъятными. «Народность» вскоре дорого обошлась Империи. «Необъятные просторы» ввели в соблазн даже Бесноватого. Недаром карты Лиги Наций выпускал советский разведчик Шандор Радо. Только с победой демократии зрители программ теле-новостей наконец узрели, как велик Китай – за счет обычно скрадываемой на советских картах северо-восточной части.
По роду службы и из прирождённого любопытства меня интересовали иностранные топографические карты сопредельных территорий. В Китае до победы коммунистов в ходу были английские (географическая сетка, в отличие от наших не прямоугольная, а ромбическая). В германских картах удивляла их черно-белая расцветка, рассчитанная на дальтоников. Правда, в пустыне все эти ухищрения мало что значат.
Когда в феврале 1979г. китайские войска вторглись во Вьетнам (в ответ на вьетнамское вторжение в Кампучию), я вывесил в роте схему боевых действий. Карту провинции Лангшон размером в полстены мне нарисовал писарь, а стрелы я каллиграфически вычертил с помощью офицерской линейки, за что был немилосердно отодран начальником штаба:
– Новый полководец Цицерон выискался!
Он всерьез полагал, что сей римский адвокатишка занимает достойное место в ряду античных военоначальников между Александром Македонским и Квинтом Горацием Флакком.
Вообще, в ракетных войсках стрелы на карте вызывали неадекватную реакцию. Нанесение ракетно-ядерного удара обходилось без них, изображалось не на карте, а на листе ватмана ракетами в виде столбика и сетевым графиком пуска. Издали все это напоминало горящий забор, т.к. свои ракеты были изображены красным, а неприятельские – синим. По бокам были нарисованы небольшие ядерные грибки, что, если наблюдать со стороны, вызывало отвратное впечатление, что-то в духе картин Малевича.
Кувелин (по прозвищу «Гнус») написал заявление с просьбой послать его добровольцем во Вьетнам. Власенков вызвал и вкатил «интернационалисту» строгий выговор:
– Комиссию хочешь накликать.
И, обращаясь к нам:
– Это он от безделья и чрезмерного употребления спирта.
Отношения СССР с союзниками, как и всякий брак по любви (империя зла – полюбишь и козла), не отличались постоянством. В 1962 году военкоматы получили строжайшее указание: просмотреть дела офицеров запаса и отнять у всех награды Китая, Албании, Югославии и, на всякий случай, КНДР и Румынии (также поддержавших Китай), буде такие обнаружат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Вторая – каждый день на плацу, по понедельникам с оркестром. По средам – химдень. Представьте: начштаба читает приказы, а у всех хрюкальники в противогазах. По чину только командир, начштаба и замполит без противогазов. Последний вообще брезговал формой одежды для строя – ходил в ботинках. Даже комполка не мог его заставить обуть сапоги. Начполитотдела тоже в ботинках. Обычно начштаба читает сначала «расстрельные» приказы: за неуставные отношения посадили того или другого, прочие страшилки. Потом – кому заступать на б/д. Наконец, командиру надоедает монотонный бубнёж, он начинает придираться:
– Командиры подразделений, ко мне!
Замполит кидается обнюхивать. А так как дух стоит тяжелый (с наветренной стороны и подойти боязно), то здоровается с каждым за руку. Таким образом вынюхивает парочку жертв.
– На «пофком»!
Правда, к таким, как Филимонов или «Бек» подходить было опасно, у них пахло от костей. Филимонов сам себе налить не мог. Утром здоровается с таким же трясуном, как сам, – по полчаса ловят руки друг у друга. Их «пофкомом» не пронять, у каждого по сто взысканий, по несколько раз побывали в капитанах. Они бы туда и не пошли. А кроме них технику никто не знал. Устрани их сегодня, а завтра ракета не полетит. Самый бурый командир полка, который … не рисковал с ними связываться. Они могли подорвать боеготовность, знали тысячи способов саботажа, за которые командиру могли снять голову. Если допекут, ляжет такой Малыгин в санчасть и не сдаст ключи от склада какого-нибудь КЭС, КЭЧ, МТО. (Меня поражала толщина их медицинских книжек. Чем толще, тем выше пенсия.) А к регламенту необходимых материалов не завезут. Кому командир объяснит, почему склад другому не передали? Поэтому пусть лучше Малыгин ходит на службу, сидит в курилке, курит ядовитые сигареты «Памир». А то вернется из госпиталя, а командира нет. Глядишь, и сам Малыгин заседает в комиссии по приёмке.
Текст приказа по части печатают в трёх экземплярах – одна закладка в пишущую машинку. Первый хранился в строевой части, второй – в секретке, третий находился в руках начштаба. С него и списывали на слух. Стоят, записывают. Командир:
– Не спешите записывать, оно всё поменяется.
Опытные и не записывают. Писарь потом разносит книгу приказов по части, отдельные фразы из неё, касающиеся того или иного, командиры читают и расписываются. А на слух каждый пытается услышать то, что ему выгодно. Начинается неразбериха.
– Я так понял …
В отличие от немецких ландскнехтов, на разводе в первую шеренгу выпихивали совсем не тех, кто получал двойное жалованье. В основном, ставили лейтенантов, тех, у кого головные уборы поновее. Не дай Бог, станешь сзади, среди престарелых капитанов и майоров, которые ещё ходят на развод, – наживешь себе смертельных врагов. Шипят, как змеи и локтями выпихивают. Зачем это делается? Когда раздается команда:
– К торжественному маршу, первая рота прямо, остальные на пра-во!.. – «престарелые» выходят из строя, бредут в курилку, и никакая власть в мире не заставит их пройти мимо трибуны.
Не ходить на развод было огромной привилегией. Звание ефрейтор, появившееся в войсках после Тридцатилетней войны, было напрямую связано с позволением ходить «в тридцати шагах за строем». Были и отпетые, не ходившие на развод из принципа: обували одну ногу в ботинок, другую в два носка и тапок, сидели в курилке и смеялись.
За интернациональным долгом
Как-то мне посчастливилось увидеть карту Индии в равноугольной проекции Гаусса – огромная страна! Обычная в мелкомасштабных картах произвольная проекция скрадывает северную часть страны. Привычная нам с советских времен картина мира, была предложена министру просвещения Победоносцеву ещё в конце девятнадцатого века. С воцарением Александра ІІІ в России в кои-то веки начала насаждаться русская идея: при дворе стали говорить по-русски, армию переодели в мужичьи армяки, всех недовольных, как водится, отставили от службы. Русская идея внедрялась во все сферы жизни, в т.ч. в картографию. «Земля отчич и дедич» и на карте должна была выглядеть впечатляюще. Вместо равноплощадной проекции ввели равноугольную Гаусса-Менделеева, растягивавшую северные широты и делавшую просторы России необъятными. «Народность» вскоре дорого обошлась Империи. «Необъятные просторы» ввели в соблазн даже Бесноватого. Недаром карты Лиги Наций выпускал советский разведчик Шандор Радо. Только с победой демократии зрители программ теле-новостей наконец узрели, как велик Китай – за счет обычно скрадываемой на советских картах северо-восточной части.
По роду службы и из прирождённого любопытства меня интересовали иностранные топографические карты сопредельных территорий. В Китае до победы коммунистов в ходу были английские (географическая сетка, в отличие от наших не прямоугольная, а ромбическая). В германских картах удивляла их черно-белая расцветка, рассчитанная на дальтоников. Правда, в пустыне все эти ухищрения мало что значат.
Когда в феврале 1979г. китайские войска вторглись во Вьетнам (в ответ на вьетнамское вторжение в Кампучию), я вывесил в роте схему боевых действий. Карту провинции Лангшон размером в полстены мне нарисовал писарь, а стрелы я каллиграфически вычертил с помощью офицерской линейки, за что был немилосердно отодран начальником штаба:
– Новый полководец Цицерон выискался!
Он всерьез полагал, что сей римский адвокатишка занимает достойное место в ряду античных военоначальников между Александром Македонским и Квинтом Горацием Флакком.
Вообще, в ракетных войсках стрелы на карте вызывали неадекватную реакцию. Нанесение ракетно-ядерного удара обходилось без них, изображалось не на карте, а на листе ватмана ракетами в виде столбика и сетевым графиком пуска. Издали все это напоминало горящий забор, т.к. свои ракеты были изображены красным, а неприятельские – синим. По бокам были нарисованы небольшие ядерные грибки, что, если наблюдать со стороны, вызывало отвратное впечатление, что-то в духе картин Малевича.
Кувелин (по прозвищу «Гнус») написал заявление с просьбой послать его добровольцем во Вьетнам. Власенков вызвал и вкатил «интернационалисту» строгий выговор:
– Комиссию хочешь накликать.
И, обращаясь к нам:
– Это он от безделья и чрезмерного употребления спирта.
Отношения СССР с союзниками, как и всякий брак по любви (империя зла – полюбишь и козла), не отличались постоянством. В 1962 году военкоматы получили строжайшее указание: просмотреть дела офицеров запаса и отнять у всех награды Китая, Албании, Югославии и, на всякий случай, КНДР и Румынии (также поддержавших Китай), буде такие обнаружат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85