Ошибкой японцев было то, что они не строили концлагерей, и всю эту публику попросту некуда было загонять. На Родину спешили вернуть трофеи, о солдатах особенно не заботились. Все равно, редко кому из победителей удавалось пересечь Урал с востока на запад. Практически, на каждой станции войска МГБ нещадно шмонали теплушки и возвращали солдат, в массе своей недавних заключённых, обратно в стойло. Как рассказывал мне один очевидец:
– Спасся я только благодаря аккордеону. Старшина (МГБ – Ред.) держит нас двоих за шиворот, и тут на глаза ему попался мешок. Спрашивает: «А это что?» Отвечаю: «Аккордеон». Его жаба давит, руки заняты, а в зубы не возьмешь – тяжёлый. Наконец решился: «Стой здесь, я сейчас вернусь.» Я – в обратную сторону. Ещё в шестидесятые некий начальник тюрьмы показывал досужему литератору целый сейф солдатских медалей. Из них умельцы на зоне делали амальгаму для зеркал.
Коммивояжёры свободы
«Тотальность» сталинского террора принято значительно преувеличивать. Как утверждают некоторые американские криминалисты, жертвы, в данном случае политических репрессий, сами провоцируют свои несчастья. Наши, например, интегрировались в систему, которая их и погубила. Тотальный контроль был эффективен только в важнейших городах и в узкой прослойке «совслужащих». Они, как «социально чуждые», находились на особом счету, с ними проводили политзанятия по два часа в неделю. В случае разоблачения, подобный элемент неминуемо попадал во «вредители» и «враги народа». Работу-то с ним до разоблачения вели. Иное дело те, кто не интегрировался в систему, или пребывал в низах общества. Во-первых, они были «социально свои», хотя и несознательные, поскольку политзанятий с ними не проводилось. Во-вторых, простор для манёвра был несравненно шире. Например, жить в ростовской Нахичевани, при всех режимах сидеть на базаре и торговать теремками из спичечных коробок. Рыночные отношения в СССР существовали и в лютейшие времена плановой экономики.
«Великий шёлковый путь» обязан своим существованием в первую очередь не владельцам могучих верблюжьих или железнодорожных караванов, а серой массе рядовых караванщиков, в меру сил вращающей колесо товарооборота. Как это на первый взгляд ни парадоксально, но именно великие бедствия, обрушивающиеся на страну, оживляют мелкооптовую торговлю. Предки современных «челноков» вовсю орудовали на советско-китайской границе и в самое лютое лихолетье. Война и, явившаяся её следствием эвакуация, значительно увеличили спрос на предметы роскоши, к каковым в СССР относились практически все товары «широкого потребления». Прежде проблема товарного дефицита для жителей метрополии и, отчасти, провинций, решалась посредством валютных магазинов «Торгсина». В войну иностранцев, да и отечественных получателей валюты, явно не стало меньше.
Численность привелигированной прослойки советского общества возросла за счет обладателей «брони». После эвакуации в Москве осталась едва ли половина довоенного населения, вторая половина обреталась в Куйбышеве, третья – в Ташкенте. Возросла и ценность советских денег. Труженики тыла и фронтовики получали зарплату преимущественно не наличными, а облигациями военного займа, к слову, отменёнными уже в 1946 г. Хождение облигаций в качестве средства платежа со стороны государства позволило сократить оборот. Таким образом, военные займы гасили инфляцию. А так как работники Наркоматов обороны, госбезопасности и иностранных дел, по-прежнему получавшие наличкой, не могли отказать жёнам и дочерям в маленьких знаках внимания, возникший спрос подлежал удовлетворению. Из Туркистана везли контрабандную мануфактуру: шёлк, крепдешин, креп-сатин, креп-жоржет. Ювелирные изделия – золото, драгоценные камни – тоже находили сбыт. Из Москвы – чемоданы наличных денег, а также продовольствие, поступавшее в столичные распределители по ленд-лизу: шоколад, яичный порошок, сухое и сгущеное молоко… Дураки-американцы поначалу верили, что все это идет солдатам на фронт, но тем ничего, кроме, разве что, каши в брикетах, не доставалось. Огромное количество американской помощи было продано советскими тыловыми органами Чан Кай Ши. На Западе ошибочно считают, что с закрытием так называемой Бирманской дороги, Чунцинское правительство снабжалось только по воздуху, через Тибет. Как-то забывают, что автотрасса через Синцзян была все время открыта, и недоступна международному контролю. Существовала даже специальная торговая компания Совсин, занятая, по большей части, тем же, что и Торгсин. Чан Кай Ши как-никак расплачивался за военные поставки валютой. До 1939 года 30 % военного производства Германии шло в Китай.
Ограничение передвижений в военное время только укрепило позиции касты перевозчиков. В СССР до войны значительное количество даже городского населения не имело паспортов. Куда ты уедешь, не отметившись в домовом комитете? До первого участкового. Дворник доносил о каждом съехавшем или пропавшем на третий день. Война позволила решить и эту проблему. По стране металась масса народу со справками и командировочными удостоверениями, чем не преминула воспользоваться и немецкая разведка. До 1943г. красноармейцы не имели удостоверения личности. А если запасной полк формировался где-нибудь в Малой Вишере, ныне оккупированной немцами, как проверить? Облавы в местах скопления народа: в поездах, на вокзалах, базарах, проводились с единственной целью – собрать мужиков призывного возраста. Участвовали в них войска, местную милицию не допускали – она бы всех отпустила за взятки.
Если у военкома в районе был базар, то все соседние за большой бакшиш обращались к нему за помощью – набрать должное число голов в месяц. Где ещё можно было поймать местного? Все выглядело, как в фильмах про немецкую оккупацию: стрельба, собаки, крики… «Подозрительных» загоняют в полуторки, везут на фильтрационный пункт. Смотрели по зубам, если хорошие – годен. Если начальники не успеют за несколько часов позаботиться и забрать из этого чистилища – попадаешь в эшелон, охраняемый «маслогрызами», и – конец, никакая «бронь» тебя не спасет.
Там же, в Ростове, познакомился я с одним тружеником тыла, работал в Ташкенте на «Мосфильме».
– Что ты там делал?
– Верблюдов водил, снег изображал…
– Как это?
– Насыпали соль и ездили на санях (снимали фильм «Иван Грозный»).
За реквизитом выезжали в командировки в Москву. Ездили бригадами по несколько баб и мужиков. Контрабанду «Мосфильмовцы» везли на себе – «вприпарку» и в чемоданах. Так как «менты хапали», то посредники забирали товар где-то в Рязани. Обратно, как я уже упоминал, везли деньги.
Однажды мой знакомый поленился перевязать такой чемоданчик бечевкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Спасся я только благодаря аккордеону. Старшина (МГБ – Ред.) держит нас двоих за шиворот, и тут на глаза ему попался мешок. Спрашивает: «А это что?» Отвечаю: «Аккордеон». Его жаба давит, руки заняты, а в зубы не возьмешь – тяжёлый. Наконец решился: «Стой здесь, я сейчас вернусь.» Я – в обратную сторону. Ещё в шестидесятые некий начальник тюрьмы показывал досужему литератору целый сейф солдатских медалей. Из них умельцы на зоне делали амальгаму для зеркал.
Коммивояжёры свободы
«Тотальность» сталинского террора принято значительно преувеличивать. Как утверждают некоторые американские криминалисты, жертвы, в данном случае политических репрессий, сами провоцируют свои несчастья. Наши, например, интегрировались в систему, которая их и погубила. Тотальный контроль был эффективен только в важнейших городах и в узкой прослойке «совслужащих». Они, как «социально чуждые», находились на особом счету, с ними проводили политзанятия по два часа в неделю. В случае разоблачения, подобный элемент неминуемо попадал во «вредители» и «враги народа». Работу-то с ним до разоблачения вели. Иное дело те, кто не интегрировался в систему, или пребывал в низах общества. Во-первых, они были «социально свои», хотя и несознательные, поскольку политзанятий с ними не проводилось. Во-вторых, простор для манёвра был несравненно шире. Например, жить в ростовской Нахичевани, при всех режимах сидеть на базаре и торговать теремками из спичечных коробок. Рыночные отношения в СССР существовали и в лютейшие времена плановой экономики.
«Великий шёлковый путь» обязан своим существованием в первую очередь не владельцам могучих верблюжьих или железнодорожных караванов, а серой массе рядовых караванщиков, в меру сил вращающей колесо товарооборота. Как это на первый взгляд ни парадоксально, но именно великие бедствия, обрушивающиеся на страну, оживляют мелкооптовую торговлю. Предки современных «челноков» вовсю орудовали на советско-китайской границе и в самое лютое лихолетье. Война и, явившаяся её следствием эвакуация, значительно увеличили спрос на предметы роскоши, к каковым в СССР относились практически все товары «широкого потребления». Прежде проблема товарного дефицита для жителей метрополии и, отчасти, провинций, решалась посредством валютных магазинов «Торгсина». В войну иностранцев, да и отечественных получателей валюты, явно не стало меньше.
Численность привелигированной прослойки советского общества возросла за счет обладателей «брони». После эвакуации в Москве осталась едва ли половина довоенного населения, вторая половина обреталась в Куйбышеве, третья – в Ташкенте. Возросла и ценность советских денег. Труженики тыла и фронтовики получали зарплату преимущественно не наличными, а облигациями военного займа, к слову, отменёнными уже в 1946 г. Хождение облигаций в качестве средства платежа со стороны государства позволило сократить оборот. Таким образом, военные займы гасили инфляцию. А так как работники Наркоматов обороны, госбезопасности и иностранных дел, по-прежнему получавшие наличкой, не могли отказать жёнам и дочерям в маленьких знаках внимания, возникший спрос подлежал удовлетворению. Из Туркистана везли контрабандную мануфактуру: шёлк, крепдешин, креп-сатин, креп-жоржет. Ювелирные изделия – золото, драгоценные камни – тоже находили сбыт. Из Москвы – чемоданы наличных денег, а также продовольствие, поступавшее в столичные распределители по ленд-лизу: шоколад, яичный порошок, сухое и сгущеное молоко… Дураки-американцы поначалу верили, что все это идет солдатам на фронт, но тем ничего, кроме, разве что, каши в брикетах, не доставалось. Огромное количество американской помощи было продано советскими тыловыми органами Чан Кай Ши. На Западе ошибочно считают, что с закрытием так называемой Бирманской дороги, Чунцинское правительство снабжалось только по воздуху, через Тибет. Как-то забывают, что автотрасса через Синцзян была все время открыта, и недоступна международному контролю. Существовала даже специальная торговая компания Совсин, занятая, по большей части, тем же, что и Торгсин. Чан Кай Ши как-никак расплачивался за военные поставки валютой. До 1939 года 30 % военного производства Германии шло в Китай.
Ограничение передвижений в военное время только укрепило позиции касты перевозчиков. В СССР до войны значительное количество даже городского населения не имело паспортов. Куда ты уедешь, не отметившись в домовом комитете? До первого участкового. Дворник доносил о каждом съехавшем или пропавшем на третий день. Война позволила решить и эту проблему. По стране металась масса народу со справками и командировочными удостоверениями, чем не преминула воспользоваться и немецкая разведка. До 1943г. красноармейцы не имели удостоверения личности. А если запасной полк формировался где-нибудь в Малой Вишере, ныне оккупированной немцами, как проверить? Облавы в местах скопления народа: в поездах, на вокзалах, базарах, проводились с единственной целью – собрать мужиков призывного возраста. Участвовали в них войска, местную милицию не допускали – она бы всех отпустила за взятки.
Если у военкома в районе был базар, то все соседние за большой бакшиш обращались к нему за помощью – набрать должное число голов в месяц. Где ещё можно было поймать местного? Все выглядело, как в фильмах про немецкую оккупацию: стрельба, собаки, крики… «Подозрительных» загоняют в полуторки, везут на фильтрационный пункт. Смотрели по зубам, если хорошие – годен. Если начальники не успеют за несколько часов позаботиться и забрать из этого чистилища – попадаешь в эшелон, охраняемый «маслогрызами», и – конец, никакая «бронь» тебя не спасет.
Там же, в Ростове, познакомился я с одним тружеником тыла, работал в Ташкенте на «Мосфильме».
– Что ты там делал?
– Верблюдов водил, снег изображал…
– Как это?
– Насыпали соль и ездили на санях (снимали фильм «Иван Грозный»).
За реквизитом выезжали в командировки в Москву. Ездили бригадами по несколько баб и мужиков. Контрабанду «Мосфильмовцы» везли на себе – «вприпарку» и в чемоданах. Так как «менты хапали», то посредники забирали товар где-то в Рязани. Обратно, как я уже упоминал, везли деньги.
Однажды мой знакомый поленился перевязать такой чемоданчик бечевкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85