На складах эти консервы ногами катали. Ещё омлет из яичного порошка столетней давности с червями, повар по жаровне лопатой мешает. «Чёрные» этой кормёжки боялись пуще смерти, ещё повара-узбеки нарочно распустят слух о свинине, чтобы наряду больше досталось.
Ввод полетного задания – это ритуал, смысл которого никто не понимает, он был утерян ещё на пути из НИИ в полк. Начальник штаба достает из сейфа огрызок перфокарты – прессованный картон с дырочками. Вставляет его в щель блока на ракете, стоящей в шахте. Для этого комиссия опускается вниз по технологическим люкам. Вокруг шахты – комнаты, переходы, заблудиться можно. Внутри ракеты что-то трещит, через несколько минут перфокарта вылазит наружу. Рядом несколько человек с чувством исполненного долга сопят начальнику штаба в ухо.
«Пошла коробочка»
Существование «ядерного чемоданчика» – загадка для ракетчиков. За Устиновым, во время посещения им полигона, правда, носили похожий. Но он оказался портативным кондиционером. Здоровенный прапорщик, обливаясь потом, таскал двадцатикилограммовую коробку, обдувавшую ветхого маршала снизу до пояса холодным воздухом из трубки.
Министр обороны, без письменного решения Политбюро, не мог дать команду даже на учебно-боевые пуски ракет. Сигнал, буде такой дан, проходил с центрального КП РВСН, минуя ракетные армии и дивизии, прямо на КП полков. В этом особенность советской системы боевого управления.
РВСН были самой демократической структурой в Вооружённых силах СССР. По бардаку ракетный полк можно поставить рядом, разве что, с кадрированным мотопехотным: лейтенант с капитаном и капитан с подполковником были на «ты». Некоторые умудрялись посылать на хуй даже командира полка. Эта невиданная в военном быту интимность порождалась условиями службы.
КП ракетного полка находится на глубине тридцати метров. Сами шахты безлюдны, только караул на поверхности. На КП, на боевом дежурстве (БД) сидят вместе три офицера: подполковник, капитан, лейтенант, соответственно, 1-й, 2-й, и 3-й номера расчёта. У командира ракетного полка пять замов. При обострении обстановки, во время международных осложнений, или учебно-боевых пусках, место «первого» занимает сам командир полка. «Первый» и «второй» сидят рядом, следят друг за другом, «третий» – радист не допущен к отсеку, из которого производятся пуски, сидит подальше – на связи, спит под мерный писк морзянки. Фактически, дежурство длится с трёх ночи до девяти утра, где-то после трёх из Москвы начинают валом валить учебные команды. Если чем-то обидеть лейтенанта, он может уснуть и пропустить сигнал. Кому из Москвы придет служебное несоответствие? Конечно же, начальнику расчета.
Начальники расчётов даже спали с лейтенантами в одних комнатах – следили, чтобы те перед БД не напивались и не резались в карты до одури. После дежурства лейтенанта некоторое время щадили, не посылали в караулы. Потом лафа с БД кончилась. Положенные четыре дня отдыха пообещали присоединить к отпуску, затем они исчезли совсем. Один лейтенант даже жаловался на партсобрании:
– Меня человеком считают только на боевом дежурстве.
Несшие боевое дежурство питались по лётному пайку. Не представляю, как летчики после такого пайка поднимались в небо. Нам было проще – мы опускались под землю. В бараке для дежурных сил была отдельная комнатка – столовая, в которой стояли несколько общепитовских столов с оторванным гигиеническим покрытием и сломанными ножками, ещё холодильник ЗИЛ, обмотанный цепью и запертый на амбарный замок. Ключ от замка хранил при себе командир полка Лемешинский, чтобы изголодавшиеся лейтенанты не съели дефициты, а именно: сыр – сухой и рассыпчатый, просроченный и перестроченный, окаменевшую сухую колбасу и, самое главное, сгущёнку. Командиру и офицерам построже повар подносил тарелку с обедом обеими руками. Остальным – серой ракетной братии – в каждой руке по тарелке, большой палец с грязным нестриженным ногтем неизбежно засовывался в пищу. Солдаты на БД даже пели песню про шеф-повара Ноженко: «Не страшна нам кормежка лихая» . Особенно лихим был процесс кормежки при пересменке, когда при обычных нормах закладки народу прибавлялось раза в два. Свежеприбывшие, предварительно пообедав в части, норовили пожрать и тут, а т.к. повар ото всех не отобьётся, он раз и навсегда принял соломоново решение: по мере отъедания из котла, разбавлять содержимое водой. Хватало всем, последние ели слегка подсоленную водичку с ошметками капусты. Главное – недовольных не было. Ритуал кормления был соблюден.
– Личный состав кормили?
– Да.
И замполит отходил умиротворённый. Я верю в то, что Иисус мог двумя рыбами и пятью хлебами накормить всех. У нас в полку такое чудо совершалось как минимум два раза в неделю.
Сыр повар нарезал в присутствии командира дежурных сил. Крошки собирали в миску, подавали лейтенантам по весу, те ели ложками или клевали, как куры. На БД также полагалась сметана. В меру убывания продукта в кастрюлю добавляли кефир, к концу дежурства в кастрюле оставался только он.
Жизнь на БД отличалась монотонностью. Иногда её разнообразили учебные команды. Шли они с двух ночи до шести утра, чтобы расчеты не спали и не играли в карты. Допустим, радист поймал сигнал «Монолит ХХХ». По этой команде заместитель командира полка сразу одевает пояс с пистолетом. Затем сверяет цифры сигнала с цифрами на конверте. Если те сходятся – это команда его полку. Вскрывают синий пакет, в нем – «число Зверя» – семизначная команда на пуск ракет. Оба, «первый» и «второй», набирают число на пульте. Если оно совпадает с заданным автоматике, число высвечивается на табло. В сейфе, где лежит синий пакет, автоматически открывается вторая ячейка. В ней ключ. «Первый» вставляет его в замок, «второй» одновременно нажимает кнопку на пульте – одному до кнопки и ключа не дотянуться. Вот и весь предохранитель. Если «второй» почему-то откажется, «первый» должен принудить его силой оружия.
Собственно ракеты запускает автомат. Сколько произведено пусков становится ясно только тогда, когда аппаратура показывает, что ракеты ушли. Первоначально ракету выдвигали из шахты перед запуском, но такой способ старта делал её более уязвимой. Предполагалось, что достаточно разведывательно-диверсионной группе противника, выброшенной в районе пусков подобраться к ПУ и прострелить из снайперской винтовки топливный бак, чтобы сорвать боевой пуск. Ракеты стали выстреливать из шахты. Предмет особой гордости составляла бронированная крышка шахтной ПУ. Массой в 150 тонн, она выдерживала ядерный взрыв в 20 килотонн благодаря тому, что пространство между бронеплитами было заполнено парафином, испарявшимся при ударе и поглощавшем значительное количество энергии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85