Жены из экономии он не заводил, у него не было даже гражданской одежды. Когда прибыли иностранцы и всем приказали явиться в штатском, он прибыл в рубашке без погон и форменных брюках. Командир полка орал:
– Тебе что, тридцатку дать, чтоб ты себе штаны купил?
Сами иностранцы смеялись над этими наивными попытками скрыть военный характер советских космических программ. Раздавали альбомы с цветными фотографиями, сделанными со спутников, на которых были видны все военные объекты. Резкость изображения была такая, что блестели даже звездочки на офицерских погонах. Глядя на толпы людей в черных робах и солдатских ботинках, бредущих в пятидесятиградусную жару, шпионы из ЦРУ недоумевали: неужели и здесь у них зэки? Один дотошный француз подошел к «гражданскому» в черной робе и на хорошем русском спросил:
– Сколько тебе, сынок, до дембеля осталось?
«Сынок» расплылся в улыбке:
– Восемь месяцев.
За что получил жевачку и презерватив. Жвачку он съел, а презерватив надувал к вящей радости товарищей.
Гриднев жил за пайковые на 20 рублей в месяц. Когда было трудно с финансами, «Слива» ходил в наряд через день, ел на кухне. Наряды продавались прапорщиками, не хотевшими идти на кухню. Все, собранные им за жизнь деньги , отнял у него Гайдар, введя в России новые тысячерублевые купюры. А Слива в Казахстане об этом не знал, так как пил немилосердно. Когда хватился – было уже поздно.
Будучи начальником тыла, Кобелев нашел другую золотую жилу: крышки от с аккумуляторных контейнеров. Из этих крышек он изловчился собирать гаражи. Так как этих крышек на полигоне валялось несметное количество, он набивал ими товарные вагоны и отправлял на историческую родину. Кто-то из проезжающих мимо Оренбурга однополчан обнаружил вдоль железной дороги километровый забор из аккумуляторных крышек. Это были знаменитые Кобелевские гаражи. Кроме гаражей, он шестерым брательникам построил в Оренбурге по частному дому. Благополучно перевез туда оставшееся складское имущество, даже холодильники из караулов (не побрезговал и аммиачными), и уехал сам, женившись на Отичевой.
Под конец, когда все повалилось, ночью в казармах в дежурных бросали сапогами и табуретками (куда-нибудь в автороту офицеры боялись и заходить); меня за большие подношения приглашали в казармы – проводить подъём. Я один мог заставить чеченца или узбека мыть полы. В гарнизоне дисциплина держалась на комендатуре.
Когда в 1987г. командиру полка на совещаниях стали задавать вопросы, я понял: служить дальше бессмысленно, и начал «линять». Среди офицеров тоже господствовали дембельские настроения. Служба считалась за бесцельно прожитую жизнь. Отсюда – такое наплевательское отношение к служебным обязанностям. Больше всего меня заботило получение квартиры в Чернигове. Тогда я ещё не подозревал, что судьба сведет меня с украинской армией.
Шпионы и шпиономаны
Из воспоминаний безработного разведчика
Здание ГРУ – «Аквариум» – напоминает несколько подросший киевский универмаг «Украина», каким он был до реставрации: «стекляшка», мутные окна, разве что потолки пониже. Адрес: Залещенский переулок. Вокруг хрущевки с частными гаражами и плетнями. На Ленгли совсем не похоже. Порядки, как в обыкновенной воинской части – проходной двор. Ворота черного хода открыты настежь. Когда подъезжает машина, водитель показывает пропуск, солдат опускает натянутую цепь. Сходство дополняют побеленные бордюры, да неровный асфальт.
– Где у вас тут людей сжигают?
– Пошли посмотришь.
На поверку крематорий оказался обычной котельной, два замурзанных «эфиопа» топят углём. Там же, снаружи, и испражняются.
На КПП стоит солдат-разгильдяй, вооруженный штык-ножом; пряжка ремня на уровне гениталий, сшибает сигареты:
– У вас не найдется закурить?
Мой спутник отодрал беднягу немилосердно:
– Еблан ушастый, ремень подтяни!
Тот демонстративно подтянул ремень на живот, он тут же сполз на прежнее место.
В подтягивании ремня есть своя специфика: «затянуть» и «подтянуть». Если подтягивает со спины – значит глубоко тебя не уважает. Должен снять и укоротить ремень.
– Узнаешь? Как у нас в штабе?
Дисциплина исчезает мгновенно. Стоит только найти «бычки» у кабинета командира полка, чтобы понять – сели на голову.
Лифт до третьего этажа не включается, на него и ниже поднимаются пешком, мышцы качают. Это называется заниматься спортом. Мы поднялись на пятый этаж: в коридорах воняет мочой и окурками, в туалетах курят. В бывшем кабинете Резуна, обычный «блошатник»: конторская мебель желтого цвета, на десяти квадратных метрах ютится куча народа, раздевают на компьютерах баб. Живые – необъятные «мамки»-переростки, жёны подполковников и полковников, работают писарями. Все заняты сбором информации – кто куда поедет.
– Вот Петровы второй раз едут в Германию. Сколько же он дал?
Стремятся уехать хоть «легалами», хоть «нелегалами», согласны на любую работу, даже помощником военного атташе – бумажки выносить. Как известно, работать лучше всего не только под прикрытием дипломатического статуса, но и в стране, не имеющей развитого законодательства против шпионажа, например в Японии. Украина пошла по этому прогрессивному пути, в стране до сих пор нет закона о разведке и контрразведке. Шпионаж с её территорий против третьих стран практически не наказуем.
Выше всего из стран пребывания ценится Бенилюкс. В цивилизованных странах никакой контрразведки нет и в помине. В США никто особенно не рвётся. Над страной все ещё витает дух маккартизма, американцы относятся с подозрением к грязному ремеслу шпионов. Несомненно, подлинной Меккой шпионажа остаются нейтральные Австрия и Швейцария. Там, наверное, даже на дверях пишут «резидент». Уважаемый человек, на тусовки приглашают. Шпионы выгодны экономике страны пребывания. Они не только живут в отелях, но и фирмы открывают, счетами пользуются.
Ах, как можно было бы развернуться в подобных условиях в прежнее время! Открыть совместное предприятие, например китайский ресторан. Туда бы приходили только «свои», есть палочками могут лишь очень экономные люди, так как процесс еды прекращается отнюдь не с насыщением, а с утомлением рук. Ресторан играет чрезвычайно важную роль в жизни разведчика, поэтому лучше ходить в свой – там кормят в кредит, да и безопаснее. Явишься на встречу с агентом со своей бутылкой (так дешевле), закажешь два стакана и «колу» – у официанта глаза на лоб.
– Рашен?
Казалось бы, «козла» пять лет учили, на чем попался.
Последнее место в списке приоритетов занимает Чехия. Восточнее Словакии ехать никто не хочет. Желающих отправиться шпионом к талибам или в Узбекистан я тоже не обнаружил. Представляете, что прежде означало оказаться военным атташе где-нибудь в Уганде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Тебе что, тридцатку дать, чтоб ты себе штаны купил?
Сами иностранцы смеялись над этими наивными попытками скрыть военный характер советских космических программ. Раздавали альбомы с цветными фотографиями, сделанными со спутников, на которых были видны все военные объекты. Резкость изображения была такая, что блестели даже звездочки на офицерских погонах. Глядя на толпы людей в черных робах и солдатских ботинках, бредущих в пятидесятиградусную жару, шпионы из ЦРУ недоумевали: неужели и здесь у них зэки? Один дотошный француз подошел к «гражданскому» в черной робе и на хорошем русском спросил:
– Сколько тебе, сынок, до дембеля осталось?
«Сынок» расплылся в улыбке:
– Восемь месяцев.
За что получил жевачку и презерватив. Жвачку он съел, а презерватив надувал к вящей радости товарищей.
Гриднев жил за пайковые на 20 рублей в месяц. Когда было трудно с финансами, «Слива» ходил в наряд через день, ел на кухне. Наряды продавались прапорщиками, не хотевшими идти на кухню. Все, собранные им за жизнь деньги , отнял у него Гайдар, введя в России новые тысячерублевые купюры. А Слива в Казахстане об этом не знал, так как пил немилосердно. Когда хватился – было уже поздно.
Будучи начальником тыла, Кобелев нашел другую золотую жилу: крышки от с аккумуляторных контейнеров. Из этих крышек он изловчился собирать гаражи. Так как этих крышек на полигоне валялось несметное количество, он набивал ими товарные вагоны и отправлял на историческую родину. Кто-то из проезжающих мимо Оренбурга однополчан обнаружил вдоль железной дороги километровый забор из аккумуляторных крышек. Это были знаменитые Кобелевские гаражи. Кроме гаражей, он шестерым брательникам построил в Оренбурге по частному дому. Благополучно перевез туда оставшееся складское имущество, даже холодильники из караулов (не побрезговал и аммиачными), и уехал сам, женившись на Отичевой.
Под конец, когда все повалилось, ночью в казармах в дежурных бросали сапогами и табуретками (куда-нибудь в автороту офицеры боялись и заходить); меня за большие подношения приглашали в казармы – проводить подъём. Я один мог заставить чеченца или узбека мыть полы. В гарнизоне дисциплина держалась на комендатуре.
Когда в 1987г. командиру полка на совещаниях стали задавать вопросы, я понял: служить дальше бессмысленно, и начал «линять». Среди офицеров тоже господствовали дембельские настроения. Служба считалась за бесцельно прожитую жизнь. Отсюда – такое наплевательское отношение к служебным обязанностям. Больше всего меня заботило получение квартиры в Чернигове. Тогда я ещё не подозревал, что судьба сведет меня с украинской армией.
Шпионы и шпиономаны
Из воспоминаний безработного разведчика
Здание ГРУ – «Аквариум» – напоминает несколько подросший киевский универмаг «Украина», каким он был до реставрации: «стекляшка», мутные окна, разве что потолки пониже. Адрес: Залещенский переулок. Вокруг хрущевки с частными гаражами и плетнями. На Ленгли совсем не похоже. Порядки, как в обыкновенной воинской части – проходной двор. Ворота черного хода открыты настежь. Когда подъезжает машина, водитель показывает пропуск, солдат опускает натянутую цепь. Сходство дополняют побеленные бордюры, да неровный асфальт.
– Где у вас тут людей сжигают?
– Пошли посмотришь.
На поверку крематорий оказался обычной котельной, два замурзанных «эфиопа» топят углём. Там же, снаружи, и испражняются.
На КПП стоит солдат-разгильдяй, вооруженный штык-ножом; пряжка ремня на уровне гениталий, сшибает сигареты:
– У вас не найдется закурить?
Мой спутник отодрал беднягу немилосердно:
– Еблан ушастый, ремень подтяни!
Тот демонстративно подтянул ремень на живот, он тут же сполз на прежнее место.
В подтягивании ремня есть своя специфика: «затянуть» и «подтянуть». Если подтягивает со спины – значит глубоко тебя не уважает. Должен снять и укоротить ремень.
– Узнаешь? Как у нас в штабе?
Дисциплина исчезает мгновенно. Стоит только найти «бычки» у кабинета командира полка, чтобы понять – сели на голову.
Лифт до третьего этажа не включается, на него и ниже поднимаются пешком, мышцы качают. Это называется заниматься спортом. Мы поднялись на пятый этаж: в коридорах воняет мочой и окурками, в туалетах курят. В бывшем кабинете Резуна, обычный «блошатник»: конторская мебель желтого цвета, на десяти квадратных метрах ютится куча народа, раздевают на компьютерах баб. Живые – необъятные «мамки»-переростки, жёны подполковников и полковников, работают писарями. Все заняты сбором информации – кто куда поедет.
– Вот Петровы второй раз едут в Германию. Сколько же он дал?
Стремятся уехать хоть «легалами», хоть «нелегалами», согласны на любую работу, даже помощником военного атташе – бумажки выносить. Как известно, работать лучше всего не только под прикрытием дипломатического статуса, но и в стране, не имеющей развитого законодательства против шпионажа, например в Японии. Украина пошла по этому прогрессивному пути, в стране до сих пор нет закона о разведке и контрразведке. Шпионаж с её территорий против третьих стран практически не наказуем.
Выше всего из стран пребывания ценится Бенилюкс. В цивилизованных странах никакой контрразведки нет и в помине. В США никто особенно не рвётся. Над страной все ещё витает дух маккартизма, американцы относятся с подозрением к грязному ремеслу шпионов. Несомненно, подлинной Меккой шпионажа остаются нейтральные Австрия и Швейцария. Там, наверное, даже на дверях пишут «резидент». Уважаемый человек, на тусовки приглашают. Шпионы выгодны экономике страны пребывания. Они не только живут в отелях, но и фирмы открывают, счетами пользуются.
Ах, как можно было бы развернуться в подобных условиях в прежнее время! Открыть совместное предприятие, например китайский ресторан. Туда бы приходили только «свои», есть палочками могут лишь очень экономные люди, так как процесс еды прекращается отнюдь не с насыщением, а с утомлением рук. Ресторан играет чрезвычайно важную роль в жизни разведчика, поэтому лучше ходить в свой – там кормят в кредит, да и безопаснее. Явишься на встречу с агентом со своей бутылкой (так дешевле), закажешь два стакана и «колу» – у официанта глаза на лоб.
– Рашен?
Казалось бы, «козла» пять лет учили, на чем попался.
Последнее место в списке приоритетов занимает Чехия. Восточнее Словакии ехать никто не хочет. Желающих отправиться шпионом к талибам или в Узбекистан я тоже не обнаружил. Представляете, что прежде означало оказаться военным атташе где-нибудь в Уганде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85