темная от загара кожа туго натянулась на
проступивших скулах. В каждом мускуле его мощного тела застыла открытая
угроза, и Клео неохотно признала, что Фентон не робкого десятка: он не-
торопливо приблизился к дивану и начал собирать стопки банкнот.
- Иду-иду, приятель, - протянул он. - Но не могу же я оставить мой
скромный подарок. Дамочка может обидеться.
- Ты дала ему эти деньги? - Взгляд Джуда холодно метнулся к Клео и
обратно к Фентону. От его резкого, язвительного голоса в ее жилах засты-
ла кровь.
- Да.
Лгать не было смысла. У Клео закружилась голова, комната поплыла пе-
ред глазами, и она была бы рада лишиться сознания, потому что лучше ле-
жать без чувств, чем объясняться подобным образом.
Она закрыла глаза, борясь с приступом тошноты, и не видела, что про-
исходит, но услышала мрачный, тяжелый голос Джуда:
- Убирайся. Живо, не то я размажу тебя по стенке.
Проигнорировать эту угрозу мог только идиот или самоубийца: она за-
полнила комнату и самый воздух неистово зазвенел. Клео с трудом раскрыла
глаза и увидела, как Фентон зайцем вылетает в дверь.
Деньги остались на диване, и Джуд проскрежетал:
- Подбери.
В его взгляде кипела ненависть, словно даже вид ее был ему отвратите-
лен. Она только смотрела на него огромными испуганными серыми глазами,
на лбу проступил холодный пот, а тело сотрясалось, словно в сильнейшем
ознобе.
Сцена, которой он стал свидетелем, была слишком красноречива; деньги,
приготовленные, по ее же собственному признанию, для Фентона, только
усугубляли трагедию. Она рушилась открыть Джуду всю правду о шантаже,
объяснить, что она бы скорее рассталась с частью наследства, чем навлек-
ла позор и унижение - а возможно, и нечто несравнимо худшее - на больно-
го старика, который единственный любил ее после гибели родителей.
Она робко шагнула вперед, руки сами собой умоляюще потянулись к мужу.
- Джуд, позволь мне все объяснить, - начала она дрожащим от волнения
голосом.
- Делай, как я сказал, - резко оборвал он, словно ударил. - Подбери
это. И, если произнесешь еще хоть слово, я могу забыть, что ты женщина.
Нет, сейчас он не будет слушать, он просто не способен что-либо восп-
ринять. Шатаясь, она добралась до дивана, упала на колени и стала непос-
лушными руками собирать банкноты. Он не верит, что она сможет найти дос-
таточные объяснения или оправдания тому, что он видел. Он не может дове-
рять ей. Но он и не должен ей верить, ведь он же не любит ее!
Уголком глаза она заметила, как Джуд подошел, нагнулся и поднял лист
бумаги; потом смял и бросил ненавистную квитанцию на пол.
- Подарок. Понимаю. - Его ледяной голос обдал ее презрением. - Что,
предавались приятным воспоминаниям? Разумеется, должен же он получить
что-нибудь на память, если ваш роман длится так долго! - Губы его иска-
зила горькая усмешка, взгляд был холоден как никогда. - Так почему же ты
не вышла за него, чтобы добраться до денег, которыми, очевидно, собира-
лась его осыпать? Не трудись отвечать - я сам скажу! Потому, что твои
опекуны никогда не одобрили бы ваш брак и твое сказочное богатство оста-
валось бы недоступным еще целый год. Он бы этого не перенес, ведь он так
любит тратить деньги. Юношу можно понять! - Его губы сжались, лицо сде-
лалось жестоким. Клео никогда не видела его таким. - Так что же, он стал
терять терпение, угрожать, что подыщет себе другое пастбище, где травка
посочнее? И поэтому ты надумала подобрать себе такого мужа, который бы
понравился опекунам? "Чтобы получить одно состояние, ты вышла замуж за
другое" - так ведь я сказал в моем доме на второй месяц после свадьбы.
Боже мой, неужели ты надеялась, что я буду сидеть и смотреть, как ты
тратишь на него мои деньги, когда своих у тебя не останется?
На душе у Клео стало еще тяжелее; слушать несправедливые обвинения
Джуда было невыносимо. Теперь или никогда он должен понять это. Она бе-
зумно любит его, страстно желает ответной любви, и если сейчас не расс-
тавить все по своим местам, то случившаяся катастрофа перечеркнет эту
возможность.
Кое-как затолкав купюры обратно в пакет, она, слабея под его уничто-
жающим взглядом, поднялась на ноги и безмолвно протянула ему деньги.
- Это совсем не то, что ты думаешь, - начала она, но его жестокий
взгляд словно облил ее грязью, и она потеряла последнее мужество.
- Попридержи язык, - глухо оборвал он ее. - Сцена, что я увидел, ког-
да вошел, в разъяснениях не нуждается, а квитанция из гостиницы лишь
подтверждает твое нежелание терять прежнего любовника. - Безжалостные
глаза больно ранили ее. - Он, должно быть, весьма горяч в постели. Нас-
только, что расставания ты не выдержала. Поэтому ты и просила меня взять
тебя на острове. Хоть какая-то замена.
- Нет! - Клео в ужасе зажала себе рот, сдерживая рвущееся наружу
признание. Она просила об этом потому, что только тогда осознала, как
сильно любит его. Но сейчас он ей не поверит, а если она попытается его
переубедить, он лишь будет презирать ее еще больше, решив, что она хочет
к нему подольститься.
- Нет? - Черная бровь недоверчиво приподнялась. - А я другой причины
не вижу. И не намерен выслушивать сказки, которыми ты собралась меня
кормить. - Он подбросил пакет и поймал его, словно определяя сумму. - Я
положу это обратно на твой счет. Ты вольна распоряжаться своими деньга-
ми, как захочешь, - злобно прибавил он, - кроме одного: снабжать крупны-
ми суммами своего любовника. Нравится тебе это или нет, ты моя жена, а
раз так, то ты обязана придерживаться приличий.
Он презрительно отвернулся и уставился в маленькое окошко.
- Возьми пальто, я отвезу тебя домой. И не пытайся снова встречаться
с этим подонком, иначе окажешься под замком.
Клео смотрела на жесткую линию его плеч, надменную осанку, и душная,
жаркая волна ярости захлестнула ее; она резко развернулась на каблуках
и, выходя на кухню за жакетом, бросила через плечо дрожащим от гнева го-
лосом:
- Кем ты, черт побери, себя возомнил? Богом? Еще бы! - на троне си-
дишь, тебе удобно, хотя он маловат для твоего тяжелого "я"!
Ответа она не ждала и правды говорить не собиралась! Он взялся ее су-
дить, признал виновной, даже не выслушав! Он сказал ей такое, от чего ее
любовь к нему, счастье, испытанное в его объятиях, потеряли всякую цен-
ность. Гордость приказывала ей не унижаться и не ползать на коленях, мо-
ля о снисхождении.
Но куда девался гнев? Слезы залили ей глаза, когда она увидела на
столе при входе в дом коробку, которую Джуд оставил там, прежде чем вой-
ти в комнату и увидеть свою жену распростертой на полу, с чужим мужчи-
ной, сжимающим ее тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
проступивших скулах. В каждом мускуле его мощного тела застыла открытая
угроза, и Клео неохотно признала, что Фентон не робкого десятка: он не-
торопливо приблизился к дивану и начал собирать стопки банкнот.
- Иду-иду, приятель, - протянул он. - Но не могу же я оставить мой
скромный подарок. Дамочка может обидеться.
- Ты дала ему эти деньги? - Взгляд Джуда холодно метнулся к Клео и
обратно к Фентону. От его резкого, язвительного голоса в ее жилах засты-
ла кровь.
- Да.
Лгать не было смысла. У Клео закружилась голова, комната поплыла пе-
ред глазами, и она была бы рада лишиться сознания, потому что лучше ле-
жать без чувств, чем объясняться подобным образом.
Она закрыла глаза, борясь с приступом тошноты, и не видела, что про-
исходит, но услышала мрачный, тяжелый голос Джуда:
- Убирайся. Живо, не то я размажу тебя по стенке.
Проигнорировать эту угрозу мог только идиот или самоубийца: она за-
полнила комнату и самый воздух неистово зазвенел. Клео с трудом раскрыла
глаза и увидела, как Фентон зайцем вылетает в дверь.
Деньги остались на диване, и Джуд проскрежетал:
- Подбери.
В его взгляде кипела ненависть, словно даже вид ее был ему отвратите-
лен. Она только смотрела на него огромными испуганными серыми глазами,
на лбу проступил холодный пот, а тело сотрясалось, словно в сильнейшем
ознобе.
Сцена, которой он стал свидетелем, была слишком красноречива; деньги,
приготовленные, по ее же собственному признанию, для Фентона, только
усугубляли трагедию. Она рушилась открыть Джуду всю правду о шантаже,
объяснить, что она бы скорее рассталась с частью наследства, чем навлек-
ла позор и унижение - а возможно, и нечто несравнимо худшее - на больно-
го старика, который единственный любил ее после гибели родителей.
Она робко шагнула вперед, руки сами собой умоляюще потянулись к мужу.
- Джуд, позволь мне все объяснить, - начала она дрожащим от волнения
голосом.
- Делай, как я сказал, - резко оборвал он, словно ударил. - Подбери
это. И, если произнесешь еще хоть слово, я могу забыть, что ты женщина.
Нет, сейчас он не будет слушать, он просто не способен что-либо восп-
ринять. Шатаясь, она добралась до дивана, упала на колени и стала непос-
лушными руками собирать банкноты. Он не верит, что она сможет найти дос-
таточные объяснения или оправдания тому, что он видел. Он не может дове-
рять ей. Но он и не должен ей верить, ведь он же не любит ее!
Уголком глаза она заметила, как Джуд подошел, нагнулся и поднял лист
бумаги; потом смял и бросил ненавистную квитанцию на пол.
- Подарок. Понимаю. - Его ледяной голос обдал ее презрением. - Что,
предавались приятным воспоминаниям? Разумеется, должен же он получить
что-нибудь на память, если ваш роман длится так долго! - Губы его иска-
зила горькая усмешка, взгляд был холоден как никогда. - Так почему же ты
не вышла за него, чтобы добраться до денег, которыми, очевидно, собира-
лась его осыпать? Не трудись отвечать - я сам скажу! Потому, что твои
опекуны никогда не одобрили бы ваш брак и твое сказочное богатство оста-
валось бы недоступным еще целый год. Он бы этого не перенес, ведь он так
любит тратить деньги. Юношу можно понять! - Его губы сжались, лицо сде-
лалось жестоким. Клео никогда не видела его таким. - Так что же, он стал
терять терпение, угрожать, что подыщет себе другое пастбище, где травка
посочнее? И поэтому ты надумала подобрать себе такого мужа, который бы
понравился опекунам? "Чтобы получить одно состояние, ты вышла замуж за
другое" - так ведь я сказал в моем доме на второй месяц после свадьбы.
Боже мой, неужели ты надеялась, что я буду сидеть и смотреть, как ты
тратишь на него мои деньги, когда своих у тебя не останется?
На душе у Клео стало еще тяжелее; слушать несправедливые обвинения
Джуда было невыносимо. Теперь или никогда он должен понять это. Она бе-
зумно любит его, страстно желает ответной любви, и если сейчас не расс-
тавить все по своим местам, то случившаяся катастрофа перечеркнет эту
возможность.
Кое-как затолкав купюры обратно в пакет, она, слабея под его уничто-
жающим взглядом, поднялась на ноги и безмолвно протянула ему деньги.
- Это совсем не то, что ты думаешь, - начала она, но его жестокий
взгляд словно облил ее грязью, и она потеряла последнее мужество.
- Попридержи язык, - глухо оборвал он ее. - Сцена, что я увидел, ког-
да вошел, в разъяснениях не нуждается, а квитанция из гостиницы лишь
подтверждает твое нежелание терять прежнего любовника. - Безжалостные
глаза больно ранили ее. - Он, должно быть, весьма горяч в постели. Нас-
только, что расставания ты не выдержала. Поэтому ты и просила меня взять
тебя на острове. Хоть какая-то замена.
- Нет! - Клео в ужасе зажала себе рот, сдерживая рвущееся наружу
признание. Она просила об этом потому, что только тогда осознала, как
сильно любит его. Но сейчас он ей не поверит, а если она попытается его
переубедить, он лишь будет презирать ее еще больше, решив, что она хочет
к нему подольститься.
- Нет? - Черная бровь недоверчиво приподнялась. - А я другой причины
не вижу. И не намерен выслушивать сказки, которыми ты собралась меня
кормить. - Он подбросил пакет и поймал его, словно определяя сумму. - Я
положу это обратно на твой счет. Ты вольна распоряжаться своими деньга-
ми, как захочешь, - злобно прибавил он, - кроме одного: снабжать крупны-
ми суммами своего любовника. Нравится тебе это или нет, ты моя жена, а
раз так, то ты обязана придерживаться приличий.
Он презрительно отвернулся и уставился в маленькое окошко.
- Возьми пальто, я отвезу тебя домой. И не пытайся снова встречаться
с этим подонком, иначе окажешься под замком.
Клео смотрела на жесткую линию его плеч, надменную осанку, и душная,
жаркая волна ярости захлестнула ее; она резко развернулась на каблуках
и, выходя на кухню за жакетом, бросила через плечо дрожащим от гнева го-
лосом:
- Кем ты, черт побери, себя возомнил? Богом? Еще бы! - на троне си-
дишь, тебе удобно, хотя он маловат для твоего тяжелого "я"!
Ответа она не ждала и правды говорить не собиралась! Он взялся ее су-
дить, признал виновной, даже не выслушав! Он сказал ей такое, от чего ее
любовь к нему, счастье, испытанное в его объятиях, потеряли всякую цен-
ность. Гордость приказывала ей не унижаться и не ползать на коленях, мо-
ля о снисхождении.
Но куда девался гнев? Слезы залили ей глаза, когда она увидела на
столе при входе в дом коробку, которую Джуд оставил там, прежде чем вой-
ти в комнату и увидеть свою жену распростертой на полу, с чужим мужчи-
ной, сжимающим ее тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45