А до того, что думаю об этом я, тебе дела нет? Или ты рассчиты-
вала вернуться раньше меня?
- Прекрати! - тихо, но яростно сказала она. - Ты не в своем уме. -
Она сунула ему размокший портфель и горько произнесла: - Здесь все мои
заключения. Люк одобрил их, но только потому, что был убежден, будто это
все твои идеи.
Она гордо отвернулась и застучала каблуками по лестнице.
Приняв душ, она завернулась в огромное голубое полотенце и вышла из
ванной. Гнев уже угас. Его гнусные подозрения можно было предвидеть. Как
только дело касалось ее, он впадал в безумие. Ничто его не убедит, что
Фентон никогда не был ее любовником. В его душе словно поселился червь и
глодал ее изнутри, перерождая до неузнаваемости. Она вытерлась досуха и
угрюмо подошла к вешалкам, раздумывая, что бы надеть. Что-нибудь стро-
гое, торжественное. За ужином она выставит ему ультиматум. Он должен ос-
тавить ее, не прикасаться к ней, отдать в ее распоряжение комнату для
гостей или позволить уехать, пока не согласится выслушать ее объяснения
по поводу Фентона. А если он ей не верит, пусть спросит у Люка. Люк зна-
ет, что Фентон пытался ее шантажировать.
С мрачной и суровой решимостью она извлекла из дальнего угла шкафа
костюм - серую шерстяную юбку, слегка расширяющуюся книзу, и жилет. К
нему она подобрала блузку из жесткой ткани яблочно-зеленого цвета. Одев-
шись, она почувствовала в себе сдержанность и строгость. Этого она и до-
бивалась.
Воодушевленная своим внешним видом, дополняемым легким макияжем и
двумя старомодными гребнями в волосах, она произнесла перед собой не-
большую речь в качестве репетиции перед разговором начистоту.
По крайней мере я не поторопилась, облегченно подумала она, обгоняя
Мег, которая толкала по коридору столик с дымящимся ужином. Ей не при-
дется пить аперитив с человеком, который с легкостью признал ложь ее
жизненным принципом и потому не удостаивал ее даже презрения.
- Вкусно пахнет, - любезно заметила Клео. Еда занимала ее сейчас
меньше всего, но Мег всегда так старалась, что заслуживала похвалы. Эко-
номка тепло улыбнулась:
- Жаркое из барашка и шоколадный бисквит на десерт. Я вас оставлю,
мадам, если вы не возражаете.
Мег вкатила столик в альков гостиной, где Клео и Джуд часто ужинали,
когда бывали одни, чтобы не утруждать Мег хлопотами вокруг огромного
стола в комнате для приемов.
Клео холодно посмотрела на накрытый стол: две салфетки, две свечи,
два серебряных прибора, два хрустальных бокала - все для романтического
ужина на двоих. Но в их браке никакой романтики нет, горько призналась
она себе, есть лишь подозрительность и бесконечные страдания. Джуд отло-
жил бумаги и встал с бокалом виски в руке. Взгляд его был мрачный и нап-
ряженный.
- Я уже начал думать, что ты снова решила пойти погулять, - съязвил
он.
Мег, казалось, не замечала сгустившейся атмосферы:
- Мы только посмотрим фильм по телевизору. Но потом я спущусь и уберу
со стола.
- Хорошо, Мег. - Уход экономки был как нельзя более кстати, и Клео
ободряюще улыбнулась, снимая со столика горячие тарелки и блюда. - Я са-
ма со всем справлюсь. Бегите, а то пропустите начало.
Раскладывая ароматное пряное жаркое, Клео услышала, как Джуд подходит
к столу, и попыталась сбросить непроизвольное напряжение. С каменным ли-
цом он опустился на стул напротив нее и развернул салфетку; она передала
ему тарелку и села сама, чувствуя, что не сможет проглотить ни кусочка.
- Я просмотрел твои выводы, - холодно сообщил он, накладывая себе в
тарелку молодой картофель и кабачки. - Но я, кажется, ясно просил тебя
советоваться со мной, прежде чем показывать что-либо Люку.
- Может, и просил. - Похоже, кроме этих акций, его ничто больше не
интересует, по крайней мере в ней, уныло подумала Клео, поигрывая вилкой
с кусочком мяса и сохраняя самообладание, иначе ей не удастся выложить
ему свои намерения. Но она не будет больше спать в его постели, а может,
и жить с ним под одной крышей, пока они не придут к согласию.
- Ты отлично знаешь, черт побери, что просил. - Он говорил тихо,
сдержанно, почти мягко, но это действовало на нервы хуже всякого крика.
Именно так он отчитывал служащих "Мескал-Слейя", если какой-нибудь бед-
няга имел несчастье вызвать его гнев.
Она невольно поежилась, и он, должно быть, заметил это: взглянув на
него, она встретила жестокий, холодный взгляд. Он налил ей бургундского,
но она не притронулась к вину, подавила горячность и заговорила его же
тоном:
- Ты мне больше не начальник. Если помнишь, ты сам меня уволил и
предложил работать у Слейдов. - Она снова начала вертеть вилку, просто
для того, чтобы занять руки. - Теперь я не обязана с тобой советоваться.
Я хочу испытать собственные силы.
Он отложил нож, не сводя с нее ледяного взгляда.
- Смысл состоял в том, чтобы мы совместными усилиями поставили компа-
нию на ноги? Или ты забыла?
Ей захотелось убежать и спрятаться от этого взгляда, но она, справив-
шись с малодушием, закинула руку на спинку стула и приняла небреж-
но-изящную позу.
- Это была твоя идея, а не моя, - бесстрашно сказала она. - Да и во-
обще не понимаю, откуда она могла взяться, если в наших отношениях нет
элементарного согласия. Словом, либо я занимаюсь этим сама, либо не за-
нимаюсь вовсе. А что касается совместных усилий... - она вновь прогнала
трусливое желание уйти из комнаты, нарочито уткнулась в остывающую та-
релку и даже сумела донести до рта кусочек лука, - я буду настаивать,
чтобы мы теперь спали раздельно. Я не хочу никакой физической близости,
пока...
- Неужели? - ловко перебил он, не давая ей договорить. - Ты ведь так
это любишь, заводишься от одного моего прикосновения...
Теперь она смешалась, щеки ее пылали. Именно поэтому она и отвергла
всякие сомнения, окончательно решив, что должна спать одна! Довольно
унижений!
- Может, ты по-прежнему встречаешься с Фентоном и он удовлетворяет
все твои безумные потребности? - вкрадчиво добавил Джуд, и его глаза
превратились в злобные щелки.
Сдерживая слезы, она вскочила, едва не опрокинув стул. Сколько можно
терпеть? Это невыносимо!
Напускное самообладание покинуло ее, лицо исказилось, и она с усилием
выдавила:
- Я хочу развода.
Не было смысла обманывать себя надеждой, что все еще образуется. Как
только стало ясно, что он не собирается ее слушать, ей пришлось приз-
нать, что между ними все кончено. К чему обрекать себя на эти муки, муки
любви к человеку, который хотел только одного: наказать ее за преступле-
ние, которого она не совершала?
- Я ждал этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
вала вернуться раньше меня?
- Прекрати! - тихо, но яростно сказала она. - Ты не в своем уме. -
Она сунула ему размокший портфель и горько произнесла: - Здесь все мои
заключения. Люк одобрил их, но только потому, что был убежден, будто это
все твои идеи.
Она гордо отвернулась и застучала каблуками по лестнице.
Приняв душ, она завернулась в огромное голубое полотенце и вышла из
ванной. Гнев уже угас. Его гнусные подозрения можно было предвидеть. Как
только дело касалось ее, он впадал в безумие. Ничто его не убедит, что
Фентон никогда не был ее любовником. В его душе словно поселился червь и
глодал ее изнутри, перерождая до неузнаваемости. Она вытерлась досуха и
угрюмо подошла к вешалкам, раздумывая, что бы надеть. Что-нибудь стро-
гое, торжественное. За ужином она выставит ему ультиматум. Он должен ос-
тавить ее, не прикасаться к ней, отдать в ее распоряжение комнату для
гостей или позволить уехать, пока не согласится выслушать ее объяснения
по поводу Фентона. А если он ей не верит, пусть спросит у Люка. Люк зна-
ет, что Фентон пытался ее шантажировать.
С мрачной и суровой решимостью она извлекла из дальнего угла шкафа
костюм - серую шерстяную юбку, слегка расширяющуюся книзу, и жилет. К
нему она подобрала блузку из жесткой ткани яблочно-зеленого цвета. Одев-
шись, она почувствовала в себе сдержанность и строгость. Этого она и до-
бивалась.
Воодушевленная своим внешним видом, дополняемым легким макияжем и
двумя старомодными гребнями в волосах, она произнесла перед собой не-
большую речь в качестве репетиции перед разговором начистоту.
По крайней мере я не поторопилась, облегченно подумала она, обгоняя
Мег, которая толкала по коридору столик с дымящимся ужином. Ей не при-
дется пить аперитив с человеком, который с легкостью признал ложь ее
жизненным принципом и потому не удостаивал ее даже презрения.
- Вкусно пахнет, - любезно заметила Клео. Еда занимала ее сейчас
меньше всего, но Мег всегда так старалась, что заслуживала похвалы. Эко-
номка тепло улыбнулась:
- Жаркое из барашка и шоколадный бисквит на десерт. Я вас оставлю,
мадам, если вы не возражаете.
Мег вкатила столик в альков гостиной, где Клео и Джуд часто ужинали,
когда бывали одни, чтобы не утруждать Мег хлопотами вокруг огромного
стола в комнате для приемов.
Клео холодно посмотрела на накрытый стол: две салфетки, две свечи,
два серебряных прибора, два хрустальных бокала - все для романтического
ужина на двоих. Но в их браке никакой романтики нет, горько призналась
она себе, есть лишь подозрительность и бесконечные страдания. Джуд отло-
жил бумаги и встал с бокалом виски в руке. Взгляд его был мрачный и нап-
ряженный.
- Я уже начал думать, что ты снова решила пойти погулять, - съязвил
он.
Мег, казалось, не замечала сгустившейся атмосферы:
- Мы только посмотрим фильм по телевизору. Но потом я спущусь и уберу
со стола.
- Хорошо, Мег. - Уход экономки был как нельзя более кстати, и Клео
ободряюще улыбнулась, снимая со столика горячие тарелки и блюда. - Я са-
ма со всем справлюсь. Бегите, а то пропустите начало.
Раскладывая ароматное пряное жаркое, Клео услышала, как Джуд подходит
к столу, и попыталась сбросить непроизвольное напряжение. С каменным ли-
цом он опустился на стул напротив нее и развернул салфетку; она передала
ему тарелку и села сама, чувствуя, что не сможет проглотить ни кусочка.
- Я просмотрел твои выводы, - холодно сообщил он, накладывая себе в
тарелку молодой картофель и кабачки. - Но я, кажется, ясно просил тебя
советоваться со мной, прежде чем показывать что-либо Люку.
- Может, и просил. - Похоже, кроме этих акций, его ничто больше не
интересует, по крайней мере в ней, уныло подумала Клео, поигрывая вилкой
с кусочком мяса и сохраняя самообладание, иначе ей не удастся выложить
ему свои намерения. Но она не будет больше спать в его постели, а может,
и жить с ним под одной крышей, пока они не придут к согласию.
- Ты отлично знаешь, черт побери, что просил. - Он говорил тихо,
сдержанно, почти мягко, но это действовало на нервы хуже всякого крика.
Именно так он отчитывал служащих "Мескал-Слейя", если какой-нибудь бед-
няга имел несчастье вызвать его гнев.
Она невольно поежилась, и он, должно быть, заметил это: взглянув на
него, она встретила жестокий, холодный взгляд. Он налил ей бургундского,
но она не притронулась к вину, подавила горячность и заговорила его же
тоном:
- Ты мне больше не начальник. Если помнишь, ты сам меня уволил и
предложил работать у Слейдов. - Она снова начала вертеть вилку, просто
для того, чтобы занять руки. - Теперь я не обязана с тобой советоваться.
Я хочу испытать собственные силы.
Он отложил нож, не сводя с нее ледяного взгляда.
- Смысл состоял в том, чтобы мы совместными усилиями поставили компа-
нию на ноги? Или ты забыла?
Ей захотелось убежать и спрятаться от этого взгляда, но она, справив-
шись с малодушием, закинула руку на спинку стула и приняла небреж-
но-изящную позу.
- Это была твоя идея, а не моя, - бесстрашно сказала она. - Да и во-
обще не понимаю, откуда она могла взяться, если в наших отношениях нет
элементарного согласия. Словом, либо я занимаюсь этим сама, либо не за-
нимаюсь вовсе. А что касается совместных усилий... - она вновь прогнала
трусливое желание уйти из комнаты, нарочито уткнулась в остывающую та-
релку и даже сумела донести до рта кусочек лука, - я буду настаивать,
чтобы мы теперь спали раздельно. Я не хочу никакой физической близости,
пока...
- Неужели? - ловко перебил он, не давая ей договорить. - Ты ведь так
это любишь, заводишься от одного моего прикосновения...
Теперь она смешалась, щеки ее пылали. Именно поэтому она и отвергла
всякие сомнения, окончательно решив, что должна спать одна! Довольно
унижений!
- Может, ты по-прежнему встречаешься с Фентоном и он удовлетворяет
все твои безумные потребности? - вкрадчиво добавил Джуд, и его глаза
превратились в злобные щелки.
Сдерживая слезы, она вскочила, едва не опрокинув стул. Сколько можно
терпеть? Это невыносимо!
Напускное самообладание покинуло ее, лицо исказилось, и она с усилием
выдавила:
- Я хочу развода.
Не было смысла обманывать себя надеждой, что все еще образуется. Как
только стало ясно, что он не собирается ее слушать, ей пришлось приз-
нать, что между ними все кончено. К чему обрекать себя на эти муки, муки
любви к человеку, который хотел только одного: наказать ее за преступле-
ние, которого она не совершала?
- Я ждал этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45