ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Прочтите их сейчас, у меня. Вы не пожалеете, а Сальери подождет.
– Но Констанца станет волноваться, куда я пропал.
– Я позабочусь о том, чтобы она чувствовала себя как дома. Сядьте в мое кресло – такой чести удостаивались немногие, – мне думается, вы найдете здесь кое-что заслуживающее внимания.
Прошло несколько часов, а Вольфганг все изучал партитуры, привезенные ван Свитеном из Берлина. Оперы Генделя, которые он слышал и прежде, не произвели на него большого впечатления, они казались ему недостаточно драматичными. Зато фуги – совсем другое дело. В них чувствовалась мощь – она покоряла и захватывала – и внутренняя напряженность, сообщавшая им жизненную правдивость и красоту.
Но по-настоящему восхитил его Себастьян Бах. Фуги старика – в представлении Вольфганга Себастьян Бах был именно старик, ведь у него такое множество детей – удивляли мастерством построения и глубиной чувства. Вольфганг погрузился в чтение «Искусства фуги» и «Хорошо темперированного клавира»; он изучал отдельные части каждого сочинения, разложив листы на коленях, на столе, держа их на подлокотниках кресла и в руках, когда в кабинет вошли Свитен с Констанцей, Вольфганг ничего не слышал. В ушах звучала музыка Себастьяна Баха. Оба эти произведения были написаны на предмет «изучения», но какого изучения! – мысленно восклицал Вольфганг.
– Нам нравится Иоганн Себастьян Бax? – спросил барон.
– Мало сказать, нравится. – Вольфганг с трудом вернулся к действительности. – Это выше всяких похвал. Здесь воистину есть чему поучиться!
– У Сальери сделался недовольный вид, когда ты вышел из комнаты, – заметила Констанца.
– Сальери! Станци, разве можно сравнить его музыку с тем, что здесь передо мной! Ван Свитен, да ведь у вас самые настоящие музыкальные сокровища.
Может, вы хотите сыграть накую-нибудь вещь Себастьяна Баха?
– Я был бы счастлив. Но как другие гости?
– Все разошлись. Вы просидели здесь несколько часов. Констанца сказала:
– Я уже начала волноваться, Вольфганг.
– Подожди, что ты скажешь, когда услышишь фуги. Они восхитительны!
– Мне кажется, госпожа Моцарт, они вам понравятся, – заметил ван Свитен.
– Только сначала я должен выучить их наизусть, – сказал Вольфганг.
Теперь и Констанцей овладело любопытство: Вольфганг редко бывал так заинтересован. Она упросила его сыграть несколько фуг прямо с листа. И когда он сыграл их с воодушевлением, как обычно играл только собственные вещи, Констанца воскликнула:
– Ничего удивительного, что ты в них влюбился! Я готова слушать фуги сколько угодно. Неужели ты не написал ни одной?
– Нет, разве иногда импровизировал.
– Почему же ты пренебрег самой красивой и серьезной формой музыки? – укорила она. – Напиши фугу для меня, и как можно скорее.
– Это приказание, Станци, дорогая?
– Я вполне серьезно. Милый барон, скажите, что они удивительно хороши. Вам он поверит. Фуги просто чудесны! И исполнял он их безукоризненно.
– Ну уж и безукоризненно! Но, попрактиковавшись с педалью, я сыграю лучше.
– А что ты делал тут все время? – спросила Констанца.
– Знакомился с партитурами. Постичь Себастьяна Баха в один день – дело немыслимое. Барон, можно одолжить у вас Баха на неделю? Я буду вам очень благодарен.
– Как вы считаете, могу я научиться искусству композиции у Баха и Генделя?
– Конечно, можете. Каждый, кто любит музыку, может.
Всю следующую неделю Вольфганг играл Баха. Произведений, построенных так превосходно, как фуги Баха, ему, пожалуй, еще не приходилось слышать – он и понятия не имел, насколько значительны и широки возможности этой музыкальной формы. По сравнению с Бахом фуги, которым обучал его падре Мартини, казались слишком обыденны и просты.
В следующее воскресенье, исполняя фуги Баха и Генделя для гостей ван Свитена, Вольфганг раскрыл своим слушателям то, что уже раньше раскрыл для себя.
Несколько недель на музыкальных собраниях у ван Свитена не исполнялось ничего, кроме музыки Баха и Генделя. А Констанца не отстала от Вольфганга, пока он не сочинил фугу специально для нее. Он, кроме того, обработал пять фуг из «Хорошо темперированного клавира» и написал к ним прелюдии в истинно моцартовском стиле, которые и преподнес в дар ван Свитену в знак благодарности за то, что тот познакомил его с отцом Кристиана Баха.
Две фантазии, сочиненные Вольфгангом после знакомства с Себастьяном Бахом, отличались большей торжественностью и драматической напряженностью, чем любое из его фортепьянных произведений. Вольфганг сыграл их жене а ван Свитену, и. Констанце они очень понравились, ему следует сочинять побольше такой музыки, сказала она.
Но, когда Вольфганг захотел включить их в программу большого концерта, который должен был состояться в Бург-театре, барон предупредил:
– Вена не подготовлена для подобной музыки. Публика придет в восторг от вашего мастерства, но сложность построения этих вещей смутит ее. Хотя Вена знакома с музыкой сыновей Баха, в особенности Иоганна Кристиана и Филиппа Эммануила, но отца тут совсем не, знают – вам следует иметь это в виду. Ни одно произведение лютеранского кантора и католической Вене публично не исполнялось.
– Можно мне положиться на Розенберга? – спросил Вольфганг, откладывая в сторону свои фантазии.
– На Розенберга может положиться только сам Розенберг, но с ним следует считаться. Он пользуется расположением императора.
– Простите, друг мой, но мне казалось, что сами вы имеете на императора куда большее влияние.
Ван Свитен криво усмехнулся.
– Многие думают, что имеют влияние на Иосифа. Иногда он прислушивается ко мне, иногда к Розенбергу или к Кобенцлу, а чаще всего вообще никого не слушает. Однако я уверен, музыка Себастьяна Баха ему не понравится. Иосиф отдает предпочтение итальянской музыке.
– Нужно ли мне готовиться к концерту в Бургтеатре?
– Разумеется. Независимо от того, явится император или нет, все остальные посетят концерт.
В самый разгар приготовлений к публичному концерту Вольфгангу пришлось менять квартиру – приехала сестра Ветцлара. Хозяин чрезвычайно смутился, и, когда Вольфганг подыскал себе комнаты на Кольмаркт, барон перевоз их туда за свой счет и внес вперед квартирную плату, уж это-то он обязан сделать для своего дорогого друга, пока тот не подыщет себе приличное пристанище, сказал барон.
Но у Вольфганга не было времени заниматься поисками новой квартиры – выступая в роли импресарио, он был по горло занят составлением программы для своего концерта.
Он сидел в гостиной за обеденным столом, служившим ему одновременно и письменным, изучал партитуру Хаффнеровской симфонии и думал, куда ее лучше вставить. Он попросил Папу вернуть ему симфонию, с тем чтобы включить ее в публичный концерт – в Вене она еще пи разу не исполнялась и явится для венцев открытием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222