Шах принял меня весьма радушно – он знал, кто мой отец, и надеялся извлечь выгоду из знакомства со мной. И он действительно извлёк – хотя иным путём, чем поначалу рассчитывал.
– Ты купил у него Софи?
– Совершенно верно. Я влюбился в неё с первого взгляда. И не просто влюбился, а полюбил. Я и прежде часто влюблялся, но то были мимолётные увлечения. Другое дело, Софи. Едва увидев её, я понял, что всю свою жизнь ждал именно её, и мне нужна именно она, она одна. Я совсем потерял голову! Софи состояла в личном гареме шаха... короче, она была его наложницей. Но поскольку шах предпочитал мальчиков, его наложницы в основном предназначались для ублажения дорогих гостей. Именно так я повстречался с Софи – её, вместе с ещё одной девушкой, прислали вечером в мои покои. Её подругу я сразу отпустил, а Софи осталась и... Короче, наутро я вцепился в шаха мёртвой хваткой, упрашивая его освободить Софи. Тут я, конечно, свалял дурака. Мне следовало бы поумерить свой пыл, вежливо рассыпаться в благодарностях и похвалах, и скорее всего, шах просто преподнёс бы её мне в подарок. А так он смекнул, что на этом можно хорошо нагреть руки, и для начала заломил неслыханную цену. Как я понимаю, он рассчитывал выторговать самое большее четверть названной суммы, но я торговаться не стал и сразу же принял его предложение. Позже отец сказал мне, что на эти деньги я мог бы спокойно нанять отряд сицилианских коммандос, высококлассных профессионалов, которые без лишнего шума освободили бы всех наложниц загребущего шаха. Впрочем, мне было наплевать. Главное, что Софи получила свободу и улетела вместе со мной на Землю.
Морис замолчал и стал неторопливо допивать содержимое своего стакана. Пауза затягивалась, поэтому я сказал:
– Пока что всё похоже на сказку со счастливым концом.
– Гм, – промычал Морис. – Конец этой сказки не очень счастливый. И не потому, что через полмесяца после свадьбы меня угораздило совершить «прыжок самурая». Неприятности начались ещё по пути на Землю. На корабле Софи познакомилась... ну, с одним человеком... э-э, моим хорошим другом, и... Короче, она полюбила его.
– А он?
Морис посмотрел на меня так, будто я задал нелепейший вопрос.
– Разумеется, он тоже полюбил её. Иначе быть не могло. А я оказался третьим лишним. По всем правилам, мне следовало уйти в тень, предоставив их друг другу, но это было выше моих сил. У меня не хватило мужества быть порядочным человеком, я поступил подло и бесчестно. Фактически, я заставил Софи выйти за меня замуж.
– Так-таки и заставил?
– Если называть вещи своими именами, то да. Софи чувствовала себя обязанной мне, и я воспользовался этим. – Морис тяжело вздохнул. – Получилось так, что я освободил её лишь для того, чтобы затем снова поработить. И эта её неволя была ничем не лучше прежней, а в некоторых отношениях даже хуже. Ведь она оставалась со мной не по принуждению – но из чувства долга, из признательности... и из жалости.
Я с сомнением покачал головой. Мне хорошо запомнился взгляд Софи, когда она произносила имя Мориса. В том взгляде была нежность, было желание, была страсть и было ещё много разных чувств. Но чего в нём точно не было, так это жалости, покорности судьбе, пассивной готовности к тому, что ханжи именуют исполнением супружеского долга.
Я раскрыл было рот, чтобы поделиться с Морисом своими наблюдениями, но не успел произнести и слова. Снаружи послышался звук, похожий на слабое завывание ветра, и в обращённые к площадке перед фасадом окна ударил колеблющийся сноп яркого света.
Как оказалось, Морис ожидал этого. Он поставил пустой стакан на журнальный столик, неторопливо поднялся с кресла и привычным жестом отряхнул свой пиджак.
– Что происходит? – спросил я, вглядываясь в ближайшее окно.
Источником яркого света были два прожектора летательного аппарата, наподобие вертолёта, только без винтов, который плавно опускался в самый центр площадки. Насколько я мог судить, людей в кабине машины не было.
– Это флайер, – спокойно объяснил Морис. – Такси. Я вызвал его, когда был на кухне.
– Он на автопилоте?
– Угадал. Но когда мы сядем в него, я переключу управление на себя. Как и всякий профессиональный пилот, я ревниво отношусь к чересчур смышлёным автопилотам и не доверяю им без крайней нужды.
– У тебя уже есть план действий?
Морис ухмыльнулся и пожал плечами:
– Если это можно назвать планом действий... Как я понимаю, ты пока не собираешься заявляться к Кевину?
Я решительно ответил:
– Нет!
– Вот то-то же. Поэтому я считаю, что нам следует обратиться к моему отцу. Можно не сомневаться, он придумает, как поскорее «воскресить» меня, а тебе поможет обрести легальный статус.
– Расскажешь ему правду?
– Да.
– А не боишься, что его первой реакцией будет вызов психиатрической бригады со смирительными рубашками?
– Нет, не боюсь, – без малейших колебаний ответил Морис. – Если кто и поверит мне, так это отец. А он точно поверит.
– Ты так думаешь?
– Я это знаю. Сам факт, что я жив, заставит его серьёзно отнестись к моим словам. Хотя даже не это главное. Мы с ним всегда понимали друг друга, находили общий язык; я всегда доверял ему, а он доверял мне. К тому же мы с ним родственные натуры. – Морис усмехнулся. – В молодости он был таким же разгильдяем, как и я, даже похлестче меня. До двенадцати лет я помню его очень смутно... впрочем, и вспоминать-то нечего. В те времена отец появлялся раз в год, а то и реже, и всего на пару дней, а затем снова отправлялся в странствия. Поначалу я здорово обижался на него, но где-то к девяти годам моё отношение к нему изменилось. Всё дело в том, что мать слишком рьяно настраивала меня против отца, и когда я научился логически мыслить, мне это показалось подозрительным. – Морис на секунду умолк и задумчиво покачал головой. – Всё-таки злая штука судьба. Мой отец, как и я, тоже был несчастлив в браке. Он любил мою мать, а она его нет. Но, в отличие от меня, у него хватило мужества уйти с её пути, дав ей полную свободу действий.
– Они развелись?
– Нет, формально они оставались мужем и женой. Мать не подавала на развод, потому что хотела оставаться невесткой моего деда, председателя правления компании; кстати сказать, она была его доверенным секретарём. А отец не делал этого из-за меня. В принципе, я и вовсе не должен был появиться на свет – причём дважды не должен.
– Как это?
– Во-первых, я был зачат по чистой случайности. А во-вторых, когда мать узнала о своей беременности, то решила избавиться от меня. Однако отец воспротивился этому. И не просто воспротивился – протестовать он мог сколько угодно, всё равно окончательное решение было за матерью. Но мой отец пригрозил ей, что если она прервёт беременность, он задушит её собственными руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119