Теперь она ни за что не угомонится, ведь задето её профессиональное самолюбие...
Спустя минуту я снова включил покетбук и набрал адрес Фила Эндрюса. Ответ последовал незамедлительно:
– Да, слушаю.
– Это я.
– Здравствуйте, шеф, – облегчённо произнёс Эндрюс.
Экран оставался пуст, изображения не было ни у меня, ни у моего собеседника. Со всеми своими агентами (или, если угодно, представителями), включая исполнительного директора корпорации, я общался, главным образом посылая письменные инструкции и получая письменные отчёты, и лишь в исключительных случаях, как этот, разговаривал напрямую. Никто из них не знал меня в лицо и понятия не имел, кто я такой. Эндрюс и его сотрудники прибыли на Нью-Алабаму этим же рейсом, но они даже не подозревали, что я летел вместе с ними.
– Сейчас вы можете говорить? – спросил я.
– Да. Хотя не могу ручаться, что мой номер не прослушивается.
– Пустяки, – сказал я. Быть опознанным по голосу я не опасался. – Так что там стряслось? Вы смонтировали станцию?
– Нет, шеф.
– Почему?
– По причине нарушения контракта со стороны клиента. Один из заказчиков оказался неплатежеспособным.
– Кто именно?
– Банк «Купер и сыновья».
– Вот как? – заинтригованно произнёс я. – А по моим сведениям, банк Купера – один из столпов ньюалабамской экономики.
– Так оно и было. Но сейчас это почтенное учреждение переживает не лучший момент в своей истории.
– А поконкретнее?
– Для начала, его ограбили.
Я чуть не брякнул: «Всего-то десять миллионов! Эка безделица!» но, к счастью, вовремя опомнился.
– Каковы масштабы ограбления?
– Сравнительно небольшие. Десять миллионов евро наличными и ещё примерно столько же успели растащить компьютерные взломщики. Но последствия этого события оказались для банка катастрофическими.
– Ага! – сказал я, уже начиная понимать.
– Дело было ночью, – продолжал Эндрюс. – А ночь на Нью-Алабаме для всех ночь, поскольку 95 процентов суши находится в одном полушарии. Грабительница, которая взяла наличные, полностью отключила систему безопасности, и на несколько часов все базы данных банка, даже самые секретные, стали доступными для любого желающего...
– Так это была женщина? – переспросил я, рассудив, что мой интерес будет выглядеть вполне естественно.
– Женщина, – подтвердил Эндрюс. – Мало того, она жена мистера Купера.
– Председателя правления банка?
– Да. Говорят, ей до чёртиков надоел муж, вот она и бежала от него, прихватив деньжата.
– Неужели ей удалось скрыться?
– Она улетела на «Никколо Макьявелли», а об ограблении стало известно уже после того, как корабль перешёл на сверхсвет. Лихая девчонка! – В голосе Эндрюса послышались одобрительные нотки. – Она всё просчитала. Похоже, ей удастся выйти сухой из воды.
– То есть, вы намекаете, что в ближайшее время станция не заработает?
– Боюсь, что так. В свете фактов, которые стали известны благодаря вмешательству миссис Купер, нам следует приостановить выполнение контракта до окончательного решения финансовых вопросов.
– Всё так серьёзно?
– Очень серьёзно, шеф. В ближайшее время банк «Купер и сыновья» прекратит своё существование, а сам мистер Купер окажется на скамье подсудимых и, скорее всего, проведёт остаток своих дней за решёткой.
– По каким обвинениям?
– Их целый букет. Финансовые злоупотребления, сокрытие доходов в особо крупных размерах, подкуп должностных лиц, отмывание «грязных» денег и тому подобное.
– Могу я ознакомиться с фактами?
– Разумеется, – ответил Эндрюс. – Минуточку.
Через минуточку я получил документальные свидетельства о махинациях банка Купера и принялся изучать их. Эндрюс по ходу давал короткие комментарии, затем подытожил:
– Таким образом получается, что крупнейший частный инвестор проекта заведомо неспособен выполнить свои обязательства.
– Да уж, точно, – согласился я. – А что говорит по этому поводу правительство?
– По понятным причинам оно было бы радо замять скандал, но ситуация вышла из-под его контроля. Вчера я имел разговор с министром связи, и в качестве возможного выхода из ситуации он предложил подписать специальный протокол, согласно которому все обязательства «Купера и сыновей» берёт на себя Федеральный банк Нью-Алабамы.
– Ни в коем случае, – ответил я. – Доля государства не должна превышать двадцати процентов. – Я сделал паузу, как будто колеблясь, хотя на самом деле уже принял решение. – И вообще, никаких специальных протоколов. Теперь мы вправе расторгнуть контракт и предъявить заказчику иск – что, собственно, и сделаем. Когда ближайший рейс на Землю?
– Через сорок часов.
– Значит, времени на сборы достаточно. Сворачивайте работы и возвращайтесь.
– Со всем оборудованием?
– Безусловно.
– Но, шеф, – осторожно заметил Эндрюс, – это лишние расходы. Я уверен, что в течение двух или трёх недель заказчик изыщет средства...
– Не сомневаюсь, что изыщет, – перебил я. – Но всё дело в принципе. Пусть это станет наглядным уроком для остальных. Прежде чем заключать с нью-алабамцами новый контракт – если вообще станем его заключать, – мы стребуем с них приличную неустойку и с лихвой покроем все наши затраты.
Закончив разговор с Эндрюсом, я тихо, но от души рассмеялся. На это было две причины. Во-первых, я думал о том, что Дженнифер даже не подозревает, как жестоко она отомстила мужу. Вот-то она обрадуется, когда узнает! А во-вторых, благодаря финансовому скандалу на Нью-Алабаме, я выпутался из весьма щекотливой ситуации. Я не мог бросить Дженнифер на произвол судьбы и, разумеется, взял бы её с собой, оказавшись в положении соучастника преступления. Нет, я не боялся судебного преследования; но было бы нежелательно, чтобы моё имя, пусть и косвенно, было связано с гиперволновыми передающими станциями. Время открывать карты ещё не пришло.
Насмеявшись вволю, я подключил покетбук к терминалу, предварительно отсоединив последний от общей корабельной сети. Следующий контакт предполагался визуальный, и для этих целей больше подходил голографический стереомонитор, чем миниатюрный двухмерный экранчик.
Затем я прикрыл глаза и сосредоточился, взывая к глубинным силам мироздания. Мои волосы стали золотистыми, лицо округлилось, приобрело женоподобные черты, а на щеках заиграл девичий румянец. Я размежил веки – теперь мои глаза были голубыми. Порывшись в ящике стола, я достал помаду и нанёс её тонким слоем на губы. Посмотрел на себя в зеркальце. Какой ужас! Отлично.
Я пододвинул к себе клавиатуру и набрал код. На сей раз ответа пришлось ждать почти две минуты. Наконец на экране появилось изображение огромного темноволосого мужчины. Он восседал на внушительном, под стать его комплекции, вращающемся кресле, окружённый со всех сторон светящимися мониторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Спустя минуту я снова включил покетбук и набрал адрес Фила Эндрюса. Ответ последовал незамедлительно:
– Да, слушаю.
– Это я.
– Здравствуйте, шеф, – облегчённо произнёс Эндрюс.
Экран оставался пуст, изображения не было ни у меня, ни у моего собеседника. Со всеми своими агентами (или, если угодно, представителями), включая исполнительного директора корпорации, я общался, главным образом посылая письменные инструкции и получая письменные отчёты, и лишь в исключительных случаях, как этот, разговаривал напрямую. Никто из них не знал меня в лицо и понятия не имел, кто я такой. Эндрюс и его сотрудники прибыли на Нью-Алабаму этим же рейсом, но они даже не подозревали, что я летел вместе с ними.
– Сейчас вы можете говорить? – спросил я.
– Да. Хотя не могу ручаться, что мой номер не прослушивается.
– Пустяки, – сказал я. Быть опознанным по голосу я не опасался. – Так что там стряслось? Вы смонтировали станцию?
– Нет, шеф.
– Почему?
– По причине нарушения контракта со стороны клиента. Один из заказчиков оказался неплатежеспособным.
– Кто именно?
– Банк «Купер и сыновья».
– Вот как? – заинтригованно произнёс я. – А по моим сведениям, банк Купера – один из столпов ньюалабамской экономики.
– Так оно и было. Но сейчас это почтенное учреждение переживает не лучший момент в своей истории.
– А поконкретнее?
– Для начала, его ограбили.
Я чуть не брякнул: «Всего-то десять миллионов! Эка безделица!» но, к счастью, вовремя опомнился.
– Каковы масштабы ограбления?
– Сравнительно небольшие. Десять миллионов евро наличными и ещё примерно столько же успели растащить компьютерные взломщики. Но последствия этого события оказались для банка катастрофическими.
– Ага! – сказал я, уже начиная понимать.
– Дело было ночью, – продолжал Эндрюс. – А ночь на Нью-Алабаме для всех ночь, поскольку 95 процентов суши находится в одном полушарии. Грабительница, которая взяла наличные, полностью отключила систему безопасности, и на несколько часов все базы данных банка, даже самые секретные, стали доступными для любого желающего...
– Так это была женщина? – переспросил я, рассудив, что мой интерес будет выглядеть вполне естественно.
– Женщина, – подтвердил Эндрюс. – Мало того, она жена мистера Купера.
– Председателя правления банка?
– Да. Говорят, ей до чёртиков надоел муж, вот она и бежала от него, прихватив деньжата.
– Неужели ей удалось скрыться?
– Она улетела на «Никколо Макьявелли», а об ограблении стало известно уже после того, как корабль перешёл на сверхсвет. Лихая девчонка! – В голосе Эндрюса послышались одобрительные нотки. – Она всё просчитала. Похоже, ей удастся выйти сухой из воды.
– То есть, вы намекаете, что в ближайшее время станция не заработает?
– Боюсь, что так. В свете фактов, которые стали известны благодаря вмешательству миссис Купер, нам следует приостановить выполнение контракта до окончательного решения финансовых вопросов.
– Всё так серьёзно?
– Очень серьёзно, шеф. В ближайшее время банк «Купер и сыновья» прекратит своё существование, а сам мистер Купер окажется на скамье подсудимых и, скорее всего, проведёт остаток своих дней за решёткой.
– По каким обвинениям?
– Их целый букет. Финансовые злоупотребления, сокрытие доходов в особо крупных размерах, подкуп должностных лиц, отмывание «грязных» денег и тому подобное.
– Могу я ознакомиться с фактами?
– Разумеется, – ответил Эндрюс. – Минуточку.
Через минуточку я получил документальные свидетельства о махинациях банка Купера и принялся изучать их. Эндрюс по ходу давал короткие комментарии, затем подытожил:
– Таким образом получается, что крупнейший частный инвестор проекта заведомо неспособен выполнить свои обязательства.
– Да уж, точно, – согласился я. – А что говорит по этому поводу правительство?
– По понятным причинам оно было бы радо замять скандал, но ситуация вышла из-под его контроля. Вчера я имел разговор с министром связи, и в качестве возможного выхода из ситуации он предложил подписать специальный протокол, согласно которому все обязательства «Купера и сыновей» берёт на себя Федеральный банк Нью-Алабамы.
– Ни в коем случае, – ответил я. – Доля государства не должна превышать двадцати процентов. – Я сделал паузу, как будто колеблясь, хотя на самом деле уже принял решение. – И вообще, никаких специальных протоколов. Теперь мы вправе расторгнуть контракт и предъявить заказчику иск – что, собственно, и сделаем. Когда ближайший рейс на Землю?
– Через сорок часов.
– Значит, времени на сборы достаточно. Сворачивайте работы и возвращайтесь.
– Со всем оборудованием?
– Безусловно.
– Но, шеф, – осторожно заметил Эндрюс, – это лишние расходы. Я уверен, что в течение двух или трёх недель заказчик изыщет средства...
– Не сомневаюсь, что изыщет, – перебил я. – Но всё дело в принципе. Пусть это станет наглядным уроком для остальных. Прежде чем заключать с нью-алабамцами новый контракт – если вообще станем его заключать, – мы стребуем с них приличную неустойку и с лихвой покроем все наши затраты.
Закончив разговор с Эндрюсом, я тихо, но от души рассмеялся. На это было две причины. Во-первых, я думал о том, что Дженнифер даже не подозревает, как жестоко она отомстила мужу. Вот-то она обрадуется, когда узнает! А во-вторых, благодаря финансовому скандалу на Нью-Алабаме, я выпутался из весьма щекотливой ситуации. Я не мог бросить Дженнифер на произвол судьбы и, разумеется, взял бы её с собой, оказавшись в положении соучастника преступления. Нет, я не боялся судебного преследования; но было бы нежелательно, чтобы моё имя, пусть и косвенно, было связано с гиперволновыми передающими станциями. Время открывать карты ещё не пришло.
Насмеявшись вволю, я подключил покетбук к терминалу, предварительно отсоединив последний от общей корабельной сети. Следующий контакт предполагался визуальный, и для этих целей больше подходил голографический стереомонитор, чем миниатюрный двухмерный экранчик.
Затем я прикрыл глаза и сосредоточился, взывая к глубинным силам мироздания. Мои волосы стали золотистыми, лицо округлилось, приобрело женоподобные черты, а на щеках заиграл девичий румянец. Я размежил веки – теперь мои глаза были голубыми. Порывшись в ящике стола, я достал помаду и нанёс её тонким слоем на губы. Посмотрел на себя в зеркальце. Какой ужас! Отлично.
Я пододвинул к себе клавиатуру и набрал код. На сей раз ответа пришлось ждать почти две минуты. Наконец на экране появилось изображение огромного темноволосого мужчины. Он восседал на внушительном, под стать его комплекции, вращающемся кресле, окружённый со всех сторон светящимися мониторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119