Если же подозрения Мела подтвердятся, налицо будет тот редкий случай, когда сплетники ошибались насчёт людей в лучшую сторону.
Правда, мне с трудом в это верилось. Сколько себя помню, Колин и Бренда всегда были образцовой супружеской четой. Иногда я по-доброму завидовал той семейной идиллии, в которой воспитывались Мел и его младший брат Бриан. В моей же семье идиллия была разрушена, когда мне стукнуло десять лет...
– Если это окажется правдой, – произнёс Мел, нарушая тягостное молчание, – ты не возненавидишь меня?
– С какой стати?
– За то, что я сын...
– Для меня ты сын Колина, Мел.
– Да, но в моих жилах, возможно, течёт кровь человека, который причинил тебе боль.
– Прежде всего, я сам причинил себе боль. По собственной глупости, – отрезал я; мне был неприятен такой поворот разговора. – Давай оставим это.
Мел кивнул:
– Извини.
– Ладно уж. Так когда ваша свадьба?
– Семнадцатого.
– Так скоро?!
– Нет, в следующем месяце. Соберётся толпа родственников. Надеюсь, ты тоже будешь?
– Ясное дело. Если, конечно, к тому времени вы не одумаетесь.
– Не одумаемся. Мы просто созданы друг для друга.
– И давно вы это поняли?
– На прошлой неделе. – Заметив мою ухмылку, Мел поспешил добавить: – Только ты не подумай, что это несерьёзно.
– Я так не думаю, – ответил я, хотя думал именно так. – Судя по всему, озарение пришло к вам в постели. Или я ошибаюсь?
Мел опять смутился. При всей своей распущенности он был очень застенчив, что только способствовало его успеху у женщин.
– Ну... ты угадал.
– И кто кого соблазнил? Держу пари, что Дейдра тебя.
– В яблочко! – послышался знакомый голос.
Мел посмотрел в сторону и спрыгнул со стола. Секунду спустя в поле моего зрения появилась красивая девушка со слегка вьющимися русыми волосами, наряженная в восхитительное платье из золотой парчи. Её бойкие карие глаза лучились весельем и озорством.
– Привет, Кеви, – весело произнесла она. – Чертовски рада видеть твою мордашку.
– Здравствуй, сестричка, – сказал я нежно.
Я любил Дейдру. Впрочем, её любили все – несмотря на то, что порой она бывала невыносима. У неё был потрясающий дар выводить людей из себя, а потом, с помощью одной лишь улыбки, заставлять их забыть обо всех обидах. По натуре своей она была музыкантом, но, к сожалению, в детстве родители проглядели её талант и не позаботились о его развитии. В результате Дейдра умела играть только на одном инструменте – человеческих нервах – и играла упоённо, подчас теряя чувство меры. Мало кто мог выдержать до конца её затяжные сольные концерты, и, может быть, потому три предыдущих брака Дейдры распались в рекордно короткие сроки. Последний её муж, так сказать долгожитель (он протянул почти полтора года), доверительно поведал мне, что в небольших количествах Дейдра – объеденье, но когда её слишком много, начинается изжога. Я бы ещё поспорил с терминологией, но какой смысл придираться к словам, если они достаточно верно отражают суть.
Дейдра подошла к Мелу и прижалась к нему, как кошечка. Он обнял её за талию. Я вынужден был признать, что они хорошо смотрятся вместе. Обычно Дейдра выглядит старше, взрослее, но сейчас она снова приняла облик совсем молоденькой девушки – ещё один признак того, что она влюбилась.
– Несмотря на дурные предчувствия, – с мрачной торжественностью изрёк я, – от всей души поздравляю вас и желаю многих часов счастья. Сестричка, ты каждый раз самая прекрасная невеста в мире.
– Ты неисправим, братец, – сказала Дейдра, впрочем, ничуть не обидевшись. – Всё тот же казарменный отцовский юмор... Кстати, у твоей новой блондинки отвратительный вкус.
Я немного растерялся:
– С чего ты взяла?
– Та помада, что осталась у тебя на губах, выглядит просто ужасно. Грубо и вульгарно.
– Ага. – Я тщательно вытер губы. – Это... не её помада.
– А чья?
– Моя.
– Что ты с ней делаешь?
– С помадой или с блондинкой?
– Однако ты клоун, Кеви! – рассмеялась Дейдра. – Что ты делаешь с блондинкой, я как-нибудь сама догадаюсь. Но зачем тебе помада?
– Я ем её. Очень полезно и питательно. Никакого холестерина.
– А если без шуток?
Я потупился:
– Мне так стыдно, друзья! Вы поймали меня с поличным. Я тайный гомосексуалист. Моя жизнь разбита...
– Прекрати, несносный!
– Хорошо. Это остатки грима. Я играл роль в театре одного актёра. Сюрреалистическая пьеса с элементами гротеска. Называется «Голубая мечта».
– Ключевое слово, как я понимаю, «голубая»?
– Разумеется. Но и «мечта» несёт определённую смысловую нагрузку.
– Ладно, – отозвался Мел, который моментально затосковал, когда мы с Дейдрой начали свою обычную словесную разминку. Он сразу почувствовал себя в нашей компании третьим лишним. – Вы тут поболтайте, а я пойду. Постараюсь отвлечь матушку – она уже спрашивает, где мы запропастились. Пока, Кевин. Надеюсь увидеть тебя на нашей свадьбе.
– Если она состоится.
– Не каркай. Ворон!
Когда Мел вышел, я укоризненно сказал Дейдре:
– Сестричка, тебе не стыдно совращать малолетних?
Она внимательно посмотрела на меня:
– Ты шутишь или говоришь серьёзно?
– И то, и другое.
– Я люблю его, Кеви.
– Я вижу. И это меня беспокоит. Мне больно, когда ты страдаешь.
– Сейчас я счастлива. С Мелом будет всё по-другому.
– У тебя каждый раз по-другому. И с Эриком было по-другому. А конец всегда один и тот же – твоё разбитое сердце.
Дейдра покачала головой:
– Мел прав. Ты – ворон.
– Зови меня Кассандрой, – сказал я. – Поверь, милая, мне очень хотелось бы ошибиться. Ведь я желаю тебе только добра.
– Знаю, Кеви. Я тоже люблю тебя. – Она немного помолчала, затем добавила: – Не беспокойся. С Мелом действительно всё будет иначе. Раньше у меня были сомнения, дурные предчувствия – но сейчас их нет. Кто знает, может быть, я нашла своего принца.
– Дай-то Бог... Кстати, как это получилось?
Дейдра лукаво улыбнулась:
– Всему виной «Дом Периньон». Неделю назад я выпила лишнего и с бухты-барахты заявила Мелу, что уже несколько лет жду не дождусь, когда он соизволит подвалить ко мне с нескромным предложением. Бедняжка прямо-таки обалдел, и мне чуть ли не силой пришлось тащить его в постель. А на следующее утро мы поняли, что просто не можем жить друг без друга.
– Очень романтическая история, – заметил я. – Могу представить, как радовались родители.
– Я их успокоила.
– Но грубо сработала. Теперь Мел полон подозрений. Ты недооценила его проницательность.
– Я недооценила глубину его внутренних сомнений, – возразила Дейдра. – Достаточно было слабого толчка, чтобы его подозрения стали осознанными.
– Так он действительно сын Моргана?
– Да.
Я удручённо вздохнул:
– Рушится ещё один идеал.
– Ты о чём?
– О мнимой верности Бренды.
– Зря ты так думаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Правда, мне с трудом в это верилось. Сколько себя помню, Колин и Бренда всегда были образцовой супружеской четой. Иногда я по-доброму завидовал той семейной идиллии, в которой воспитывались Мел и его младший брат Бриан. В моей же семье идиллия была разрушена, когда мне стукнуло десять лет...
– Если это окажется правдой, – произнёс Мел, нарушая тягостное молчание, – ты не возненавидишь меня?
– С какой стати?
– За то, что я сын...
– Для меня ты сын Колина, Мел.
– Да, но в моих жилах, возможно, течёт кровь человека, который причинил тебе боль.
– Прежде всего, я сам причинил себе боль. По собственной глупости, – отрезал я; мне был неприятен такой поворот разговора. – Давай оставим это.
Мел кивнул:
– Извини.
– Ладно уж. Так когда ваша свадьба?
– Семнадцатого.
– Так скоро?!
– Нет, в следующем месяце. Соберётся толпа родственников. Надеюсь, ты тоже будешь?
– Ясное дело. Если, конечно, к тому времени вы не одумаетесь.
– Не одумаемся. Мы просто созданы друг для друга.
– И давно вы это поняли?
– На прошлой неделе. – Заметив мою ухмылку, Мел поспешил добавить: – Только ты не подумай, что это несерьёзно.
– Я так не думаю, – ответил я, хотя думал именно так. – Судя по всему, озарение пришло к вам в постели. Или я ошибаюсь?
Мел опять смутился. При всей своей распущенности он был очень застенчив, что только способствовало его успеху у женщин.
– Ну... ты угадал.
– И кто кого соблазнил? Держу пари, что Дейдра тебя.
– В яблочко! – послышался знакомый голос.
Мел посмотрел в сторону и спрыгнул со стола. Секунду спустя в поле моего зрения появилась красивая девушка со слегка вьющимися русыми волосами, наряженная в восхитительное платье из золотой парчи. Её бойкие карие глаза лучились весельем и озорством.
– Привет, Кеви, – весело произнесла она. – Чертовски рада видеть твою мордашку.
– Здравствуй, сестричка, – сказал я нежно.
Я любил Дейдру. Впрочем, её любили все – несмотря на то, что порой она бывала невыносима. У неё был потрясающий дар выводить людей из себя, а потом, с помощью одной лишь улыбки, заставлять их забыть обо всех обидах. По натуре своей она была музыкантом, но, к сожалению, в детстве родители проглядели её талант и не позаботились о его развитии. В результате Дейдра умела играть только на одном инструменте – человеческих нервах – и играла упоённо, подчас теряя чувство меры. Мало кто мог выдержать до конца её затяжные сольные концерты, и, может быть, потому три предыдущих брака Дейдры распались в рекордно короткие сроки. Последний её муж, так сказать долгожитель (он протянул почти полтора года), доверительно поведал мне, что в небольших количествах Дейдра – объеденье, но когда её слишком много, начинается изжога. Я бы ещё поспорил с терминологией, но какой смысл придираться к словам, если они достаточно верно отражают суть.
Дейдра подошла к Мелу и прижалась к нему, как кошечка. Он обнял её за талию. Я вынужден был признать, что они хорошо смотрятся вместе. Обычно Дейдра выглядит старше, взрослее, но сейчас она снова приняла облик совсем молоденькой девушки – ещё один признак того, что она влюбилась.
– Несмотря на дурные предчувствия, – с мрачной торжественностью изрёк я, – от всей души поздравляю вас и желаю многих часов счастья. Сестричка, ты каждый раз самая прекрасная невеста в мире.
– Ты неисправим, братец, – сказала Дейдра, впрочем, ничуть не обидевшись. – Всё тот же казарменный отцовский юмор... Кстати, у твоей новой блондинки отвратительный вкус.
Я немного растерялся:
– С чего ты взяла?
– Та помада, что осталась у тебя на губах, выглядит просто ужасно. Грубо и вульгарно.
– Ага. – Я тщательно вытер губы. – Это... не её помада.
– А чья?
– Моя.
– Что ты с ней делаешь?
– С помадой или с блондинкой?
– Однако ты клоун, Кеви! – рассмеялась Дейдра. – Что ты делаешь с блондинкой, я как-нибудь сама догадаюсь. Но зачем тебе помада?
– Я ем её. Очень полезно и питательно. Никакого холестерина.
– А если без шуток?
Я потупился:
– Мне так стыдно, друзья! Вы поймали меня с поличным. Я тайный гомосексуалист. Моя жизнь разбита...
– Прекрати, несносный!
– Хорошо. Это остатки грима. Я играл роль в театре одного актёра. Сюрреалистическая пьеса с элементами гротеска. Называется «Голубая мечта».
– Ключевое слово, как я понимаю, «голубая»?
– Разумеется. Но и «мечта» несёт определённую смысловую нагрузку.
– Ладно, – отозвался Мел, который моментально затосковал, когда мы с Дейдрой начали свою обычную словесную разминку. Он сразу почувствовал себя в нашей компании третьим лишним. – Вы тут поболтайте, а я пойду. Постараюсь отвлечь матушку – она уже спрашивает, где мы запропастились. Пока, Кевин. Надеюсь увидеть тебя на нашей свадьбе.
– Если она состоится.
– Не каркай. Ворон!
Когда Мел вышел, я укоризненно сказал Дейдре:
– Сестричка, тебе не стыдно совращать малолетних?
Она внимательно посмотрела на меня:
– Ты шутишь или говоришь серьёзно?
– И то, и другое.
– Я люблю его, Кеви.
– Я вижу. И это меня беспокоит. Мне больно, когда ты страдаешь.
– Сейчас я счастлива. С Мелом будет всё по-другому.
– У тебя каждый раз по-другому. И с Эриком было по-другому. А конец всегда один и тот же – твоё разбитое сердце.
Дейдра покачала головой:
– Мел прав. Ты – ворон.
– Зови меня Кассандрой, – сказал я. – Поверь, милая, мне очень хотелось бы ошибиться. Ведь я желаю тебе только добра.
– Знаю, Кеви. Я тоже люблю тебя. – Она немного помолчала, затем добавила: – Не беспокойся. С Мелом действительно всё будет иначе. Раньше у меня были сомнения, дурные предчувствия – но сейчас их нет. Кто знает, может быть, я нашла своего принца.
– Дай-то Бог... Кстати, как это получилось?
Дейдра лукаво улыбнулась:
– Всему виной «Дом Периньон». Неделю назад я выпила лишнего и с бухты-барахты заявила Мелу, что уже несколько лет жду не дождусь, когда он соизволит подвалить ко мне с нескромным предложением. Бедняжка прямо-таки обалдел, и мне чуть ли не силой пришлось тащить его в постель. А на следующее утро мы поняли, что просто не можем жить друг без друга.
– Очень романтическая история, – заметил я. – Могу представить, как радовались родители.
– Я их успокоила.
– Но грубо сработала. Теперь Мел полон подозрений. Ты недооценила его проницательность.
– Я недооценила глубину его внутренних сомнений, – возразила Дейдра. – Достаточно было слабого толчка, чтобы его подозрения стали осознанными.
– Так он действительно сын Моргана?
– Да.
Я удручённо вздохнул:
– Рушится ещё один идеал.
– Ты о чём?
– О мнимой верности Бренды.
– Зря ты так думаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119