У него не оказалось билета.
Машинист, стройный молодой человек в элегантных, обтянутых по-гусарски панталонах, подал два пальца Баю и вскочил на подножку.
Крестьянин продолжал кричать и браниться с кондуктором, который требовал с него штраф.
Все, кто стоял на платформе, несколько мгновений глядели вслед уходящему поезду.
- Гм, вот и все, - сказала пасторская дочь. И зашагала с фру Бай к залу ожидания.
- Мой управляющий, господин Хус, - сказал Кьер проходившему мимо Баю. Трое мужчин постояли молча.
Луиса-Старшенькая и Малютка-Ида наконец-то увидели друг друга и теперь взасос целовались в дверях.
- Ах, Боже мой, - приговаривала вдова. - Они не виделись целых шесть недель…
- Вам повезло, господин Хус, - объявил Бай «кавалерийским» тоном. - Вы сразу увидели наших местных дам… - Дорогие дамы, позвольте вам представить…
Девицы Абель точно по команде перестали целоваться.
- Фрекен Луиса и Ида Абель, - сказал Бай, - господин Хус.
- Моя младшенькая только что приехала из Копенгагена, - ни к селу ни к городу пояснила вдова.
- Госпожа Абель, - представил Бай. Хус поклонился.
- Фрекен Линде, - так звали дочь пастора, - господин Хус.
Дочь пастора кивнула.
- И моя жена, - заключил Бай.
Хус сказал несколько слов, и все вошли в помещение вокзала, чтобы получить багаж:.
Кьер увез управляющего. Остальные отправились по домам пешком. Выйдя на дорогу, хватились фрекен Иенсен.
Она задумчиво стояла на платформе, прислонившись к столбу семафора.
- Фрекен Иенсен, - окликнула с дороги дочь пастора. Фрекен Иенсен вздрогнула. Настроение фрекен Иенсен всегда омрачалось при виде полотна железной дороги. Она не любила, когда «кто-нибудь уезжает».
- Очень приятный человек! - сказала фру Абель.
- Самый обыкновенный управляющий, - отозвалась дочь пастора. Она шла с фру Бай, подхватив ее под локоть. - А руки у него хороши.
Птенчики шли позади, перебраниваясь между собой.
- Ого, как вы несетесь, фрекен Иенсен, - сказала дочь пастора. Фрекен Иенсен, точно коза, скакала впереди через лужи. Осенняя слякоть вынуждала ее высоко задирать юбку над тощими девичьими ногами.
Они миновали опушку рощи. У поворота фру Бай попрощалась со своими спутницами.
- Какая вы маленькая и хорошенькая в этой огромной шали, моя прелесть, - сказала пасторская дочь и снова сгребла фру Бай в объятия.
- До свиданья…
- До свида-а-нья…
- Могла бы расщедриться на лишнее словечко, - заметила Малютка-Ида.
Дочь пастора насвистывала.
- А-а! Вот и капеллан, - сказала фру Абель. - Добрый вечер, господин капеллан… Добрый вечер…
Капеллан приподнял шляпу.
- Хотел засвидетельствовать почтение вновь прибывшим, - объявил он. - Добрый день, фрекен. С приездом.
- Спасибо, - сказала фрекен Абель.
- А у вас появился соперник, господин капеллан, - сказала фру Абель.
- Вот как? Кто же это?
- К Кьеру сегодня приехал новый управляющий - очень приятный человек. Правда, фрекен Линде?
- Еще бы!..
- Первый сорт, фрекен Линде?
- Экстра-класс, - ответила дочь пастора. Пасторская дочь и капеллан в присутствии посторонних всегда изъяснялись на жаргоне. Оба пороли всякий вздор и до упаду хохотали над собственными глупостями.
С тех пор как фрекен Линде однажды в воскресенье едва не рассмешила капеллана, читавшего с кафедры «Отче наш», она никогда не ходила в церковь, если проповедь читал капеллан.
- Фрекен Иенсен мчится так, словно ей вставили фитиль в одно место, - сказал капеллан.
Фрекен Иенсен по-прежнему маячила далеко впереди…
- Ну, знаете, Андерсен. - Фрекен Линде так и покатилась со смеху. - Вы, кажется, хотите перещеголять самого Хольберга.
Они подошли к пасторской усадьбе - первой усадьбе от проселка. У калитки дочь пастора и капеллан попрощались с дамами Абель.
- До свиданья, фрекен Иенсен! - крикнула фрекен Линде. В ответ с дороги донесся слабый писк.
- Так что же он за человек? - спросил капеллан, когда они очутились в саду. Теперь он говорил совсем другим тоном.
- Бог мой, - сказала фрекен Линде. - Вполне заурядный, добропорядочный агроном.
Они молча пошли через сад.
- Хм, - буркнула фрекен Ида. Семейство Абель нагнало наконец фрекен Иенсен, которая поджидала дам в том месте, где было посуше. - Проглотила небось, что он пришел поздороваться со мной…
Они прошли еще несколько шагов.
- Разные бывают на свете люди, - заметила фрекен Иенсен.
- Само собой, - подтвердила фру Абель.
- Мне не доставляет никакого удовольствия видеться с членами этой семьи, - сказала фрекен Иенсен. - Я стараюсь держаться от них подальше.
Фрекен Иенсен стала «держаться подальше» от семьи Линде всего неделю тому назад - с тех самых пор, как пастор произнес злополучные «слова»…
- Фру Абель, - говорила фрекен Иенсен. - Ну что остается одинокой женщине? Я это и сказала пастору. Господин пастор, сказала я, вы покровительствуете частной школе… поэтому родители и посылают туда детей… Если бы вы знали, что он мне ответил, фру Абель! Больше я никогда в жизни не заикнусь пастору Линде о пособии… Приходский совет отнял половину пособия у моего института (фрекен Иенсен произносила «инститот»). Я исполню свой долг до конца - даже если меня лишат и второй половины. Но пастору Линде я больше никогда в жизни не заикнусь о пособии…
Три дамы свернули на узкую тропинку, которая вела к «усадьбе» - старому выкрашенному в белый цвет дому с двумя флигелями.
Вдова Абель жила в правом флигеле, «институт» фрекен Иенсен помещался в левом.
- Подумать только, они обе снова под моим крылышком, - сказала вдова. Во дворе они простились с фрекен Иенсен.
- Фу, - сказала Малютка-Ида, едва только за ними закрылась дверь. - Ну и вид был у вас обеих на станции. Я едва не сгорела со стыда.
- Хотела бы я знать, какой у нас мог быть вид, - сказала Луиса-Старшенькая, откалывая перед зеркалом вуаль, - если ты увезла с собой все платья.
Вдова переобулась в шлепанцы. Подметки на ее ботинках совсем протерлись.
Фрекен Иенсен после долгих поисков извлекла из кармана ключ и открыла дверь. Из спальни, приветствуя хозяйку, раза два ворчливо тявкнул мопс, но не вылез из своей корзины.
Фрекен Иенсен сняла пальто и села поплакать в уголок.
С тех пор как пастор Линде произнес злополучные «слова», она принималась плакать каждый раз, как только оставалась одна.
- Вы покровительствуете частной школе, господин пастор, - сказала она ему в тот раз, - поэтому родители и посылают туда детей.
- Хотите, я вам скажу, фрекен Иенсен, почему родители посылают своих детей в частную школу? Потому что фрекен Серенсен знает свое дело. - Вот каков был ответ пастора.
Эти «слова» фрекен Иенсен повторила одной только хозяйке трактира.
- Что остается одинокой женщине, мадам Мадсен? - сказала она. - У нее одно прибежище - слезы…
Фрекен Иенсен сидела и плакала в своем уголке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Машинист, стройный молодой человек в элегантных, обтянутых по-гусарски панталонах, подал два пальца Баю и вскочил на подножку.
Крестьянин продолжал кричать и браниться с кондуктором, который требовал с него штраф.
Все, кто стоял на платформе, несколько мгновений глядели вслед уходящему поезду.
- Гм, вот и все, - сказала пасторская дочь. И зашагала с фру Бай к залу ожидания.
- Мой управляющий, господин Хус, - сказал Кьер проходившему мимо Баю. Трое мужчин постояли молча.
Луиса-Старшенькая и Малютка-Ида наконец-то увидели друг друга и теперь взасос целовались в дверях.
- Ах, Боже мой, - приговаривала вдова. - Они не виделись целых шесть недель…
- Вам повезло, господин Хус, - объявил Бай «кавалерийским» тоном. - Вы сразу увидели наших местных дам… - Дорогие дамы, позвольте вам представить…
Девицы Абель точно по команде перестали целоваться.
- Фрекен Луиса и Ида Абель, - сказал Бай, - господин Хус.
- Моя младшенькая только что приехала из Копенгагена, - ни к селу ни к городу пояснила вдова.
- Госпожа Абель, - представил Бай. Хус поклонился.
- Фрекен Линде, - так звали дочь пастора, - господин Хус.
Дочь пастора кивнула.
- И моя жена, - заключил Бай.
Хус сказал несколько слов, и все вошли в помещение вокзала, чтобы получить багаж:.
Кьер увез управляющего. Остальные отправились по домам пешком. Выйдя на дорогу, хватились фрекен Иенсен.
Она задумчиво стояла на платформе, прислонившись к столбу семафора.
- Фрекен Иенсен, - окликнула с дороги дочь пастора. Фрекен Иенсен вздрогнула. Настроение фрекен Иенсен всегда омрачалось при виде полотна железной дороги. Она не любила, когда «кто-нибудь уезжает».
- Очень приятный человек! - сказала фру Абель.
- Самый обыкновенный управляющий, - отозвалась дочь пастора. Она шла с фру Бай, подхватив ее под локоть. - А руки у него хороши.
Птенчики шли позади, перебраниваясь между собой.
- Ого, как вы несетесь, фрекен Иенсен, - сказала дочь пастора. Фрекен Иенсен, точно коза, скакала впереди через лужи. Осенняя слякоть вынуждала ее высоко задирать юбку над тощими девичьими ногами.
Они миновали опушку рощи. У поворота фру Бай попрощалась со своими спутницами.
- Какая вы маленькая и хорошенькая в этой огромной шали, моя прелесть, - сказала пасторская дочь и снова сгребла фру Бай в объятия.
- До свиданья…
- До свида-а-нья…
- Могла бы расщедриться на лишнее словечко, - заметила Малютка-Ида.
Дочь пастора насвистывала.
- А-а! Вот и капеллан, - сказала фру Абель. - Добрый вечер, господин капеллан… Добрый вечер…
Капеллан приподнял шляпу.
- Хотел засвидетельствовать почтение вновь прибывшим, - объявил он. - Добрый день, фрекен. С приездом.
- Спасибо, - сказала фрекен Абель.
- А у вас появился соперник, господин капеллан, - сказала фру Абель.
- Вот как? Кто же это?
- К Кьеру сегодня приехал новый управляющий - очень приятный человек. Правда, фрекен Линде?
- Еще бы!..
- Первый сорт, фрекен Линде?
- Экстра-класс, - ответила дочь пастора. Пасторская дочь и капеллан в присутствии посторонних всегда изъяснялись на жаргоне. Оба пороли всякий вздор и до упаду хохотали над собственными глупостями.
С тех пор как фрекен Линде однажды в воскресенье едва не рассмешила капеллана, читавшего с кафедры «Отче наш», она никогда не ходила в церковь, если проповедь читал капеллан.
- Фрекен Иенсен мчится так, словно ей вставили фитиль в одно место, - сказал капеллан.
Фрекен Иенсен по-прежнему маячила далеко впереди…
- Ну, знаете, Андерсен. - Фрекен Линде так и покатилась со смеху. - Вы, кажется, хотите перещеголять самого Хольберга.
Они подошли к пасторской усадьбе - первой усадьбе от проселка. У калитки дочь пастора и капеллан попрощались с дамами Абель.
- До свиданья, фрекен Иенсен! - крикнула фрекен Линде. В ответ с дороги донесся слабый писк.
- Так что же он за человек? - спросил капеллан, когда они очутились в саду. Теперь он говорил совсем другим тоном.
- Бог мой, - сказала фрекен Линде. - Вполне заурядный, добропорядочный агроном.
Они молча пошли через сад.
- Хм, - буркнула фрекен Ида. Семейство Абель нагнало наконец фрекен Иенсен, которая поджидала дам в том месте, где было посуше. - Проглотила небось, что он пришел поздороваться со мной…
Они прошли еще несколько шагов.
- Разные бывают на свете люди, - заметила фрекен Иенсен.
- Само собой, - подтвердила фру Абель.
- Мне не доставляет никакого удовольствия видеться с членами этой семьи, - сказала фрекен Иенсен. - Я стараюсь держаться от них подальше.
Фрекен Иенсен стала «держаться подальше» от семьи Линде всего неделю тому назад - с тех самых пор, как пастор произнес злополучные «слова»…
- Фру Абель, - говорила фрекен Иенсен. - Ну что остается одинокой женщине? Я это и сказала пастору. Господин пастор, сказала я, вы покровительствуете частной школе… поэтому родители и посылают туда детей… Если бы вы знали, что он мне ответил, фру Абель! Больше я никогда в жизни не заикнусь пастору Линде о пособии… Приходский совет отнял половину пособия у моего института (фрекен Иенсен произносила «инститот»). Я исполню свой долг до конца - даже если меня лишат и второй половины. Но пастору Линде я больше никогда в жизни не заикнусь о пособии…
Три дамы свернули на узкую тропинку, которая вела к «усадьбе» - старому выкрашенному в белый цвет дому с двумя флигелями.
Вдова Абель жила в правом флигеле, «институт» фрекен Иенсен помещался в левом.
- Подумать только, они обе снова под моим крылышком, - сказала вдова. Во дворе они простились с фрекен Иенсен.
- Фу, - сказала Малютка-Ида, едва только за ними закрылась дверь. - Ну и вид был у вас обеих на станции. Я едва не сгорела со стыда.
- Хотела бы я знать, какой у нас мог быть вид, - сказала Луиса-Старшенькая, откалывая перед зеркалом вуаль, - если ты увезла с собой все платья.
Вдова переобулась в шлепанцы. Подметки на ее ботинках совсем протерлись.
Фрекен Иенсен после долгих поисков извлекла из кармана ключ и открыла дверь. Из спальни, приветствуя хозяйку, раза два ворчливо тявкнул мопс, но не вылез из своей корзины.
Фрекен Иенсен сняла пальто и села поплакать в уголок.
С тех пор как пастор Линде произнес злополучные «слова», она принималась плакать каждый раз, как только оставалась одна.
- Вы покровительствуете частной школе, господин пастор, - сказала она ему в тот раз, - поэтому родители и посылают туда детей.
- Хотите, я вам скажу, фрекен Иенсен, почему родители посылают своих детей в частную школу? Потому что фрекен Серенсен знает свое дело. - Вот каков был ответ пастора.
Эти «слова» фрекен Иенсен повторила одной только хозяйке трактира.
- Что остается одинокой женщине, мадам Мадсен? - сказала она. - У нее одно прибежище - слезы…
Фрекен Иенсен сидела и плакала в своем уголке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36