Катинка горела как в огне.
- А вообще-то, наверное, все вранье, - заключил Бай. Перед уходом на него вдруг нашел приступ нежности, и на пороге он рассказал Катинке еще один анекдот про жницу Мортенсена…
- Ну, тебе пожалуй, не мешает отдохнуть, - сказал он. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Утром Катинке стало хуже. Доктор навещал ее теперь по два раза в день.
- Тьфу черт, вот история, - говорил Бай. - Во время дня рождения она держалась молодцом, доктор.
- Да - но больше она уже молодцом не будет, господин Бай, - сказал доктор.
Он запретил кому бы то ни было навещать Катинку. Ей нужен полный покой.
Трактирщица госпожа Мадсен знала об этом. Но неужто нельзя потешить больную и поболтать с ней- небось лежит одна в потемках и утирает слезы.
Мадам Мадсен подощла к кровати Катинки.
В комнате с опущенными занавесями было темно.
- Кто там? - спросила Катинка с подушек.
- Я, - сказала мадам Мадсен. - Трактирщица Мадсен.
- Здравствуйте, - сказала Катинка и протянула ей пышущую жаром руку.
- Ох, какая у вас рука - кожа да кости, - сказала мадам Мадсен.
- Да. - Катинка чуть-чуть шевельнула головой на подушке. - Мне что-то нехорошо.
- Хорошего мало… что и говорить, - сердито сказала мадам Мадсен. Она всматривалась в темноте в похудевшее лицо Катинки.
- Вот до чего доводят пирушки, - сказала она.
- Наверное, я немного устала…
- Еще бы не устать, - сказала мадам Мадсен тем же сердитым голосом.
Чем дольше она сидела в этих печальных сумерках и глядела на несчастное, бледное личико на подушках, тем сильнее распирал ее гнев.
- Да, хорошего мало, - повторила она. - Но ему поделом. И в ярости она рассказала все: про Бая, и про свою служанку, и как давно все это тянется…
- Впрочем, и Густа тоже кое-чем поплатилась… Катинка сначала не поняла… она была такая вялая, ко всему безучастная.
И вдруг ее словно озарило, - широко открытыми глазами она уставилась в лицо мадам Мадсен.
- И вот ради такого аспида женщина себя вгоняет в гроб, - сказала мадам Мадсен.
Она помолчала, ожидая, что скажет Катинка. Но Катинка лежала молча. Только две слезинки скатились по ее щекам.
- Ну, ну, не надо, - сказала мадам Мадсен совсем другим тоном. - Я тоже хороша, дура этакая.
И мадам Мадсен удалилась.
- Мария, - сказала Катинка. - Открой занавески, пусть будет светло.
Мария раздвинула занавеси, дневной свет залил постель Катинки.
- Вы плачете, фру? О чем? - спросила она. Катинка повернулась к свету.
- Болит грудь? - спросила Мария.
- Нет, нет, - сказала Катинка. - Мне хорошо. Она плакала беззвучными отрадными слезами.
Потом слезы иссякли, и она лежала неподвижно, с несказанным миром в душе.
Настали последние дни золотой осени. По утрам яркое солнце затопляло кровать Катинки. Она предавалась сладким грезам, и руки ее тихо поглаживали нагретое солнцем одеяло.
- Фру так хорошо выглядит, - говорила Мария.
- Я и чувствую себя хорошо. - Катинка кивала, не открывая глаз, и снова тихо лежала в лучах солнца.
- Завтра я встану, - говорила она.
- А вы и впрямь теперь можете, фру… Катинка обернулась к окну.
- Словно лето вернулось, - сказала она. - Если бы только я могла завтра встать…
Она все время твердила об этом: только бы встать. Спуститься к беседке под бузиной.
- Какая она сейчас, бузина? Листья еще не опали? А розы? А вишни?.. Как она цвела, вишня, в прошлом году…
- Когда фру уезжала, все соседи наварили варенья, - сказала Мария.
- Вокруг было белым-бело…
Катинка все время вспоминала о саде. И каждую минуту говорила:
- Как ты думаешь, он мне позволит, разрешит мне… - Наверно, если выдастся солнечный день…
Доктор не явился, и после обеда Марии пришлось самой отправиться к нему.
Уже стемнело, а Мария все не возвращалась. Катинка лежала, не зажигая света. Она звонила в маленький колокольчик у кровати.
- Еще не приходила? - спрашивала она.
- Да ведь пока она дойдет туда, пока обратно, - говорил Бай.
- Как долго, - говорила Катинка. Щеки ее пылали лихорадочным румянцем.
Она прислушивалась к каждому скрипу двери.
- В кухне открылась дверь, - говорила она.
- Это метельщик.
- А ее все нет, - говорила Катинка.
- Этак ты опять захвораешь, - говорил Бай.
Она притихла, больше не звонила и ни о чем не спрашивала. Потом услышала, как Мария открыла дверь конторы. Катинка с бьющимся сердцем замерла под одеялом, но не произнесла ни слова.
- Что он сказал? - спросил Бай из конторы.
- На полчасика днем можно, - ответила Мария, - если будет солнечно. А хозяйка спит?
- Кажется, да…
Мария вошла в комнату. Катинка лежала молча. Потом спросила:
- Это ты?
- Да, фру, он разрешил немножко посидеть на солнышке, он сказал- в полдень…
Катинка отозвалась не сразу. Потом вдруг взяла Марию за руку.
- Спасибо, Мария, - сказала она. - Ты очень добрая.
- Какая у вас горячая рука, фру…
Ночью у Катинки был жар. Глаза у нее горели, она не могла заснуть. Но Марию она разбудила только под утро.
Мария выглянула из окна на улицу.
- Кажется, будет ясно, - сказала она. - Поглядите, как хорошо, - сказала она.
- Выгляни в кухонную дверь, - попросила Катинка с кровати. - С той стороны всегда набегают тучи.
Но и в кухонную дверь смотрело чистое небо.
- Я сама, я могу сама, - говорила Катинка. Держась за стенки, она шла по прихожей к выходу, на платформу.
- Как тепло, - говорила она.
- Тут ступеньки… Так - хорошо…
Ей было трудно идти по гравию. Она прислонилась к плечу Марии.
- Голова такая тяжелая, - сказала она.
Через каждые три шага она останавливалась и глядела вдаль, на поля и лес. Казалось, солнце высвечивает каждый лист в пестрой листве.
Катинке хотелось дойти до калитки перрона. Она постояла, прислонившись к забору.
- Какая она красивая, роща, - сказала она.
Она поглядела вдаль, на залитую солнцем дорогу.
- Там подальше межевой камень, - сказала она. Потом снова залюбовалась полями, лугами, чистым небом.
- Да, - сказала она, и голос ее был едва слышен, - как здесь красиво…
Мария украдкой утирала слезы…
- Но листья уже облетают, - сказала Катинка. Она повернулась и несколько шагов прошла одна.
Они вошли в сад.
Катинка умолкла. Они спустились через лужайку к беседке.
- Бузина, - только и сказала она.
- Здесь я хочу посидеть, - сказала она.
Мария укутала ее одеялами, и она, поникнув, молча глядела на залитый солнцем сад.
Лужайка была усыпана желтыми листьями с вишневых деревьев, на розовых кустах еще доцветали несколько мелких роз.
Мария хотела их сорвать.
- Не надо, - сказала Катинка. - Жалко, пусть цветут. Так она и сидела на скамье. Губы ее шевелились, точно она шептала что-то.
- Хус, бывало, любил здесь сидеть, - сказала Мария. Она стояла у скамьи.
Катинка вздрогнула. Потом сказала с тихой улыбкой:
- Да, он пришел бы посидеть сюда. Они пошли обратно.
У калитки Катинка постояла немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36