Мой тебе совет - взывай к своему милосердному Святому, взывай к
Богу со всей свитой ангелов, ведь больше некому прийти на помощь.
Рыцарь обнажил меч, вонзил острие перед собой в землю и, обхватив
ладонями рукоять, склонил голову в молитве. Джим, стоя неподвижно,
наблюдал за рыцарем, огнем, окружающей темнотой и вслушивался в
нарастающий вой.
Джим скептически относился к религии: даже в этот момент что-то
восстало в его душе при мысли обратиться - искренне или притворно - за
помощью к СИЛАМ НЕБЕСНЫМ. Но он не мог не позавидовать Брайену, который в
столь трудный момент имел удобную отдушину.
Джим не знал, можно ли считать правдой рассказ о переселении душ
животных, умерших в мучениях или безумии. Но нельзя было отрицать одного -
завывания просачивались сквозь логическую плотину рассудка. С древних,
первобытных уровней подсознания в сознание Джима выплескивались волны
атавистических страхов, о существовании которых он даже не подозревал.
Внутри Джима-Горбаша, с первого момента, как дракон признал источник
завываний, зародился страх: спасаться бегством. Бежать, бежать, бежать до
тех пор, пока не исчезнет звук. Или пока сердце не разорвется от
безостановочного сумасшедшего бега.
Возможно, этому безумному порыву и следовали жертвы сандмирков. Они
надеялись спастись бегством и молотили ногами или лапами до полного
изнеможения. А когда добыча беспомощно падала в истощении, черные,
горбатые, жаждущие убивать и пиршествовать тени со светящимися глазами
обступали ее. Логика подсказывала Джиму, что бегство неминуемо завершится
смертью. И, следуя примеру Брайена, он должен остаться на месте и вступить
в сражение со звуком, вгрызающимся в рассудок.
Джим не мог, как Брайен, забыться в молитве. Тогда, какую оборону,
какой щит он способен выставить, чтобы противостоять зову сандмирков?
Таблицу умножения?
Он рискнул испробовать. На некоторое время Джиму удалось
сконцентрироваться на цифрах. Вскоре он поздравил себя с тем, что нашел
оружие противодействия, Джим посчитал один раз, но, когда взялся
повторять, обнаружил, что цифры уже слабее заглушают вой. А на третий раз
они не помогли вообще, став ничего не значащими звуками, бормотаниями под
нос.
Джим судорожно рылся в памяти под аккомпанемент сандмирков, в
пятидесяти ярдах от лагеря ища более надежное средство. В отчаянии он
забубнил вступительную часть своей докторской диссертации, посвященной
изменениям социальных обычаев, вызванных развитием и ростом городов
Франции во времена Столетней войны. Бессонными ночами после работы он
сидел при свете настольной лампы и зубрил текст. Если и существует
действенная защитная магия, то Джим ее нашел.
- ...Исследования прямого воздействия английского военного вторжения
в Западную Францию, через два десятилетия после 1350 года, - бормотал он,
- указывают на значительные перемены. Но они не были осознаны людьми того
времени. Рассмотрим пример Бордо. Этот порт...
Внезапно, к своей радости, он увидел, что желаемый эффект достигнут.
Полуночные усилия, вложенные в диссертацию, создали ментальный механизм с
мощным защитным щитом, наглухо перекрывшим подсознание от завывания
сандмирков. И пока он в состоянии произносить текст, он сможет удерживать
сандмирков на расстоянии. Он отгородился от завываний надежным барьером,
который если пропускал, то через самый верх, да и то лишь слабые неопасные
отголоски. Диссертация растянулась на двести двадцать страниц, через два
интервала. В отличие от таблицы умножения, Джим завершит ее чтение через
несколько часов. Он посмотрел на Брайена, стоявшего с противоположной
стороны костра, и убедился, что рыцарь продолжает молиться. Джим не
отважился отвлечься для разговора, но глазами дал соратнику понять, что
держится крепко. Ему показалось, что Брайен понял его и даже вернул
послание.
Сандмирки приблизились, подступив к самой границе света и тьмы. Их
визги были настолько пронзительны и сильны, что Джим едва разбирал в
какофонии звуков собственный голос. Тем не менее ни он, ни Брайен не
сдавались, а хищники в темноте не осмеливались атаковать, пока у их жертв
оставалась воля и силы защищать себя. Брайен даже нагнулся и подкинул в
костер несколько веток.
Пламя вскинулось: Джим напряг зрение и вроде увидел, что злобные
силуэты кинулись обратно в темень леса.
Они с Брайеном продолжали "молитвенное" бдение.
Ночь тянулась медленно.
Огонь сверкал. Сандмирки кружили, продолжая зазывать путников на
оргию ужаса. И рыцарь, и Джим, изредка поглядывая друг на друга,
продолжали безостановочно вещать, правда, чуть севшими, хриплыми голосами.
Сэр Брайен покачивался от усталости; Джим ощущал, как изнеможение
растекается по телу. Темнота по-прежнему окружала соратников. И хотя
солнце взойдет еще не скоро, холодный, сырой запах рассвета уже витал в
воздухе.
Впервые с того момента, как он начал читать диссертацию, Джим ощутил,
что под давлением визгливых голосов сандмирков возведенный им барьер начал
потихоньку рассыпаться. Уставшая память споткнулась, уронила зачитываемую
страницу, но быстро подобрала ее. Но и одной секунды слабости оказалось
достаточно - эффект завываний тут же дал о себе знать. Он проникал теперь
сквозь слова, натужно произносимые Джимом, и сила его возрастала все
больше и больше.
Джим увидел, что и Брайен прервал молитвы. Джим замолчал. Соратники
смотрели друг на друга через пламя костра; вой усилился и превратился в
триумфальный рев.
Рыцарь обхватил рукоять меча обеими руками, выдернул из земли и
направил острие в небо.
- Во имя Бога, - произнес Брайен надтреснутым, измученным голосом,
Джим едва разбирал слова. - Сразимся с ними, пока у нас еще остались силы!
Джим кивнул. Смерть в битве все-таки лучше, чем трусливое бегство
и... смерть. Он обошел костер и встал рядом с Брайеном.
- Вперед! - хрипло воскликнул рыцарь и поднял над головой меч...
Но прежде, чем они бросились на невидимого противника, окружавшего
их, рык, куда более зловещий, чем завывание сандмирков, рассек темноту.
Уже мгновение спустя сводивший с ума вой сменился суетой и шумом
разбегающихся во все стороны маленьких существ.
Последовал новый рык - прямо перед соратниками и гораздо ближе к
костру. Джим и Брайен выжидали: шуршанье убегающих зверьков исчезло
полностью, но затем раздался третий рык, теперь - куда дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Богу со всей свитой ангелов, ведь больше некому прийти на помощь.
Рыцарь обнажил меч, вонзил острие перед собой в землю и, обхватив
ладонями рукоять, склонил голову в молитве. Джим, стоя неподвижно,
наблюдал за рыцарем, огнем, окружающей темнотой и вслушивался в
нарастающий вой.
Джим скептически относился к религии: даже в этот момент что-то
восстало в его душе при мысли обратиться - искренне или притворно - за
помощью к СИЛАМ НЕБЕСНЫМ. Но он не мог не позавидовать Брайену, который в
столь трудный момент имел удобную отдушину.
Джим не знал, можно ли считать правдой рассказ о переселении душ
животных, умерших в мучениях или безумии. Но нельзя было отрицать одного -
завывания просачивались сквозь логическую плотину рассудка. С древних,
первобытных уровней подсознания в сознание Джима выплескивались волны
атавистических страхов, о существовании которых он даже не подозревал.
Внутри Джима-Горбаша, с первого момента, как дракон признал источник
завываний, зародился страх: спасаться бегством. Бежать, бежать, бежать до
тех пор, пока не исчезнет звук. Или пока сердце не разорвется от
безостановочного сумасшедшего бега.
Возможно, этому безумному порыву и следовали жертвы сандмирков. Они
надеялись спастись бегством и молотили ногами или лапами до полного
изнеможения. А когда добыча беспомощно падала в истощении, черные,
горбатые, жаждущие убивать и пиршествовать тени со светящимися глазами
обступали ее. Логика подсказывала Джиму, что бегство неминуемо завершится
смертью. И, следуя примеру Брайена, он должен остаться на месте и вступить
в сражение со звуком, вгрызающимся в рассудок.
Джим не мог, как Брайен, забыться в молитве. Тогда, какую оборону,
какой щит он способен выставить, чтобы противостоять зову сандмирков?
Таблицу умножения?
Он рискнул испробовать. На некоторое время Джиму удалось
сконцентрироваться на цифрах. Вскоре он поздравил себя с тем, что нашел
оружие противодействия, Джим посчитал один раз, но, когда взялся
повторять, обнаружил, что цифры уже слабее заглушают вой. А на третий раз
они не помогли вообще, став ничего не значащими звуками, бормотаниями под
нос.
Джим судорожно рылся в памяти под аккомпанемент сандмирков, в
пятидесяти ярдах от лагеря ища более надежное средство. В отчаянии он
забубнил вступительную часть своей докторской диссертации, посвященной
изменениям социальных обычаев, вызванных развитием и ростом городов
Франции во времена Столетней войны. Бессонными ночами после работы он
сидел при свете настольной лампы и зубрил текст. Если и существует
действенная защитная магия, то Джим ее нашел.
- ...Исследования прямого воздействия английского военного вторжения
в Западную Францию, через два десятилетия после 1350 года, - бормотал он,
- указывают на значительные перемены. Но они не были осознаны людьми того
времени. Рассмотрим пример Бордо. Этот порт...
Внезапно, к своей радости, он увидел, что желаемый эффект достигнут.
Полуночные усилия, вложенные в диссертацию, создали ментальный механизм с
мощным защитным щитом, наглухо перекрывшим подсознание от завывания
сандмирков. И пока он в состоянии произносить текст, он сможет удерживать
сандмирков на расстоянии. Он отгородился от завываний надежным барьером,
который если пропускал, то через самый верх, да и то лишь слабые неопасные
отголоски. Диссертация растянулась на двести двадцать страниц, через два
интервала. В отличие от таблицы умножения, Джим завершит ее чтение через
несколько часов. Он посмотрел на Брайена, стоявшего с противоположной
стороны костра, и убедился, что рыцарь продолжает молиться. Джим не
отважился отвлечься для разговора, но глазами дал соратнику понять, что
держится крепко. Ему показалось, что Брайен понял его и даже вернул
послание.
Сандмирки приблизились, подступив к самой границе света и тьмы. Их
визги были настолько пронзительны и сильны, что Джим едва разбирал в
какофонии звуков собственный голос. Тем не менее ни он, ни Брайен не
сдавались, а хищники в темноте не осмеливались атаковать, пока у их жертв
оставалась воля и силы защищать себя. Брайен даже нагнулся и подкинул в
костер несколько веток.
Пламя вскинулось: Джим напряг зрение и вроде увидел, что злобные
силуэты кинулись обратно в темень леса.
Они с Брайеном продолжали "молитвенное" бдение.
Ночь тянулась медленно.
Огонь сверкал. Сандмирки кружили, продолжая зазывать путников на
оргию ужаса. И рыцарь, и Джим, изредка поглядывая друг на друга,
продолжали безостановочно вещать, правда, чуть севшими, хриплыми голосами.
Сэр Брайен покачивался от усталости; Джим ощущал, как изнеможение
растекается по телу. Темнота по-прежнему окружала соратников. И хотя
солнце взойдет еще не скоро, холодный, сырой запах рассвета уже витал в
воздухе.
Впервые с того момента, как он начал читать диссертацию, Джим ощутил,
что под давлением визгливых голосов сандмирков возведенный им барьер начал
потихоньку рассыпаться. Уставшая память споткнулась, уронила зачитываемую
страницу, но быстро подобрала ее. Но и одной секунды слабости оказалось
достаточно - эффект завываний тут же дал о себе знать. Он проникал теперь
сквозь слова, натужно произносимые Джимом, и сила его возрастала все
больше и больше.
Джим увидел, что и Брайен прервал молитвы. Джим замолчал. Соратники
смотрели друг на друга через пламя костра; вой усилился и превратился в
триумфальный рев.
Рыцарь обхватил рукоять меча обеими руками, выдернул из земли и
направил острие в небо.
- Во имя Бога, - произнес Брайен надтреснутым, измученным голосом,
Джим едва разбирал слова. - Сразимся с ними, пока у нас еще остались силы!
Джим кивнул. Смерть в битве все-таки лучше, чем трусливое бегство
и... смерть. Он обошел костер и встал рядом с Брайеном.
- Вперед! - хрипло воскликнул рыцарь и поднял над головой меч...
Но прежде, чем они бросились на невидимого противника, окружавшего
их, рык, куда более зловещий, чем завывание сандмирков, рассек темноту.
Уже мгновение спустя сводивший с ума вой сменился суетой и шумом
разбегающихся во все стороны маленьких существ.
Последовал новый рык - прямо перед соратниками и гораздо ближе к
костру. Джим и Брайен выжидали: шуршанье убегающих зверьков исчезло
полностью, но затем раздался третий рык, теперь - куда дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75