– Если бы эти сволочи не похитили нашего мальчика, мы с Пегги смылись бы отсюда, не медля ни минуты. Как я уже сказал… это история личная. Она не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к Мэри. – Витторио даже улыбнулся слегка. – Так что езжай-ка ты домой и занимайся живописью. Это лучшее, что ты можешь сделать. Может, я завистлив, как черт, но я еще и горжусь тем, что сделал ты. В самом деле, дружище, мы нуждаемся в замечательных и живых художниках куда больше, чем в скверных, мертвых стрелках.
– Конец дискуссии.
Мэри Янг и Джьянни Гарецки приехали в аэропорт Неаполя с достаточным запасом времени, чтобы успеть вернуть взятые напрокат машины и заказать места на двенадцатичасовой рейс до Рима, а дальше – на Нью-Йорк.
Они сидели в кафе и выпивали на прощанье, когда была объявлена посадка на их самолет.
Джьянни посмотрел на Мэри через столик.
– Я не лечу, – сказал он.
В кафе было сумрачно, прохладно и тихо, как бывает в перерыве между рейсами. Мэри медленно огляделась, она словно бы и не слышала обращенных к ней слов.
– Ты меня слышала? – спросил Джьянни.
– Да.
– Ну и?
– И что? – переспросила она. – Ведь ты со мной не советовался. Ты сделал заявление. И при этом хочешь, чтобы я тебе что-то сказала, кроме как “до свидания”?
Джьянни долгим взглядом посмотрел ей в лицо и подумал, в самом ли деле он видит ее в последний раз?
– Ты сукин сын, – ровным голосом произнесла Мэри. – Ты ведь и не собирался никуда уезжать, верно? Ты только разыгрывал меня до объявления посадки. Чего ты опасался? Что я не уеду без тебя? Что закачу тебе грандиозную сцену, повисну у тебя на шее и поклянусь погибнуть вместе с тобой?
Мэри собиралась изобразить самую ослепительную из своих улыбок, но вышла у нее гримаса.
– Ну так вот, можешь не беспокоиться. Я не разделяю твоего желания сгинуть. И твоего чувства вины. И твоей жажды возмездия. Я предпочитаю сесть в самолет и остаться в живых, а не торчать здесь и умереть.
– Я не хочу умирать, Мэри. Но я просто не могу улететь и оставить этих людей наедине с тем, что я на них навлек.
Мэри, казалось, посмотрела на себя с новой, непривычной точки зрения.
– Ты неверно понимаешь все это, – произнесла она негромко. – Ничего ты на них не навлек. Это сделала я, и только я одна.
– Что это значит?
– Никто не выслеживал нас, Джьянни. Тебе не стоит всю оставшуюся жизнь казнить себя за это. Все дело во мне. Еще до того, как мы поехали в Позитано, я позвонила Дарнингу прямо отсюда, из аэропорта, и сказала ему новое имя Витторио и где он живет.
Джьянни вначале не поверил ей. Потом увидел ее глаза – и понял. Кто, кроме нее, мог бы сделать такое? Кто мог этого хотеть? Он был потрясен, ошарашен.
– Что они тебе сделали? – только и сказал он.
– Ничего.
– Тогда ответь, во имя Бога, из-за чего?
– Из-за миллиона наличными.
– Из-за денег?
Отвращение в его голосе заставило ее замолчать.
– Ты использовала меня ради этого? –сказал он.
Ей понадобилось время, чтобы собраться с духом и ответить:
– Это было не так. Не имело отношения к тебе… к нам.
– Господи, как же оно могло не иметь отношения к нам?
– Не знаю. Просто не могло, и все. – Голос ее снизился до шепота. – Все обернулось гораздо хуже, чем я ожидала. Я имею в виду этого маленького мальчика… ну и так далее.
– А за что, ты думала, этот ублюдок станет платить тебе миллион?
– Я не заглядывала так далеко вперед. Я в самом деле не хотела… до тех пор, пока не увидела, как четверо убийц въезжают в город. – Она передернула плечами. – Тогда до меня дошло. И я сделала что могла.
– Это было слишком поздно, чтобы помочь мальчику.
– Я знаю.
Джьянни сидел, сжимая обеими руками свой стакан. Сидел и смотрел на нее. Она выглядела перепуганной.
– Наводка превосходная, – глухо выговорил он. – Я ничего не подозревал. Ты не должна была говорить мне об этом теперь. Почему ты это сделала?
– Потому что не хотела, чтобы ты оставался здесь погибать и считал себя виноватым.
– Это так и есть, я виноват. Ведь это я привез тебя сюда. Назови мне другую причину.
– Потому что я тебя люблю.
– Ужасно! – произнес он и негромко простонал: – Хотел бы я знать, как ты поступаешь с теми, кого не любишь. Нет. От такого объяснения я отказываюсь. Возьми его назад.
Джьянни поставил стакан на стол, чтобы не раздавить его в руке. Он едва уже не сделал этого.
– Ну хорошо, – еле слышно выговорила она. – Если ты остаешься, то и я тоже.
– Черта с два!
– Я хочу этого, Джьянни.
– Зачем? Думаешь, тут есть шанс получить второй миллион за то, что ты выдашь убежище Витторио и Пег?
Джьянни бросил перед ней на стол ее авиабилет и встал.
– Я хочу одного: чтобы ты улетела этим рейсом.
Он оставил ее сидеть за столом и пошел получить обратно свой багаж.
Потом он смотрел, как она идет по гудроновой дорожке и поднимается на борт самолета. Последней из пассажиров.
Он все еще стоял и смотрел, как огромный “боинг”, взревев, покатился по взлетной полосе, поднялся в воздух и скоро исчез в небе.
Мысль пришла к нему только после этого. Как она узнала, что это Дарнинг?
Он взял напрокат другую машину, двинулся через Позитано и дальше – в горы над Равелло. Отыскал заросшую травой дорогу к безопасному дому и добрался до него далеко за полдень.
Все было тихо, и никого не видно.
Потом откуда-то из зарослей показался Витторио Батталья и направился прямо к нему. На шее у него висела целая связка гранат, он нес с собой ручной пулемет.
– Не узнал машину, – сказал он. – Что ты сделал? Угнал ее?
– Я не угонял машин с тех пор, как расстался с тобой. А с тех пор прошел двадцать один год.
– Ну, это все равно что плавать и трахаться. Не забывается.
– А как ты узнал, что приближается машина? Какое-нибудь хитрое устройство?
– За четверть мили отсюда на дороге. Фотоэлемент. Усиленная батарейка.
Они стояли и смотрели друг на друга.
– А где же Мэри? – спросил Витторио.
– Вероятно, улетает из Рима в Нью-Йорк.
– А ты?
– Похоже, что тебе от меня не отделаться.
– Все еще должен изображать из себя чертовского героя, да?
Джьянни Гарецки легонько ткнул его пальцем. И они вместе пошли к дому.
Глава 42
Поли считал, что провел с этими двумя мужчинами часть вчерашнего дня, ночь и почти весь сегодняшний день.
Ему помнилось, что человек по имени Дом появился поблизости уже довольно поздно во второй половине дня со своей чепуховой историей насчет какого-то приема и здорово треснул его по голове. А теперь снова настала вторая половина дня.
В промежутке Поли спал и видел какие-то кошмарные сны. Когда проснулся, во рту у него был отвратительный вкус, носом он чувствовал противный запах; от этого ему стало плохо, а потом даже вырвало. После этого он продолжал испытывать слабость, но Тони объяснил, что это от хлороформа, который они ему дали, чтобы успокоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
– Конец дискуссии.
Мэри Янг и Джьянни Гарецки приехали в аэропорт Неаполя с достаточным запасом времени, чтобы успеть вернуть взятые напрокат машины и заказать места на двенадцатичасовой рейс до Рима, а дальше – на Нью-Йорк.
Они сидели в кафе и выпивали на прощанье, когда была объявлена посадка на их самолет.
Джьянни посмотрел на Мэри через столик.
– Я не лечу, – сказал он.
В кафе было сумрачно, прохладно и тихо, как бывает в перерыве между рейсами. Мэри медленно огляделась, она словно бы и не слышала обращенных к ней слов.
– Ты меня слышала? – спросил Джьянни.
– Да.
– Ну и?
– И что? – переспросила она. – Ведь ты со мной не советовался. Ты сделал заявление. И при этом хочешь, чтобы я тебе что-то сказала, кроме как “до свидания”?
Джьянни долгим взглядом посмотрел ей в лицо и подумал, в самом ли деле он видит ее в последний раз?
– Ты сукин сын, – ровным голосом произнесла Мэри. – Ты ведь и не собирался никуда уезжать, верно? Ты только разыгрывал меня до объявления посадки. Чего ты опасался? Что я не уеду без тебя? Что закачу тебе грандиозную сцену, повисну у тебя на шее и поклянусь погибнуть вместе с тобой?
Мэри собиралась изобразить самую ослепительную из своих улыбок, но вышла у нее гримаса.
– Ну так вот, можешь не беспокоиться. Я не разделяю твоего желания сгинуть. И твоего чувства вины. И твоей жажды возмездия. Я предпочитаю сесть в самолет и остаться в живых, а не торчать здесь и умереть.
– Я не хочу умирать, Мэри. Но я просто не могу улететь и оставить этих людей наедине с тем, что я на них навлек.
Мэри, казалось, посмотрела на себя с новой, непривычной точки зрения.
– Ты неверно понимаешь все это, – произнесла она негромко. – Ничего ты на них не навлек. Это сделала я, и только я одна.
– Что это значит?
– Никто не выслеживал нас, Джьянни. Тебе не стоит всю оставшуюся жизнь казнить себя за это. Все дело во мне. Еще до того, как мы поехали в Позитано, я позвонила Дарнингу прямо отсюда, из аэропорта, и сказала ему новое имя Витторио и где он живет.
Джьянни вначале не поверил ей. Потом увидел ее глаза – и понял. Кто, кроме нее, мог бы сделать такое? Кто мог этого хотеть? Он был потрясен, ошарашен.
– Что они тебе сделали? – только и сказал он.
– Ничего.
– Тогда ответь, во имя Бога, из-за чего?
– Из-за миллиона наличными.
– Из-за денег?
Отвращение в его голосе заставило ее замолчать.
– Ты использовала меня ради этого? –сказал он.
Ей понадобилось время, чтобы собраться с духом и ответить:
– Это было не так. Не имело отношения к тебе… к нам.
– Господи, как же оно могло не иметь отношения к нам?
– Не знаю. Просто не могло, и все. – Голос ее снизился до шепота. – Все обернулось гораздо хуже, чем я ожидала. Я имею в виду этого маленького мальчика… ну и так далее.
– А за что, ты думала, этот ублюдок станет платить тебе миллион?
– Я не заглядывала так далеко вперед. Я в самом деле не хотела… до тех пор, пока не увидела, как четверо убийц въезжают в город. – Она передернула плечами. – Тогда до меня дошло. И я сделала что могла.
– Это было слишком поздно, чтобы помочь мальчику.
– Я знаю.
Джьянни сидел, сжимая обеими руками свой стакан. Сидел и смотрел на нее. Она выглядела перепуганной.
– Наводка превосходная, – глухо выговорил он. – Я ничего не подозревал. Ты не должна была говорить мне об этом теперь. Почему ты это сделала?
– Потому что не хотела, чтобы ты оставался здесь погибать и считал себя виноватым.
– Это так и есть, я виноват. Ведь это я привез тебя сюда. Назови мне другую причину.
– Потому что я тебя люблю.
– Ужасно! – произнес он и негромко простонал: – Хотел бы я знать, как ты поступаешь с теми, кого не любишь. Нет. От такого объяснения я отказываюсь. Возьми его назад.
Джьянни поставил стакан на стол, чтобы не раздавить его в руке. Он едва уже не сделал этого.
– Ну хорошо, – еле слышно выговорила она. – Если ты остаешься, то и я тоже.
– Черта с два!
– Я хочу этого, Джьянни.
– Зачем? Думаешь, тут есть шанс получить второй миллион за то, что ты выдашь убежище Витторио и Пег?
Джьянни бросил перед ней на стол ее авиабилет и встал.
– Я хочу одного: чтобы ты улетела этим рейсом.
Он оставил ее сидеть за столом и пошел получить обратно свой багаж.
Потом он смотрел, как она идет по гудроновой дорожке и поднимается на борт самолета. Последней из пассажиров.
Он все еще стоял и смотрел, как огромный “боинг”, взревев, покатился по взлетной полосе, поднялся в воздух и скоро исчез в небе.
Мысль пришла к нему только после этого. Как она узнала, что это Дарнинг?
Он взял напрокат другую машину, двинулся через Позитано и дальше – в горы над Равелло. Отыскал заросшую травой дорогу к безопасному дому и добрался до него далеко за полдень.
Все было тихо, и никого не видно.
Потом откуда-то из зарослей показался Витторио Батталья и направился прямо к нему. На шее у него висела целая связка гранат, он нес с собой ручной пулемет.
– Не узнал машину, – сказал он. – Что ты сделал? Угнал ее?
– Я не угонял машин с тех пор, как расстался с тобой. А с тех пор прошел двадцать один год.
– Ну, это все равно что плавать и трахаться. Не забывается.
– А как ты узнал, что приближается машина? Какое-нибудь хитрое устройство?
– За четверть мили отсюда на дороге. Фотоэлемент. Усиленная батарейка.
Они стояли и смотрели друг на друга.
– А где же Мэри? – спросил Витторио.
– Вероятно, улетает из Рима в Нью-Йорк.
– А ты?
– Похоже, что тебе от меня не отделаться.
– Все еще должен изображать из себя чертовского героя, да?
Джьянни Гарецки легонько ткнул его пальцем. И они вместе пошли к дому.
Глава 42
Поли считал, что провел с этими двумя мужчинами часть вчерашнего дня, ночь и почти весь сегодняшний день.
Ему помнилось, что человек по имени Дом появился поблизости уже довольно поздно во второй половине дня со своей чепуховой историей насчет какого-то приема и здорово треснул его по голове. А теперь снова настала вторая половина дня.
В промежутке Поли спал и видел какие-то кошмарные сны. Когда проснулся, во рту у него был отвратительный вкус, носом он чувствовал противный запах; от этого ему стало плохо, а потом даже вырвало. После этого он продолжал испытывать слабость, но Тони объяснил, что это от хлороформа, который они ему дали, чтобы успокоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127