Он задумался, вспоминая имена людей, которые должны узнать о помолвке непосредственно от него.
Клан Уэстонов велик, но близко Маркус общался только с двоюродными братьями Джулианом, графом Уиндемом, и Чарлзом и чуть меньше с младшим кузеном Стейси Баннистером и его матерью. Со многими родственниками он был знаком лишь поверхностно, других не знал вовсе. Он вздохнул. Старый граф оставил после себя множество незаконнорожденных отпрысков – от одного края Британских островов до другого, – и Маркус радовался, что ему не придется писать еще и им. Однако есть же еще три тетки и Бог знает сколько двоюродных братьев и сестер.
Маркус решил, что вполне возможно известить только тетушек, а детям своим они сами сообщат. Он написал еще три письма и с удовлетворением взглянул на стопку бумаг. Матери письмо доставит в Лондон слуга, другие можно послать по почте.
Ну вот его судьба и решена. Когда эти послания найдут адресатов, новость распространится в высшем свете со скоростью лесного пожара.
Маркус отодвинулся от стола, пригубил бренди и задумался о будущем. Не пройдет и нескольких месяцев – и он будет уже женатым человеком, его жизнь никогда не вернется в прежнее русло. Но каждую ночь в его постели будет Изабел… На его лицо легла маска чувственности. Женитьба имеет свои преимущества.
Изабел, облаченная в тончайшую батистовую рубашку, металась в стенах своих покоев в Мэннинг-Корте. Как она ни пыталась что-нибудь придумать, в голову не приходило ни одно преимущество, которое дала бы ей свадьба с Маркусом Шербруком. Напротив, впереди она видела катастрофу.
Она подошла к высоким окнам, выходившим в сад. Изабел старательно не смотрела в сторону розовой беседки. Меньше всего ей хотелось думать о том, как она потеряла голову в объятиях Маркуса. После смерти Хью она постоянно воспитывала в себе стальную волю – и это качество ей пригодилось сейчас как нельзя лучше, чтобы отвлечься от страстной интермедии и обдумать будущее.
Как же могла ее жизнь так катастрофически измениться в течение каких-то двадцати четырех часов? Да, на горизонте виднелись неприятности, но ничего такого, с чем она не справилась бы, и ни одна из этих неприятностей и близко не смогла сравниться с масштабами замужества! Сегодня утром она проснулась, зная, что придется иметь дело с Уитли. Но она никак не ожидала, что отходить ко сну будет в качестве невесты Маркуса Шербрука! Из груди вырвался истерический смех. С Уитли она еще сумела бы справиться, но вот с Маркусом… ее сердце сжалось от боли. Воспоминание о Маркусе едва не заставило ее разрыдаться, а потому она поспешила вернуться мысленно к Уитли.
Уитли – это проблема, спору нет. Она уже поняла, что допустила непоправимую ошибку, заплатив ему в первый раз, и твердо решила, что больше он не получит от нее ни пенни – как бы и чем бы он ей ни угрожал.
Потирая виски, Изабел упала на кровать. Дрожь прошла по ее телу при воспоминании о том, как в первый раз Уитли застал ее врасплох. Она подрезала розы в саду, а когда подняла голову, перед ней стоял Уитли с этой мерзкой ухмылочкой, которую она так хорошо помнила. В Индии у нее не раз руки чесались убрать эту самую ухмылку с его лица. Она никогда не понимала, почему Хью так тепло к нему относится, и его привычка шнырять повсюду и совать нос не в свои дела сильно настораживала его.
На ее лице промелькнуло отвращение. Сколько же раз в те годы она ловила его с поличным, когда он рыскал вокруг дома! А один раз и вовсе рылся в бумагах на столе Хью! Сколько утомительных, изматывающих зноем дней она провела, слушая сплетни о том, как Уитли беззастенчиво сует нос, куда не следует… Ее губы изогнулись в усмешке. Жены коллег Хью могли сплетничать о нем сколько угодно, но все они продолжали приглашать его в гости и вели себя так, будто он им приятен. «Я сама поступала так же», – с отвращением признала Изабел. Но он никогда не нравился ей. Она невзлюбила его с первого взгляда, когда Хью представил их друг другу, и так и не уступила его обманчивому обаянию впоследствии.
Английская община в Бомбее была немногочисленной и замкнутой. Как и во многих подобных обществах, большая часть развлечений происходила из домыслов о поступках и жизни других. В основном речь шла о естественном и невинном обдумывании и обсуждении сложившейся ситуации, но Изабел казалось, что есть что-то мерзкое в интересе, который Уитли испытывает к событиям в жизни друзей и соседей. Еще до того как Хью умер, а ей пришлось вернуться в Англию, она пришла к выводу, что Уитли опасен и не желает добра ни Хью, ни ей самой.
Изабел содрогнулась от страха. Боже, как же она была права! Она вспомнила о той первой встрече с Уитли в саду, и ладони ее мгновенно сделались липкими. Она не обрадовалась его визиту, но и не испугалась. По крайней мере вначале.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Уитли пришел один. Никто из слуг не сопровождал его. Он нарушил заведенный ритуал и проник в сад, не замеченный никем из обитателей дома. Опять рыщет и водит повсюду носом, с отвращением подумала Изабел.
В ней кипела неприязнь, готовая выплеснуться наружу, и она резко спросила:
– Что, никто не ответил на стук в дверь?
Ухмылка Уитли стала шире.
– Я подумал, – сказал он, – что нам стоит переговорить наедине, прежде чем вы представите меня своему свекру. Нам есть что обсудить: события в Индии, дела давно минувших дней… Дела, которые лорд Мэннинг вряд ли найдет интересными. – Не сводя холодного взгляда с нее, он протянул: – Ему же не обязательно знать обо всем, что происходило в Бомбее, не так ли?
Сердце ее наполнилось ужасом. Белая как мел, она проговорила запинаясь:
– Ч-что в-вы имеете в виду?
– Думаю, вам прекрасно известно, что я имею, в виду. – Он хитро улыбнулся. – Конечно, мне нет особой нужды беседовать с лордом Мэннингом о минувших временах, правда? Незачем расстраивать старика, рассказывать ему, что сынок-то его вовсе не так безгрешен, как он привык думать. Да и вы не такая, какой стараетесь казаться. Пожалуй, если бы мне возместили расходы и труды, я бы уехал восвояси, и никто бы даже не узнал о моем появлении.
Мысли Изабел скакали и разбегались, как белки по дереву. Она ухватилась за самое важное в его утверждении: он уедет. За деньги.
– Ждите здесь, – выдохнула она. – Не показывайтесь никому на глаза.
Бросив наземь инструменты и плетеную корзину, до половины полную роз, она бросилась в дом.
Она собрала все наличные деньги, которыми могла распоряжаться, за считанные минуты. Изабел возблагодарила Господа за то, что у нее оставалась еще большая часть карманных денег, которые лорд Мэннинг, не скупясь, выдавал ей раз в три месяца, – немалая сумма, но, будучи в отчаянии, она добавила еще бриллиантовое колье и серьги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Клан Уэстонов велик, но близко Маркус общался только с двоюродными братьями Джулианом, графом Уиндемом, и Чарлзом и чуть меньше с младшим кузеном Стейси Баннистером и его матерью. Со многими родственниками он был знаком лишь поверхностно, других не знал вовсе. Он вздохнул. Старый граф оставил после себя множество незаконнорожденных отпрысков – от одного края Британских островов до другого, – и Маркус радовался, что ему не придется писать еще и им. Однако есть же еще три тетки и Бог знает сколько двоюродных братьев и сестер.
Маркус решил, что вполне возможно известить только тетушек, а детям своим они сами сообщат. Он написал еще три письма и с удовлетворением взглянул на стопку бумаг. Матери письмо доставит в Лондон слуга, другие можно послать по почте.
Ну вот его судьба и решена. Когда эти послания найдут адресатов, новость распространится в высшем свете со скоростью лесного пожара.
Маркус отодвинулся от стола, пригубил бренди и задумался о будущем. Не пройдет и нескольких месяцев – и он будет уже женатым человеком, его жизнь никогда не вернется в прежнее русло. Но каждую ночь в его постели будет Изабел… На его лицо легла маска чувственности. Женитьба имеет свои преимущества.
Изабел, облаченная в тончайшую батистовую рубашку, металась в стенах своих покоев в Мэннинг-Корте. Как она ни пыталась что-нибудь придумать, в голову не приходило ни одно преимущество, которое дала бы ей свадьба с Маркусом Шербруком. Напротив, впереди она видела катастрофу.
Она подошла к высоким окнам, выходившим в сад. Изабел старательно не смотрела в сторону розовой беседки. Меньше всего ей хотелось думать о том, как она потеряла голову в объятиях Маркуса. После смерти Хью она постоянно воспитывала в себе стальную волю – и это качество ей пригодилось сейчас как нельзя лучше, чтобы отвлечься от страстной интермедии и обдумать будущее.
Как же могла ее жизнь так катастрофически измениться в течение каких-то двадцати четырех часов? Да, на горизонте виднелись неприятности, но ничего такого, с чем она не справилась бы, и ни одна из этих неприятностей и близко не смогла сравниться с масштабами замужества! Сегодня утром она проснулась, зная, что придется иметь дело с Уитли. Но она никак не ожидала, что отходить ко сну будет в качестве невесты Маркуса Шербрука! Из груди вырвался истерический смех. С Уитли она еще сумела бы справиться, но вот с Маркусом… ее сердце сжалось от боли. Воспоминание о Маркусе едва не заставило ее разрыдаться, а потому она поспешила вернуться мысленно к Уитли.
Уитли – это проблема, спору нет. Она уже поняла, что допустила непоправимую ошибку, заплатив ему в первый раз, и твердо решила, что больше он не получит от нее ни пенни – как бы и чем бы он ей ни угрожал.
Потирая виски, Изабел упала на кровать. Дрожь прошла по ее телу при воспоминании о том, как в первый раз Уитли застал ее врасплох. Она подрезала розы в саду, а когда подняла голову, перед ней стоял Уитли с этой мерзкой ухмылочкой, которую она так хорошо помнила. В Индии у нее не раз руки чесались убрать эту самую ухмылку с его лица. Она никогда не понимала, почему Хью так тепло к нему относится, и его привычка шнырять повсюду и совать нос не в свои дела сильно настораживала его.
На ее лице промелькнуло отвращение. Сколько же раз в те годы она ловила его с поличным, когда он рыскал вокруг дома! А один раз и вовсе рылся в бумагах на столе Хью! Сколько утомительных, изматывающих зноем дней она провела, слушая сплетни о том, как Уитли беззастенчиво сует нос, куда не следует… Ее губы изогнулись в усмешке. Жены коллег Хью могли сплетничать о нем сколько угодно, но все они продолжали приглашать его в гости и вели себя так, будто он им приятен. «Я сама поступала так же», – с отвращением признала Изабел. Но он никогда не нравился ей. Она невзлюбила его с первого взгляда, когда Хью представил их друг другу, и так и не уступила его обманчивому обаянию впоследствии.
Английская община в Бомбее была немногочисленной и замкнутой. Как и во многих подобных обществах, большая часть развлечений происходила из домыслов о поступках и жизни других. В основном речь шла о естественном и невинном обдумывании и обсуждении сложившейся ситуации, но Изабел казалось, что есть что-то мерзкое в интересе, который Уитли испытывает к событиям в жизни друзей и соседей. Еще до того как Хью умер, а ей пришлось вернуться в Англию, она пришла к выводу, что Уитли опасен и не желает добра ни Хью, ни ей самой.
Изабел содрогнулась от страха. Боже, как же она была права! Она вспомнила о той первой встрече с Уитли в саду, и ладони ее мгновенно сделались липкими. Она не обрадовалась его визиту, но и не испугалась. По крайней мере вначале.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Уитли пришел один. Никто из слуг не сопровождал его. Он нарушил заведенный ритуал и проник в сад, не замеченный никем из обитателей дома. Опять рыщет и водит повсюду носом, с отвращением подумала Изабел.
В ней кипела неприязнь, готовая выплеснуться наружу, и она резко спросила:
– Что, никто не ответил на стук в дверь?
Ухмылка Уитли стала шире.
– Я подумал, – сказал он, – что нам стоит переговорить наедине, прежде чем вы представите меня своему свекру. Нам есть что обсудить: события в Индии, дела давно минувших дней… Дела, которые лорд Мэннинг вряд ли найдет интересными. – Не сводя холодного взгляда с нее, он протянул: – Ему же не обязательно знать обо всем, что происходило в Бомбее, не так ли?
Сердце ее наполнилось ужасом. Белая как мел, она проговорила запинаясь:
– Ч-что в-вы имеете в виду?
– Думаю, вам прекрасно известно, что я имею, в виду. – Он хитро улыбнулся. – Конечно, мне нет особой нужды беседовать с лордом Мэннингом о минувших временах, правда? Незачем расстраивать старика, рассказывать ему, что сынок-то его вовсе не так безгрешен, как он привык думать. Да и вы не такая, какой стараетесь казаться. Пожалуй, если бы мне возместили расходы и труды, я бы уехал восвояси, и никто бы даже не узнал о моем появлении.
Мысли Изабел скакали и разбегались, как белки по дереву. Она ухватилась за самое важное в его утверждении: он уедет. За деньги.
– Ждите здесь, – выдохнула она. – Не показывайтесь никому на глаза.
Бросив наземь инструменты и плетеную корзину, до половины полную роз, она бросилась в дом.
Она собрала все наличные деньги, которыми могла распоряжаться, за считанные минуты. Изабел возблагодарила Господа за то, что у нее оставалась еще большая часть карманных денег, которые лорд Мэннинг, не скупясь, выдавал ей раз в три месяца, – немалая сумма, но, будучи в отчаянии, она добавила еще бриллиантовое колье и серьги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82