Он налил себе бренди, одним глотком выпил обжигающий напиток и налил еще порцию.
Сделав глубокий вздох, он вернулся и сел на свой стул. Пригубив бренди, он задумался, чем бы им отвлечься друг от друга и от лорда Мэннинга. Вспомнив сегодняшнее, точнее, уже вчерашнее приключение, Маркус улыбнулся.
– У меня для тебя кое-что есть. – Он поставил стакан на стол и, сунув руку в нагрудный карман, вытащил оттуда медальон. – Кажется, это твое? – спросил он Изабел.
Изабел побелела как полотно и отпрянула, словно он держал на ладони не золотое украшение, а кобру. Испуганная, она вскочила и впилась в него взглядом.
– Где ты это взял? – спросила она хрипло.
Маркус нахмурился: он не ожидал такой реакции. Он посмотрел на медальон – только сейчас он увидел его в нормальном свете. Что такого в этой безделушке, что Изабел так тревожится? Что за тайны скрывает старый медальон? И что еще важнее – что это за тайна такая, что Уитли решил, будто Изабел отдаст что угодно, лишь бы она не раскрылась?
Глава 10
Маркус переводил взгляд с Изабел на медальон и обратно и хмурил брови.
– Я повторюсь: тебе не кажется, что пришло время рассказать мне, что происходит? Уитли явно почувствовал, что этот медальон имеет над тобой какую-то власть. – Он прищурился: – Ты это искала у него в номере?
Изабел в смятении смотрела на медальон, затем отвернулась.
– Не совсем, – в конце концов ответила она. – Когда я говорила, что не знаю, что у него в руках, я говорила правду.
– А этот медальон может навредить тебе? – изумленно спросил Маркус.
– Да. Нет. Ах, да не знаю я! – Она набрала в грудь побольше воздуха. – Но я не могла пустить все на самотек, когда у Уитли, возможно, была какая-то вещь, которая… – Она закусила губу и отвернулась. – Это все очень запутано.
Маркус хмыкнул:
– Очевидно. То есть я не могу рассчитывать на то, что ты расскажешь мне эту запутанную историю?
Она горько рассмеялась:
– Да, не можешь. – Ее взгляд сделался жестким. – Я не стану тебе лгать, если мне удастся избежать объяснений, я ничего не расскажу. Будь моя воля, я бы унесла это с собой в могилу. – Увидев его протест, Изабел вздохнула и добавила устало: – Знаю. Это несправедливо, но поверь мне, Маркус, на моем месте ты поступил бы так же. – Она посмотрела на медальон. – Можно мне его забрать?
Маркус смерил ее долгим взглядом, а потом отдал медальон, ни слова не говоря.
Медальон еще хранил тепло его руки. Изабел разглядывала выгравированный на крышке прихотливый узор. На нее нахлынули воспоминания, глаза наполнились слезами. Прижав медальон к груди, она робко улыбнулась Маркусу.
– Спасибо, – выговорила она глухим голосом. – Он мне очень дорог.
– Пожалуйста. – Маркус поклонился.
– Но как тебе удалось его заполучить? – спросила она, не отнимая медальона от груди. – Уитли не отдал бы его просто так.
Маркус улыбнулся:
– О, тут ты права, но я, знаете ли, при необходимости могу быть очень… ммм… настойчивым. – Его улыбка поблекла. Он встал и подошел к ней. – Изабел, ты знаешь, что я не позволю ни Уитли, ни кому бы то ни было еще причинить тебе вред. Ты уверена, что не хочешь рассказать мне, в чем дело?
Она заколебалась, и тут позади них раздался голос Эдмунда:
– Мама, дедушка крепко спит. Как ты думаешь, можно мне отлучиться: я хочу умыться и переодеться.
Изабел вздрогнула, и облегчение, смешанное с чувством вины, отразилось у нее на лице. Она бросилась к сыну:
– Отличная идея! Беги, а я посижу с ним в твое отсутствие.
Момент был упущен, и Маркус даже не пытался ее остановить, когда она послала ему робкую улыбку через плечо и скрылась в спальне лорда Мэннинга.
Через несколько часов всем стало ясно, что барон не умрет в следующую минуту, и викарий, Джек, мать Маркуса, миссис Эплтон и епископ Латимер отбыли по домам.
Миссис Эплтон обещала вернуться почти сразу.
– Я вернусь в течение часа, – говорила она Маркусу, и ее пухлый подбородочек вздрагивал. – Я только прослежу, чтобы собрали мой чемодан, и провожу брата. – Ее глаза наполнились слезами, и, задыхаясь, она добавила: – Не так я представляла себе первое пребывание здесь.
Маркус погладил ее по плечу:
– Не отчаивайтесь, мадам. Лорд Мэннинг еще, может, вгонит доктора в краску.
Она промокнула глаза кружевным платочком, лицо ее немного просветлело.
– О, как же я надеюсь на это!
После отъезда гостей в доме воцарилась тишина, но ненадолго. Вести быстро разнеслись по округе, и один за одним стали приезжать друзья барона: выражали сочувствие и справлялись о его здоровье. Маркус сказал Изабел, что сейчас лучшее место для нее – рядом с бароном.
– Иди к нему, дорогая. – Она колебалась, и он добавил: – Естественно, если ты хочешь принимать визитеров, я предоставлю это тебе, а сам посижу с лордом Мэннингом.
Он знал, что ей сказать: Изабел пулей взлетела на второй этаж, оставив на его попечении первый.
Она с досадой подумала, что именно этого он и добивался.
Разумеется, новости о неожиданном венчании распространились с той же скоростью, и слова беспокойства о лорде Мэннинге перемежались поздравлениями со свадьбой. Более нелепой ситуации и представить себе нельзя: принимать соболезнования и поздравления одновременно!
Из Шербрук-Холла приехал камердинер Маркуса, Бикфорд, и привез его вещи. Теперь он суетился наверху, распаковывая чемодан в большой спальне, которую Изабел отвела Маркусу.
– Я сказала Дирингу, чтобы он приготовил для вас комнату рядом со спальней барона, – сообщила она ему. – А миссис Эплтон мы поселим напротив. – Она посмотрела на него. – Это все ужасно странно, вам не кажется?
– О да. Я никак не предвидел, что первые ночи в браке проведу в одиночестве в спальне рядом с покоями бывшего свекра моей жены, – сухо ответил Маркус.
Изабел подавила истерический смешок и снова исчезла наверху.
Вернулась миссис Эплтон. С ней прибыли ее горничная и несколько саквояжей. Заботливый Диринг проводил ее в спальню.
Наступило небольшое затишье, и Маркус, чувствуя, что бессонная, полная волнений ночь дает о себе знать, позвал Диринга и заказал очень крепкого и горячего кофе и графин коньяку. Кофейник и графин явились как по волшебству почти мгновенно. Маркус сделал первый глоток кофе со щедрой порцией коньяку и спросил Диринга:
– Наверху все под контролем?
Улыбка промелькнула на лице Диринга.
– Да, сэр, – доложил он. – Эдмунд и миссис Мэн… Шербрук спят на диванах в гостиной лорда Мэннинга. С ним миссис Эплтон и доктор.
– Что-то изменилось?
Улыбка Диринга истаяла.
– Нет, но он спит спокойно, даже мистер Сиуард сказал, что этот отдых ему на пользу.
– Что ж, будем надеяться, мистер Сиуард знает, о чем говорит.
Не прошло и пяти минут после ухода Диринга, как Маркус услышал, что к дому подъезжает коляска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Сделав глубокий вздох, он вернулся и сел на свой стул. Пригубив бренди, он задумался, чем бы им отвлечься друг от друга и от лорда Мэннинга. Вспомнив сегодняшнее, точнее, уже вчерашнее приключение, Маркус улыбнулся.
– У меня для тебя кое-что есть. – Он поставил стакан на стол и, сунув руку в нагрудный карман, вытащил оттуда медальон. – Кажется, это твое? – спросил он Изабел.
Изабел побелела как полотно и отпрянула, словно он держал на ладони не золотое украшение, а кобру. Испуганная, она вскочила и впилась в него взглядом.
– Где ты это взял? – спросила она хрипло.
Маркус нахмурился: он не ожидал такой реакции. Он посмотрел на медальон – только сейчас он увидел его в нормальном свете. Что такого в этой безделушке, что Изабел так тревожится? Что за тайны скрывает старый медальон? И что еще важнее – что это за тайна такая, что Уитли решил, будто Изабел отдаст что угодно, лишь бы она не раскрылась?
Глава 10
Маркус переводил взгляд с Изабел на медальон и обратно и хмурил брови.
– Я повторюсь: тебе не кажется, что пришло время рассказать мне, что происходит? Уитли явно почувствовал, что этот медальон имеет над тобой какую-то власть. – Он прищурился: – Ты это искала у него в номере?
Изабел в смятении смотрела на медальон, затем отвернулась.
– Не совсем, – в конце концов ответила она. – Когда я говорила, что не знаю, что у него в руках, я говорила правду.
– А этот медальон может навредить тебе? – изумленно спросил Маркус.
– Да. Нет. Ах, да не знаю я! – Она набрала в грудь побольше воздуха. – Но я не могла пустить все на самотек, когда у Уитли, возможно, была какая-то вещь, которая… – Она закусила губу и отвернулась. – Это все очень запутано.
Маркус хмыкнул:
– Очевидно. То есть я не могу рассчитывать на то, что ты расскажешь мне эту запутанную историю?
Она горько рассмеялась:
– Да, не можешь. – Ее взгляд сделался жестким. – Я не стану тебе лгать, если мне удастся избежать объяснений, я ничего не расскажу. Будь моя воля, я бы унесла это с собой в могилу. – Увидев его протест, Изабел вздохнула и добавила устало: – Знаю. Это несправедливо, но поверь мне, Маркус, на моем месте ты поступил бы так же. – Она посмотрела на медальон. – Можно мне его забрать?
Маркус смерил ее долгим взглядом, а потом отдал медальон, ни слова не говоря.
Медальон еще хранил тепло его руки. Изабел разглядывала выгравированный на крышке прихотливый узор. На нее нахлынули воспоминания, глаза наполнились слезами. Прижав медальон к груди, она робко улыбнулась Маркусу.
– Спасибо, – выговорила она глухим голосом. – Он мне очень дорог.
– Пожалуйста. – Маркус поклонился.
– Но как тебе удалось его заполучить? – спросила она, не отнимая медальона от груди. – Уитли не отдал бы его просто так.
Маркус улыбнулся:
– О, тут ты права, но я, знаете ли, при необходимости могу быть очень… ммм… настойчивым. – Его улыбка поблекла. Он встал и подошел к ней. – Изабел, ты знаешь, что я не позволю ни Уитли, ни кому бы то ни было еще причинить тебе вред. Ты уверена, что не хочешь рассказать мне, в чем дело?
Она заколебалась, и тут позади них раздался голос Эдмунда:
– Мама, дедушка крепко спит. Как ты думаешь, можно мне отлучиться: я хочу умыться и переодеться.
Изабел вздрогнула, и облегчение, смешанное с чувством вины, отразилось у нее на лице. Она бросилась к сыну:
– Отличная идея! Беги, а я посижу с ним в твое отсутствие.
Момент был упущен, и Маркус даже не пытался ее остановить, когда она послала ему робкую улыбку через плечо и скрылась в спальне лорда Мэннинга.
Через несколько часов всем стало ясно, что барон не умрет в следующую минуту, и викарий, Джек, мать Маркуса, миссис Эплтон и епископ Латимер отбыли по домам.
Миссис Эплтон обещала вернуться почти сразу.
– Я вернусь в течение часа, – говорила она Маркусу, и ее пухлый подбородочек вздрагивал. – Я только прослежу, чтобы собрали мой чемодан, и провожу брата. – Ее глаза наполнились слезами, и, задыхаясь, она добавила: – Не так я представляла себе первое пребывание здесь.
Маркус погладил ее по плечу:
– Не отчаивайтесь, мадам. Лорд Мэннинг еще, может, вгонит доктора в краску.
Она промокнула глаза кружевным платочком, лицо ее немного просветлело.
– О, как же я надеюсь на это!
После отъезда гостей в доме воцарилась тишина, но ненадолго. Вести быстро разнеслись по округе, и один за одним стали приезжать друзья барона: выражали сочувствие и справлялись о его здоровье. Маркус сказал Изабел, что сейчас лучшее место для нее – рядом с бароном.
– Иди к нему, дорогая. – Она колебалась, и он добавил: – Естественно, если ты хочешь принимать визитеров, я предоставлю это тебе, а сам посижу с лордом Мэннингом.
Он знал, что ей сказать: Изабел пулей взлетела на второй этаж, оставив на его попечении первый.
Она с досадой подумала, что именно этого он и добивался.
Разумеется, новости о неожиданном венчании распространились с той же скоростью, и слова беспокойства о лорде Мэннинге перемежались поздравлениями со свадьбой. Более нелепой ситуации и представить себе нельзя: принимать соболезнования и поздравления одновременно!
Из Шербрук-Холла приехал камердинер Маркуса, Бикфорд, и привез его вещи. Теперь он суетился наверху, распаковывая чемодан в большой спальне, которую Изабел отвела Маркусу.
– Я сказала Дирингу, чтобы он приготовил для вас комнату рядом со спальней барона, – сообщила она ему. – А миссис Эплтон мы поселим напротив. – Она посмотрела на него. – Это все ужасно странно, вам не кажется?
– О да. Я никак не предвидел, что первые ночи в браке проведу в одиночестве в спальне рядом с покоями бывшего свекра моей жены, – сухо ответил Маркус.
Изабел подавила истерический смешок и снова исчезла наверху.
Вернулась миссис Эплтон. С ней прибыли ее горничная и несколько саквояжей. Заботливый Диринг проводил ее в спальню.
Наступило небольшое затишье, и Маркус, чувствуя, что бессонная, полная волнений ночь дает о себе знать, позвал Диринга и заказал очень крепкого и горячего кофе и графин коньяку. Кофейник и графин явились как по волшебству почти мгновенно. Маркус сделал первый глоток кофе со щедрой порцией коньяку и спросил Диринга:
– Наверху все под контролем?
Улыбка промелькнула на лице Диринга.
– Да, сэр, – доложил он. – Эдмунд и миссис Мэн… Шербрук спят на диванах в гостиной лорда Мэннинга. С ним миссис Эплтон и доктор.
– Что-то изменилось?
Улыбка Диринга истаяла.
– Нет, но он спит спокойно, даже мистер Сиуард сказал, что этот отдых ему на пользу.
– Что ж, будем надеяться, мистер Сиуард знает, о чем говорит.
Не прошло и пяти минут после ухода Диринга, как Маркус услышал, что к дому подъезжает коляска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82