Мы заметили, когда началось строительство многоквартирного жилого дома одновременно с ограждением по периметру объекта. Как только русские начинают проявлять заботу о работающих на объектах, можно делать вывод, что этому объекту придается особое значение. Если же его окружает ограждение со сторожевыми вышками, он принадлежит военным-
— Как вы узнали об этом? — спросил Грегори.
— Случайно. ЦРУ обновляло метеорологические данные по Советскому Союзу, и один из техников решил провести компьютерный анализ выбора наиболее благоприятных мест для астрономических наблюдений на его территории. Этот район оказался в их числе. За последние месяцы там стояла необычно облачная погода, однако в среднем над горами почти всегда безоблачное небо. То же самое относится к Сары-Шаган, Семипалатинску и еще одному новому объекту, Сторожевому. — Райан достал еще несколько фотографий. Грегори внимательно посмотрел на них.
— Русские не теряют времени даром.
— Доброе утро, Миша, — произнес маршал Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов.
— И вам того же желаю, товарищ маршал, — ответил полковник Филитов.
Сержант помог министру обороны снять шинель, а другой принес поднос с чайным прибором. Как только Филитов открыл свой портфель, сержанты вышли из кабинета.
— Итак, Миша, чем мне предстоит заниматься сегодня? — спросил Язов, наливая две чашки чая. За окнами здания Совета министров было все еще темно. Внутренний периметр стен Кремля был залит яркими лучами прожекторов, и часовые то появлялись в их свете, то снова исчезали в тени.
— Вам предстоит напряженный день, Дмитрий Тимофеевич, — ответил полковник. Язова не сравнить с Дмитрием Устиновым, но Филитов был вынужден признать, что министр работает с утра до позднего вечера, как и подобает кадровому офицеру. Маршал Язов, как и Филитов, был танкистом. Хотя они никогда не встречались во время войны, оба слышали друг о друге. Филитов отлично проявил себя на поле боя — критики заявляли, что в душе он остался старомодным кавалеристом, хотя Филитов ненавидел лошадей, — тогда как Язов быстро завоевал репутацию блестящего штабиста и организатора, и активного члена партии, разумеется. Язов в первую очередь был членом партии, иначе ему никогда бы не удалось стать маршалом. — У вас назначена встреча с представителями экспериментальной станции, находящейся в Таджикистане.
— А-а, «Яркая звезда». Совершенно верно, сегодня они должны представить отчет, верно?
— Ученые, — презрительно фыркнул полковник. — Они не разбираются в настоящем оружии, даже если его засунут им в задницу.
— Прошло время копий и сабель, Михаил Семенович, — усмехнулся Язов. Действительно, снова подумал полковник, маршал не отличается таким интеллектом, каким обладал Устинов, но он не был и таким дураком, как его предшественник на посту министра Сергей Соколов. Недостаток технических знаний компенсировался у него необыкновенным природным инстинктом, позволяющим маршалу оценить достоинства нового вооружения, и редкой способностью чувствовать настроения солдат и офицеров Советской Армии, — Их изобретения могут быть использованы для целей обороны с необычайной эффективностью.
— Да, конечно. Мне только хотелось бы, чтобы проектом руководил настоящий офицер, а не всякая там рассеянная профессура, что не от мира сего.
— Но генерал Покрышкин...
— Он был летчиком-истребителем. Я имею в виду настоящего армейского офицера, товарищ маршал. Летчики склонны поддерживать любое изобретение, на котором достаточное количество приборов и кнопок. К тому же за последнее время Покрышкин провел больше времени в университетах, чем за штурвалом. Ему не позволяют летать. Покрышкин перестал быть офицером уже десять лет назад. Теперь он превратился в снабженца для ученых чародеев. — Не говоря о том, что он создает там свою собственную маленькую империю, но пока не будем говорить об этом, сохраним на будущее, подумал полковник.
— Хочешь получить новое назначение, Миша? — с лукавой улыбкой поинтересовался Язов.
— Только не туда! — засмеялся Филитов и тут же снова стал серьезным. — Я имею в виду, Дмитрий Тимофеевич, что текущий отчет о деятельности «Яркой звезды» искажен тем, что у нас нет на месте настоящего офицера, понимающего трудности боевых действий, знающего, каким должно быть настоящее оружие.
Министр обороны задумчиво кивнул.
— Да, я разделяю твою точку зрения. Ученые мыслят категориями «приборов», а не «вооружений», это верно. Меня смущает сложность этого проекта.
— Сколько движущихся деталей у этой новой установки?
— Не имею представления — тысячи, наверно.
— Устройство превращается в оружие лишь после того, как им уверенно овладевает рядовой солдат, — ну если не рядовой, то по крайней мере старший лейтенант. Поручалось ли кому-нибудь — не из числа сотрудников «Яркой звезды» — провести изучение надежности проекта? — спросил Филитов.
— Насколько я помню — нет.
— Вот видите, Дмитрий Тимофеевич. — Филитов взял подстаканник. — Вам не кажется, что этим может заинтересоваться Политбюро? До сих пор они были готовы финансировать экспериментальный проект, но... — полковник сделал глоток, — представители «Яркой звезды» будут просить у вас средства для преобразования проекта из экспериментального в действующий, а ведь никто не проводил независимой оценки его эффективности.
— Каким образом, по-твоему, следует провести такую оценку?
— Как вы сами понимаете, я не могу сделать этого. Я слишком стар и недостаточно образован, но у нас в министерстве немало молодых умных полковников, особенно в войсках связи. Строго говоря, это не строевые офицеры, но они являются кадровыми военными и обладают достаточными знаниями, чтобы разобраться во всех электронных чудесах. Разумеется, товарищ маршал, я всего лишь высказал предложение. — Больше Филитов не настаивал. Он заронил зерно идеи в голову министра. Манипулировать Язовым было гораздо легче, чем Устиновым.
— Ты обнаружил какие-нибудь недостатки в работе Челябинского танкового завода? — спросил Язов.
Ортиз наблюдал за Лучником, поднимающимся вверх по горному склону в полумиле от него. Два человека и два верблюда. Их, наверно, не примут за отряд партизан, как это могло произойти с группой в двадцать или больше человек. Впрочем, теперь это не играло роли. Русские сейчас достигли такой степени отчаяния, что атаковали почти все, что двигалось по земле.
— Как хочется выпить пива, — заметил капитан.
Ортиз повернулся к нему.
— Капитан, мне удается успешно работать с этими людьми, потому что я живу точно так же, как живут они. Я уважаю их обычаи и соблюдаю законы. Это значит — ни капли алкоголя, не есть свинины, не трогать их женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
— Как вы узнали об этом? — спросил Грегори.
— Случайно. ЦРУ обновляло метеорологические данные по Советскому Союзу, и один из техников решил провести компьютерный анализ выбора наиболее благоприятных мест для астрономических наблюдений на его территории. Этот район оказался в их числе. За последние месяцы там стояла необычно облачная погода, однако в среднем над горами почти всегда безоблачное небо. То же самое относится к Сары-Шаган, Семипалатинску и еще одному новому объекту, Сторожевому. — Райан достал еще несколько фотографий. Грегори внимательно посмотрел на них.
— Русские не теряют времени даром.
— Доброе утро, Миша, — произнес маршал Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов.
— И вам того же желаю, товарищ маршал, — ответил полковник Филитов.
Сержант помог министру обороны снять шинель, а другой принес поднос с чайным прибором. Как только Филитов открыл свой портфель, сержанты вышли из кабинета.
— Итак, Миша, чем мне предстоит заниматься сегодня? — спросил Язов, наливая две чашки чая. За окнами здания Совета министров было все еще темно. Внутренний периметр стен Кремля был залит яркими лучами прожекторов, и часовые то появлялись в их свете, то снова исчезали в тени.
— Вам предстоит напряженный день, Дмитрий Тимофеевич, — ответил полковник. Язова не сравнить с Дмитрием Устиновым, но Филитов был вынужден признать, что министр работает с утра до позднего вечера, как и подобает кадровому офицеру. Маршал Язов, как и Филитов, был танкистом. Хотя они никогда не встречались во время войны, оба слышали друг о друге. Филитов отлично проявил себя на поле боя — критики заявляли, что в душе он остался старомодным кавалеристом, хотя Филитов ненавидел лошадей, — тогда как Язов быстро завоевал репутацию блестящего штабиста и организатора, и активного члена партии, разумеется. Язов в первую очередь был членом партии, иначе ему никогда бы не удалось стать маршалом. — У вас назначена встреча с представителями экспериментальной станции, находящейся в Таджикистане.
— А-а, «Яркая звезда». Совершенно верно, сегодня они должны представить отчет, верно?
— Ученые, — презрительно фыркнул полковник. — Они не разбираются в настоящем оружии, даже если его засунут им в задницу.
— Прошло время копий и сабель, Михаил Семенович, — усмехнулся Язов. Действительно, снова подумал полковник, маршал не отличается таким интеллектом, каким обладал Устинов, но он не был и таким дураком, как его предшественник на посту министра Сергей Соколов. Недостаток технических знаний компенсировался у него необыкновенным природным инстинктом, позволяющим маршалу оценить достоинства нового вооружения, и редкой способностью чувствовать настроения солдат и офицеров Советской Армии, — Их изобретения могут быть использованы для целей обороны с необычайной эффективностью.
— Да, конечно. Мне только хотелось бы, чтобы проектом руководил настоящий офицер, а не всякая там рассеянная профессура, что не от мира сего.
— Но генерал Покрышкин...
— Он был летчиком-истребителем. Я имею в виду настоящего армейского офицера, товарищ маршал. Летчики склонны поддерживать любое изобретение, на котором достаточное количество приборов и кнопок. К тому же за последнее время Покрышкин провел больше времени в университетах, чем за штурвалом. Ему не позволяют летать. Покрышкин перестал быть офицером уже десять лет назад. Теперь он превратился в снабженца для ученых чародеев. — Не говоря о том, что он создает там свою собственную маленькую империю, но пока не будем говорить об этом, сохраним на будущее, подумал полковник.
— Хочешь получить новое назначение, Миша? — с лукавой улыбкой поинтересовался Язов.
— Только не туда! — засмеялся Филитов и тут же снова стал серьезным. — Я имею в виду, Дмитрий Тимофеевич, что текущий отчет о деятельности «Яркой звезды» искажен тем, что у нас нет на месте настоящего офицера, понимающего трудности боевых действий, знающего, каким должно быть настоящее оружие.
Министр обороны задумчиво кивнул.
— Да, я разделяю твою точку зрения. Ученые мыслят категориями «приборов», а не «вооружений», это верно. Меня смущает сложность этого проекта.
— Сколько движущихся деталей у этой новой установки?
— Не имею представления — тысячи, наверно.
— Устройство превращается в оружие лишь после того, как им уверенно овладевает рядовой солдат, — ну если не рядовой, то по крайней мере старший лейтенант. Поручалось ли кому-нибудь — не из числа сотрудников «Яркой звезды» — провести изучение надежности проекта? — спросил Филитов.
— Насколько я помню — нет.
— Вот видите, Дмитрий Тимофеевич. — Филитов взял подстаканник. — Вам не кажется, что этим может заинтересоваться Политбюро? До сих пор они были готовы финансировать экспериментальный проект, но... — полковник сделал глоток, — представители «Яркой звезды» будут просить у вас средства для преобразования проекта из экспериментального в действующий, а ведь никто не проводил независимой оценки его эффективности.
— Каким образом, по-твоему, следует провести такую оценку?
— Как вы сами понимаете, я не могу сделать этого. Я слишком стар и недостаточно образован, но у нас в министерстве немало молодых умных полковников, особенно в войсках связи. Строго говоря, это не строевые офицеры, но они являются кадровыми военными и обладают достаточными знаниями, чтобы разобраться во всех электронных чудесах. Разумеется, товарищ маршал, я всего лишь высказал предложение. — Больше Филитов не настаивал. Он заронил зерно идеи в голову министра. Манипулировать Язовым было гораздо легче, чем Устиновым.
— Ты обнаружил какие-нибудь недостатки в работе Челябинского танкового завода? — спросил Язов.
Ортиз наблюдал за Лучником, поднимающимся вверх по горному склону в полумиле от него. Два человека и два верблюда. Их, наверно, не примут за отряд партизан, как это могло произойти с группой в двадцать или больше человек. Впрочем, теперь это не играло роли. Русские сейчас достигли такой степени отчаяния, что атаковали почти все, что двигалось по земле.
— Как хочется выпить пива, — заметил капитан.
Ортиз повернулся к нему.
— Капитан, мне удается успешно работать с этими людьми, потому что я живу точно так же, как живут они. Я уважаю их обычаи и соблюдаю законы. Это значит — ни капли алкоголя, не есть свинины, не трогать их женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200