— Извините меня, товарищ полковник, но у нас приказ относиться к вопросам безопасности очень серьезно. Кроме того, необычно видеть человека в западной одежде, совершающего пробежку на рассвете.
— Насколько я понимаю, для ваших солдат совершать пробежки вообще крайне необычно, — сухо заметил Бондаренко.
— Здесь, на горной вершине, недостаточно места для поддержания соответствующего режима физической подготовки, товарищ полковник.
— Вот как? — Бондаренко улыбнулся и достал из кармана записную книжку с карандашом. — Вы утверждаете, что весьма серьезно относитесь к вопросам безопасности, но не занимаетесь физической подготовкой своего личного состава. Благодарю вас за предоставленную информацию, товарищ лейтенант. Я подниму этот вопрос при встрече с командиром вашего подразделения. Мне можно идти?
— Вообще-то мне приказано сопровождать всех официальных гостей.
— Превосходно. Люблю совершать пробежки в компании. Прошу вас присоединиться ко мне, товарищ лейтенант.
Офицер КГБ попал в ловушку и отдавал себе отчет в этом. Пять минут спустя он задыхался как рыба, выброшенная на берег.
— Как, по-вашему, откуда исходит главная угроза безопасности объекта? — спросил Бондаренко со злорадством, потому что не снижал темпа бега.
— Граница с Афганистаном находится вон там, в ста одиннадцати километрах, — произнес лейтенант, хватая ртом воздух. — Время от времени они совершают бандитские рейды на советскую территорию, как вы, наверно, слышали.
— У них есть связь с местными жителями?
— Пока нам не удалось установить этого, но опасность существует. Местное население состоит главным образом из мусульман.
Лейтенант закашлялся, и Бондаренко остановился.
— Когда воздух такой холодный, как сейчас, я установил, что марлевая маска на лице помогает легче дышать, — сказал Геннадий. — При этом воздух, прежде чем попадает в легкие, несколько согревается. А сейчас распрямитесь и дышите глубже, товарищ лейтенант. Если вы действительно хотите серьезно заботиться о безопасности объекта, вам и вашим солдатам следует уделять больше внимания физической подготовке. Уверяю вас, что афганцы чертовски выносливы. Две зимы назад я провел некоторое время с подразделением спецназа, которое преследовало их по полудюжине крутых вершин. Мы так их и не поймали. — Зато афганцы поймали нас, вспомнил Бондаренко, но промолчал. Он никогда не забудет ту засаду...
— А вертолеты?
— Они не всегда могут летать при плохой погоде, мой юный друг, к тому же в моем случае мы пытались проверить, можем ли мы тоже воевать в этих горах,
— Ну что ж, мы, разумеется, каждый день высылаем патрули.
По манере говорить Бондаренко заподозрил что-то и пообещал себе проверить это.
— Сколько мы пробежали?
— Два километра.
— Действительно, из-за высоты здесь это труднее. Поворачиваем обратно.
Восход солнца был впечатляющим зрелищем. Пылающий шар поднялся из-за безымянной вершины на востоке, и его свет залил ближайшие склоны, прогоняя темноту в глубокие, вырытые ледниками, ущелья. Проникнуть на объект нелегко, подумал Бондаренко, даже для бесчеловечных варваров — моджахедов. Сторожевые вышки расположены правильно, со знанием дела, поля обстрела с них открываются на несколько километров. Охрана не пользуется прожекторами — приходится думать и об удобствах проживающих здесь гражданских лиц, — однако приборы ночного видения вообще отвечают требованиям безопасности намного лучше, и полковник не сомневался, что охрана КГБ оснащена ими, К тому же — он пожал плечами — его прислали сюда не для проверки безопасности объекта, хотя Бондаренко и воспользовался этим предлогом, чтобы подразнить службу охраны, составленную из войск КГБ.
— Вы не могли бы сказать мне, как вам удалось приобрести этот тренировочный костюм? — спросил лейтенант, как только отдышался.
— А вы женаты, товарищ лейтенант?
— Да, товарищ полковник.
— Лично я никогда не допрашиваю жену по поводу того, где она покупает подарки к моему дню рождения. Правда, я не чекист. — Бондаренко несколько раз глубоко присел, чтобы продемонстрировать, что он все-таки лучше физически подготовлен.
— Товарищ полковник, хотя мы с вами выполняем разные обязанности, мы оба служим Советскому Союзу. Я — молодой неопытный офицер, и вы уже продемонстрировали это весьма убедительно. Что меня серьезно беспокоит, так это ненужное соперничество между армией и КГБ.
Бондаренко повернулся и посмотрел на лейтенанта.
— А вы неглупый молодой человек, лейтенант. Надеюсь, когда у вас на погонах появятся генеральские звезды, вы будете придерживаться такой же точки зрения.
Он оставил лейтенанта у караульного помещения и быстрым шагом направился к жилому дому, спеша добраться до теплого помещения прежде, чем утренний ветер превратит в лед капли пота на шее. Бондаренко вошел в подъезд и поднялся на лифте к себе в комнату. Его ничуть не удивило, что так рано утром горячей воды не было. Полковник принял холодный душ, прогнавший остатки сна, побрился и оделся, затем отправился в столовую завтракать.
В министерство ему нужно было приехать в девять часов, а баня с парным отделением находилась по пути. За много лет Филитов убедился, что нет ничего лучше парной бани, когда нужно избавиться от похмелья и прочистить мозги. И немудрено — практика у него была предостаточной. Водитель-сержант отвез полковника в Санлуновские бани, рядом с Кузнецким мостом, в шести кварталах от Кремля. В любом случае это была обычная Филитовская процедура — каждую неделю по средам утром он посещал парилку. Даже ранним утром он оказался в бане не один. Несколько других посетителей — занимавших, по-видимому, тоже видное положение — поднимались по широким мраморным ступенькам на второй этаж первого класса бани (разумеется, официальное название отделения первого класса было другим), поскольку тысячи москвичей страдали той же болезнью, что и полковник, и прибегали к аналогичному методу лечения. Были тут и посетительницы, Михаил Семенович попытался представить себе, как выглядит женское отделение и чем оно отличается от того, в которое направляется он сам. Это показалось ему странным. Он посещает Сандуновские бани с 1943 года, с того самого момента, как получил назначение в министерство, и ему ни разу не представился случай заглянуть в женское отделение. Ну и ладно, для этого он уже слишком стар.
Раздеваясь, он чувствовал тяжесть в голове и знал, что глаза у него красные. Повесив в шкафчик мундир, полковник взял из толстой кипы, лежащей на скамейке, махровое полотенце и березовый веник, несколько раз глубоко вдохнул прохладный сухой воздух предбанника и затем открыл дверь, ведущую в парное помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200