— Возвращайтесь в посольство. Передайте своим людям, что для обеих сторон будет лучше сохранить происшедшее в тайне.
Через полчаса Райана высадили у парадной двери посольства. Первым он увидел сержанта морской пехоты. Вторым был Кандела.
VC-137 совершил посадку в Шанноне на десять минут позже расчетного времени из-за встречного ветра над Северным морем. Механик и еще один сержант ВВС вывели пассажиров через переднюю дверь, а когда все покинули самолет, вернулись обратно, чтобы закрыть заднюю. Пока в главном здании аэропорта сверкали блицы фотоаппаратов, к хвостовому отсеку «Боинга» подкатили трап, и из самолета вышли четыре человека, одетые в зимние парки сержантов американских ВВС. Они сели в машину, которая доставила их к дальнему концу терминала, где они поднялись в другой самолет 89-го военно-транспортного авиакрыла, VC-20, военный вариант реактивного «Гольфстрима».
— Здравствуйте, Михаил Семенович, — Мэри-Пэт Фоули встретила его у двери н провела вперед. Никогда раньше она не целовала Филитова, но сейчас компенсировала упущенное. — У нас готова еда и выпивка, и мы летим домой на другом самолете. Пошли, Михаил Семенович. — Она взяла старого полковника за руку и проводила его к креслу.
В нескольких футах от них Риттер здоровался с Герасимовым.
— Где моя семья? — спросил последний.
— В безопасности. На борту американского военного корабля. Мы встретимся с ней через два дня.
— Вы ждете от меня благодарности,
— Мы рассчитываем на ваше сотрудничество.
— Вам очень повезло, — заметил Герасимов.
— Да, — согласился Риттер. — Очень.
Посольский лимузин отвез Райана на следующий день в аэропорт Шереметьево, где он отправился рейсовым ПАНАМ-727 во Франкфурт. Ему был приобретен билет туристского класса, но Райан доплатил и полетел первым. Три часа спустя он пересел на «Боинг-747» тоже компании «ПАНАМ», летящий в аэропорт Далласа. Почти все время пути он проспал.
Бондаренко осмотрел кровавое поле битвы. Афганцы оставили сорок семь трупов, но многих унесли с собой. Из лазерных установок объекта уцелели лишь две. Все мастерские были уничтожены вместе с театром и общежитием. Больница пострадала гораздо меньше, и сейчас в ней разместилось множество раненых. Бондаренко очень повезло — ему удалось спасти три четверти инженеров и ученых и почти всех членов их семей. Здесь уже побывали четверо генералов, причем каждый хвалил его за героическое поведение, обещая ордена и повышение в звании, но он уже получил самую важную для него награду. Как только прибыло подкрепление, Бондаренко позаботился, чтобы все оставшиеся в живых оказались в безопасности. Теперь он смотрел на окружающую местность с крыши жилого здания.
— Нам придется здорово потрудиться, — раздался голос. Полковник, готовящийся стать генералом, обернулся.
— А-а, Морозов. У нас все-таки остались два лазера. Мастерские и лаборатории мы восстановим. Через год, может быть полтора, все будет в порядке.
— Да, пожалуй, — согласился молодой инженер. — На изготовление новых зеркал и управление ими потребуется никак не меньше. Товарищ полковник, наши люди хотели поблагодарить вас...
— Это моя работа. К тому же я защищал и себя. Больше подобного не случится. Отныне здесь будет размещаться батальон мотопехоты. Я уже позаботился об этом. К лету этот объект будет самым хорошо защищенным в Советском Союзе.
— Защищенным? Что это значит, товарищ полковник?
— Теперь это моя работа. И ваша, — добавил Бондаренко.
Эпилог. Точка соприкосновения
Ортиза ничуть не удивило, что майор вернулся один. Отчет о происшедшей битве занял час, и снова офицеру ЦРУ было передано несколько рюкзаков со снаряжением. Отряд Лучника сумел пробиться на свою сторону. Из почти двухсот бойцов, вышедших из лагеря беженцев в тот первый день весны, вернулось обратно меньше пятидесяти. Майор немедленно взялся за установление контактов с другими отрядами, и престиж, завоеванный его группой при осуществлении такой сложной и опасной операции, позволил майору вести переговоры со старыми и более могущественными командирами как с равными. Не прошло и недели, как он набрал новых бойцов, стремящихся отомстить неверным, и его отряд снова вырос. Договоренность, заключенная Лучником с Ортизом, оставалась в силе.
— Вы снова уходите в бой? — спросил нового командира офицер ЦРУ.
— Да, конечно. Теперь мы одерживаем победы, — ответил майор с такой уверенностью, объяснить которую даже не мог.
Ортиз следил за тем, как они ушли из лагеря, двигаясь один за другим, длинной цепочкой, маленькие свирепые воины, находящиеся теперь под руководством кадрового военного. Он надеялся, что это принесет им успех.
Герасимов и Филитов больше никогда не встречались. Допросы продолжались неделями и проводились в отдельных помещениях. Филитова увезли в Кэмп-Пири, штат Виргиния, где он встретился с очкастым американским майором и рассказал все, что было ему известно о достигнутом Россией прорыве в области мощности лазеров. Старому полковнику показалось странным, что этот юноша был так взволнован, узнав о вещах, которые он заставил себя запомнить, но так и не понял их смысла.
После этого ему пришлось объяснить подробности своей карьеры, развивавшейся параллельно первой. Целое поколение старших американских офицеров приезжало к нему. Они обедали с ним, совершали прогулки и нередко пили, что беспокоило врачей, но никто не мог запретить этого «Кардиналу». Квартира, где он жил, тщательно охранялась, и в ней даже была установлена аппаратура подслушивания. Техники, занимающиеся подслушиванием, немало удивлялись, что Филитов иногда разговаривает во сне.
Старый офицер ЦРУ, которому до пенсии оставалось всего полгода, отложил в сторону газету, когда снова услышал, как полковник разговаривает во сне. Он улыбнулся этому бормотанию, доносящемуся из наушников, и забыл о статье, где говорилось о визите президента в Москву. Несчастный, одинокий старик, думал он, прислушиваясь к словам Филитова. Почти все его товарищи погибли, и он видит их лишь во сне. Может быть, именно поэтому он и решил работать на нас? Бормотание прекратилось, и охранник «Кардинала», сидящий в соседней комнате, снова поднял газету.
— Товарищ капитан, — сказал Романов.
— Слушаю, ефрейтор? — Этот сон казался Филитову более реальным, чем все предыдущие. Через мгновение он понял почему.
Они провели все четыре дня медового месяца под охраной офицеров службы безопасности — оба, и Эл и Кэнди, не хотели оставлять работу на более длительный срок. Майор Грегори снял трубку телефона, когда услышал звонок.
— Да, я хочу сказать; слушаю вас, сэр, — послышался его голос. Печальный вздох. Едва заметно качнулась голова в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Через полчаса Райана высадили у парадной двери посольства. Первым он увидел сержанта морской пехоты. Вторым был Кандела.
VC-137 совершил посадку в Шанноне на десять минут позже расчетного времени из-за встречного ветра над Северным морем. Механик и еще один сержант ВВС вывели пассажиров через переднюю дверь, а когда все покинули самолет, вернулись обратно, чтобы закрыть заднюю. Пока в главном здании аэропорта сверкали блицы фотоаппаратов, к хвостовому отсеку «Боинга» подкатили трап, и из самолета вышли четыре человека, одетые в зимние парки сержантов американских ВВС. Они сели в машину, которая доставила их к дальнему концу терминала, где они поднялись в другой самолет 89-го военно-транспортного авиакрыла, VC-20, военный вариант реактивного «Гольфстрима».
— Здравствуйте, Михаил Семенович, — Мэри-Пэт Фоули встретила его у двери н провела вперед. Никогда раньше она не целовала Филитова, но сейчас компенсировала упущенное. — У нас готова еда и выпивка, и мы летим домой на другом самолете. Пошли, Михаил Семенович. — Она взяла старого полковника за руку и проводила его к креслу.
В нескольких футах от них Риттер здоровался с Герасимовым.
— Где моя семья? — спросил последний.
— В безопасности. На борту американского военного корабля. Мы встретимся с ней через два дня.
— Вы ждете от меня благодарности,
— Мы рассчитываем на ваше сотрудничество.
— Вам очень повезло, — заметил Герасимов.
— Да, — согласился Риттер. — Очень.
Посольский лимузин отвез Райана на следующий день в аэропорт Шереметьево, где он отправился рейсовым ПАНАМ-727 во Франкфурт. Ему был приобретен билет туристского класса, но Райан доплатил и полетел первым. Три часа спустя он пересел на «Боинг-747» тоже компании «ПАНАМ», летящий в аэропорт Далласа. Почти все время пути он проспал.
Бондаренко осмотрел кровавое поле битвы. Афганцы оставили сорок семь трупов, но многих унесли с собой. Из лазерных установок объекта уцелели лишь две. Все мастерские были уничтожены вместе с театром и общежитием. Больница пострадала гораздо меньше, и сейчас в ней разместилось множество раненых. Бондаренко очень повезло — ему удалось спасти три четверти инженеров и ученых и почти всех членов их семей. Здесь уже побывали четверо генералов, причем каждый хвалил его за героическое поведение, обещая ордена и повышение в звании, но он уже получил самую важную для него награду. Как только прибыло подкрепление, Бондаренко позаботился, чтобы все оставшиеся в живых оказались в безопасности. Теперь он смотрел на окружающую местность с крыши жилого здания.
— Нам придется здорово потрудиться, — раздался голос. Полковник, готовящийся стать генералом, обернулся.
— А-а, Морозов. У нас все-таки остались два лазера. Мастерские и лаборатории мы восстановим. Через год, может быть полтора, все будет в порядке.
— Да, пожалуй, — согласился молодой инженер. — На изготовление новых зеркал и управление ими потребуется никак не меньше. Товарищ полковник, наши люди хотели поблагодарить вас...
— Это моя работа. К тому же я защищал и себя. Больше подобного не случится. Отныне здесь будет размещаться батальон мотопехоты. Я уже позаботился об этом. К лету этот объект будет самым хорошо защищенным в Советском Союзе.
— Защищенным? Что это значит, товарищ полковник?
— Теперь это моя работа. И ваша, — добавил Бондаренко.
Эпилог. Точка соприкосновения
Ортиза ничуть не удивило, что майор вернулся один. Отчет о происшедшей битве занял час, и снова офицеру ЦРУ было передано несколько рюкзаков со снаряжением. Отряд Лучника сумел пробиться на свою сторону. Из почти двухсот бойцов, вышедших из лагеря беженцев в тот первый день весны, вернулось обратно меньше пятидесяти. Майор немедленно взялся за установление контактов с другими отрядами, и престиж, завоеванный его группой при осуществлении такой сложной и опасной операции, позволил майору вести переговоры со старыми и более могущественными командирами как с равными. Не прошло и недели, как он набрал новых бойцов, стремящихся отомстить неверным, и его отряд снова вырос. Договоренность, заключенная Лучником с Ортизом, оставалась в силе.
— Вы снова уходите в бой? — спросил нового командира офицер ЦРУ.
— Да, конечно. Теперь мы одерживаем победы, — ответил майор с такой уверенностью, объяснить которую даже не мог.
Ортиз следил за тем, как они ушли из лагеря, двигаясь один за другим, длинной цепочкой, маленькие свирепые воины, находящиеся теперь под руководством кадрового военного. Он надеялся, что это принесет им успех.
Герасимов и Филитов больше никогда не встречались. Допросы продолжались неделями и проводились в отдельных помещениях. Филитова увезли в Кэмп-Пири, штат Виргиния, где он встретился с очкастым американским майором и рассказал все, что было ему известно о достигнутом Россией прорыве в области мощности лазеров. Старому полковнику показалось странным, что этот юноша был так взволнован, узнав о вещах, которые он заставил себя запомнить, но так и не понял их смысла.
После этого ему пришлось объяснить подробности своей карьеры, развивавшейся параллельно первой. Целое поколение старших американских офицеров приезжало к нему. Они обедали с ним, совершали прогулки и нередко пили, что беспокоило врачей, но никто не мог запретить этого «Кардиналу». Квартира, где он жил, тщательно охранялась, и в ней даже была установлена аппаратура подслушивания. Техники, занимающиеся подслушиванием, немало удивлялись, что Филитов иногда разговаривает во сне.
Старый офицер ЦРУ, которому до пенсии оставалось всего полгода, отложил в сторону газету, когда снова услышал, как полковник разговаривает во сне. Он улыбнулся этому бормотанию, доносящемуся из наушников, и забыл о статье, где говорилось о визите президента в Москву. Несчастный, одинокий старик, думал он, прислушиваясь к словам Филитова. Почти все его товарищи погибли, и он видит их лишь во сне. Может быть, именно поэтому он и решил работать на нас? Бормотание прекратилось, и охранник «Кардинала», сидящий в соседней комнате, снова поднял газету.
— Товарищ капитан, — сказал Романов.
— Слушаю, ефрейтор? — Этот сон казался Филитову более реальным, чем все предыдущие. Через мгновение он понял почему.
Они провели все четыре дня медового месяца под охраной офицеров службы безопасности — оба, и Эл и Кэнди, не хотели оставлять работу на более длительный срок. Майор Грегори снял трубку телефона, когда услышал звонок.
— Да, я хочу сказать; слушаю вас, сэр, — послышался его голос. Печальный вздох. Едва заметно качнулась голова в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200