-- О'кей, мистер, приехали. С вас пять зеленых.
Красновато-серый камень, его называют песчаником. Железная
ограда. За которой много лет назад жил богатей. Высокие
ступеньки. Первые пять долларов.
-- Вы позвоните хозяйке, мистер, а я затащу ваши чемоданы,
так не разбогатеешь, но уж больно вид у вас одинокий. Миссис
Гроц о вас позаботится. Она с приветом, да кто теперь без него.
Миссис Гроц, косоглазая, завернувшись в черное пальто с
воротником из черно-бурой лисицы, стоит в дверях.
-- Что вам здесь нужно, мистер.
-- Он в порядке, ма, только что из Европы, учился в
университете. У него просто нет друзей.
-- Друзья должны быть у всякого.
-- Откуда ты знаешь, может, он в них не нуждается.
-- Оттуда, чокнутый ты таксист, что дружба -- это все.
-- Вот и жена считает меня чокнутым, а детишки думают,
будто я господь бог.
-- Отправляйся домой, чокнутый таксист. Идите за мной,
мистер, у меня есть хорошая комната.
Волоку чемоданы вслед за крупной кормой, всползающей вверх
по лестнице. В луковое зловоние. И запах пыли.
-- Для меня, мистер, на лестницу влезть это труд. Все
приходится делать самой. После мужа. Упал и помер, как был, в
одних подштанниках. Прямо у меня на глазах. Такое потрясение.
Пошел свет выключать да ничком и рухнул. Я с тех пор нервная,
вся трясусь. Вот как мужья-то иногда мрут. А то думают, будто
они такие воспитанные, что тихо помирают в больнице.
Комната с высоко поднятыми красными шторами. Двойная
кровать вроде той, что я видел однажды в Вирджинии, когда вышел
гулять на улицу и забрался в стоявший под жарким солнцем
фургон. Всегда хотелось уметь запасаться на зиму теплом.
-- Четыре доллара пятьдесят за ночь или двадцать в неделю.
Видите, у меня тут радио, полки, газовая плита, горячая вода.
Радио громко не включайте.
-- Я вам дня через два скажу, надолго ли я задержусь.
-- Будем считать, до пятницы, а там уж решайте. Забавный у
вас говор, английский. В университете так выучились говорить.
-- Выучился немного.
-- Или может вы с таким выговором и родились.
-- Не знаю.
-- Давайте четыре доллара пятьдесят центов.
Вот ты
И купил себе
Бруклинский
Мост
2
Новый мир. Открываю, положив на постель, чемоданы. Включаю
обогреватель. Мимо еще одной мрачно окрашенной двери выхожу в
прихожую. Темным-темно. Только машины проплывают по улице,
словно лодки с цветными фонариками.
В ванной комнате, нахожу выключатель. На полу скомканное
зеленое полотенце. Поднимаю сиденье. Убедительная просьба ко
всем джентльменам. В детстве ты никогда сиденья не поднимал, и
мама говорила тебе: поднимай сиденье. Подбери полотенце.
Возвращаюсь. А на этой двери табличка под целлофаном. Все, что
мне остается теперь, это ждать, ждать и ждать. Должно пройти.
Ей никогда не приходилось укладываться и в чемодане у нее
полная каша. Я называл ее неряхой, почему ты не складываешь
одежду. Придется идти туда. В похоронное бюро. Умойся хотя бы.
И побыть-то с ней рядом некому. А я и сам переполнен смертью.
Надеюсь, мне удастся спустя столько лет найти туда дорогу. Во
сколько это мне обойдется. Вот так под конец оказаться в земле
среди множества посторонних людей.
Кристиан спускается по ступенькам на улицу. Серый твид
согревает спину. Белые перчатки на руках. Улица полна теней. И
запаркованных темных машин. А впереди по ходу старые стылые
пальцы деревьев. После такого обилия океана. Не знаю я, что мне
сказать этому человеку. Он, наверное, будет в черном. Дать ему,
что ли, на чай или сигару. Он может подумать, что я
недостаточно переживаю или не способен сосредоточиться на
мыслях о смерти.
Высокие серые окна музея. Вот и спуск в подземку. Все
вокруг жуют резинку. Турникет совсем как на скачках. Как
аккуратно входит монетка. Дзынь и там. Мог бы спуститься прямо
под поезд. Позволить ему с громом промчаться по мне. До чего
тут надо дотронуться, чтобы током убило. А как они догадаются,
что меня следует отвезти туда и положить рядом с Элен. Напиши
на чем-нибудь и сунь в бумажник. В случае моей смерти доставьте
меня в Погребальный дом Вайна и похороните вместе с Элен. До
того искромсало, что оставшиеся куски можно запихать в тот же
гроб. Просто я не смог свыкнуться с мыслью, что ты будешь
мерзнуть, а последние твои слова были о том, чтобы тебя
похоронили в земле. И ты всегда накладывала вокруг глаз зеленые
тени. Приближалась ко мне, шелестя шелковым платьем и по звуку
казалось, будто внутри у тебя пустота. Прислушивалась глазами.
А в первый день на море я не позволил тебе потратить два
доллара на шезлонг. Теперь-то я бы позволил. Теперь я бы все
тебе позволил. Элен, ты могла бы взять два шезлонга или три, я
бы ничего не сказал. Дело же не в деньгах. Я не хотел, чтобы ты
простудилась, потому что вид у тебя был такой нездоровый, ты бы
там закоченела, никто же не знал, до чего ты больна. Вот я и
выдернул полотенце. Выдрал его у тебя прямо из рук, когда ты
сказала, что не прочь потратить два доллара. Не в деньгах дело,
я бы порвал эти два доллара прямо здесь, на платформе. Нет,
господи, все же в деньгах. И я тебя потерял.
Голова никнет. Побелевшей костяшкой тру кожу под глазом.
Мужчина делает шаг в мою сторону.
-- Эй, приятель, с тобой все в порядке.
-- Да, все в порядке. Пыль попала в глаза.
-- О'кей, приятель, я просто на всякий случай.
Поезд, ревущий в туннеле. Вымахивает на станцию. Что-то
свиристит под полом вагона. Дверь с урчанием закрывается. Потом
вверх, наружу, пересекая каждую авеню, когда краснеет свет и
машины, скользя, застывают. И все так ново вокруг и так старо.
Давно, еще в юности, прогуливаясь здесь, я услышал, как
автомобиль заверещал и сбил мальчишку. Видел его плечо в белой
рубашке. И задавался вопросом, может быть, люди соберутся
вокруг него, чтобы ему было теплее, а не сбегут, как я.
Там, дальше, где улица опускается вниз, эстакада с поездом
на ней, высокие здания и река. Уже близко. Вот здесь. Двойные
занавешенные двери, две елочки по сторонам. Толкаю, вхожу.
Господи, разве тебе здесь место. Холл с мягким ковром,
впечатление роскоши. Теплый зеленый свет омывает стены. Все
здесь такое мягкое. Это неплохо. Вон открытая дверь. Она
поблескивает, я стучу. Мужские черные туфли и черные носки на
подвязках торчат из-под стола. Шевелятся и сияют. Передо мною
его рука.
-- Добрый вечер. Вы мистер Кристиан, не так ли.
-- Да.
-- Простите, что вынудил вас прийти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113