В результате того, что Лобов, уже имевший свои десять с конфискацией, не смог дать дополнительных разъяснений, как они с Лысаковым поделили два с полтиной лимона — это еще тех, «застойных», рублей! — факт присвоения их Георгием Викторовичем оста к я недоказанным, и гражданину Лысакову впаяли только восемь, причем отсидел он только пять и вышел по какой-то сомнительной актировке — кажется, нашли рак на IV стадии, от которого народец мрет в течение года. Но гражданин Лысаков не только выжил, досрочно получив свободу, но и взялся за честную жизнь. То есть больше не попадался. Самое любопытное было в том, что Георгий Викторович Лысаков и Гоша Гуманоид были одним и тем же физическим лицом.
Из всей этой юридическо-уголовной хиромантии вытекал довольно простой вывод, что Звон и Славик еще в проклятое застойное время работали по заказам дяди Гоши и замочили Лобова явно не от скуки. Вышли они с интервалом в один год: сперва Славик, потом Звон и, наконец, Гуманоид.
Далее на горизонте появилась мощная фигура Кости Разводного. Разводной — он же товарищ Малышев — очень прочно почуял себя в первые годы перестройки и развития кооперации. Пока Гдлян и Иванов усердно ловили «узбекскую мафию», Костя соорудил весьма занимательную структуру, на поверхности которой бугрилось несколько шишек с ответственных партхозпостов, наивно думавших, что все идет через них, а потому полагавших, что и основной сбор приходит к ним. Дальше взяток у этих граждан интеллект не поднимался. На самом деле все нитки свел на себя Разводной, которому по молодости и по глупости удалось в свое время сделать четыре ходки, начиная с 206-2 и кончая 146-2, а потому очень не хотелось делать пятую. Он жил тихо и смирно, но корифанился с Гошей Гуманоидом, который в его колеснице был спицей далеко не последней.
Славик и Звон тоже оперились, и их держали уже не за «шестерок», а минимум за валетов. Правда, к умным и денежным делам их не подпускали, но ставить свинцовые примочки самолично они перестали где-то года три назад. Странно было, однако, что они не наладили собственной системы исполнителей, а все время вели дела через каких-нибудь Кругловых, на которых вообще-то положиться трудно. Тут, я думаю, ментовская информация была неполной. «Подозрений в причастности» у них было хоть пруд пруди, но все это была агентурная информация, с которой на суд вылезать не хотелось, тем более что агентов этих «кололи», как орешки. Из всего этого отнюдь не следовало, что Славик или Звон были гениями контрразведки, но зато хорошо светилось, что в ментуре у них кто-то есть. Проведя не шибко сложный анализ дел, по которым информация, поданная стукачами, оказывалась для них смертным приговором, я углядел минимум четыре фамилии, которые явно поступились честью мундира. Для суда это требовало дополнительных доказательств, а для меня — нет.
То, что у Гоши Гуманоида имелись кое-какие основания для вывода в другое измерение лучшего друга Кости, отрицать было трудно. То, что при успехе это дело ставило его во главу угла — бесспорно. Но то, что в системе, которую Разводной, не жалея сил, сооружал уже достаточно долго, Гоша Гуманоид не ощущался как единственный реальный преемник босса, тоже было однозначно. У Гоши в этом гадючнике было два потенциально опасных друга.
Первым был некто Крендель, человек чистый и непорочный, который не только не топтал зону, но и не собирался этого делать. Он жил абсолютно легально, имел загранпаспорт, мотался по миру, но всегда появлялся там, где чего-то заворачивалось. При Разводном он был кем-то вроде министра иностранных дел. Четко просматривалось, что мистер Крендель доит не только Разводного, но и несколько других систем, поскольку именно через него Костя утрясал некоторые недоразумения, чреватые разборками. Материала на Кренделя было очень мало, потому что подходы к нему были шибко тугие. В принципе Костя намного больше нуждался в Кренделе, чем Крендель в нем. Но вот в Гуманоиде Крендель не нуждался совершенно. Правда, Крендель не просвечивал как организатор по мокрухам, но это могло быть просто признаком его хорошей работы.
Вторым деятелем, который мог бы хорошо заплатить за ликвидацию Гуманоида, был Сват, он же Подосенков Сергей Васильевич. У него тоже не было судимостей, но зато имелась очень заметная тенденция подставлять других. В фирме Разводного он был чем-то вроде главного прокурора. Именно он определял, кого из мелких или даже средних фигур надо «отдать», а кого вытаскивать всеми силами. У него в милицейском мире были большие связи. Он был главный стукач, но это делалось им с одобрения Разводного. Потому что гораздо лучше, если ты знаешь, что именно знают о тебе, и потому сам определяешь, что о тебе знать должны, а что нет. Сват упорно подставлял ментам Гуманоида, но, видимо, делал это без ведома Разводного. Потому что если бы Разводной был согласен, Гуманоид был бы посажен и скончался бы в СИЗО от какой-нибудь случайной травмы. В свою очередь, Гуманоид неоднократно просил Разводного быть поосмотрительней и не думать, что Сват стучит только под Костину диктовку.
Нельзя сказать, что у Свата были теплые отношения с Кренделем. В принципе у них была одна общая программа-минимум — оттереть от Кости его корешка Гуманоида. Но при самой поверхностной прикидке виделась и программа-максимум
— сесть самому на место Кости. Вот тут их мнения по поводу кандидатуры сильно разнились. Правда, если брать в целом, в области кадровой политики, что у Кренделя, что у Свата не было особых противоречий. Они стремились как можно дальше отвести от центральных органов фирмы лиц с уголовным прошлым. «И это правильно!» — заметил бы Горбачев. Далеко не у всех урок есть достаточно интеллекта для серьезного бизнеса, потому что росли они еще в ту эпоху, когда считалось, что самый быстрый способ разбогатеть — это взять сберкассу. Хотя и тогда были люди, знавшие, что в нашем обществе есть немало возможностей для бескровного изъятия материальных ценностей. Но самое главное — наличие в системе человеков со всякими там 102-й и 146-й статьями всегда привлекает лишнее внимание и заставляет рабоче-крестьянскую милицию все время цепляться к сугубо честным бизнесменам, чтобы заставить их
поделиться. Однако граждане с солидными статьями, естественно, не очень хотели бы отлипнуть от больших дел, тем более что без них чистому и непорочному Кренделю мало что светило бы в этой жизни. Да и Свату при всей его умной голове нужны были еще и руки, не очень чистые, но длинные.
Однако процесс оттирки блатных в этой конторе уже пошел. Если Костя выведен в тираж погашения, а Гуманоид таинственно испарился (если все-таки не закатан в асфальт), то это лишние тому подтверждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Из всей этой юридическо-уголовной хиромантии вытекал довольно простой вывод, что Звон и Славик еще в проклятое застойное время работали по заказам дяди Гоши и замочили Лобова явно не от скуки. Вышли они с интервалом в один год: сперва Славик, потом Звон и, наконец, Гуманоид.
Далее на горизонте появилась мощная фигура Кости Разводного. Разводной — он же товарищ Малышев — очень прочно почуял себя в первые годы перестройки и развития кооперации. Пока Гдлян и Иванов усердно ловили «узбекскую мафию», Костя соорудил весьма занимательную структуру, на поверхности которой бугрилось несколько шишек с ответственных партхозпостов, наивно думавших, что все идет через них, а потому полагавших, что и основной сбор приходит к ним. Дальше взяток у этих граждан интеллект не поднимался. На самом деле все нитки свел на себя Разводной, которому по молодости и по глупости удалось в свое время сделать четыре ходки, начиная с 206-2 и кончая 146-2, а потому очень не хотелось делать пятую. Он жил тихо и смирно, но корифанился с Гошей Гуманоидом, который в его колеснице был спицей далеко не последней.
Славик и Звон тоже оперились, и их держали уже не за «шестерок», а минимум за валетов. Правда, к умным и денежным делам их не подпускали, но ставить свинцовые примочки самолично они перестали где-то года три назад. Странно было, однако, что они не наладили собственной системы исполнителей, а все время вели дела через каких-нибудь Кругловых, на которых вообще-то положиться трудно. Тут, я думаю, ментовская информация была неполной. «Подозрений в причастности» у них было хоть пруд пруди, но все это была агентурная информация, с которой на суд вылезать не хотелось, тем более что агентов этих «кололи», как орешки. Из всего этого отнюдь не следовало, что Славик или Звон были гениями контрразведки, но зато хорошо светилось, что в ментуре у них кто-то есть. Проведя не шибко сложный анализ дел, по которым информация, поданная стукачами, оказывалась для них смертным приговором, я углядел минимум четыре фамилии, которые явно поступились честью мундира. Для суда это требовало дополнительных доказательств, а для меня — нет.
То, что у Гоши Гуманоида имелись кое-какие основания для вывода в другое измерение лучшего друга Кости, отрицать было трудно. То, что при успехе это дело ставило его во главу угла — бесспорно. Но то, что в системе, которую Разводной, не жалея сил, сооружал уже достаточно долго, Гоша Гуманоид не ощущался как единственный реальный преемник босса, тоже было однозначно. У Гоши в этом гадючнике было два потенциально опасных друга.
Первым был некто Крендель, человек чистый и непорочный, который не только не топтал зону, но и не собирался этого делать. Он жил абсолютно легально, имел загранпаспорт, мотался по миру, но всегда появлялся там, где чего-то заворачивалось. При Разводном он был кем-то вроде министра иностранных дел. Четко просматривалось, что мистер Крендель доит не только Разводного, но и несколько других систем, поскольку именно через него Костя утрясал некоторые недоразумения, чреватые разборками. Материала на Кренделя было очень мало, потому что подходы к нему были шибко тугие. В принципе Костя намного больше нуждался в Кренделе, чем Крендель в нем. Но вот в Гуманоиде Крендель не нуждался совершенно. Правда, Крендель не просвечивал как организатор по мокрухам, но это могло быть просто признаком его хорошей работы.
Вторым деятелем, который мог бы хорошо заплатить за ликвидацию Гуманоида, был Сват, он же Подосенков Сергей Васильевич. У него тоже не было судимостей, но зато имелась очень заметная тенденция подставлять других. В фирме Разводного он был чем-то вроде главного прокурора. Именно он определял, кого из мелких или даже средних фигур надо «отдать», а кого вытаскивать всеми силами. У него в милицейском мире были большие связи. Он был главный стукач, но это делалось им с одобрения Разводного. Потому что гораздо лучше, если ты знаешь, что именно знают о тебе, и потому сам определяешь, что о тебе знать должны, а что нет. Сват упорно подставлял ментам Гуманоида, но, видимо, делал это без ведома Разводного. Потому что если бы Разводной был согласен, Гуманоид был бы посажен и скончался бы в СИЗО от какой-нибудь случайной травмы. В свою очередь, Гуманоид неоднократно просил Разводного быть поосмотрительней и не думать, что Сват стучит только под Костину диктовку.
Нельзя сказать, что у Свата были теплые отношения с Кренделем. В принципе у них была одна общая программа-минимум — оттереть от Кости его корешка Гуманоида. Но при самой поверхностной прикидке виделась и программа-максимум
— сесть самому на место Кости. Вот тут их мнения по поводу кандидатуры сильно разнились. Правда, если брать в целом, в области кадровой политики, что у Кренделя, что у Свата не было особых противоречий. Они стремились как можно дальше отвести от центральных органов фирмы лиц с уголовным прошлым. «И это правильно!» — заметил бы Горбачев. Далеко не у всех урок есть достаточно интеллекта для серьезного бизнеса, потому что росли они еще в ту эпоху, когда считалось, что самый быстрый способ разбогатеть — это взять сберкассу. Хотя и тогда были люди, знавшие, что в нашем обществе есть немало возможностей для бескровного изъятия материальных ценностей. Но самое главное — наличие в системе человеков со всякими там 102-й и 146-й статьями всегда привлекает лишнее внимание и заставляет рабоче-крестьянскую милицию все время цепляться к сугубо честным бизнесменам, чтобы заставить их
поделиться. Однако граждане с солидными статьями, естественно, не очень хотели бы отлипнуть от больших дел, тем более что без них чистому и непорочному Кренделю мало что светило бы в этой жизни. Да и Свату при всей его умной голове нужны были еще и руки, не очень чистые, но длинные.
Однако процесс оттирки блатных в этой конторе уже пошел. Если Костя выведен в тираж погашения, а Гуманоид таинственно испарился (если все-таки не закатан в асфальт), то это лишние тому подтверждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137