Черты будущего Ордена начинали зримо проступать в деяниях рыцарей-тамплиеров, каждый из которых сейчас был занят своим делом, связанный, тем не менее, друг с другом общей целью…
Бизоль де Сент-Омер, вновь отправившийся в Триполи, выступил в составе войска князя Россаля против подошедшего к восточным границам Палестинского государства моссульского султана Малдука — самого стойкого врага Бодуэна I. На сей раз, Малдук собрал устрашающие силы, намереваясь вклиниться в королевство, и, дойдя до побережья, расколоть Палестину на две части, образовав непроницаемый для сношений между ними коридор. Воинственный султан лично вел своих подданных в бой, воспламеняя их кровь призывами к Аллаху! Но Малдуку удалось продвинуться вглубь территории лишь на несколько десятков километров, встретив ожесточенное сопротивление рыцарей Россаля и Сент-Омера, и остановиться возле Нусайбина, куда уже подходили на помощь христианам антиохийские и эдесские полки. Бизоль, словно заговоренный от вражеских мечей и копий, налетал на их передние ряды, часто не обращая внимания, — следует ли кто за ним или нет? Он и в одиночку мог навести настоящий ужас на сарацин, получив у них прозвище «Гора-паша». Бесстрашно сминая авангард противника, Бизоль вдохновлял на подвиги и других рыцарей, не желавших отставать от гиганта-тамплиера, но, все равно, только лишь купающихся в лучах его славы. Не отставал от него и его оруженосец Дижон, набираясь военного опыта и мастерства, надежно прикрывая его тыл, когда рыцарь слишком уж далеко забирался в лагерь врага. Однажды Бизоль так увлёкся преследованием сарацин, что сопровождавшие его рыцари давно отстали, и он опомнился лишь оставшись вдвоем с оруженосцем против развернувших коней четырех десятков врагов. Отступать было поздно, и «Гора-паша» вступил в неравную схватку, не давая врагу перегруппироваться. Перебросив щит на спину, держа в одной руке меч, а в другой пудовую палицу, и бешено вращая ими, он влетел в самую гущу. Сарацины в несколько рядов обступили Сент-Омера, но подступиться к этому извергающему смерть вулкану было невозможно. Рядом с ним дышал огнем другой вулкан, поменьше, — Дижон. И это могло продолжаться сколько угодно времени. Понимая, что «Гору-пашу» взять в плен не удастся — обойдется себе дороже — начальник сарацин, дивясь храбрости христиан, выкрикнул:
— Хорошо! Разойдемся! Мы даем вам уйти и отпускаем вас!
— Зато я не отпускаю вас! — крикнул в ответ Бизоль из-под своего шлема.
— Будьте же благоразумны! — в отчаянье возопил начальник. — Вас двое, а нас — сорок!
— Ну и что? — отозвался Бизоль. Да хоть трижды по сорок! Сдавайтесь в плен!
— Вы безумны! — побагровел сарацин. — Дайте же нам уйти!
— Ну, хорошо, — смилостивился, наконец, Бизоль. — Так уж и быть, ступайте своей дорогой. И передайте своему султану Малдуку, что я ищу встречи с ним!
— Хорошо, «Гора-паша», мы передадим, — сказал начальник сарацин, и они понеслись к своему лагерю, весьма довольные таким исходом сражения.
Султан Малдук не смог пробиться дальше Нусайбина и в мае увел свои войска обратно в Мосул…
Роже де Мондидье очищал дороги от Сидона до Бофора от разбойничьих шаек, расплодившихся здесь за последнее время, и не дававших прохода ни купцам, ни паломникам. Особенно удачно орудовал тут некий Черный Рыцарь, прозванный так по цвету своих доспехов, заросший густой темной бородой. Он не лютовал, не убивал путников, не причинял зла женщинам, но обирал всех подчистую, отпуская попавшихся в его руки буквально нагишом. Он был словно неуловим, ловко минуя выставленные на дорогах засады, избегая нападать на караваны, ежели там мелькали рыцарские доспехи или латы стражников. За голову Черного Рыцаря была назначена плата в 300 бизантов, гигантская сумма! За ним охотились, на него ставили капканы, как на дикого зверя, но поймать его никто не мог, будто сам дьявол помогал ему в его разбойничьем промысле… В конце концов, Роже, поняв, что большим числом охотников Черного Рыцаря не выследить, решил выманить его на малую приманку. Переодевшись вместе со своим оруженосцем, косоглазым Ниваром в ветхие одежды паломника, спрятав под рубищами мечи, они присоединились к малой группе пилигримов, бредущих в Бофор. В первый раз сорвалось — Черный Рыцарь не появился на их пути; во второй — вновь Одноглазый Роже и Нивар напрасно протопали десятки километров под палящим солнцем, ожидая нападения. Но на третий раз, едва они удалились от Сидона, а крепостные стены скрылись за верхушками деревьев, из зарослей орешника донеслось лошадиное ржание, а перед застывшими пилигримами возник на вороном коне Черный Рыцарь, с опущенным забралом и обнаженным мечом. Десять паломников испуганно сжались в кучу, и среди них — в надвинутых на глаза шапочках — Роже и Нивар, которые стали незаметно выбираться к краю, держа руки под рваными накидками на эфесах мечей.
— Ты отвлеки его внимание, а я прыгну и стащу его с лошади, — прошептал Роже своему оруженосцу. Тот согласно кивнул головой. Движения двух пилигримов не укрылись от внимания Черного Рыцаря.
— Вот вы, первые, разоблачайтесь-ка! — потребовал он, опустив копье и легонько ткнув им в плечо Нивара. И добавил: — До гола!
Выхватив меч, Роже перерубил ясеневое древко копья и кубарем бросился под копыта лошади, которая испуганно взвилась на дыбы. Не давая ей опуститься, Роже, увертываясь от ее ног, скакал вокруг и щекотал острием клинка живот лошади. Черный же Рыцарь, чтобы не упасть, вынужден был схватиться обеими руками за поводья и прижаться к шее коня. Обломки его копья и меч полетели на землю. Роже в паре с лошадью продолжали исполнять этот забавный танец, не похожий ни на один из существующих на земле, которому придавал особую элегантность развевающийся конский хвост, отбивающий особый ритм.
— Ну еще немного, еще! — кричал Роже, не давая своей партнерше (а тем более всаднику) ни минуты покоя: — Тяни носочки повыше, милая моя!
Наконец, лошадь повалилась на бок, подмяв под себя седока. Подскочивший Роже, сорвал с него шлем и удивленно воскликнул:
— Вот, так-так! Опять взялся за старое? Жак Греналь, теперь я вынужден отправить тебя в Сидон, где тебя наверняка повесят! Или ты предпочитаешь тюрьму в винном погребе Яффы?
— Я бы предпочел просто добрый винный погреб, без решеток, — сконфуженно проговорил разбойник. — Неужели, Роже, ты отправишь меня туда, где мы так хорошо играли в кости и откуда вместе бежали?
— А что же с тобой делать? — спросил Роже, делая знак паломникам двигаться дальше. — Ведь ты снова возьмешься за свое позорное ремесло?
— Не могу обещать… — честно признался Греналь, — Ты прав: лучше уж сразу меня повесить. Поехали в Сидон!
— А если я предложу тебе одну стоящую работенку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
Бизоль де Сент-Омер, вновь отправившийся в Триполи, выступил в составе войска князя Россаля против подошедшего к восточным границам Палестинского государства моссульского султана Малдука — самого стойкого врага Бодуэна I. На сей раз, Малдук собрал устрашающие силы, намереваясь вклиниться в королевство, и, дойдя до побережья, расколоть Палестину на две части, образовав непроницаемый для сношений между ними коридор. Воинственный султан лично вел своих подданных в бой, воспламеняя их кровь призывами к Аллаху! Но Малдуку удалось продвинуться вглубь территории лишь на несколько десятков километров, встретив ожесточенное сопротивление рыцарей Россаля и Сент-Омера, и остановиться возле Нусайбина, куда уже подходили на помощь христианам антиохийские и эдесские полки. Бизоль, словно заговоренный от вражеских мечей и копий, налетал на их передние ряды, часто не обращая внимания, — следует ли кто за ним или нет? Он и в одиночку мог навести настоящий ужас на сарацин, получив у них прозвище «Гора-паша». Бесстрашно сминая авангард противника, Бизоль вдохновлял на подвиги и других рыцарей, не желавших отставать от гиганта-тамплиера, но, все равно, только лишь купающихся в лучах его славы. Не отставал от него и его оруженосец Дижон, набираясь военного опыта и мастерства, надежно прикрывая его тыл, когда рыцарь слишком уж далеко забирался в лагерь врага. Однажды Бизоль так увлёкся преследованием сарацин, что сопровождавшие его рыцари давно отстали, и он опомнился лишь оставшись вдвоем с оруженосцем против развернувших коней четырех десятков врагов. Отступать было поздно, и «Гора-паша» вступил в неравную схватку, не давая врагу перегруппироваться. Перебросив щит на спину, держа в одной руке меч, а в другой пудовую палицу, и бешено вращая ими, он влетел в самую гущу. Сарацины в несколько рядов обступили Сент-Омера, но подступиться к этому извергающему смерть вулкану было невозможно. Рядом с ним дышал огнем другой вулкан, поменьше, — Дижон. И это могло продолжаться сколько угодно времени. Понимая, что «Гору-пашу» взять в плен не удастся — обойдется себе дороже — начальник сарацин, дивясь храбрости христиан, выкрикнул:
— Хорошо! Разойдемся! Мы даем вам уйти и отпускаем вас!
— Зато я не отпускаю вас! — крикнул в ответ Бизоль из-под своего шлема.
— Будьте же благоразумны! — в отчаянье возопил начальник. — Вас двое, а нас — сорок!
— Ну и что? — отозвался Бизоль. Да хоть трижды по сорок! Сдавайтесь в плен!
— Вы безумны! — побагровел сарацин. — Дайте же нам уйти!
— Ну, хорошо, — смилостивился, наконец, Бизоль. — Так уж и быть, ступайте своей дорогой. И передайте своему султану Малдуку, что я ищу встречи с ним!
— Хорошо, «Гора-паша», мы передадим, — сказал начальник сарацин, и они понеслись к своему лагерю, весьма довольные таким исходом сражения.
Султан Малдук не смог пробиться дальше Нусайбина и в мае увел свои войска обратно в Мосул…
Роже де Мондидье очищал дороги от Сидона до Бофора от разбойничьих шаек, расплодившихся здесь за последнее время, и не дававших прохода ни купцам, ни паломникам. Особенно удачно орудовал тут некий Черный Рыцарь, прозванный так по цвету своих доспехов, заросший густой темной бородой. Он не лютовал, не убивал путников, не причинял зла женщинам, но обирал всех подчистую, отпуская попавшихся в его руки буквально нагишом. Он был словно неуловим, ловко минуя выставленные на дорогах засады, избегая нападать на караваны, ежели там мелькали рыцарские доспехи или латы стражников. За голову Черного Рыцаря была назначена плата в 300 бизантов, гигантская сумма! За ним охотились, на него ставили капканы, как на дикого зверя, но поймать его никто не мог, будто сам дьявол помогал ему в его разбойничьем промысле… В конце концов, Роже, поняв, что большим числом охотников Черного Рыцаря не выследить, решил выманить его на малую приманку. Переодевшись вместе со своим оруженосцем, косоглазым Ниваром в ветхие одежды паломника, спрятав под рубищами мечи, они присоединились к малой группе пилигримов, бредущих в Бофор. В первый раз сорвалось — Черный Рыцарь не появился на их пути; во второй — вновь Одноглазый Роже и Нивар напрасно протопали десятки километров под палящим солнцем, ожидая нападения. Но на третий раз, едва они удалились от Сидона, а крепостные стены скрылись за верхушками деревьев, из зарослей орешника донеслось лошадиное ржание, а перед застывшими пилигримами возник на вороном коне Черный Рыцарь, с опущенным забралом и обнаженным мечом. Десять паломников испуганно сжались в кучу, и среди них — в надвинутых на глаза шапочках — Роже и Нивар, которые стали незаметно выбираться к краю, держа руки под рваными накидками на эфесах мечей.
— Ты отвлеки его внимание, а я прыгну и стащу его с лошади, — прошептал Роже своему оруженосцу. Тот согласно кивнул головой. Движения двух пилигримов не укрылись от внимания Черного Рыцаря.
— Вот вы, первые, разоблачайтесь-ка! — потребовал он, опустив копье и легонько ткнув им в плечо Нивара. И добавил: — До гола!
Выхватив меч, Роже перерубил ясеневое древко копья и кубарем бросился под копыта лошади, которая испуганно взвилась на дыбы. Не давая ей опуститься, Роже, увертываясь от ее ног, скакал вокруг и щекотал острием клинка живот лошади. Черный же Рыцарь, чтобы не упасть, вынужден был схватиться обеими руками за поводья и прижаться к шее коня. Обломки его копья и меч полетели на землю. Роже в паре с лошадью продолжали исполнять этот забавный танец, не похожий ни на один из существующих на земле, которому придавал особую элегантность развевающийся конский хвост, отбивающий особый ритм.
— Ну еще немного, еще! — кричал Роже, не давая своей партнерше (а тем более всаднику) ни минуты покоя: — Тяни носочки повыше, милая моя!
Наконец, лошадь повалилась на бок, подмяв под себя седока. Подскочивший Роже, сорвал с него шлем и удивленно воскликнул:
— Вот, так-так! Опять взялся за старое? Жак Греналь, теперь я вынужден отправить тебя в Сидон, где тебя наверняка повесят! Или ты предпочитаешь тюрьму в винном погребе Яффы?
— Я бы предпочел просто добрый винный погреб, без решеток, — сконфуженно проговорил разбойник. — Неужели, Роже, ты отправишь меня туда, где мы так хорошо играли в кости и откуда вместе бежали?
— А что же с тобой делать? — спросил Роже, делая знак паломникам двигаться дальше. — Ведь ты снова возьмешься за свое позорное ремесло?
— Не могу обещать… — честно признался Греналь, — Ты прав: лучше уж сразу меня повесить. Поехали в Сидон!
— А если я предложу тебе одну стоящую работенку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186