В это время оруженосец Виченцо Тропези испуганно вскрикнул, притянув к себе всеобщее внимание.
— Простите, — сказала Алессандра Гварини. — Но мне показалось… что там, за окном — лицо этого человека… Чекко Кавальканти!
Виченцо вскочил со скамьи и схватился за меч.
— Пусть только попробует сюда сунуться! — успокоил его Гуго де Пейн. — Не настолько же он глуп, чтобы идти навстречу собственной смерти. Но если это был действительно он, то я запрещаю вам до отплытия покидать гостиницу. Здесь вы в безопасности, чего не могу сказать об улицах Константинополя.
— Конечно! — согласились остальные.
Виченцо Тропези сел на место и положил ладонь на руку девушки.
— И, кстати, — продолжил Гуго де Пейн. — Вы как хотите, но я больше не в силах скрывать то, что, пожалуй, давно всем известно. Поэтому предлагаю выпить за вашу прекрасную супругу!
Рыцари и оруженосцы заулыбались, поднимая вверх наполненные вином кубки и громкими возгласами приветствуя счастливую пару, смущенную столь неожиданным поворотом событий.
— Хоть у меня и один глаз, но я давно разобрался, что это девушка! — воскликнул Роже де Мондидье.
— А для меня, как самого пожилого из вас, это никогда не было секретом! — сказал маркиз де Сетина. — Пью за вас, прелестное дитя!
— Я догадался в Константинополе.
— А я — на Эгнатиевой дороге, — заговорили другие рыцари.
И только Бизоль де Сент-Омер, держа в руке кубок, изумленно таращил глаза, ничего не понимая.
— Черт возьми! — воскликнул он наконец. — Так вы — девушка? Вот ведь сюрприз! Как же я-то так оплошал…
— Ничего, ничего, — стали утешать его рыцари. — Просто тебя больше всего интересуют лошади и оружие… И бараньи ноги… В следующий раз будешь внимательнее…
— Зато вы самый большой, добрый и славный! — мило улыбнулась ему сама Алессандра, и, готовый обидеться Бизоль, тотчас же оттаял.
— А, ерунда! — сказал он, махнув рукой. — По мне, будь вы хоть чернобурым горностаем, главное, что Тропези сделал прекрасный выбор, взяв вас в супруги!
И все рыцари и оруженосцы, поднявшись со скамей и взметнув кубки, еще раз поздравили белокурую, зардевшуюся и бесконечно счастливую Алессандру. Теперь все внимание, во время ставшего вдруг праздничным ужина, было уделено молодой паре, и оживление за столом не утихало. Но в разгар этого веселья в гостиницу незаметно вошел высокий человек, закутанный в темный плащ и направился прямо к Гуго дё Пейну.
— Мессир! — сказал он, склоняясь перед рыцарем. — Можете ли вы уделить мне минуту внимания наедине?
Гуго де Пейн внимательно посмотрел на него, поднялся и отошел от стола.
— Я пришел передать вам, что вас желает видеть один человек самых благородных кровей, встреча с которым представляет для вас интерес, — произнес незнакомец.
— И имя его вы держите в тайне? — уточнил де Пейн.
— Да, мессир. Если вы согласны немедленно отправиться за мной, то я подожду вас на улице, — ответил посланец. И добавил: — Но вы должны быть один и без оружия.
Гуго де Пейн кивнул головой и подошел к столу. Он отстегнул свой меч и передал его Раймонду. В это время около него встал Людвиг фон Зегенгейм и слегка тронул за локоть.
— Я был неподалеку и все слышал, — сказал он. — Друг мой, вы не должны идти с этим человеком. Это ловушка.
— Сомневаюсь, — ответил Гуго.
— Я знаю, что вас не отговорить, но возьмите по крайней мере мой кинжал. Этот стилет не раз спасал мне жизнь, — и граф протянул де Пейну небольшой, обоюдоострый клинок.
— Спасибо, — немного колеблясь, поблагодарил его де Пейн. Он спрятал кинжал за поясом под плащом и, не привлекая внимания веселящихся за столом людей, скользнул к двери.
3
Гуго де Пейн шел за незнакомцем в темном плаще, а улицы в этот вечерний час были пустынны и молчаливы; лишь кое-где в окнах домов горели огни, да звезды на небе, выстроившись в привычный порядок, холодным светом освещали их путь. После той безумной небесной пляски, они вновь были приведены в повиновение, точно сорвавшиеся с цепи звери — гончие псы, львы, медведицы, скорпионы. Но если бы вся эта свора ринулась вниз, на людей? И начала рвать, кусать, жалить — и правых, и виноватых, не разбирая, где отягощенные злом, а где невинные агнцы? Потому что не бывает ни тех, ни других, когда приходит Зверь. Все становятся виноватыми поровну, и никому не будет спасения. Придет ли это время, о котором были предупреждены люди в летнюю ночь тысяча сто одиннадцатого года?
Незнакомец сворачивал то на одну улицу, то на другую, шел переулками и проходными дворами, словно стараясь запутать следы и сбить рыцаря с ориентира. Три раза рука Гуго де Пейна ложилась на прохладную рукоять кинжала под плащом, когда впереди показывались подозрительные группы людей, и трижды опасность оказывалась ложной. Наконец, незнакомец подошел к стоящему особняком дому, который окружал высокий забор из металлических решеток. Калитка открылась после того, как незнакомец постучал в нее особым способом и произнес особое слово.
— Прошу вас, — сказал он де Пейну, пропуская его вперед.
Войдя в сад, Гуго с удивлением не обнаружил никого, кто мог бы открыть калитку, ни единой живой души, словно между абрикосовых деревьев, источающих пьянящий аромат, витал невидимый дух, прислуживающий хозяину дома.
— Здесь я расстанусь с вами, — негромко произнес незнакомец, почтительно склоняясь перед рыцарем. — Пройдите по дорожке к дому, откройте дверь и поднимитесь по мраморной лестнице на второй этаж. Там вы увидите освещенные покои, где вас будут ждать, — и с этими словами провожатый повернулся и тотчас исчез в тени деревьев.
«Если это ловушка, — подумал Гуго де Пейн, нахмурившись, — то уж больно вычурно задумана, типично в византийском стиле.» Тем не менее, он выполнил все указания своего проводника: подошел к дому, который вблизи выглядел настоящим дворцом с изящными колоннами и лепным сводом, толкнул тяжелую дверь, впустившую его в парадную, слабо освещенную залу и поднялся по лестнице. Вокруг стояла мертвая тишина: ни звука, ни шороха не доносилось ниоткуда. Дом казался совершенно пустым. И в тоже время, в нем ощущалось какое-то тепло, словно источавший его человек присутствовал где-то рядом и даже наблюдал за ним. На втором этаже находились три комнаты, дверь в одну из них была отворена и внутри горел свет. Рыцарь направился туда и переступил порог этой комнаты. Странно, но ярко освещенные покои также были пусты, хотя все здесь говорило об ожидаемом госте: расставленные по углам светильники из бронзы, изысканно сервированный столик на изогнутых ножках с придвинутыми к нему двумя креслами, фрукты и сладости в хрустальных и золотых вазах, даже тонкий, еле уловимый аромат, почувствовав который, Гуго де Пейн улыбнулся и подошел к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186