2
Чекко Кавальканти, раненый в плечо кинжалом Беф-Цура, стонал на своей кровати в гостинице «Жемчужина Яффы». После непредвиденной схватки с зилотами в домике Виченцо Тропези, он потерял семерых своих латников, да и сам еле унес ноги. Правда, и люди Беф-Цура, неожиданно напоровшись на шныряющих по комнатам латников, понесли потери. Беф-Цур, оставшись с двумя зилотами, покинул дом лишь убедившись, что он пуст: ни рыцарей, ни девушки в нем не было. Они словно исчезли, растворились в воздухе. Оставив в комнатах гору трупов (причем было непонятно: откуда здесь взялись невесть откуда появившиеся защитники?), Беф-Цур, вместе с уцелевшими зилотами, тем же путем перебрался на пустырь. Вытирая о траву окровавленный кинжал, инструктор-раввин поторопился к ломбардцу Беру, ожидая самое худшее. Но резидент выслушал его сообщение довольно спокойно.
— Мы недооценили противника, — сказал он, приглаживая взлохмаченные волосы. — Я не сомневаюсь, что они специально устроили засаду в доме, поджидая вас, Беф-Цур! А девушку вывели и спрятали в другом месте. Но зачем? Почему просто не покинуть дом и исчезнуть? Кому нужна эта засада? Вывести нас из равновесия, толкнуть на необдуманные шаги? Я уверен в одном: это умный, коварный и расчетливый враг. Но кого он представляет? Византийского императора Алексея? Барона Жирара с его Орденом иоаннитов? Или сюда протянулись руки из монастыря Клюни? Ясно, что балбесы Гюнтера Глобштока тут не причем…
— А может быть, ассасины? — подсказал Беф-Цур, хрустнув пальцами. Он был рад, что отделался так легко.
— Скажите еще — тафуры! Нет, мне кажется, что тот человек — которого я мельком видел в Клюни и который прибыл вместе со мной, совсем не случайно оказался в Палестине. Это его след, след Ватикана. Нам надо скорректировать наши действия:
— А не может ли быть так, что произошло то, что случается один раз в жизни: нелепое стечение обстоятельств — во времени и пространстве? — предположил Беф-Цур. Но ломбардец отрицательно покачал головой.
— Я не верю в случайности, — сказал он. — Конечно, в нашей работе может быть всякое. Может и горшок свалиться на голову. Но случайность — это плод непродуманности своих поступков и полнейшая безответственность. Горшок падает на того, у кого вместо головы кочан капусты. Как у вас, Беф-Цур. Если бы вы не были так уверены, что в доме, кроме девушки и трех-четырех человек никого нет, вы бы не попали в засаду. И не получили бы горшком по голове.
— Благодарю вас, — сердито ответил Беф-Цур. — Но это вы направили меня туда. А я, между прочим, потерял троих своих лучших учеников.
— Учить надо было лучше, — огрызался ломбардец. — Тогда бы и не потеряли.
— Сами бы и лезли через забор!
— У нас разные функции. Я — мозг, а вы — руки. Пока что.
Беф-Цур больше не стал спорить, опасаясь злопамятного ломбардца. Он хмуро уставился на свои сжатые на коленях кулаки.
— Ну и что дальше? — угрюмо спросил он.
— Законсервируйте всю работу, — подумав, ответил Бер. — Оставьте на базе лишь минимум людей. Остальных переведите в Иерусалим, Акру и другие города. Временно. Усильте охрану. Сами оставайтесь здесь. И ждите моих дальнейших инструкций.
— А сами-то вы — куда? — спросил Беф-Цур. Ломбардец поднялся, снисходительно посмотрел на него и угрожающе-ласково ответил:
— А вот такие вопросы не задавайте больше никогда. И последнее. Профессор из Толедо пусть продолжает свою работу над рыцарем. Но в случае опасности — мало ли что — и Бер улыбнулся Беф-Цуру, — уничтожьте их обоих. Не будем мелочиться: и профессоров, и этого материала из рыцарей пока хватает.
В соседнем со стонущем Чекко Кавальканти номере гостиницы девушка, лежащая на кровати, продолжала спать, дыша ровно и глубоко. Если бы Чекко знал, кто там лежит за стенкой, он бы, пожалуй, пробил эту деревянную преграду головой и ринулся к белокурой красавице.
— Одно не могу понять — зачем вам понадобилось ее усыплять? — сказал Кретьен де Труа, всматриваясь в лицо девушки.
— А вы хотели, чтобы она подняла визг на весь дом? Откуда нам было знать, что он пуст? Кроме того, я сделал это по привычке. Я всегда ношу с собой разные травы, — сказал Руши.
— Впрочем, все что ни делается — то к лучшему, — согласился Кретьен. — Еще неизвестно, смогли бы мы уговорить ее покинуть дом?
— И задержись мы на пять минут — он стал бы нашей общей могилой. Я не знаю, почему они там все передрались из-за нее, но видно в ней есть притягательная сила. Давайте продадим ее египетскому султану? Получим хорошие деньги.
— Надеюсь, вы шутите. Девушка — наш ключ к Гуго де Пейну и его друзьям.
— Хороши друзья! Бросили ее одну в доме, а сами шляются неизвестно где. Вино пьют, не иначе.
— Но зато мы знаем где Гуго де Пейн. Давайте-ка и отвезем ее прямо к нему?
— Можно, — согласился Симон Руши. — Хочу только заметить: и султан Магриба дал бы за нее большие деньги.
— Прекратите. А то я пожалуюсь на вас тафурам.
Разговаривая таким образом, оба они повернулись спиной к кровати и вышли на балкон. А когда вернулись в комнату, то в грудь уперлись два острых меча, лежавших до того на столе.
— Не шевелитесь, — произнесла Алессандра, сверкая глазами. В ее решительности проколоть Кретьена и Руши можно было не сомневаться.
— А дышать хоть можно? — спросил Кретьен де Труа. — Это, между прочим, мечи, а не забава для молоденьких девушек.
— Еще одно слово… — предупредила Сандра, нахмурив брови. — Отвечайте: кто вы такие и как я здесь оказалась?
Но Кретьен и Руши молчали, опасливо косясь на блестящую сталь.
— Вы что — язык проглотили?
— А как же «еще одно слово…»? — напомнил трувер. — Лучше поберечься.
— Ладно, говорите! — Сандра устала держать тяжелые мечи, и чуть опустила их. Кретьен сделал легкое движение, но в мгновение ока острый клинок рассек его брючный пояс, и суконные штаны стали сползать на колени: трувер вынужден был подхватить их руками.
— Не шевелитесь! — шепнул ему Руши. — Вы что — не видите, что она сумасшедшая? Я говорил, что лучше бы мы продали ее египетского султану.
— Да, спящая она гораздо привлекательнее, — согласился Кретьен.
— Что вы там бормочете? — спросила Сандра.
— Послушайте, вы ведете себя, как разбойница! — возмутился Кретьен. — Вместо того, чтобы высказать нам благодарность за свое спасение, вы себе позволяете черт знает что! Разрезали мой ремень! А он, между прочим, стоит три перпера, и покупал я его в Константинополе, здесь таких не бывает.
— Откуда вы взялись? И где Виченцо и остальные? — сурово спросила Сандра.
— Кретьен де Труа, это — Симон Руши. Случайно мы узнали, что на вас и ваших друзей готовится покушение. А так как мы прибыли в Палестину к Гуго де Пейну — надеюсь, это имя вам что-то говорит? — то решили помочь его товарищам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186