Он отнес ее к кровати. Элизабет, вдруг устыдившись своей наготы, потребовала простыню. Прижимая ее к себе одной рукой, Нортхэм исхитрился сунуть ей краешек простыни, прежде чем опустить на постель. Она тотчас завернулась в нее.
Он окинул ее лукавым взглядом.
— Вот уж не думал, что бабочка может превратиться в куколку.
Элизабет сморгнула слезы, уставясь взглядом в потолок.
— Значит, ты ошибался.
— Да. — Нортхэм повернулся и прошелся по комнате, поднимая с пола ее разбросанные вещи. Вернувшись к кровати, он протянул Элизабет ее шаль и рубашку, а когда она не выказала намерения взять их, бросил на постель. — Ждешь извинений?
Элизабет, в коконе из простыни, с трудом приняла сидячее положение. Высвободив одну руку, потом другую, она нетерпеливым жестом вытерла мокрые щеки.
— А ты хотел бы извиниться?
— Нет. — Он провел рукой по ее волосам, убирая их со лба. — Не считая твоих слез, не произошло ничего такого, о чем я мог бы сожалеть.
Элизабет промолчала.
Пропуская ее волосы сквозь пальцы, он тихо спросил:
— Ты плачешь из-за меня?
Вопрос потряс ее. Как он смог догадаться об этом? Она вовсе не собиралась открывать ему свои мысли. Лучше бы он заглянул в ее черное сердце и истерзанную душу.
— Элизабет?!
Их внимание мигом переключилось на дверь, из-за которой донесся голос.
Голос раздался снова, знакомый им обоим, настойчивый и нетерпеливый. Ручка повернулась, и дверь затряслась под энергичным напором.
Глава 5
— Либби?! Зачем ты заперла дверь?
— Это Луиза! — Элизабет схватила ночную рубашку и натянула ее на голову. Из-под облака батиста послышалось шипение: — Тебе лучше уйти!
Ни то ни другое не явилось для графа новостью. Он отлично знал, кто стоит за дверью и еще то, что ему необходимо исчезнуть. Непонятно было только, как это осуществить.
— Если у тебя есть идея, как это сделать, самое время со мной поделиться. — Он с интересом наблюдал, как Элизабет сражается с одеждой. Она безнадежно запуталась в складках, но когда он попытался помочь, шлепнула его по рукам.
— Отстань! — Наконец ее голова и рука появились в отверстиях, специально для них предназначенных. — Ты должен спрятаться.
Его темная бровь взлетела вверх.
— Боюсь, я не отношусь к числу поклонников французских фарсов. Придумай что-нибудь еще.
Дверь снова затряслась.
— Элизабет! С тобой все в порядке? Если бы ты только знала, что случилось!
Элизабет торопливо спрыгнула с кровати. Сдернув с себя простыню, она бросила ее на постель и продела вторую руку в рукав сорочки.
— Спрячься в гардеробной, — шепнула она, подтолкнув Нортхэма в нужном направлении. — Подожди там.
— Хорошо, но только при условии, что мне не придется лезть в платяной шкаф.
— Либби! Никогда не думала, что у тебя такой крепкий сон. Ты, случайно, не приняла на ночь снотворное?
Элизабет топнула ногой. Ей хотелось броситься на постель, хорошенько выплакаться и не просыпаться как можно дольше. Чего ей совершенно не хотелось, так это играть главную роль в этой нелепой комедии.
— Я тоже не любительница фарсов, — буркнула она.
— Тогда ты должна понимать мое отношение к платяным шкафам.
Элизабет уставилась на него, недоумевая, как можно оставаться невозмутимым в подобной ситуации.
Определенно характер графа Нортхэма не укладывался ни в какие рамки.
— Отлично, — кивнул он. — Слезы высохли, и ты выглядишь так, будто готова кого-нибудь убить. Пока дело не приняло трагический оборот, мне лучше воспользоваться окном.
Ее глаза расширились.
— Но ты же не собираешься…
— Если уж рисковать, то лучше снаружи, чем внутри. Терпеть не могу замкнутого пространства. — Не обращая внимания на Элизабет, лишившуюся дара речи, Нортхэм подошел к окну, распахнул его и высунулся наружу. — На вид не так уж и страшно. Если Джентльмен смог забраться по стене, значит, я смогу по ней спуститься.
— Элизабет! — снова раздался настойчивый стук. — Пойду позову Дженнингса, чтобы принес ключи. Я беспокоюсь за твою безопасность.
Нортхэм, одна нога которого уже болталась по ту сторону окна, помедлил, оглянувшись на дверь. Затем взглянул на Элизабет, как бы спрашивая: нельзя ли проскользнуть в коридор?
Она покачала головой.
— Слишком рискованно. Наверняка там кто-нибудь есть.
Словно в подтверждение ее слов дверь снова затряслась.
— Элизабет! — На сей раз это был звучный голос барона, правда, слегка приглушенный толстыми дубовыми панелями. — Элизабет! Подойди к двери!
Глаза Элизабет метнулись к деревянной обшивке стены, где стоял туалетный столик. Проследив за ее взглядом, Нортхэм сразу догадался, чего она опасается. Леди Баттенберн могла попасть в комнату своей подопечной, не прибегая к услугам дворецкого. Элизабет снова повернулась к нему с умоляющим выражением на лице.
Но, как выяснилось, не для того, чтобы просить его уйти.
— Не делай этого, — прошептала она. — Ты можешь разбиться. Сейчас же слезь с окна.
Нортхэм бесшабашно улыбнулся, приятно удивленный, что она о нем беспокоится.
— Ничего со мной не случится. — Он искренне на это надеялся. Выглянув в окно, он оценил результат падения на землю в несколько переломов, включая шею.
Глубоко вздохнув, он перебросил через подоконник вторую ногу. Этот шаг заставил Элизабет действовать.
— Прошу тебя. — Она схватила его за рукав. — Если ты упадешь…
Нортхэм посмотрел на ее изящную кисть. Пальцы так крепко вцепились в ткань его сюртука, что побелели костяшки пальцев. Он поднял локоть и поднес ее руку к губам, запечатлев на ней поцелуй. Взглянув на Элизабет, он увидел, что она наблюдает за ним с выражением, близким к восхищению. Он даже пожалел, что не умеет ходить по воздуху.
Внезапно нога его соскользнула, и он повис, цепляясь за подоконник. Только его голова и плечи оставались в комнате. Элизабет выпустила его рукав и прижала ладони ко рту, заглушив испуганный крик. Нортхэм замер, размышляя над своим незавидным и довольно унизительным положением.
Он осторожно поскреб ногой по стене в поисках опоры. Было слышно, как осыпается известка. Нащупав щель между камнями, Норт уперся в нее башмаком и легко подтянулся вверх. Элизабет, с ужасом наблюдавшая за ним, перевела дыхание. Его взгляд упал на подзорную трубу, лежавшую на туалетном столике.
— Дай сюда мою трубу, Элизабет. Не хватает только, что бы ее обнаружили в твоей комнате.
Она колебалась, возможно, прикидывая, не двинуть ли его по голове этим самым предметом, отлично зная, что он не в том положении, чтобы защищаться. Нортхэм одарил ее, как он надеялся, лихой улыбкой.
С раздосадованным возгласом Элизабет круто развернулась и схватила трубу со столика. И только протянув ее Нортхэму, сообразила, что у него заняты руки.
— Положи ее мне в карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99