— Норт перегнулся через край кровати и поднял с пола не долетевшую до цели простыню. Обмотав ее вокруг талии, он поднялся с постели. — Значит, ты сердишься оттого, что попалась?
— Естественно.
— Тогда тебе еще больше не понравится то, что я скажу сейчас, — произнес он, вперив в нее твердый взгляд. — Ты так спешила надеть халат, что забыла, что нужно хромать!
— Ха! Ничего я не забыла. Просто не сочла нужным. Это, знаешь ли, разные вещи.
Выражение лица Норта в эту минуту было скорее ироническим, чем удивленным.
— Постараюсь запомнить. Нет ли чего-нибудь еще, в чем ты хотела бы сознаться?
— Ты хочешь, чтобы я повторила те слова? — осведомилась она.
Норт улыбнулся, прекрасно зная, что она имеет в виду Слова, которыми она встретила его, были ее признанием. «Значит, ты нашел вора?» Но тогда он воспринял их совсем в другом смысле.
— Ты и есть Джентльмен, Элизабет?
Сочувственные нотки в его голосе придали ей мужества.
Она прикусила губу и неохотно кивнула Затем, глубоко вздохнула, пересекла комнату гибкой уверенной походкой и остановилась перед ним, грациозная и стройная.
— Не знаю, как убедить тебя, Норт, но я не совершала государственной измены. Я виновна во многих грехах, но только не в этом.
Он взял ее холодную руку и погладил ладонь.
— Я тебе верю.
Элизабет перевела дыхание и на секунду закрыла глаза, вознося благодарственную молитву. Но тут ее посетила неожиданная мысль.
— Это потому, что ты считаешь, будто я недостаточно умна?
Рассмеявшись, он притянул ее к себе.
— Не уверен, что у меня есть ответ, который тебя бы устроил. — Он обнял ее и поцеловал в макушку.
Руки Элизабет обвились вокруг его шеи.
— Они никогда и не требовали этого, Норт, — призналась она. — Ты ведь понимаешь, правда, что я воровала не по собственному желанию?
Норт кивнул. Аромат ее волос обволакивал его. Он потерся щекой о шелковистые пряди.
Элизабет теснее прижалась к нему, наслаждаясь теплом его большого тела, черпая силу в ровном биении его сердца.
— Это была плата, которую Луиза потребовала за свое молчание» Но стоило украсть всего один раз, как этот факт добавился к тому, что мне приходилось скрывать.
Норт погладил ее по спине.
— Твой отец знал?
— Да. Изабел тоже. — Руки Элизабет сжались в кулаки. — Баттенберн настоял на том, чтобы я поставила своих родных в известность. Для того, чтобы заручиться их молчанием — Она откинулась назад в объятиях Норта и заглянула ему в лицо. — Как ты думаешь, мой отец знает о похищенных документах?
— Вполне возможно, учитывая его связи в правительственных кругах.
В глазах Элизабет отразилось отчаяние.
— Он подумает, что я причастна и к этому.
— Это началось несколько лет назад, Элизабет. Если он знает, то давным-давно связал пропажу документов с твоей деятельностью на этом поприще.
— Но он ничего не говорил мне!
— Чтобы защитить тебя, дорогая. Да и себя — тоже. Потому он и делал вид, будто ничего не происходит. — Он провел по ее щеке костяшками пальцев. — Мы не можем с уверенностью утверждать, что ему что-то известно.
— Он не изменник, Норт. — Внутренности Элизабет сжались от страха — Только не мой отец.
Норт помедлил, прежде чем ответить:
— Будем надеяться.
Он подвел ее к постели и заставил лечь, затем разворошил огонь в камине и тоже забрался под одеяло. Прислонившись спиной к изголовью кровати, Норт обнял ее за плечи и притянул к себе.
— У тебя давно возникли подозрения? — спросила она. — Насчет меня?
— Стыдно признаться, но как только я тебя заподозрил, так тут же об этом и сказал. Теперь-то я понимаю, что ты давала мне множество подсказок, но я не обращал на них внимания. Ослепленный любовью, наверное. — Он помолчал. — А может, я и в самом деле деревенский дурачок, как окрестил меня твой отец.
— О, Норт, неужели он так сказал?
— Это было самое мягкое из тех определений, которые он использовал, когда я приехал в поисках тебя в Роузмонт. В свете того, что я теперь знаю, его гнев проистекал от страха, и этот страх был вызван не только опасениями за твое благополучие. Он сказал, что я должен обратиться к леди Баттенберн за информацией, ибо скорее всего ты отправилась именно к ней.
— И ты обратился?
— Косвенным образом. Может, я и заблуждался относительно ее мотивов, но догадывался, что помощи от нее я не дождусь. В конце концов она сама пришла ко мне. К тому времени я уже знал, что тебя нет в лондонской резиденции Баттенбернов, но, со слов баронессы, я понял, что ты даже не написала ей. Это меня удивило. Почему ты не сделала этого?
Элизабет задумалась над ответом.
— Когда я решила, что не поеду в Роузмонт, я обнаружила, что у меня появился шанс ускользнуть от нее и барона. Ты не представляешь, до какой степени мне этого хотелось.
Одна из назойливых мыслей, давно преследовавших Нор-га, выразилась в словах:
— Ни твой отец, ни Изабел не приглашали нас в Роузмонт, верно?
— Нет, — тихо ответила она. — Это была идея барона.
— Напоминание моему отцу и мне, что мы все еще находимся в их власти.
Норт припомнил письмо, которое пришло, когда они с Элизабет собирались отправиться из Роузмонта в Хэмптон-Кросс. — Значит, у Луизы не было сердечного приступа?
Элизабет покачала головой:
— С ее здоровьем все в порядке. Как всегда. Это был просто предлог выманить меня в Лондон. Луиза хотела, чтобы я вышла за тебя замуж, Норт, но, думаю, это потому, что она тебя побаивается. Расчет, видимо, строился на том, что я скомпрометирую тебя точно так же, как и свою семью. Вполне возможно, что они с Харрисоном откуда-то узнали о твоих усилиях поймать вора. Не случайно всех вас, кроме Уэста, пригласили в Баттенберн. Луиза уже тогда могла что-то заподозрить. Она задала мне множество вопросов насчет ваших отношений.
Норт задумчиво проговорил:
— Это объясняет, почему баронесса заявила, что ее ожерелье украли.
— Да. Она надеялась, что это пресечет слухи, будто они с бароном как-то причастны к пропаже табакерки Саута, хотя, разумеется, без них тут не обошлось. — Последовало краткое виноватое молчание. — Косвенным образом, конечно. Табакерку взяла я. Саутертон по-крупному обыграл Баттенберна Накануне вечером в карты, и мне было велено возместить потерю.
— Господи! — Норт покачал головой. — Ну и парочка!
— Для них это было своего рода игрой. Чем-то вроде шахмат. Я, конечно, была пешкой. Мой отец и мачеха — тоже, Возможно, есть и другие, хотя не представляю, кто это может быть. Пока ты не рассказал мне о похищенных документах, я надеялась, что Луиза и Харрисон виновны только в том, что любят поразвлечься за чужой счет — каким бы жестоким ни было это развлечение Я не догадывалась, что у них могут быть и другие мотивы, даже когда Луиза усилила на меня давление.
— Усилила давление?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Естественно.
— Тогда тебе еще больше не понравится то, что я скажу сейчас, — произнес он, вперив в нее твердый взгляд. — Ты так спешила надеть халат, что забыла, что нужно хромать!
— Ха! Ничего я не забыла. Просто не сочла нужным. Это, знаешь ли, разные вещи.
Выражение лица Норта в эту минуту было скорее ироническим, чем удивленным.
— Постараюсь запомнить. Нет ли чего-нибудь еще, в чем ты хотела бы сознаться?
— Ты хочешь, чтобы я повторила те слова? — осведомилась она.
Норт улыбнулся, прекрасно зная, что она имеет в виду Слова, которыми она встретила его, были ее признанием. «Значит, ты нашел вора?» Но тогда он воспринял их совсем в другом смысле.
— Ты и есть Джентльмен, Элизабет?
Сочувственные нотки в его голосе придали ей мужества.
Она прикусила губу и неохотно кивнула Затем, глубоко вздохнула, пересекла комнату гибкой уверенной походкой и остановилась перед ним, грациозная и стройная.
— Не знаю, как убедить тебя, Норт, но я не совершала государственной измены. Я виновна во многих грехах, но только не в этом.
Он взял ее холодную руку и погладил ладонь.
— Я тебе верю.
Элизабет перевела дыхание и на секунду закрыла глаза, вознося благодарственную молитву. Но тут ее посетила неожиданная мысль.
— Это потому, что ты считаешь, будто я недостаточно умна?
Рассмеявшись, он притянул ее к себе.
— Не уверен, что у меня есть ответ, который тебя бы устроил. — Он обнял ее и поцеловал в макушку.
Руки Элизабет обвились вокруг его шеи.
— Они никогда и не требовали этого, Норт, — призналась она. — Ты ведь понимаешь, правда, что я воровала не по собственному желанию?
Норт кивнул. Аромат ее волос обволакивал его. Он потерся щекой о шелковистые пряди.
Элизабет теснее прижалась к нему, наслаждаясь теплом его большого тела, черпая силу в ровном биении его сердца.
— Это была плата, которую Луиза потребовала за свое молчание» Но стоило украсть всего один раз, как этот факт добавился к тому, что мне приходилось скрывать.
Норт погладил ее по спине.
— Твой отец знал?
— Да. Изабел тоже. — Руки Элизабет сжались в кулаки. — Баттенберн настоял на том, чтобы я поставила своих родных в известность. Для того, чтобы заручиться их молчанием — Она откинулась назад в объятиях Норта и заглянула ему в лицо. — Как ты думаешь, мой отец знает о похищенных документах?
— Вполне возможно, учитывая его связи в правительственных кругах.
В глазах Элизабет отразилось отчаяние.
— Он подумает, что я причастна и к этому.
— Это началось несколько лет назад, Элизабет. Если он знает, то давным-давно связал пропажу документов с твоей деятельностью на этом поприще.
— Но он ничего не говорил мне!
— Чтобы защитить тебя, дорогая. Да и себя — тоже. Потому он и делал вид, будто ничего не происходит. — Он провел по ее щеке костяшками пальцев. — Мы не можем с уверенностью утверждать, что ему что-то известно.
— Он не изменник, Норт. — Внутренности Элизабет сжались от страха — Только не мой отец.
Норт помедлил, прежде чем ответить:
— Будем надеяться.
Он подвел ее к постели и заставил лечь, затем разворошил огонь в камине и тоже забрался под одеяло. Прислонившись спиной к изголовью кровати, Норт обнял ее за плечи и притянул к себе.
— У тебя давно возникли подозрения? — спросила она. — Насчет меня?
— Стыдно признаться, но как только я тебя заподозрил, так тут же об этом и сказал. Теперь-то я понимаю, что ты давала мне множество подсказок, но я не обращал на них внимания. Ослепленный любовью, наверное. — Он помолчал. — А может, я и в самом деле деревенский дурачок, как окрестил меня твой отец.
— О, Норт, неужели он так сказал?
— Это было самое мягкое из тех определений, которые он использовал, когда я приехал в поисках тебя в Роузмонт. В свете того, что я теперь знаю, его гнев проистекал от страха, и этот страх был вызван не только опасениями за твое благополучие. Он сказал, что я должен обратиться к леди Баттенберн за информацией, ибо скорее всего ты отправилась именно к ней.
— И ты обратился?
— Косвенным образом. Может, я и заблуждался относительно ее мотивов, но догадывался, что помощи от нее я не дождусь. В конце концов она сама пришла ко мне. К тому времени я уже знал, что тебя нет в лондонской резиденции Баттенбернов, но, со слов баронессы, я понял, что ты даже не написала ей. Это меня удивило. Почему ты не сделала этого?
Элизабет задумалась над ответом.
— Когда я решила, что не поеду в Роузмонт, я обнаружила, что у меня появился шанс ускользнуть от нее и барона. Ты не представляешь, до какой степени мне этого хотелось.
Одна из назойливых мыслей, давно преследовавших Нор-га, выразилась в словах:
— Ни твой отец, ни Изабел не приглашали нас в Роузмонт, верно?
— Нет, — тихо ответила она. — Это была идея барона.
— Напоминание моему отцу и мне, что мы все еще находимся в их власти.
Норт припомнил письмо, которое пришло, когда они с Элизабет собирались отправиться из Роузмонта в Хэмптон-Кросс. — Значит, у Луизы не было сердечного приступа?
Элизабет покачала головой:
— С ее здоровьем все в порядке. Как всегда. Это был просто предлог выманить меня в Лондон. Луиза хотела, чтобы я вышла за тебя замуж, Норт, но, думаю, это потому, что она тебя побаивается. Расчет, видимо, строился на том, что я скомпрометирую тебя точно так же, как и свою семью. Вполне возможно, что они с Харрисоном откуда-то узнали о твоих усилиях поймать вора. Не случайно всех вас, кроме Уэста, пригласили в Баттенберн. Луиза уже тогда могла что-то заподозрить. Она задала мне множество вопросов насчет ваших отношений.
Норт задумчиво проговорил:
— Это объясняет, почему баронесса заявила, что ее ожерелье украли.
— Да. Она надеялась, что это пресечет слухи, будто они с бароном как-то причастны к пропаже табакерки Саута, хотя, разумеется, без них тут не обошлось. — Последовало краткое виноватое молчание. — Косвенным образом, конечно. Табакерку взяла я. Саутертон по-крупному обыграл Баттенберна Накануне вечером в карты, и мне было велено возместить потерю.
— Господи! — Норт покачал головой. — Ну и парочка!
— Для них это было своего рода игрой. Чем-то вроде шахмат. Я, конечно, была пешкой. Мой отец и мачеха — тоже, Возможно, есть и другие, хотя не представляю, кто это может быть. Пока ты не рассказал мне о похищенных документах, я надеялась, что Луиза и Харрисон виновны только в том, что любят поразвлечься за чужой счет — каким бы жестоким ни было это развлечение Я не догадывалась, что у них могут быть и другие мотивы, даже когда Луиза усилила на меня давление.
— Усилила давление?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99