Ну, в том смысле, что она причастна к похищению важных документов. — Она бросила взгляд на Норта. — Но похоже, так оно и есть. Луиза требует приглашения на бал французского посла.
Норт откинулся в своем кресле.
— Это легко устроить.
Элизабет повернулась и посмотрела на мужа, оценивая его реакцию.
— Ты не удивлен?
Он не стал отрицать.
— Мы с тобой оба знали, что она захочет, чтобы ты подтвердила свою лояльность как можно скорее. Прием у посла идеально подходит для этой цели На ее месте я поступил бы так же.
— Она попытается втянуть тебя в свои делишки.
— Этого тоже следовало ожидать, — кивнул он. — Надеюсь, она тебя не раскусила?
Элизабет ощетинилась, возмущенная подобным предположением.
— Я куда более умелая лгунья, чем может показаться! — Она вспыхнула, когда до нее дошел смысл ее слов. — Не слишком удачная формулировка, да? И все же это правда.
— Пожалуй. — Хмыкнув, он протянул к ней руки. Элизабет не колеблясь взяла их и позволила ему усадить себя к нему на колени. — Что тебе поручено похитить?
— Луизе приглянулось ожерелье дочери посла.
— Куда более вероятно, что ей приглянулись кое-какие бумаги в кабинете посла.
— Я тоже так думаю, — задумчиво сказала Элизабет.
— Есть подозрение, что французы не настолько смирились с поражением, как хотят это показать. Доказательство, что кое-кто в нашем правительстве работает на них — небескорыстно, конечно, — было бы чрезвычайно ценным приобретением для Баттенбернов. Люди пойдут на что угодно, лишь бы это не стало достоянием гласности.
— Ты хотел бы получить такие доказательства?
— Естественно, хотя кто знает, что можно обнаружить в резиденции посла. Думаю, Луиза и Харрисон не всегда получают то, что хотели бы. Наверняка их не раз постигало разочарование… — Норт умолк, задумавшись, потом шаловливая улыбка озарила его лицо. — Знаешь, Элизабет, мне легче думается, когда ты сидишь у меня на коленях. Должно быть, все дело в запахе твоих волос.
— Не пытайся заморочить мне голову лестью, Норт, хотя это и очень милый комплимент. Лучше расскажи, о чем ты думаешь. — Увидев его плотоядную улыбку, она погрозила ему пальчиком: — То, о чем ты думаешь в данный момент, меня не интересует. Я это и так знаю.
Убедившись, что отвлечь ее не удастся, Нортхэм сдался:
— Ну ладно, мне пришло в голову, что возможны и другие случаи. Я хочу сказать, что, вполне вероятно, Баттенберны во время своих вылазок иногда находят что-то весьма ценное.
Элизабет ждала продолжения.
— И… — поторопила она его.
— Я должен поговорить с полковником, — решил Норт. — Нужно сделать так, чтобы бал у посла превратился в один из таких случаев.
— Ты не мог бы выразиться яснее?
— Нет, но не потому, что ты можешь рассказать об этом Луизе.
— Хм…
— Ты ведь очень умелая лгунья.
Элизабет стиснула зубы, не желая принимать его шутливый тон.
— Я не могу пока сказать тебе того, чего и сам не знаю, — виновато проговорил он. — Полковник знает, что нужно делать.
— Если я буду действовать в одиночку, то могу наломать дров.
— Но тогда он узнает обо мне, — удрученно произнесла она. — Кто я такая… и что наделала. А Селден… — Элизабет замолчала, размышляя о том, что ей пришлось совершить ради того, чтобы защитить своего ребенка. — В таком случае я сама расскажу ему все.
— Конечно, если ты хочешь.
Она храбро кивнула:
— Да. — Ей не удалось скрыть ни тревожного выражения на лице, ни вопросительной интонации в голосе. — Ты дума ешь, он простит меня?
— Здесь нечего прощать, Элизабет.
— Он обидится, узнав, что я не обратилась к нему за помощью.
— Он поймет. Может, не сразу, но поймет. Он знает твоего отца и сделает нужные выводы. А что касается Селдена, ты можешь положиться на молчание полковника. Он отнесется с уважением к твоему решению узаконить рождение сына.
Элизабет очень хотелось бы в это поверить.
— Сколько раз я сожалела, что не написала ему об отце Адама. Я бы не чувствовала себя такой одинокой и незащищенной во время беременности. Он мог бы послать за мной. Я бы поехала в Индию и встретила тебя там.
Норт улыбнулся:
— Это неизвестно. Некоторые вещи не зависят от нашего желания.
— Ты говоришь о нашей свадьбе?
— В том числе. Честно говоря, я не собирался жениться и это очень огорчало мою матушку.
— Правда?
Он кивнул.
— Она настаивала, чтобы я женился, а я всячески упирался, пока не приехал в Баттенберн. Саут был свидетелем этих стычек, но у него хватило ума не принимать чью-либо сторону.
— Допускаю, что тут сыграл свою роль пистолет, приставленный к его виску.
— Пушка. Моя матушка предпочитает крупный калибр.
— Все матери хотят, чтобы их сыновья остепенились. — Она взяла в ладони его лицо. — И чтобы они обзавелись наследниками.
Глаза Норта сузились.
— Моя мать что-нибудь говорила тебе? Я предупреждал ее, что не потерплю вмешательства.
— Ты не поверишь, но твоя мать и словом не обмолвилась на эту тему! Но ты забыл предупредить на этот счет своего деда. — Элизабет провела пальчиком по его губе. — Он хотел как лучше, — пояснила она. — Я не возражала. Вполне естественно, что он заинтересован в наследнике.
— Да, но зачем же интересоваться вслух?
Элизабет улыбнулась и прижалась к его губам. Наконец отстранившись, она посмотрела на него, и ее глаза потемнели, встретившись с его взглядом.
— Ты подаришь мне ребенка, Брендан?
— Он ответил не сразу:
— Ты уверена, что хочешь этого?
— Она кивнула:
— Ода. Это одна из многих вещей, которые я начала понимать во время общения с твоим дедом. Я боялась рожать еще одного ребенка, боялась, что не смогу быть хорошей матерью, боялась, что его у меня тоже заберут. Но оказалось, что дело не в страхе, Норт, точнее, не только в страхе. В Стоунвикеме я поняла, что наказывала себя и делала это очень долго.
Нежно улыбнувшись, Норт взял ее руку, поднес к губам и поцеловал в ладонь.
— Ладно, посмотрим, что можно сделать в этом направлении, — ухмыльнулся он. — Могу себе представить, сколько пари будет заключаться по поводу наследника.
Опасения Элизабет, что Блэквуд осудит ее, не оправдались. Полковник взял ее за руку и не отпускал, пока она рассказывала ему свою историю, не пытаясь оправдаться или выгородить себя. Ни упреков, ни обвинений она от него не услышала. Как Норт и предсказывал, полковник заверил Элизабет, что она не совершила ничего такого, что нуждалось бы в прощении. Он лишь выразил сожаление, что ей пришлось нести эту тяжкую ношу в одиночку и что, столкнувшись с предательством, она перестала доверять даже ему. Норт тихо вышел из комнаты, оставив их наедине, чтобы они могли обсудить все обстоятельства и недомолвки, ставшие причиной их отчуждения.
А когда он вернулся, они принялись за составление плана, который должен был положить конец тирании Баттенбернов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99