Несказанная сладость пронизала тело Шеннон. Ей не хватало воздуха, потому что она слишком крепко прижалась к Бичу. Впрочем, и он сжимал ее не менее крепко. Однако ей этого казалось мало. У нее кружилась голова и перехватывало дыхание, но в то же время она жаждала какого-то еще более горячего и страстного поцелуя, сама не понимая, какого именно.
И тогда напрягшаяся плоть Бича вторглась между девичьих бедер.
Из горла Шеннон вырвался долгий стон. Был ли это стон ужаса или страсти, или же в нем отразилось все вместе?
Внезапно Бич понял, что он слишком безжалостно терзает рот и округлые ягодицы Шеннон, словно собирается взять ее немедленно, стоя, как какую-нибудь случайную шлюху.
Содрогнувшись от этой мысли, он резко отнял рот от губ Шеннон и ослабил объятия.
Шеннон недоуменно взглянула на него и прижала к губам слегка дрожавшие пальцы. Лицо ее казалось бледным, на нем выделялись пятна крови, которые оставили руки Бича. Глаза были широко раскрыты, алые губы слегка дрожали. Она покачнулась и прислонилась к стене.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Бич.
Он хотел произнести эту фразу негромко, но вопрос прозвучал хрипло и резко. Слишком велико было напряжение; кровь в его жилах пульсировала с такой силой, словно ее качал мощный насос.
– Я чувствую… – Голос ее прервался. – Я как будто пьяная… Или сумасшедшая… Я задыхаюсь и дрожу как от холода… хотя у меня все горит… да, горит… И я хочу… Господи! Я не знаю, чего я хочу!.. Что ты сделал со мной, Бич?
Бич долго смотрел на Шеннон, отказываясь верить собственным ушам.
– Сколько времени ты замужем? – спросил он
Наконец.
– Какое это… имеет отношение… к тому, что я чувствую?
Затрудненная, прерывистая речь Шеннон подействовала на Бича столь возбуждающе, что он вынужден был сжать зубы, чтобы не застонать.
– Это имеет прямое отношение, – низким голосом проговорил он. – То, что ты испытываешь, – это страсть, сладкая девочка… Необузданная и горячая страсть…
– Я н-не понимаю…
Бич издал восклицание, которое с равным успехом можно было счесть и за проклятие, и за молитву.
– Твой муж, видно, нечасто баловал тебя, не пытался согреть тебя своим телом в холодную ночь, – пояснил Бич.
– Молчаливый Джон не был… как бы это сказать… слишком теплым мужчиной.
– Ты хочешь сказать, что ты никогда не испытывала такого чувственного желания, как сейчас?
– Как сейчас? – Шеннон нервно втянула в легкие воздух. – Это – чувственное желание?
– Черт знает что! – потрясение прошептал себе под нос Бич. – Ведь ты сама говоришь, что задыхаешься, дрожишь, и в то же время у тебя все горит и ты чего-то хочешь!
Шеннон кивнула.
– Быть наивной до такой степени! – пробормотал Бич едва слышно и уже громче сказал:
– Господи, от Молчаливого Джона, судя по всему, было не больше тепла в кровати, чем от гремучей змеи. Неудивительно, что ты не переживаешь, что осталась вдовой. От него толку не больше, чем от покойника.
Шеннон уловила нотки презрения в его голосе. Ее колотила дрожь, и она обхватила себя руками, словно пытаясь согреться.
«Быть наивной до такой степени!»
Внезапно желание Шеннон обратилось в гнев.
«Бич не имеет права говорить обо мне с таким высокомерием только из-за того, что я не знаю о мужчинах столько, сколько знают Клементина или Бетси».
Однако говорить на эту тему Шеннон отнюдь не собиралась.
– Не называй меня вдовой, – процедила она сквозь зубы.
– Почему? Ведь это правда, и ты знаешь это сама.
– Если эта правда выйдет за пределы хижины, кто защитит меня от Калпепперов, когда ты уйдешь? А ведь ты уйдешь, неприкаянный странник!
– Да, конечно, – согласился Бич, несколько задетый холодным и явно раздраженным тоном Шеннон. – Когда-то я уйду. Но не раньше того, как отыщу для тебя безопасное место.
– Пока я жена Молчаливого Джона, я здесь в безопасности.
– Чушь, Шеннон. Ты его вдова, а не жена, и это место небезопасно для одинокой девчонки… Особенно для такой наивной, как ты.
– Я живу здесь уже семь лет.
– Только благодаря тому, что с тобой был Молчаливый Джон, – возразил Бич. – Без него ты не продержалась бы и двух месяцев.
Шеннон едва сдержалась, чтобы не высказать вслух то, что было у нее на языке. Однако вряд ли будет польза, если Бич узнает всю правду. А вот вреда это может принести много.
– Я буду жить там, где мне хочется, – отрезала она.
– Одна?
– Да.
– Ты не сможешь.
– Смогу! – огрызнулась Шеннон. – И вообще тебе что за дело, бродяга и странник, где я буду жить? Приказать ты мне не можешь, я тебе ровным счетом никто.
Бич ужаснулся при мысли о том, что Шеннон останется здесь, в этой студеной глуши, на зиму, без всякой защиты и опоры. Он покачал головой, чертыхнулся про себя и нервно провел рукой по волосам.
На пальцах его алела кровь от укусов Красавчика, защищавшего свою наивную и упрямую хозяйку.
Взглянув на пальцы Бича, Шеннон испытала приступ необъяснимого гнева, оттого что он уедет, а ей останется лишь беспокоиться о полученных им ранах.
– Пошли! – вдруг решительно произнесла Шеннон. – В конце концов не имеет никакого значения, что тебе станет известен этот секрет.
– Какой? – недоумевающе спросил Бич.
Не говоря больше ни слова, Шеннон подошла к буфету, отодвинула доску в середине и шагнула вперед.
Через мгновение она исчезла во тьме.
Бич почувствовал, как пахнуло сыростью и теплом, затем из темноты донесся голос Шеннон.
– Молчаливый Джон говорил, чтобы я никому не рассказывала о горячем источнике, но так уж и быть…
Голос Шеннон смолк. Чиркнула спичка, и через мгновение загорелся фитиль фонаря. Шеннон надела на фонарь стеклянный колпак, и желтый свет осветил внутренность лаза.
– Ну что же ты, иди сюда, – нетерпеливо позвала Шеннон. – Молчаливый Джон божился… божится, что источник имеет целебную силу, а твои руки изрядно покусаны.
– Черт возьми! – удивленно проговорил Бич, делая шаг в лаз. – Так вот почему он встроил хижину прямо в склон горы!
Шеннон пожала плечами:
– Я знаю только то, что в этом горячем источнике можно варить мясо, стирать одежду, чисто мыть посуду. А еще в нем хорошо купаться. Он помогает согреться, когда у меня нет дров.
Шеннон поставила фонарь на деревянный ящик из-под патронов. При свете пар источника струился и напоминал какие-то движущиеся золотистые призраки.
Входя через буфет в пещеру, Бич вынужден был низко наклониться. Однако в самой пещере потолок был достаточно высоким, и он мог стоять в полный рост. Свет
От фонаря плясал на каменных стенах и неровном полу, многочисленные трещины казались черными. В пещере было тихо, слышалось лишь потрескивание фитиля да тихое журчание воды.
Нарушая тишину, Шеннон зачерпнула металлической кастрюлей горячей воды, поставила ее на ящик рядом с фонарем, достала из небольшой деревянной мыльницы кусок мыла и отступила назад, давая дорогу Бичу,
Бич перевел взгляд на Шеннон, однако остался на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83