– Все выглядит так красиво, что я даже о еде забыла.
– Тем не менее ешь. Ты слишком худенькая.
– Я только и делаю, что ем, с того времени, как ты появился, – пробормотала она.
– Очень хорошо. Когда я тебя увидел первый раз, ты была еще более тощая.
– Откуда ты знаешь? – строптиво сказала Шеннон. – Я ходила в мужской куртке и брюках.
– Знаю.
Бич бросил искоса такой взгляд на Шеннон, что ей расхотелось спорить и возражать. Судя по блеску в его глазах, желание, которое он испытывал к ней, не стало ни на йоту слабее.
Калеб опустил глаза на тарелку, скрывая удивление. Было очевидно, что Бича Шеннон интересует как женщина. Ясно было и то, что Бич не делил ложа с этой изящной девушкой, которая могла быть, а могла и не быть вдовой. В их отношениях не чувствовалось непринужденности, свойственной любовникам.
Но их, безусловно, влекло друг к другу. Казалось, в воздухе проскакивала искра, когда Бич бросал взгляды на Шеннон; как, впрочем, и тогда, когда Шеннон смотрела на Бича.
Бич говорил Калебу, что, по всей видимости, Молчаливый Джон погиб. Шеннон вообще ничего не говорила о своем исчезнувшем муже.
Калеб полагал, что именно отсутствие доказательств гибели Молчаливого Джона удерживало Бича и Шеннон от того, чего оба хотели. На Западе многие люди умирали, и об их смерти не знал никто, кроме Господа Бога, тем более если человек был совершенно одинок или был таким охотником за людьми, как Молчаливый Джон.
– Бич рассказывал, что у вас есть хижина в долине Эго, – нарушил молчание Калеб.
– Да, к северу от развилки в районе ручья Аваланш, – подтвердила Шеннон.
– Помню, я гонялся там за Рено несколько лет назад, – сказал Калеб. – Отличные места, если только привыкнуть к высоте.
Шеннон улыбнулась:
– Первое время, как я сейчас вспоминаю, я задыхалась и чувствовала себя так, словно таскала на себе мешок с мукой.
– Там трудно выращивать что-то себе на пропитание, – заметил Калеб.
– Трудно – не то слово, – подхватила Шеннон. – Иногда последние весенние заморозки от первых зимних отделяет промежуток не более шести недель.
– Вам, должно быть, так одиноко, ведь, кроме вас, там нет женщин, – вступила в разговор Виллоу.
Намазывая джем на бисквит, после некоторых колебаний Шеннон медленно сказала:
– Одиночество будешь испытывать тогда, когда о ком-то тоскуешь. Я не оставила никого, кто мне был бы дорог, когда уезжала на Запад.
– Но вам так много времени приходится быть одной, – не отступала Виллоу.
– У меня есть Красавчик.
– Красавчик?
– Это огромный, злой и страшный полукровка, помесь пса с волком, – вмешался Бич. У него сейчас несварение желудка, и мы оставили его на попечение шамана.
Калеб усмехнулся. Бич успел рассказать ему о Калпепперах.
– Говоришь, несварение желудка? – переспросил Калеб. – Ты это так называешь?
– Да! – отрезал Бич. – От Калпеппера, которого он пытался съесть, вырвало бы и скунса.
– Честное слово, Рейф! – воскликнула Виллоу. – Как ты можешь этим шутить! Ведь ты был у них на мушке.
– Ну, не тогда, когда прыгнул на них. Китайские приемы оказались для них такими же неожиданными, как и мой кнут.
Шеннон кашлянула:
– Если бы вы видели, какие чудеса он вытворял, вы бы перестали за него опасаться. Он расправился с ними раньше, чем я успела глазом моргнуть.
– Все равно, мой большой брат, – пробормотала Виллоу, – когда-нибудь ты вздумаешь откусить больше, чем способен прожевать.
– Это уже однажды случилось, – сказала Шеннон, – на Лугу гризли.
Калеб резко повернулся к Шеннон. Она уже успела заметить, что Калебу присуще удивительное проворство. До этого она полагала, что самым быстрым человеком был Бич, но теперь не сомневалась, что Калеб превосходил его в этом отношении.
– А что произошло? – спросил Калеб у Шеннон.
– Бич, вооруженный одним лишь кнутом, решил сразиться с гризли.
Калеб озадаченно посмотрел на Бича:
– Боже милосердный! Я думал, ты поумнее.
– Собственно говоря, это была не моя идея, – возразил Бич. – Я спокойно мылся и вдруг услышал, что Красавчик вступил на тропу войны. Я обернулся и увидел стоявшего на задних лапах огромного медведя. Со мной был только кнут, поэтому я и пустил его в ход.
– И ты справился с гризли с помощью одного кнута? – недоверчиво спросил Калеб.
– Нет. Подбежала Шеннон и ткнула в бок гризли своим старым ржавым дробовиком…
– Мой дробовик гораздо чище твоего кнута, – перебила его Шеннон.
– …и выстрелила из двух стволов сразу, – закончил Бич, игнорируя реплику Шеннон. – И убила зверя наповал.
Калеб с интересом посмотрел на Шеннон.
– Это требует немалого мужества, – произнес он, глядя на девушку янтарными глазами.
– Мужества? – переспросила Шеннон и засмеялась. – Мне было очень страшно, но я знала, какой я плохой стрелок, поэтому нужно было подобраться как можно ближе. Если бы гризли был просто ранен, это означало бы верную смерть для нас обоих.
– Стало быть, вы подбежали вплотную и выстрелили в гризли? – продолжая в упор смотреть на Шеннон, переспросил Калеб.
– А вы что, тоже начнете кричать на меня? – насторожилась Шеннон. Калеб засмеялся, отчего усы его задвигались и показались блестящими и пышными.
Внезапно Шеннон осенило, что Калеб столь же привлекателен, как и Бич.
– Стало быть, Бич кричал на вас? – спросил Калеб.
– Да.
– Нет, – одновременно с Шеннон сказал Бич. – Я просто указал ей, что она непроходимая балда и лезет туда, куда не надо и где ее могут убить. Мы с Красавчиком почти обратили гризли в бегство.
Калеб хмыкнул:
– А гризли знал об этом?
Бич метнул на зятя энергичный взгляд и сосредоточил внимание на бисквитах, лежащих горкой на его тарелке. Больше всего его смущало то, что Шеннон рисковала ради него жизнью, но ни разу даже не намекнула, что он чем-то ей обязан. Хотя бы словом или поцелуем благодарности.
А вместо того чтобы поблагодарить ее, он орал на нее. И это его тоже смущало.
«Ну и что такого, – саркастически сказал себе Бич. – Все, что имеет отношение к этой девушке, приводит меня в волнение и смущение».
– Если у моего брата недостает хороших манер, чтобы поблагодарить вас, я делаю это за него, – проговорила Виллоу. – Добро пожаловать на наше ранчо в любое время. И вы можете оставаться у нас столько, сколько пожелаете.
– Аминь, – сказал Калеб. – Должен признаться, я соскучился по мелодиям флейты, которые звучат здесь, когда приезжает Бич.
– А кто обвинял меня, что от моей флейты разбегается в панике скот? – мгновенно отреагировал Бич, весьма довольный переменой темы разговора.
– Должно быть, Вулф, – парировал Калеб.
– Гм… гм… – это все, что сумел ответить Бич.
Шеннон не без труда подавила улыбку. Хотелось бы
Ей скрыть и нежность во взгляде, которым она одарила Бича, но скорее всего ей это не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Тем не менее ешь. Ты слишком худенькая.
– Я только и делаю, что ем, с того времени, как ты появился, – пробормотала она.
– Очень хорошо. Когда я тебя увидел первый раз, ты была еще более тощая.
– Откуда ты знаешь? – строптиво сказала Шеннон. – Я ходила в мужской куртке и брюках.
– Знаю.
Бич бросил искоса такой взгляд на Шеннон, что ей расхотелось спорить и возражать. Судя по блеску в его глазах, желание, которое он испытывал к ней, не стало ни на йоту слабее.
Калеб опустил глаза на тарелку, скрывая удивление. Было очевидно, что Бича Шеннон интересует как женщина. Ясно было и то, что Бич не делил ложа с этой изящной девушкой, которая могла быть, а могла и не быть вдовой. В их отношениях не чувствовалось непринужденности, свойственной любовникам.
Но их, безусловно, влекло друг к другу. Казалось, в воздухе проскакивала искра, когда Бич бросал взгляды на Шеннон; как, впрочем, и тогда, когда Шеннон смотрела на Бича.
Бич говорил Калебу, что, по всей видимости, Молчаливый Джон погиб. Шеннон вообще ничего не говорила о своем исчезнувшем муже.
Калеб полагал, что именно отсутствие доказательств гибели Молчаливого Джона удерживало Бича и Шеннон от того, чего оба хотели. На Западе многие люди умирали, и об их смерти не знал никто, кроме Господа Бога, тем более если человек был совершенно одинок или был таким охотником за людьми, как Молчаливый Джон.
– Бич рассказывал, что у вас есть хижина в долине Эго, – нарушил молчание Калеб.
– Да, к северу от развилки в районе ручья Аваланш, – подтвердила Шеннон.
– Помню, я гонялся там за Рено несколько лет назад, – сказал Калеб. – Отличные места, если только привыкнуть к высоте.
Шеннон улыбнулась:
– Первое время, как я сейчас вспоминаю, я задыхалась и чувствовала себя так, словно таскала на себе мешок с мукой.
– Там трудно выращивать что-то себе на пропитание, – заметил Калеб.
– Трудно – не то слово, – подхватила Шеннон. – Иногда последние весенние заморозки от первых зимних отделяет промежуток не более шести недель.
– Вам, должно быть, так одиноко, ведь, кроме вас, там нет женщин, – вступила в разговор Виллоу.
Намазывая джем на бисквит, после некоторых колебаний Шеннон медленно сказала:
– Одиночество будешь испытывать тогда, когда о ком-то тоскуешь. Я не оставила никого, кто мне был бы дорог, когда уезжала на Запад.
– Но вам так много времени приходится быть одной, – не отступала Виллоу.
– У меня есть Красавчик.
– Красавчик?
– Это огромный, злой и страшный полукровка, помесь пса с волком, – вмешался Бич. У него сейчас несварение желудка, и мы оставили его на попечение шамана.
Калеб усмехнулся. Бич успел рассказать ему о Калпепперах.
– Говоришь, несварение желудка? – переспросил Калеб. – Ты это так называешь?
– Да! – отрезал Бич. – От Калпеппера, которого он пытался съесть, вырвало бы и скунса.
– Честное слово, Рейф! – воскликнула Виллоу. – Как ты можешь этим шутить! Ведь ты был у них на мушке.
– Ну, не тогда, когда прыгнул на них. Китайские приемы оказались для них такими же неожиданными, как и мой кнут.
Шеннон кашлянула:
– Если бы вы видели, какие чудеса он вытворял, вы бы перестали за него опасаться. Он расправился с ними раньше, чем я успела глазом моргнуть.
– Все равно, мой большой брат, – пробормотала Виллоу, – когда-нибудь ты вздумаешь откусить больше, чем способен прожевать.
– Это уже однажды случилось, – сказала Шеннон, – на Лугу гризли.
Калеб резко повернулся к Шеннон. Она уже успела заметить, что Калебу присуще удивительное проворство. До этого она полагала, что самым быстрым человеком был Бич, но теперь не сомневалась, что Калеб превосходил его в этом отношении.
– А что произошло? – спросил Калеб у Шеннон.
– Бич, вооруженный одним лишь кнутом, решил сразиться с гризли.
Калеб озадаченно посмотрел на Бича:
– Боже милосердный! Я думал, ты поумнее.
– Собственно говоря, это была не моя идея, – возразил Бич. – Я спокойно мылся и вдруг услышал, что Красавчик вступил на тропу войны. Я обернулся и увидел стоявшего на задних лапах огромного медведя. Со мной был только кнут, поэтому я и пустил его в ход.
– И ты справился с гризли с помощью одного кнута? – недоверчиво спросил Калеб.
– Нет. Подбежала Шеннон и ткнула в бок гризли своим старым ржавым дробовиком…
– Мой дробовик гораздо чище твоего кнута, – перебила его Шеннон.
– …и выстрелила из двух стволов сразу, – закончил Бич, игнорируя реплику Шеннон. – И убила зверя наповал.
Калеб с интересом посмотрел на Шеннон.
– Это требует немалого мужества, – произнес он, глядя на девушку янтарными глазами.
– Мужества? – переспросила Шеннон и засмеялась. – Мне было очень страшно, но я знала, какой я плохой стрелок, поэтому нужно было подобраться как можно ближе. Если бы гризли был просто ранен, это означало бы верную смерть для нас обоих.
– Стало быть, вы подбежали вплотную и выстрелили в гризли? – продолжая в упор смотреть на Шеннон, переспросил Калеб.
– А вы что, тоже начнете кричать на меня? – насторожилась Шеннон. Калеб засмеялся, отчего усы его задвигались и показались блестящими и пышными.
Внезапно Шеннон осенило, что Калеб столь же привлекателен, как и Бич.
– Стало быть, Бич кричал на вас? – спросил Калеб.
– Да.
– Нет, – одновременно с Шеннон сказал Бич. – Я просто указал ей, что она непроходимая балда и лезет туда, куда не надо и где ее могут убить. Мы с Красавчиком почти обратили гризли в бегство.
Калеб хмыкнул:
– А гризли знал об этом?
Бич метнул на зятя энергичный взгляд и сосредоточил внимание на бисквитах, лежащих горкой на его тарелке. Больше всего его смущало то, что Шеннон рисковала ради него жизнью, но ни разу даже не намекнула, что он чем-то ей обязан. Хотя бы словом или поцелуем благодарности.
А вместо того чтобы поблагодарить ее, он орал на нее. И это его тоже смущало.
«Ну и что такого, – саркастически сказал себе Бич. – Все, что имеет отношение к этой девушке, приводит меня в волнение и смущение».
– Если у моего брата недостает хороших манер, чтобы поблагодарить вас, я делаю это за него, – проговорила Виллоу. – Добро пожаловать на наше ранчо в любое время. И вы можете оставаться у нас столько, сколько пожелаете.
– Аминь, – сказал Калеб. – Должен признаться, я соскучился по мелодиям флейты, которые звучат здесь, когда приезжает Бич.
– А кто обвинял меня, что от моей флейты разбегается в панике скот? – мгновенно отреагировал Бич, весьма довольный переменой темы разговора.
– Должно быть, Вулф, – парировал Калеб.
– Гм… гм… – это все, что сумел ответить Бич.
Шеннон не без труда подавила улыбку. Хотелось бы
Ей скрыть и нежность во взгляде, которым она одарила Бича, но скорее всего ей это не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83