Она засмеялась и прильнула к Бичу, полностью доверяясь ему. Сила и уверенность партнера объясняли ту легкость, с которой она освоила танец.
– Я частенько мечтала о том, чтобы вот так танцевать, – шепнула Шеннон, – но никогда не танцевала. – Лишь однажды с балкона из-за цветочных горшков наблюдала за тем, как красиво кружатся пары в танце.
– Сколько тебе тогда было?
– Лет шесть или семь… Это было так давно, – рассеянно сказала она, продолжая мысленно отсчитывать ритм, – когда отец еще нас не бросил, а мать еще не пристрастилась к опию.
Слова Шеннон потрясли Бича, но он предпочел не продолжать тему. Красивые глаза ее и так подернулись грустью, а скорбные воспоминания способны были лишь усугубить печаль девушки.
– Я думаю, что она созрела для польки, – сказал Бич, взглянув через плечо Шеннон на Калеба.
И тотчас же плавная мелодия сменилась задорной и ритмичной, вызвав приступ веселья у Виллоу, которая стала отбивать такт ногой.
– Почувствовала ритм? – спросил Бич у Шеннон.
– Тут разве что мертвый не почувствует!
– Или мертвецки пьяный, – кивнул головой Бич. – Я подозреваю, что немцы изобрели этот танец для того, чтобы почувствовать страшную жажду, а затем утолять ее всю ночь пивом.
Бич взял руки Шеннон и положил их себе на плечи. Ноги Шеннон невольно стали отбивать такт одновременно с Виллоу.
– Готова? – спросил Бич.
– К чему?
– Порезвиться со мной, как если бы я был Красавчиком и мы находились бы на высокогорном лугу, где нет ничего, кроме диких цветов и солнца.
Порезвиться с Бичом – эта мысль пришлась Шеннон явно по душе. В глазах ее заискрились смешинки, губы расплылись в открытой ослепительной улыбке.
Шеннон бросило в жар, когда Бич положил ладони ей на бедра. Мужские пальцы деликатно и трепетно обвились вокруг округлых форм, излучавших тепло даже сквозь поношенные брюки. Улыбка, которую подарил Бич, была такой же чувственной, как и его взгляд.
Без каких-либо дальнейших пояснений Бич начал танцевать, отсчитывая такт. Но на сей раз он делал это не полушепотом, а очень громко. Шеннон сориентировалась быстро, ибо полька была куда проще вальса. Недостаток умения и опыта с ее стороны компенсировался силой Бича. Если она ошибалась, он просто приподнимал ее над полом.
Щеки у нее раскраснелись, глаза горели. Смеясь, она всецело отдалась музыке, полностью доверившись мужчине, который смеялся и танцевал вместе с ней. Наконец, когда они сделали более десятка заходов из гостиной в кухню и затем обратно, Шеннон почувствовала, что изнемогает от смеха и от польки. Она прильнула к Бичу и запросила пощады. В последний раз крутанув Шеннон, Бич оторвал ее от пола и прижал к себе, ибо в этот момент они находились в кухне и их никто не мог видеть.
– Я знаю, что ты не флиртовала с Калебом, – тихонько сказал Бич. – Но если бы ты мне улыбнулась тогда, мне бы захотелось сделать… вот это!
Озорные искорки в глазах Бича исчезли, уступив место страсти, которую он был не в силах скрыть. Наклонившись к Шеннон, он крепко, горячо, жадно поцеловал ее.
– А затем мне захотелось бы еще большего… гораздо большего, чем это, – задыхаясь, хриплым шепотом говорил Бич, не выпуская Шеннон из объятий. – Я хочу тебя, сладкая девочка, девственница ли ты, вдова
Или жена, послана ли адом или раем – это не имеет значения.
Тихонько застонав, Бич позволил ей медленно сползти на пол. Он не сделал ни малейшей попытки скрыть свою возбужденную плоть, которую Шеннон ощутила животом. Дрожащим голосом Шеннон прошептала его имя.
– Скажи Кэлу и Вилли, что я пошел взглянуть на Шугарфута, – хрипло проговорил Бич.
Дверь за ним захлопнулась, и Шеннон осталась в кухне одна с бешено бьющимся сердцем и пьянящим, как вино, вкусом поцелуя на губах.
Глава 14
На следующее утро с гор подул ветер, нагоняя грозу в зеленую долину, в которой Калеб и Виллоу построили свой дом. Входя, Бич придержал ручку, чтобы дверь не вырвалась и не захлопнулась с шумом и грохотом.
Шеннон сидела в гостиной у окна на стуле, который собственноручно смастерил Калеб. На коленях ее лежала льняная блуза Виллоу, и Шеннон штопала разошедшийся по шву рукав, делая аккуратные маленькие стежки.
– А где Вилли? – спросил Бич.
– Она пошла вздремнуть вместе с Этаном.
– Бич улыбнулся почти застенчивой улыбкой:
– Кэл говорил, что мы разбудили Этана своими танцами.
Румянец заиграл на щеках Шеннон. Она вспомнила жадные, страстные объятия Бича в кухне, жгучий опьяняющий поцелуй…
– Этан недолго не спал, – сказала после заминки Шеннон. – Он заснул, как только Виллоу спела ему колыбельную… У нее очень красивый голос.
– Ты бы слышала, как она поет с Рено и Евой, – улыбнулся Бич. – Это такая гармония, что даже ангелы могут заплакать от зависти. В прошлое Рождество мы все собрались здесь и вместе пели рождественские гимны.
– Представляю, как это было здорово, – мечтательно проговорила Шеннон.
Бич внимательно посмотрел на девушку. Лицо ее заметно посвежело за эту неделю. Да и вообще она выглядела окрепшей. Сейчас, когда Шеннон сидела с шитьем у окна, казалось, что она чувствует себя расслабленно и непринужденно, словно кошка у камина.
– Похоже, тебе здесь нравится? – спросил Бич.
– Иначе и быть не может. Калеб и Виллоу щедры, открыты и доброжелательны. Глядя на них, я стала понимать, как многое мои родители недобрали в своей совместной жизни.
– Рено и Ева очень похожи на них… Как, впрочем, Вулф и Джесси… Наверное, есть что-то благотворное в западном климате.
Шеннон отвела от Бича взгляд, не желая, чтобы он прочитал тоску в ее глазах, когда она подумала о доме, о замужестве, о совместной жизни и взаимной любви – и еще о детях.
Но этому не суждено случиться. Шеннон знала это так же точно, как и то, что Бич – неисправимый закоренелый бродяга и странник. Тем не менее перестать его любить было выше ее сил.
Это и заставило ее отвести взгляд от Бича.
Следует, однако, сказать, что с этим она несколько замешкалась. Бич успел многое прочитать в сапфировых
Девичьих глазах. Он увидел в них и надежду, с которой она все еще не могла расстаться, и любовь, и печаль от сознания того, что он рано или поздно покинет ее. Оттого, что Шеннон не выговаривала ему за это и не требовала от него любви, Бич чувствовал себя еще более неуютно, и в то же время его еще сильнее влекло к ней, и каждый мускул в его теле страдал и ныл от постоянно укрощаемого желания.
Бич бросил взгляд по сторонам. Двери в детскую и в спальню Виллоу и Калеба были закрыты.
Отдавая себе отчет в том, что этого делать не следует, Бич, будучи не в силах совладать с искушением, быстрым шагом пересек гостиную, взял из рук Шеннон шитье и без предупреждения поднял ее на руки. Действия его оказались более грубыми, чем он того хотел, и это позволило ему понять силу сжигающего его желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83