— За то, что жаришь этого кролика, — отвечала Лили, — и за то, что не кричишь на меня и не читаешь нотаций.
— Поверь мне, что, если бы я знал, что крик поможет делу, я бы непременно наорал на тебя, — заверил Калеб, легонько целуя ее в лоб так, как поцеловал бы непоседливого, непослушного ребенка.
— Я подумала, что так и не купила винтовку, — сказала Лили, глубоко вздохнув от ощущения тепла и безопасности. — И пора мне научиться стрелять как следует.
— Какая благоразумная мысль, — заметил Калеб ехидно. Он снова пощупал кролика, снял его с вертела и разрезал на куски, которые уложил на небольшое блюдо, извлеченное из седельной сумки.
— Просто здорово, — пробурчала Лили с полным ртом, впиваясь зубами в ароматное, нежное мясо.
— Ты будешь чудесным дополнением к пятичасовому чаю в Фокс Чейпл, — рассмеялся Калеб, целуя ее измазанные жиром губы.
— То есть досадной помехой, — сердито ответила Лили.
— Ни в коем случае.
Смирившись, по крайней мере, на время, она снова накинулась на еду. Когда с кроликом было покончено, они вместе с Калебом отправились к ручью, чтобы вымыть руки и лицо.
— А ты действительно отличный повар, — призналась Лили. Они довольно далеко отошли от костра, и Калеб казался сгустком ночной тени.
— Благодарю, — непринужденно отвечал он. — А теперь, если ты хочешь заняться вечерним туалетом, то делай это сейчас, потому что позже я не отпущу тебя одну от костра.
Его замечание имело свой резон, но Лили совсем не улыбалось делать это в присутствии мужчины.
— Отвернись, — потребовала она, расстегивая штаны.
— Я не увижу тебя, Лили. Здесь слишком темно, — рассмеялся Калеб.
— Все равно.
Лили услышала, как захрустели мелкие камешки под его ногами, когда он повернулся. И, конечно, луна выскочила из-за облаков, стоило Лили присесть, и наряду с окружающим пейзажем осветила ее попку. Верный своему слову, Калеб стоял, повернувшись в другую сторону.
— Надеюсь, здесь поблизости не рыщут индейцы, — сказала Лили, застегивая штаны.
— Я тоже надеюсь на это, Лилия-цветок, — хмыкнул Калеб, — но немного по иной причине.
— Ты просто стараешься запугать меня, — сказала Лили, спеша обратно к свету и теплу, даваемому костром.
Калеб расседлал коня и снял притороченную к его спине скатанную постель. Расправив на траве одеяло, он уселся на него и принялся стаскивать сапоги.
— Ты можешь постоять на часах в первую смену, — заметил он.
— И что прикажешь мне делать, если я что-то увижу? — вытаращила глаза Лили.
— Вопить, — посоветовал Калеб, раскинувшись на импровизированной кровати и любуясь звездным небосводом. Его голос звучал так, словно он вот-вот заснет.
— Нет, ты не можешь вот так просто взять поставить меня одну, — возразила Лили. — Если с меня не снимут скальп, я все равно окоченею до смерти.
— Будь моей гостьей, — пригласил Калеб, откинув край одеяла. В свете костра его глаза цвета виски блеснули странным огнем. Лили поколебалась всего мгновение, но уселась на одеяло и принялась стаскивать туфли, — Это в высшей степени неприлично, — не забыла сказать она, устроившись подле Калеба.
— Это неизбежно.
Лежа впритирку с Калебом, Лили чувствовала, как его напрягшаяся плоть упирается ей в ягодицы. Она поерзала, стараясь отодвинуться, но он снова придвинулся вплотную к ней. Она повернулась к нему лицом, зная, что если он захочет, то, как всегда, добьется своего.
— Ты можешь разок поцеловать меня, если хочешь, — разрешила она.
— Может быть, утром, — зевая, пробурчал он, а сам обнял ее и прижал к себе.
— Ты не обманешь меня, Калеб, — откровенно заметила Лили. — Я же чувствую, какой он твердый.
— Совсем как земля под нами. Давай спи, Лили.
Несмотря на неимоверную усталость, Лили не смогла сомкнуть глаз. Она уже слишком возбудилась от тепла, исходившего от Калеба, от его запаха и силы. Скоро, очень скоро она займется своим хозяйством, а он вернется к себе в Пенсильванию и начнет ухаживать за какой-нибудь юной леди вроде Сандры, но в эту ночь он принадлежит одной Лили. И она начала расстегивать ворот его рубашки.
— Лили…
— Ум-м-м-м? — она поцеловала широкую, поросшую волосом грудь.
— Прекрати это.
Лили скользнула ниже, нашла его сосок и принялась целовать, отчего Калеб невольно застонал.
Потом он вдруг схватил ее за запястья и отвел ее руки назад.
— Довольно, Лили.
Ее глаза расширились от смущения и досады, когда она взглянула на него. Даже в страшном сне она не смогла бы себе представить, что Калеб ее не захочет.
— Ты всегда так своевольна, — обратился он к ней гневным шепотом. — И так импульсивна. Ты делаешь все, что взбредет в твои ветреные куцые мозги, и не даешь себе труда подумать о том, можно это делать или нельзя.
Лили попыталась было вырваться, но безуспешно. Он легко соединил ее руки над головой и крепко держал их. Свободной рукой он начал расстегивать пуговицы на рубашке у Лили.
— Калеб, — прошептала она, — прекрати это!
— Ты все это затеяла, — отвечал он, — а не я. — И он расстегнул все до одной пуговицы, так что она оголилась до пояса.
— Я не собиралась…
— Черта с два ты не собиралась, — перебил Калеб, наклонившись и поцеловав ее в грудь.
Теперь уже застонала она и принялась извиваться, стараясь освободить руки. Он не отпускал ее и взялся за застежки на ширинке штанов. Она почувствовала, как его рука скользнула по ее бедрам, а потом он улегся поверх Лили и отпустил ее руки.
Она собралась было отпихнуть его, но вместо этого обнаружила, что гладит его голову.
— Калеб, — промурлыкала она, прежде чем он накрыл ее рот в страстном поцелуе.
Когда он наконец поднял голову, его глаза сияли в лучах лунного света янтарным блеском.
— Боже, спаси меня и сохрани, я знаю, что мне лучше избегать тебя, Лили, — выдохнул он, — но я не могу. Ты нужна мне, Лили. Очень нужна.
Одним сильным движением он погрузился в нее, и она вся выгнулась от сладостного экстаза, глядя на миллионы звезд, сиявших над ними, и издавая низкие стоны.
— Ты маленькая ведьма, — прохрипел Калеб, медленно, нерешительно начиная двигаться на ней.
Она припала губами к его горлу, там, где все чаще билась жилка пульса.
— Я не могу устоять, — простонал он, и его руки подхватили ее, приподнимая навстречу его восхитительным, чудесным ударам. — Я не в силах остановиться… о, Боже… Лили… Лили…
На какое-то мгновение Лили испугалась, ибо Калеб еще ни разу не брал ее с такой примитивной страстью; и даже в самые напряженные моменты их близости она чувствовала, что он сдерживает себя. Этой ночью пали последние преграды: он вел себя, словно дикий жеребец, неутомимый, грубый, ведомый одним лишь инстинктом.
Когда Калеб испустил крик воина-победителя и рухнул на нее без сил, Лили затопила волна нежности. Она крепко обнимала его, пока он лежал, задыхаясь, изнемогая, у нее в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100