— Калеб! — шепнула она, с испугом подумав о том множестве людей, что танцуют и веселятся за полупрозрачной занавеской, отделявшей эту нишу от остального зала. Она прикрылась было ладонями, но Калеб засунул в карман шкатулку от ожерелья, схватил ее за руки и отвел их за спину.
Ее чудесной формы груди предстали перед его взором в полной своей красе, и соски на них послушно налились соком и затвердели под его взглядом.
— Ты — моя, — напомнил Калеб, и Лили с трудом могла бы сказать, чем полнее владеет ее муж: ее телом или ее душой. А он наклонился и взял в рот ждавший его прикосновений сосок.
Лили до боли закусила губу, чтобы не застонать от возбуждения: несомненно, этот неподобающий для бальной залы звук был бы услышан всеми гостями. Ее обычно столь непокорный дух был сломлен.
— Калеб, — прошептала она, — уведи меня куда-нибудь и давай займемся любовью.
— Не сейчас, — покачал он головой. — Просто я хочу, чтобы ты думала только обо мне весь остаток вечера.
Калеб вполне добился своего, ибо тело и душа Лили так жаждали слиться с ним, что она больше ни о чем не думала на протяжении всего бала. А через несколько часов в супружеской постели Калеб удовлетворил ее желание до полного изнеможения обоих.
Чикаго, конечно, успел сильно измениться с тех пор, как ее увезли отсюда, и теперь возвращение вызвало в Лили странную смесь чувств: ностальгию, гнев, меланхолию и радость. В нетерпении она мерила шагами холл в отеле, пока Калеб снимал для них номер. Когда с этим было покончено, они должны были пойти на прием к доктору, хотя Лили чувствовала себя превосходно.
— Ну почему мы не можем пойти туда после того, как побываем у маминого адвоката?! — капризно спросила она, беря мужа за локоть. Ей казалось, что у врача они только впустую потратят время.
— Беременные женщины требуют особой заботы, Лили, — покачал головой Калеб, — и я желаю быть уверенным, что у тебя все идет как надо. Подумай хотя бы о том, что, когда мы вернемся домой, к твоим услугам не окажется никого, кроме старого дока Линдсея, а он понимает в родах не больше, чем наш коновал.
Лили была в отчаянии, но понимала, что дальше спорить с Калебом бесполезно, время дорого. С равным успехом она могла бы спорить с почтовым ящиком на углу.
Они наняли кеб, чтобы добраться к доктору, которого рекомендовали им в отеле, и Калеб едва ли не силой завел Лили в подъезд высокого кирпичного здания в центре города. Кое-какие места казались Лили смутно знакомыми.
Доктор как ни в чем не бывало велел Лили раздеваться н ложиться на смотровой стол, и она повиновалась лишь потому, что это был добродушный пожилой джентльмен с седой бородой и добрыми голубыми глазами. И все равно она зарделась, как маков цвет, и стыдливо укрылась белой простыней, которую он ей дал после осмотра.
— Значит, вы зачали этого ребенка в апреле?
Лили кивнула, закусив нижнюю губу.
Врач добродушно похлопал ее по попке и разрешил садиться. Он принялся тщательно мыть руки теплой водой из титана, пока Лили приводила себя в менее унизительную позицию.
— У меня все в порядке?
— Я бы осмелился предсказать, что это будет мальчик, — дружески покосившись на нее через плечо, сказал врач. — Понимаете, вы носите его довольно низко. А девочки обычно помещаются гораздо выше, под самыми ребрами.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — настаивала Лили.
— Плод весьма велик, — вздохнул доктор, — а вы довольно хрупкая женщина. Я не считаю, что решение рожать первого ребенка где-то в глухомани достаточно мудрое, миссис Холидей.
Лили зажмурила глаза. Как только об этом узнает Калеб, он ни за что не позволит ей вернуться домой до того, пока она не родит, и это будет ужасно. Но, с другой стороны, она страстно желала родить здорового сильного ребенка.
— Я понимаю вас, доктор, — пробормотала она наконец.
— Все будет хорошо, — уверенно отвечал он. — Так нечего бояться.
Реакция Калеба нимало не удивила Лили.
— Мы никуда не двинемся отсюда, пока ты не родишь, — мгновенно решил он, и по тону его голоса она поняла, что спорить с ним не стоит. Они будут снимать дом в Чикаго и отправятся домой весной, постаравшись успеть к весеннему севу.
Но вскоре у Лили вылетело из головы все, кроме непосредственно предстоявшего им дела, пока очередной нанятый ими кеб грохотал по булыжным мостовым.
— Как ты думаешь, мы сможем что-нибудь разузнать про моих сестер? — без конца спрашивала она.
— Да, — отвечал Калеб, нежно сжимая ее руку. — Мы будем спрашивать всех подряд до тех пор, пока что-нибудь не узнаем.
Адвоката Кэтлин в городе не оказалось, но его клерк дал им адрес ее дома, хранившийся в картотеке.
Адрес привел их, как это ни удивительно, в самую респектабельную часть города. По сути дела, это была городская усадьба, каменный дом, окруженный запущенным садом, в котором хозяйничали пчелы. Отделенный от улицы высокой чугунной оградой, он весь зарос густой травой.
Калеб нашел ворота в ограде и ткнулся в них. К великому облегчению Лили, они распахнулись, но она не нашла в себе силы ступить на подъездную аллею.
С ободряющей улыбкой Калеб взял ее за руку. Он, как ребенка, повел ее по аллее, по мраморным широким ступенькам крыльца. В двустворчатую парадную дверь запросто мог бы проехать запряженный лошадьми фургон, и почему-то это открытие несколько ослабило нервное напряжение Лили.
На их стук никто не откликнулся, и они пошли в обход дома в поисках другой двери. Но и с черного хода они не добились успеха.
Лили совсем упала духом, но Калеб потряс ее за плечо и напомнил:
— Мы ведь можем расспросить соседей. У нас для этого есть более чем достаточно свободного времени.
Однако в окрестных домах они застали одних лишь слуг, да и те на вопрос об ее матери отвечали поджатыми губами и отрицательными кивками. Судя по всему, скандальная репутация Кэтлин последовала за ней и сюда, в этот фешенебельный район.
Чтобы хоть немного развлечь Лили, Калеб пригласил ее в оперу. Они ходили расспрашивать соседей день за днем. Попутно Холидей сняли для себя дом неподалеку — тоже весьма элегантный.
Поскольку дом сдавался с полной обстановкой, вплоть до книжных полок в библиотеке, Лили не пришлось бегать по магазинам за покупками. Ее жизнь заметно облегчилась оттого, что она обзавелась слугами, хотя поначалу сильно смущалась и жаловалась, что умеет командовать только Ка-лебом.
Он смеялся и говорил, что ей надо поскорее всему учиться.
Время шло своим чередом, и талия у Лили становилась все полнее. Она научилась извлекать кое-какие аккорды из стоявшего у них в гостиной рояля, прочла практически все книги из библиотеки и заставила Калеба описать ей всю свою жизнь до мельчайших подробностей. Большую часть дня он проводил в деловых районах города, но к закату уже возвращался домой и превращался в самого заботливого и любящего мужа, какого только можно представить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100