Но так или иначе, чувство к нему было всепоглощающим, и их встреча станет тяжелым испытанием. Но свидание неизбежно – слишком невелико и тесно связано голливудское общество.
Однако целых две недели Лейла каким-то чудом ухитрялась заранее узнать, будет ли Видал на той или иной вечеринке, и с помощью секретаря Валентины отклоняла приглашения. Как ни странно, им выпало встретиться именно в доме Теодора Гамбетты.
– Видала Ракоши не будет? – спросила Лейла у секретаря Валентины, когда увидела приглашение.
– Нет, его, по-моему, нет в городе.
– Прекрасно! Хоть бы он подольше не приезжал! Теодор всегда устраивал роскошные шумные приемы, куда созывались все имевшие хоть какой-нибудь вес. Валентина приехала вместе с Рори и Лейлой в своем лимузине.
– Я, кажется, вижу мираж, – пробормотала Лейла, когда они вышли из машины, – или оркестр действительно играет на воде?
– Даже Тео не под силу такое чудо, – сухо заметила Валентина. – Просто они сидят на островке посреди бассейна.
– Слава Богу, а то я уже начала думать, что возможности Тео безграничны.
Смеясь, они поднялись по широким ступенькам, и при их появлении стало тихо. Все присутствующие не стесняясь разглядывали Валентину. Среди дам в ярких нарядах, расшитых золотом и стразами, она одна была в черном платье с высоким воротом и вырезом до талии на спине. Она явно не нуждалась ни в каких украшениях, имея безупречную кожу и современную пластику движений.
– Никто не носит подобные платья с таким шиком, как Валентина, – благоговейно прошептал Саттон Хайд, наблюдая, как легко, едва касаясь пола, она плывет к Тео.
Гамбетта нежно поцеловал ее, старательно скрывая удивление по поводу того, как спокойно она приняла приглашение, зная, что Видал наверняка придет. Он представил ее неприлично красивому жгучему брюнету, приехавшему из Нью-Йорка, чтобы помочь убедить налоговое управление в несправедливо завышенной оценке доходов «Уорлдуайд».
– О Господи, это Кларк Гейбл с очередным двойником Кэрол Ломбард, – шепнула Лейла Рори. – Он так и не оправился после ее смерти, бедняжка! И Свенсон разглядывает Валентину, словно ядовитую змею…
Рори равнодушно смотрел на блестящее созвездие. Он почти никого не знал здесь и не слишком хотел знать. Увидев Саттона Хайда, Рори направился к нему, радуясь, что в этом зале присутствует хоть бы один человек, способный вести разумную беседу.
– Здесь уйма людей, которым не терпится наконец поздороваться с вами, – сообщил Тео, поспешно уводя Валентину от чрезмерно внимательного брюнета. – Эррол Флинн поклялся похитить вас, если вы не согласитесь уйти с ним добровольно. Может быть, ему неловко, что он и не подумал идти на фронт, когда так много актеров вступили в армию и сражались с фашистами?
Но если Флинн и терзался угрызениями совести, то окружающим это не было заметно.
– Послушай, красавица, – произнес он, после того как поцеловал Валентину, и та бесцеремонно убрала его руку оттуда, где ей не место. – Не думаешь ли ты, что вся эта песенка о непорочности уже приелась? Ты просто оскорбление моей репутации.
Все это Валентина слышала тысячу раз. Эррол давно уже потерял надежду пополнить ее именем список своих побед, и, как ни странно, ему нравилось это. Он был не из тех, кто дружит с женщинами. Женщины годятся лишь на то, чтобы использовать и бросать их. Валентина оказалась редким исключением. Она небрежно чмокнула его и поспешно отошла к Рори и Саттону.
– Попробуй один из новых подозрительных коктейлей Тео, – предложил Саттон, вручая ей стакан и кивая Рогану Тенанту. – Один Бог знает, сколько виски он туда вбухал! Даже у Эррола глаза остекленели!
Валентина сделала глоток и рассеянно осмотрелась. Улыбка застыла на ее губах, а с лица сбежали краски.
Он стоял в дверях, небрежно озираясь, держа руки в карманах. Прошло шесть лет с их последней ночи. Шесть долгих одиноких лет, в течение которых не было дня, чтобы он не занимал ее мысли. Война изменила, но не состарила его. Он похудел, черты лица стали жестче. Теперь это был уверенный в себе собранный человек, которого невозможно застать врасплох. Он беззаботно оглядел комнату, и ноги Валентины подкосились: рана была так же свежа и глубока, как в тот день, когда она узнала, что он не вернется.
– О Боже, – с ужасом прошептала Лейла, – это Видал.
– С моей бывшей женой, – горько добавил Роган.
Только сейчас Валентина заметила красные лакированные ноготки, вцепившиеся в рукав Видала, изящную, сверкающую хрустальными подвесками женщину, повисшую у него на руке.
Он направился к толпе, и горло Валентины стиснула невидимая рука. Видал двигался с обманчивой легкостью и гибкостью человека, который всегда находится начеку, готовый мгновенно броситься в атаку при малейшей опасности. Годы сражений в горах вместе с партизанами не прошли даром.
Еще секунда, и он увидит ее. Больше не нужно пытаться отдалить встречу, о которой она так мечтала и которой так боялась.
Его волосы, такие же темные и блестящие, вились на концах, падали на лоб упрямыми локонами. Он не поседел – лишь виски поблескивали серебром. Морщины, бегущие от крыльев носа до уголков рта, стали еще глубже, а в плотно сжатых губах было что-то беспощадное. Его, единственного из всех гостей, не целовали в знак приветствия, не хлопали приятельски по спине, не выказывали дружеского расположения. Только храбрец или дурак отважился бы на фамильярность с Видалом Ракоши.
Романа заметила Рогана и послала ему воздушный поцелуй, показав при этом Видалу на маленькую компанию. Валентина попыталась шевельнуться, отвести глаза, но не смогла. Он увидел ее. Она заметила, как Ракоши затаил дыхание, и, в потрясенном неверии, поняла, что в его взгляде сверкнула жгучая, злобная ненависть.
Валентина покачнулась, и Саттон подхватил ее под руку. Шум в комнате, громкий смех и болтовня внезапно стали невыносимыми. Даже Лейла и Роган почему-то расплывались и казались цветным маревом.
Видал направился к ним. Выхода не было. Бежать поздно. Скрыться негде. Он стоял так близко, что Валентина почувствовала запах крахмала от его вечерней сорочки, знакомый аромат одеколона. Она глубоко, прерывисто вздохнула и высоко подняла голову.
– Рада вновь встретить вас, Видал, – сухо пробормотала Лейла.
Саттон и Рори неловко молчали, а Роган уничтожающе уставился на Роману. Губы Видала дернулись в невеселой улыбке.
– Вы удивляете меня, Лейла. Я не думал, что мое отсутствие так вас встревожит, – с нескрыемой издевкой бросил он.
Лейла покраснела и отвернулась.
Видал медленно перевел взгляд на Валентину. Мгновение, казалось, растянулось на целую вечность. Наконец он оскорбительно-небрежно бросил:
– Мне говорили, что вы отделались от Дентона Брук Тейлора с обычной, приобретенной немалой практикой легкостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Однако целых две недели Лейла каким-то чудом ухитрялась заранее узнать, будет ли Видал на той или иной вечеринке, и с помощью секретаря Валентины отклоняла приглашения. Как ни странно, им выпало встретиться именно в доме Теодора Гамбетты.
– Видала Ракоши не будет? – спросила Лейла у секретаря Валентины, когда увидела приглашение.
– Нет, его, по-моему, нет в городе.
– Прекрасно! Хоть бы он подольше не приезжал! Теодор всегда устраивал роскошные шумные приемы, куда созывались все имевшие хоть какой-нибудь вес. Валентина приехала вместе с Рори и Лейлой в своем лимузине.
– Я, кажется, вижу мираж, – пробормотала Лейла, когда они вышли из машины, – или оркестр действительно играет на воде?
– Даже Тео не под силу такое чудо, – сухо заметила Валентина. – Просто они сидят на островке посреди бассейна.
– Слава Богу, а то я уже начала думать, что возможности Тео безграничны.
Смеясь, они поднялись по широким ступенькам, и при их появлении стало тихо. Все присутствующие не стесняясь разглядывали Валентину. Среди дам в ярких нарядах, расшитых золотом и стразами, она одна была в черном платье с высоким воротом и вырезом до талии на спине. Она явно не нуждалась ни в каких украшениях, имея безупречную кожу и современную пластику движений.
– Никто не носит подобные платья с таким шиком, как Валентина, – благоговейно прошептал Саттон Хайд, наблюдая, как легко, едва касаясь пола, она плывет к Тео.
Гамбетта нежно поцеловал ее, старательно скрывая удивление по поводу того, как спокойно она приняла приглашение, зная, что Видал наверняка придет. Он представил ее неприлично красивому жгучему брюнету, приехавшему из Нью-Йорка, чтобы помочь убедить налоговое управление в несправедливо завышенной оценке доходов «Уорлдуайд».
– О Господи, это Кларк Гейбл с очередным двойником Кэрол Ломбард, – шепнула Лейла Рори. – Он так и не оправился после ее смерти, бедняжка! И Свенсон разглядывает Валентину, словно ядовитую змею…
Рори равнодушно смотрел на блестящее созвездие. Он почти никого не знал здесь и не слишком хотел знать. Увидев Саттона Хайда, Рори направился к нему, радуясь, что в этом зале присутствует хоть бы один человек, способный вести разумную беседу.
– Здесь уйма людей, которым не терпится наконец поздороваться с вами, – сообщил Тео, поспешно уводя Валентину от чрезмерно внимательного брюнета. – Эррол Флинн поклялся похитить вас, если вы не согласитесь уйти с ним добровольно. Может быть, ему неловко, что он и не подумал идти на фронт, когда так много актеров вступили в армию и сражались с фашистами?
Но если Флинн и терзался угрызениями совести, то окружающим это не было заметно.
– Послушай, красавица, – произнес он, после того как поцеловал Валентину, и та бесцеремонно убрала его руку оттуда, где ей не место. – Не думаешь ли ты, что вся эта песенка о непорочности уже приелась? Ты просто оскорбление моей репутации.
Все это Валентина слышала тысячу раз. Эррол давно уже потерял надежду пополнить ее именем список своих побед, и, как ни странно, ему нравилось это. Он был не из тех, кто дружит с женщинами. Женщины годятся лишь на то, чтобы использовать и бросать их. Валентина оказалась редким исключением. Она небрежно чмокнула его и поспешно отошла к Рори и Саттону.
– Попробуй один из новых подозрительных коктейлей Тео, – предложил Саттон, вручая ей стакан и кивая Рогану Тенанту. – Один Бог знает, сколько виски он туда вбухал! Даже у Эррола глаза остекленели!
Валентина сделала глоток и рассеянно осмотрелась. Улыбка застыла на ее губах, а с лица сбежали краски.
Он стоял в дверях, небрежно озираясь, держа руки в карманах. Прошло шесть лет с их последней ночи. Шесть долгих одиноких лет, в течение которых не было дня, чтобы он не занимал ее мысли. Война изменила, но не состарила его. Он похудел, черты лица стали жестче. Теперь это был уверенный в себе собранный человек, которого невозможно застать врасплох. Он беззаботно оглядел комнату, и ноги Валентины подкосились: рана была так же свежа и глубока, как в тот день, когда она узнала, что он не вернется.
– О Боже, – с ужасом прошептала Лейла, – это Видал.
– С моей бывшей женой, – горько добавил Роган.
Только сейчас Валентина заметила красные лакированные ноготки, вцепившиеся в рукав Видала, изящную, сверкающую хрустальными подвесками женщину, повисшую у него на руке.
Он направился к толпе, и горло Валентины стиснула невидимая рука. Видал двигался с обманчивой легкостью и гибкостью человека, который всегда находится начеку, готовый мгновенно броситься в атаку при малейшей опасности. Годы сражений в горах вместе с партизанами не прошли даром.
Еще секунда, и он увидит ее. Больше не нужно пытаться отдалить встречу, о которой она так мечтала и которой так боялась.
Его волосы, такие же темные и блестящие, вились на концах, падали на лоб упрямыми локонами. Он не поседел – лишь виски поблескивали серебром. Морщины, бегущие от крыльев носа до уголков рта, стали еще глубже, а в плотно сжатых губах было что-то беспощадное. Его, единственного из всех гостей, не целовали в знак приветствия, не хлопали приятельски по спине, не выказывали дружеского расположения. Только храбрец или дурак отважился бы на фамильярность с Видалом Ракоши.
Романа заметила Рогана и послала ему воздушный поцелуй, показав при этом Видалу на маленькую компанию. Валентина попыталась шевельнуться, отвести глаза, но не смогла. Он увидел ее. Она заметила, как Ракоши затаил дыхание, и, в потрясенном неверии, поняла, что в его взгляде сверкнула жгучая, злобная ненависть.
Валентина покачнулась, и Саттон подхватил ее под руку. Шум в комнате, громкий смех и болтовня внезапно стали невыносимыми. Даже Лейла и Роган почему-то расплывались и казались цветным маревом.
Видал направился к ним. Выхода не было. Бежать поздно. Скрыться негде. Он стоял так близко, что Валентина почувствовала запах крахмала от его вечерней сорочки, знакомый аромат одеколона. Она глубоко, прерывисто вздохнула и высоко подняла голову.
– Рада вновь встретить вас, Видал, – сухо пробормотала Лейла.
Саттон и Рори неловко молчали, а Роган уничтожающе уставился на Роману. Губы Видала дернулись в невеселой улыбке.
– Вы удивляете меня, Лейла. Я не думал, что мое отсутствие так вас встревожит, – с нескрыемой издевкой бросил он.
Лейла покраснела и отвернулась.
Видал медленно перевел взгляд на Валентину. Мгновение, казалось, растянулось на целую вечность. Наконец он оскорбительно-небрежно бросил:
– Мне говорили, что вы отделались от Дентона Брук Тейлора с обычной, приобретенной немалой практикой легкостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114