В доме же в это время разыгрывалась следующая сцена. В одной из его комнат два человека разговаривали между собой, по-видимому, обсуждая появление и скорый отъезд недавнего всадника.
– Итак, они упустили его в Париже и предлагают нам задержать его здесь. Легко сказать – схватить человека, когда даже не знаешь, как он выглядит!
– Ну, дю Пейра, не стоит так кипятиться. В конце концов Дефранш говорит, что человек, который опознает его, уже в пути. Везде приготовлены подставы, и он, верно, скоро будет здесь.
– Но ведь нельзя быть уверенным в том, что этот мушкетер еще не прибыл в Тур. Если он хоть вполовину то, что сообщает о нем Дефранш, – это парень не промах.
– Успокойся, любезный дю Пейра. Человек не может скакать от Парижа до Тура, не делая остановок. Не в состоянии же он обходиться без пищи и без сна.
– Это верно. Они ведь сменяли друг друга и должны были опередить этого Арамиса не меньше, чем на сутки.
После того как дю Пейра, на которого, как помнит читатель, кардинал возлагал большие надежды по части наблюдения за опальной герцогиней де Шеврез, успокоился относительно Арамиса, он отдал распоряжения, имевшие своей целью усиление этого наблюдения.
Госпожа де Шеврез не находилась под арестом, и соглядатаи не смели задерживать ее, а также появляться ей на глаза. Однако за герцогиней велась слежка.
Приказание отца Жозефа, а в конечном счете самого его высокопреосвященства, привезенное в Тур шевалье Дефраншем, выехавшим из Блуа (приказание это ему передал гонец, примчавшийся из Орлеана, получив его, в свою очередь, от следующего, чтобы, не теряя ни минуты, опередить Арамиса), было простым и кратким.
Дю Пейра и его люди должны были схватить Арамиса в тот момент, когда он попытался бы передать герцогине де Шеврез письмо испанского министра. Таким образом, и мушкетер, и, самое главное, опальная герцогиня были бы уличены в государственной измене.
Обвинив г-жу де Шеврез, кардинал снова бросал бы тень и на королеву. И хотя Людовик XIII и так уже знал о том, что Анна Австрийская состоит в переписке со своим братом, королем Испании, участвуя в заговорах, направленных против политики кардинала, его высокопреосвященство надеялся, что новый козырь в его руках позволит ему добиться разрешения короля на арест герцогини и заключение ее в Бастилию, где она уже не смогла бы интриговать против Ришелье.
Попутно его высокопреосвященство разделался бы и с мушкетером, замешанным в истории с подвесками, при воспоминании о которой у кардинала до сих пор гневно топорщились усы.
Итак, приказ кардинала был прост. Однако его выполнению и в самом деле мешала одна маленькая деталь: никто из людей службы кардинала, находящихся в Туре, не знал, как выглядит мушкетер, которого следовало арестовать в момент передачи им письма герцогине. И хотя шевалье Дефранш набросал словесный портрет Арамиса, а сыщик, знавший его в лицо, скакал в Тур на перекладных со всей возможной скоростью, дю Пейра не мог бы похвастаться, что он знает, как выполнить приказ кардинала.
Пока же количество человек, наблюдавших за домом, где жила герцогиня, было удвоено.
В одиннадцать часов дня дю Пейра донесли, что из дома вышла служанка герцогини – хорошенькая девушка по имени Кэтти, бывшая камеристкой у миледи и пристроенная в свое время Арамисом к своей «кузине» – «турской белошвейке Мари Мишон». Кэтти отправилась за покупками. За нею последовали два подчиненных дю Пейра.
Кэтти не баловала своих негласных провожатых разнообразием. Маршрут ее повторялся изо дня в день. Сначала она шла вдоль улицы Мюрсунтуа, на которой жила опальная герцогиня, где степенные негоцианты в пышных кафтанах и просторных штанах из темного сукна, в шерстяных чулках с подвязками, затянутыми красным бантом, раскладывали на прилавках кольца, серьги, пелерины, манто и различные изящные дамские безделушки. Многие из них знали Кэтти и приветствовали ее, отпуская галантные комплименты.
Девушка покупала какую-нибудь безделушку и направлялась на рынок. Походив между торговыми рядами, где провансальцы торговали апельсинами и лимонами, а португальцы амброй и тонким фарфором, Кэтти решительно сворачивала в квартал вафельщиков, пирожников и торговцев лимонадом.
После того, как все необходимые и не очень необходимые покупки были совершены, она возвращалась в особняк своей госпожи, посетив на обратном пути заведение булочника на улице Скорняков.
И в этот раз Кэтти не внесла в свой маршрут приятного разнообразия.
Через полтора часа дю Пейра узнал о том, что камеристка возвратилась в дом. Никто не подходил к ней, никто не делал попыток заговорить, если не считать двух-трех обычных фраз, которыми девушка обменивалась с приказчиками и торговцами, совершая свои покупки. Шпионы свидетельствовали, что при этом ни Кэтти, ни кем-либо из торговцев не было сказано ничего необычного.
«Ну что же, – сказал себе шевалье дю Пейра, – ничего другого и не следовало ожидать. Еще слишком рано – он не успел доскакать до Тура. Подождем!»
И начальник агентуры его высокопреосвященства в Туре стал ждать.
Шевалье дю Пейра был прав – в тот день Арамиса в Туре еще не было.
На следующее утро у городских ворот появился человек, одежда которого свидетельствовала о его принадлежности к третьему сословию. Однако, присмотревшись к нему внимательнее, можно было заметить, что внешность вновь прибывшего, его осанка, гордый взгляд и белизна кожи не гармонируют с запыленным костюмом путешествующего мещанина и за версту выдают в нем дворянина.
Это был Арамис.
Справедливо полагая, что трюк с переодеванием в рясу францисканского монаха был с течением времени разоблачен, он не рискнул появиться в Туре в том же облачении, а вместо этого приобрел себе в Орлеане платье буржуа.
Арамис старательно укрывал лицо с холеной бородкой и тонкими усиками под широкополой шляпой и не поднимал глаз.
Он быстро и уверенно двигался по улицам, видимо, неплохо в них ориентируясь, из чего можно было сделать вывод о том, что ему случалось бывать в городе. Ему потребовалось не так уж много времени, чтобы разыскать улицу Скорняков, а затем обнаружить на ней вывеску булочника.
Войдя внутрь и выждав несколько минут, пока его глаза привыкли к полумраку, царившему внутри, а двое-трое покупателей, находившихся в лавке, вышли на улицу, Арамис подошел к хозяину заведения.
– Добрый день, любезный хозяин, – негромко сказал Арамис.
– Добрый день, сударь. Чем могу служить вам? – отвечал тот.
– Вы меня очень обяжете, если ответите на один вопрос.
– Спрашивайте. Может быть, я и смогу быть вам чем-нибудь полезен.
– Ваше имя Дюпон, не так ли?
– Ваша правда, сударь. Это просто удивительно!
– Что же вас удивляет, мэтр Дюпон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121