Однако здесь вы подвергаете свою драгоценную особу большему риску, чем в любой другой части лагеря.
– Это еще почему?
– Потому, что мои мушкетеры недолюбливают людей вашего склада, милостивый государь.
– Чем же я неприятен господам мушкетерам, позвольте вас спросить?
– Ну, хотя бы тем, что шпионите за людьми, а потом они не без вашей помощи оказываются на виселице.
– Я не очень-то силен в искусстве расшифровки того, что произносит полупьяная мушкетерская глотка. Поэтому лучше объясните прямо – на что вы намекаете?
– Я имею в виду, что никто в роте вас не считает порядочным человеком после того, как вы отправили на тот свет Шалэ.
– Шалэ отправил на тот свет палач.
– Не будь вас, Рошфор, дело никогда бы не дошло до эшафота. И вам это прекрасно известно.
– Вы снова ищете ссоры, д’Артаньян!
– Я никогда не ищу ссор, милостивый государь, но также никогда не спускаю тем, кто меня задевает!
– Тысяча чертей, эти гасконцы невыносимы!
– А наглецы вроде вас, сударь, и подавно!
Через полчаса на опушке редкого леса д’Артаньян подал руку кавалеру де Рошфору, помогая ему подняться с земли.
– Вы снова ранили меня. Мне не везет, – почти беззлобно проговорил Рошфор.
– Просто я дерусь лучше вас. Обопритесь на мою руку, – предложил д’Артаньян.
– Да, так будет лучше, – заметил Рошфор, ковыляя рядом.
На этот раз клинок мушкетера проколол ему бедро.
– Вообще говоря, я несправедлив. Сегодня мне, напротив, неслыханно повезло, – задумчиво проговорил Рошфор спустя несколько минут.
– О чем вы? – спросил д’Артаньян.
– Да ведь это ваш слуга двумя превосходными выстрелами буквально спас меня от гибели сегодня утром.
– Так это были вы? – удивился д’Артаньян. – Бьюсь об заклад, что он не узнал вас. Недаром, значит, мне почудилось, что-то знакомое в том неуклюжем кардинальском адъютанте, которого чуть было не превратили в отбивную.
– Постойте, д’Артаньян. Я скоро поправлюсь и уж в третий раз расплачусь с вами за все.
– Подумать только, – со смехом сказал мушкетер, – если бы не Планше, я мог бы лишиться сегодняшнего удовольствия. Парень наловчился стрелять в Новом Свете!
– Планше был в Новом Свете? – удивился Рошфор.
– Впрочем, вас это не касается, – был ответ д’Артаньяна.
– Три часа назад я представил вашего Планше к производству в чин сержанта Пьемонтского полка. Кардинал собственноручно подписал приказ, – заметил Рошфор, припадая на одну ногу.
– Я рад, что не убил вас, Рошфор. После того, что вы сделали для парня, мне было бы грустно, клянусь вам.
– Я тоже рад, – проявляя завидное чувство юмора, отвечал конюший его высокопреосвященства. – После того, что он сделал для меня, мне тоже было бы грустно, если бы вы меня убили.
Утром кардиналу доложили о двух дуэлях, состоявшихся в лагере накануне.
– Господа офицеры, должно быть, перепили на радостях, – кисло заметил Ришелье. – Им мало оказалось неприятеля, и они принялись за однополчан! Каковы же последствия этих дуэлей?
Ему было отвечено, что двое дворян ранены, причем один из них тяжело и его жизнь в опасности.
– Имя тяжелораненого! – потребовал кардинал. Ответ привел его в ярость.
– Посланник штатгальтера ранен и только не убит! Не в сражении, нет! Он ранен в лагере армии французов. И это как раз в то время, когда мне позарез нужны эти голландцы! Кто же второй пострадавший? Надеюсь, это не представитель короля Карла при главной квартире его величества?!
– К счастью, нет, ваше высокопреосвященство. Это французский дворянин.
– Имя?
– Шевалье де Рошфор!
– И вы смеете мне говорить «к счастью»!! – Зрачки его высокопреосвященства неестественно расширились. – Мой конюший! Кто посмел?
– Шевалье де Рошфор отказывается назвать имя второго участника дуэли, утверждая, что все произошло случайно. Он говорит, что рана легкая и такой пустяк не стоит внимания.
– Но, черт возьми, ведь он тоже нарушил эдикты. Не стоит внимания! Как бы не так, – фыркнул кардинал, все же несколько успокоенный тем, что его любимец не сильно пострадал.
– Так, может быть, это и впрямь недоразумение? – спросил кардинал немного спустя.
– Нет, ваше высокопреосвященство. Несколько человек видели, как шевалье де Рошфор условился о дуэли.
– С кем? Назовите имя?!
– Не берусь точно утверждать, ваше высокопреосвященство, но очевидцы склонны полагать, что вторым был господин д’Артаньян из роты господина де Тревиля.
Кардинал откинулся на спинку кресла.
– Удалось ли выяснить, кем ранен господин Ван Вейде?
– Да, ваше высокопреосвященство. Этот дворянин принес его в госпиталь и передал в руки врачей, не думая скрываться. Врачи полагают, что, если бы он не сделал этого, господин Ван Вейде имел все шансы погибнуть до утра, не приходя в сознание.
– Кто же этот «благодетель»?!
– Господин Атос, роты де Тревиля.
– Ваше величество, почему же господ д’Артаньяна и Атоса нет в списках награжденных? – спросил г-н де Тревиль у короля. – Это несправедливо – ведь там значатся фамилии графа д’Аркура, шевалье де Бюлли, господина Пютанжа, которые, слов нет, тоже храбро сражались, но сделали вполовину меньше, чем ваши мушкетеры. Извольте припомнить, ваше величество, – это они захватили в плен одного из лучших генералов неприятельской армии.
– А потом надолго уложили в постель посланника штатгальтера Нидерландов и конюшего господина кардинала. Впрочем, последнему, кажется, досталось поменьше!
– По-видимому, это утверждает господин кардинал… – начал было г-н де Тревиль.
– Это говорю тебе я, гасконская твоя голова. Я, твой король, которого не зря же зовут Людовиком Справедливым. Господин кардинал был в ярости и просил меня арестовать этих мушкетеров…
– И что же вы ответили ему, ваше величество?
– Я ответил… ну, я ответил, что победителей не судят.
Глава сорок четвертая
Кампания окончена, кампания продолжается
Блестящий зимний поход сделал кардинала хозяином положения в Северной Италии. Воспользовавшись плодами своей победы, Ришелье заключил в Сузе мир с Англией.
Заметим для любознательного читателя, что именно это обстоятельство заставило Карла I принять роковое решение править страной без участия парламента. Впоследствии оно стоило ему головы.
После этого Ришелье обратил войска против Севенн. Герцог Роган еще держался здесь, находя поддержку у своего неожиданного союзника в лице испанского короля Филиппа IV и его министра Оливареца и опираясь на многочисленные здесь крепости.
Однако сопротивление гугенотов быстро падало перед войском, которое вел сам король. Его величество поступал сурово лишь там, где встречал отпор, но с покорившимися обходился милостиво. Протестанты не могли ждать помощи ниоткуда: союзники-испанцы потерпели поражение в Северной Италии и зализывали раны, с Англией кардинал заключил мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Это еще почему?
– Потому, что мои мушкетеры недолюбливают людей вашего склада, милостивый государь.
– Чем же я неприятен господам мушкетерам, позвольте вас спросить?
– Ну, хотя бы тем, что шпионите за людьми, а потом они не без вашей помощи оказываются на виселице.
– Я не очень-то силен в искусстве расшифровки того, что произносит полупьяная мушкетерская глотка. Поэтому лучше объясните прямо – на что вы намекаете?
– Я имею в виду, что никто в роте вас не считает порядочным человеком после того, как вы отправили на тот свет Шалэ.
– Шалэ отправил на тот свет палач.
– Не будь вас, Рошфор, дело никогда бы не дошло до эшафота. И вам это прекрасно известно.
– Вы снова ищете ссоры, д’Артаньян!
– Я никогда не ищу ссор, милостивый государь, но также никогда не спускаю тем, кто меня задевает!
– Тысяча чертей, эти гасконцы невыносимы!
– А наглецы вроде вас, сударь, и подавно!
Через полчаса на опушке редкого леса д’Артаньян подал руку кавалеру де Рошфору, помогая ему подняться с земли.
– Вы снова ранили меня. Мне не везет, – почти беззлобно проговорил Рошфор.
– Просто я дерусь лучше вас. Обопритесь на мою руку, – предложил д’Артаньян.
– Да, так будет лучше, – заметил Рошфор, ковыляя рядом.
На этот раз клинок мушкетера проколол ему бедро.
– Вообще говоря, я несправедлив. Сегодня мне, напротив, неслыханно повезло, – задумчиво проговорил Рошфор спустя несколько минут.
– О чем вы? – спросил д’Артаньян.
– Да ведь это ваш слуга двумя превосходными выстрелами буквально спас меня от гибели сегодня утром.
– Так это были вы? – удивился д’Артаньян. – Бьюсь об заклад, что он не узнал вас. Недаром, значит, мне почудилось, что-то знакомое в том неуклюжем кардинальском адъютанте, которого чуть было не превратили в отбивную.
– Постойте, д’Артаньян. Я скоро поправлюсь и уж в третий раз расплачусь с вами за все.
– Подумать только, – со смехом сказал мушкетер, – если бы не Планше, я мог бы лишиться сегодняшнего удовольствия. Парень наловчился стрелять в Новом Свете!
– Планше был в Новом Свете? – удивился Рошфор.
– Впрочем, вас это не касается, – был ответ д’Артаньяна.
– Три часа назад я представил вашего Планше к производству в чин сержанта Пьемонтского полка. Кардинал собственноручно подписал приказ, – заметил Рошфор, припадая на одну ногу.
– Я рад, что не убил вас, Рошфор. После того, что вы сделали для парня, мне было бы грустно, клянусь вам.
– Я тоже рад, – проявляя завидное чувство юмора, отвечал конюший его высокопреосвященства. – После того, что он сделал для меня, мне тоже было бы грустно, если бы вы меня убили.
Утром кардиналу доложили о двух дуэлях, состоявшихся в лагере накануне.
– Господа офицеры, должно быть, перепили на радостях, – кисло заметил Ришелье. – Им мало оказалось неприятеля, и они принялись за однополчан! Каковы же последствия этих дуэлей?
Ему было отвечено, что двое дворян ранены, причем один из них тяжело и его жизнь в опасности.
– Имя тяжелораненого! – потребовал кардинал. Ответ привел его в ярость.
– Посланник штатгальтера ранен и только не убит! Не в сражении, нет! Он ранен в лагере армии французов. И это как раз в то время, когда мне позарез нужны эти голландцы! Кто же второй пострадавший? Надеюсь, это не представитель короля Карла при главной квартире его величества?!
– К счастью, нет, ваше высокопреосвященство. Это французский дворянин.
– Имя?
– Шевалье де Рошфор!
– И вы смеете мне говорить «к счастью»!! – Зрачки его высокопреосвященства неестественно расширились. – Мой конюший! Кто посмел?
– Шевалье де Рошфор отказывается назвать имя второго участника дуэли, утверждая, что все произошло случайно. Он говорит, что рана легкая и такой пустяк не стоит внимания.
– Но, черт возьми, ведь он тоже нарушил эдикты. Не стоит внимания! Как бы не так, – фыркнул кардинал, все же несколько успокоенный тем, что его любимец не сильно пострадал.
– Так, может быть, это и впрямь недоразумение? – спросил кардинал немного спустя.
– Нет, ваше высокопреосвященство. Несколько человек видели, как шевалье де Рошфор условился о дуэли.
– С кем? Назовите имя?!
– Не берусь точно утверждать, ваше высокопреосвященство, но очевидцы склонны полагать, что вторым был господин д’Артаньян из роты господина де Тревиля.
Кардинал откинулся на спинку кресла.
– Удалось ли выяснить, кем ранен господин Ван Вейде?
– Да, ваше высокопреосвященство. Этот дворянин принес его в госпиталь и передал в руки врачей, не думая скрываться. Врачи полагают, что, если бы он не сделал этого, господин Ван Вейде имел все шансы погибнуть до утра, не приходя в сознание.
– Кто же этот «благодетель»?!
– Господин Атос, роты де Тревиля.
– Ваше величество, почему же господ д’Артаньяна и Атоса нет в списках награжденных? – спросил г-н де Тревиль у короля. – Это несправедливо – ведь там значатся фамилии графа д’Аркура, шевалье де Бюлли, господина Пютанжа, которые, слов нет, тоже храбро сражались, но сделали вполовину меньше, чем ваши мушкетеры. Извольте припомнить, ваше величество, – это они захватили в плен одного из лучших генералов неприятельской армии.
– А потом надолго уложили в постель посланника штатгальтера Нидерландов и конюшего господина кардинала. Впрочем, последнему, кажется, досталось поменьше!
– По-видимому, это утверждает господин кардинал… – начал было г-н де Тревиль.
– Это говорю тебе я, гасконская твоя голова. Я, твой король, которого не зря же зовут Людовиком Справедливым. Господин кардинал был в ярости и просил меня арестовать этих мушкетеров…
– И что же вы ответили ему, ваше величество?
– Я ответил… ну, я ответил, что победителей не судят.
Глава сорок четвертая
Кампания окончена, кампания продолжается
Блестящий зимний поход сделал кардинала хозяином положения в Северной Италии. Воспользовавшись плодами своей победы, Ришелье заключил в Сузе мир с Англией.
Заметим для любознательного читателя, что именно это обстоятельство заставило Карла I принять роковое решение править страной без участия парламента. Впоследствии оно стоило ему головы.
После этого Ришелье обратил войска против Севенн. Герцог Роган еще держался здесь, находя поддержку у своего неожиданного союзника в лице испанского короля Филиппа IV и его министра Оливареца и опираясь на многочисленные здесь крепости.
Однако сопротивление гугенотов быстро падало перед войском, которое вел сам король. Его величество поступал сурово лишь там, где встречал отпор, но с покорившимися обходился милостиво. Протестанты не могли ждать помощи ниоткуда: союзники-испанцы потерпели поражение в Северной Италии и зализывали раны, с Англией кардинал заключил мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121