Солдаты зофут меня Толстый Вольф.
– Лейтенант королевских мушкетеров д’Артаньян, – представился молодой человек в свою очередь.
– Готов поспорить на што укодно – сейчас нам податут опет. Мои репята перевернут вверх тном фею эту проклятую харчевню, но пез шаркого и допрого фина нас не остафят, – уверенным тоном заявил рейтарский полковник.
– А чтоб вас!.. – тихо ругался хозяин в темном углу. – Французы ощипали всех кур, теперь германцы всех свиней перережут.
– Эй, молотшик! – окликнул его бравый полковник, к счастью, не расслышавший последних слов хозяина. – Неси сюта топрого фина, та пошифей! Каспадин мушкетер и я хотим выпить за сторофье допрого короля Людовика!
Вскоре на столах появились поросята, которых расторопные рейтары деловито зажарили целиком, насадив их на вертела, как куропаток. Нашлось в харчевне и вино.
– Не кажется ли вам, полковник, – спросил д’Артаньян, – что наш милейший хозяин вполне способен подсыпать в бочонок отраву? Поглядите только, как он смотрит на нас.
– Шорт фосьми, фы правы! – с полным ртом отвечал рейтар, от этого его произношение стало еще своеобразнее.
Не приостанавливая движения своих устрашающих челюстей, живо напоминавших д Артаньяну мельничные жернова, полковник знаком подозвал хозяина к столу.
– Фыпей-ка из этого куфшина, люпезный, – тоном, не допускающим возражений, приказал он трактирщику.
Тот послушно выпил и, крякнув, вытер губы тыльной стороной руки. При этом достойный содержатель заведения не удержался от жалобного восклицания:
– Эх, последнее приличное вино пропало!
– Что значит – пропало, каналья! – воскликнул д’Артаньян. – Уж не хочешь ли ты сказать, что если два благородных путника разопьют этот бочонок за здоровье короля Франции, то вино следует считать пропавшим!?
– Что сначит пропало, плут?! – эхом откликнулся толстяк. – Я прикашу моим молотцам насадить тебя на фертел, как свинью, и сашарить на метленном окне!
– О каком окне здесь толкуют? – раздалось позади. – В этом дрянном кабачке и окон-то не разглядишь – видно, все они мухами засижены. Эй, трактирщик – вина мне самого хорошего да подбрось поленьев в очаг – огонь почти погас, а я промерз до костей, они так и стучат друг о дружку!
В харчевне появилось новое лицо, которое отвлекло внимание рейтарского полковника и д’Артаньяна, избавив тем самым хозяина от дополнительных неприятностей.
Глава тридцать восьмая,
в которой полковник обедает, капитан рассказывает, а д’Артаньян узнает новости о Планше
– Это фы говорите оп окне, люпезный! А я гофорю, оп окне, по-моему, это дфе совершенно разные фещи, – сердито откликнулся полковник.
– Латно, пусть путет по-фашему, – отвечал вновь прибывший. – Только пусть мне подадут что-нибудь поесть. Верно, это ваши подчиненные поджаривают на дворе аппетитных поросят?
– Фы нефежа, люпезный, и фам тут не место, – отвечал рейтар, разгневанный тем, что незнакомец передразнивает его. – Фы и сами-то говорите по-французски хуше турка!
– Турки редко говорят по-французски, как, впрочем, и по-немецки, – примирительно заметил незнакомец. – Однако вы правы, я не француз, а фламандец.
– Тогда фот что я скажу фам, каспадин! Фы терпите испанцев, а мы с ними теремся, и фам тут не место! – повторил полковник, наливаясь краской.
– Мы их вовсе не терпим, а боремся с ними, как умеем. Моя бедная родина скоро сбросит испанское иго, – помрачнев, проговорил фламандец в ответ. – И сколько бы король Филипп и его герцог Оливарец ни слали к нам своих генералов, все они рано или поздно кончат плохо. А сюда я приехал из свободных Нидерландов от имени штатгальтера Фридриха-Генриха и его лучшего генерала Отто фон Гента с поручением к первому министру Франции. Если же это вам угодно, каспадин, – с мрачной веселостью продолжал курьер штатгальтера, – то я к вашим услугам.
Произнеся эти слова, сулившие немедленную дуэль с решительным рейтаром, приезжий сбросил плащ и войлочную шляпу, укрывавшую его лицо, и приготовился к схватке.
– Черт возьми! Да это же капитан Ван Вейде собственной персоной! – неожиданно раздался голос д’Артаньяна, до сих пор хранившего молчание и со сдержанным интересом следившего за развитием событий.
Фламандец, собравшийся было вынуть клинок из ножен, потому что толстяк-полковник уже выбрался из-за стола и распрямился во весь свой рост с видом весьма воинственным, бросил удивленный взгляд на д’Артаньяна, видимо, не узнавая его.
– Капитан Ван Вейде на суше! – продолжал д’Артаньян. – Вот так встреча! Как хотите, капитан, но я должен задать вам несколько вопросов.
– Teufel! – воскликнул полковник. – Фы снаете этого шеловека?!
– Еще бы, – так же экспрессивно отвечал д’Артаньян. – И он мне очень нужен.
– Шаль, – флегматично отвечал рейтар. Видно, полковник был отходчив. – Я пыло совсем сопрался проткнуть этого молотшика, но раз он фам нужен…
В это мгновение капитан Ван Вейде наконец узнал д’Артаньяна. Его лицо отразило сложные чувства.
– Я встречал человека, очень похожего на вас, сударь, – ответил он спокойным тоном, но видно было, что спокойствие давалось ему нелегко. – Но тот был повешен в прошлом году по приказу коменданта Ла-Рошели перед сдачей города.
– Вы ошибаетесь, капитан. Он избежал казни – в первый раз ему помогла… сама судьба, но его снова схватили. Во второй же раз его спасли… вы, капитан Ван Вейде.
– Я!?
– Именно.
– Что это значит?
– Это значит, что тот человек перед вами.
– Так вас все-таки не повесили, господин Кастельмор?!
– Мое имя – д’Артаньян.
Фламандец извлек из кармана обширный платок и утер им лицо.
– Вроде бы согрелся, – сказал он.
Эти слова разрядили обстановку. Полковник добродушно расхохотался и наполнил стаканы.
– Присоединяйтесь, капитан, – улыбаясь, пригласил д’Артаньян.
Фламандец не заставил себя долго упрашивать – он присоединился.
– Вы собираетесь меня о чем-то спросить, сударь, – сказал фламандец, когда стаканы были снова наполнены, а почтенный полковник вернулся к недоеденному поросенку. – А между тем я очень хотел бы задать один вопрос вам.
– Охотно отвечу на него, так как вас я буду выспрашивать долго.
– Тогда объясните мне, почему вы упомянули о своем спасении… с моей помощью. Ведь, отдавая приказ поднять якоря, я был уверен, что помочь вам невозможно.
– Нет ничего проще. Только, с вашего позволения, я коротко объясню полковнику, о чем мы говорим.
Фламандец утвердительно кивнул, отдавая должное учтивости д’Артаньяна, и в свою очередь принялся за жаркое. Мушкетер же тем временем посвятил рейтарского полковника в уже известную нам историю своих приключений в Ла-Рошели.
– Итак, – сказал д’Артаньян, закончив свой пересказ. – Теперь я могу ответить на ваш вопрос, капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Лейтенант королевских мушкетеров д’Артаньян, – представился молодой человек в свою очередь.
– Готов поспорить на што укодно – сейчас нам податут опет. Мои репята перевернут вверх тном фею эту проклятую харчевню, но пез шаркого и допрого фина нас не остафят, – уверенным тоном заявил рейтарский полковник.
– А чтоб вас!.. – тихо ругался хозяин в темном углу. – Французы ощипали всех кур, теперь германцы всех свиней перережут.
– Эй, молотшик! – окликнул его бравый полковник, к счастью, не расслышавший последних слов хозяина. – Неси сюта топрого фина, та пошифей! Каспадин мушкетер и я хотим выпить за сторофье допрого короля Людовика!
Вскоре на столах появились поросята, которых расторопные рейтары деловито зажарили целиком, насадив их на вертела, как куропаток. Нашлось в харчевне и вино.
– Не кажется ли вам, полковник, – спросил д’Артаньян, – что наш милейший хозяин вполне способен подсыпать в бочонок отраву? Поглядите только, как он смотрит на нас.
– Шорт фосьми, фы правы! – с полным ртом отвечал рейтар, от этого его произношение стало еще своеобразнее.
Не приостанавливая движения своих устрашающих челюстей, живо напоминавших д Артаньяну мельничные жернова, полковник знаком подозвал хозяина к столу.
– Фыпей-ка из этого куфшина, люпезный, – тоном, не допускающим возражений, приказал он трактирщику.
Тот послушно выпил и, крякнув, вытер губы тыльной стороной руки. При этом достойный содержатель заведения не удержался от жалобного восклицания:
– Эх, последнее приличное вино пропало!
– Что значит – пропало, каналья! – воскликнул д’Артаньян. – Уж не хочешь ли ты сказать, что если два благородных путника разопьют этот бочонок за здоровье короля Франции, то вино следует считать пропавшим!?
– Что сначит пропало, плут?! – эхом откликнулся толстяк. – Я прикашу моим молотцам насадить тебя на фертел, как свинью, и сашарить на метленном окне!
– О каком окне здесь толкуют? – раздалось позади. – В этом дрянном кабачке и окон-то не разглядишь – видно, все они мухами засижены. Эй, трактирщик – вина мне самого хорошего да подбрось поленьев в очаг – огонь почти погас, а я промерз до костей, они так и стучат друг о дружку!
В харчевне появилось новое лицо, которое отвлекло внимание рейтарского полковника и д’Артаньяна, избавив тем самым хозяина от дополнительных неприятностей.
Глава тридцать восьмая,
в которой полковник обедает, капитан рассказывает, а д’Артаньян узнает новости о Планше
– Это фы говорите оп окне, люпезный! А я гофорю, оп окне, по-моему, это дфе совершенно разные фещи, – сердито откликнулся полковник.
– Латно, пусть путет по-фашему, – отвечал вновь прибывший. – Только пусть мне подадут что-нибудь поесть. Верно, это ваши подчиненные поджаривают на дворе аппетитных поросят?
– Фы нефежа, люпезный, и фам тут не место, – отвечал рейтар, разгневанный тем, что незнакомец передразнивает его. – Фы и сами-то говорите по-французски хуше турка!
– Турки редко говорят по-французски, как, впрочем, и по-немецки, – примирительно заметил незнакомец. – Однако вы правы, я не француз, а фламандец.
– Тогда фот что я скажу фам, каспадин! Фы терпите испанцев, а мы с ними теремся, и фам тут не место! – повторил полковник, наливаясь краской.
– Мы их вовсе не терпим, а боремся с ними, как умеем. Моя бедная родина скоро сбросит испанское иго, – помрачнев, проговорил фламандец в ответ. – И сколько бы король Филипп и его герцог Оливарец ни слали к нам своих генералов, все они рано или поздно кончат плохо. А сюда я приехал из свободных Нидерландов от имени штатгальтера Фридриха-Генриха и его лучшего генерала Отто фон Гента с поручением к первому министру Франции. Если же это вам угодно, каспадин, – с мрачной веселостью продолжал курьер штатгальтера, – то я к вашим услугам.
Произнеся эти слова, сулившие немедленную дуэль с решительным рейтаром, приезжий сбросил плащ и войлочную шляпу, укрывавшую его лицо, и приготовился к схватке.
– Черт возьми! Да это же капитан Ван Вейде собственной персоной! – неожиданно раздался голос д’Артаньяна, до сих пор хранившего молчание и со сдержанным интересом следившего за развитием событий.
Фламандец, собравшийся было вынуть клинок из ножен, потому что толстяк-полковник уже выбрался из-за стола и распрямился во весь свой рост с видом весьма воинственным, бросил удивленный взгляд на д’Артаньяна, видимо, не узнавая его.
– Капитан Ван Вейде на суше! – продолжал д’Артаньян. – Вот так встреча! Как хотите, капитан, но я должен задать вам несколько вопросов.
– Teufel! – воскликнул полковник. – Фы снаете этого шеловека?!
– Еще бы, – так же экспрессивно отвечал д’Артаньян. – И он мне очень нужен.
– Шаль, – флегматично отвечал рейтар. Видно, полковник был отходчив. – Я пыло совсем сопрался проткнуть этого молотшика, но раз он фам нужен…
В это мгновение капитан Ван Вейде наконец узнал д’Артаньяна. Его лицо отразило сложные чувства.
– Я встречал человека, очень похожего на вас, сударь, – ответил он спокойным тоном, но видно было, что спокойствие давалось ему нелегко. – Но тот был повешен в прошлом году по приказу коменданта Ла-Рошели перед сдачей города.
– Вы ошибаетесь, капитан. Он избежал казни – в первый раз ему помогла… сама судьба, но его снова схватили. Во второй же раз его спасли… вы, капитан Ван Вейде.
– Я!?
– Именно.
– Что это значит?
– Это значит, что тот человек перед вами.
– Так вас все-таки не повесили, господин Кастельмор?!
– Мое имя – д’Артаньян.
Фламандец извлек из кармана обширный платок и утер им лицо.
– Вроде бы согрелся, – сказал он.
Эти слова разрядили обстановку. Полковник добродушно расхохотался и наполнил стаканы.
– Присоединяйтесь, капитан, – улыбаясь, пригласил д’Артаньян.
Фламандец не заставил себя долго упрашивать – он присоединился.
– Вы собираетесь меня о чем-то спросить, сударь, – сказал фламандец, когда стаканы были снова наполнены, а почтенный полковник вернулся к недоеденному поросенку. – А между тем я очень хотел бы задать один вопрос вам.
– Охотно отвечу на него, так как вас я буду выспрашивать долго.
– Тогда объясните мне, почему вы упомянули о своем спасении… с моей помощью. Ведь, отдавая приказ поднять якоря, я был уверен, что помочь вам невозможно.
– Нет ничего проще. Только, с вашего позволения, я коротко объясню полковнику, о чем мы говорим.
Фламандец утвердительно кивнул, отдавая должное учтивости д’Артаньяна, и в свою очередь принялся за жаркое. Мушкетер же тем временем посвятил рейтарского полковника в уже известную нам историю своих приключений в Ла-Рошели.
– Итак, – сказал д’Артаньян, закончив свой пересказ. – Теперь я могу ответить на ваш вопрос, капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121