На деле, как мы знаем, первым местом рандеву и была назначена стоянка на юге островов Ссилли, а вторым, по отплытии из Корунны, — Моунтская бухта.
При переходе через Бискайскую бухту испанский флот был застигнут дурной погодой и значительно рассеян, едва ли две трети флота вместе с кораблем Медина Сидониа увидели Лизард утром 19 июля, согласно английскому календарю, которому я буду впредь следовать.
Пока флот герцога Медины Сидониа лежал близ Лизарда, 19 июля он был усмотрен одним из английских крейсеров — «Голден Хинд» под командой Томаса Флеминга, поспешившего с этой новостью к адмиралу, и, согласно известному рассказу, которому не верить я не имею основания, застал адмиралов и капитанов флота беспечно играющими в мяч.
На следующий день испанский флот был собран близ Лизарда и медленно двигался оттуда к востоку. Был созван военный совет; он узнал, что английский флот стоял в Плимуте, и между испанскими вождями сильно преобладало мнение, что на неприятеля следует сделать такое нападение. Обыкновенно всегда говорят, что Медине Сидониа помешали исполнить это данные ему инструкции. Но и это неточно: буква последних вполне дозволяла ему атаковать английский флот; дух их побуждал его сделать это . К счастью, он не понял своих инструкций; он вообразил, что обязан идти вверх по Каналу, не уклоняясь ни вправо, ни влево, пока не соединится с герцогом Пармским. Если бы он 19-го числа, когда впервые узнал, что английский флот был в Плимуте, поставил возможные паруса, то даже и при своих далеко не образцовых судах успел бы войти в Плимут-Саунд в тот же вечер. Ветер был от SW, и английские суда, стесненные между испанскими и берегом, должны были бы принять сражение один на один; результат легко мог оказаться неблагоприятным для них. Испанцы пренебрегли своим шансом, который уже не повторился затем, потому что в течение субботы англичане вышли из Плимут— Саунда и растянулись вдаль берега к западу. В воскресенье утром, когда оба флота были один в виду другого, англичане были на ветре и, при лучших мореходных качествах своих судов, без затруднений удержали занятое ими выгодное положение. Теперь, прежде чем приступить к описанию сражения, время поговорить о сравнительной силе враждебных флотов. Всем нам известно, что испанские суда, по сравнению с английскими, поражали своей величиной и были удивительны в силе. Числа, мной приводимые теперь, заимствованы из официальных испанских источников, с которыми совершенно согласны и английские отчеты.
В одном только пункте эти данные отличаются от английского отчета, на что следует здесь указать. Барроу определяет количество орудий испанского флота числом 3165. Между тем я должен сказать, что вышеприведенные числа относятся к состоянию флота при выходе из Лиссабона. Флот этот затем потерпел значительные потери до выхода из Коруньи и еще большие прежде чем вошел в Канал. Я не имею точных сведений об остальных кораблях, но несомненно, что некоторые, и в числе их довольно большие, не пошли с флотом; другие отделились во время путешествия; и из четырех галер, от которых так много ожидалось, одна была выброшена на мель и разбилась близ Байонны, а остальные три, испугавшись дурной погоды, возвратились в Испанию. Принимая во внимание эти потери, я полагаю, сомнительно, чтобы даже всего только 120 кораблей вошли в Канал. Число всех людей на них едва ли превышало 24 000, и в военном совете в Корунне оно определялось в 22 500. С другой стороны, число людей на всех английских судах первоначально было 15 925, и к нему надо прибавить еще тех, которые были посланы из Плимута 21 июля или которые присоединились в качестве волонтеров во время плавания по Каналу. Поэтому весь итог надо считать никак не менее 17 000, а может быть даже, и 18 000 человек. Наши представления об испанских судах были также до некоторой степени преувеличены. Согласно Барроу, лучшее из судов королевы, помещенное рядом с первоклассным испанским кораблем, выглядело бы подобно военному шлюпу рядом с судном первого ранга. В действительности же, по водоизмещению испанские и наши корабли были одинаковы. Самое большое из первых — «Резагонна», в Левантской эскадре, имело 1249 тонн водоизмещения; водоизмещение же самого большого из английских судов — «Триумфа» — определялось в 1000 тонн, и многие обстоятельства заставляют меня думать, что английский способ исчисления водоизмещения давал меньший результат, чем испанский . Тем не менее, нельзя сомневаться, что испанские корабли по размерам казались больше. Их полубаки и полуюты, сильно поднятые над ватерлинией, значительно возвышались над низкобортными английскими судами. Такое отличие давало преимущество испанским судам в абордажном сражении, но зато они легко уваливались под ветер и были трудно управляемы даже при умеренном бризе, и это, вместе с пренебрежительным отношением испанцев к последним усовершенствованиям в рангоутном вооружении, делало их значительно уступающими английским судам в открытом море. Испанский флот проигрывал в сравнении и потому, что число команды на судах его было поразительно ниже нормального комплекта. Моряки обыкновенно уступали место солдатам, и солдаты командовали, а матросы несли только ломовой труд. Абсолютные числа говорят сами за себя, и одного сравнения будет достаточно. На «Сан-Мартине», 1000 тонн водоизмещения, флагманском корабле герцога Медины, было 177 матросов и 300 солдат. На «Арке», 800 тонн водоизмещения, флагманском корабле лорда Говарда, кажется, было около 300 матросов и 125 солдат. Более важным, чем превосходство судов и экипажа, надо считать тот факт, что на стороне английского флота было превосходство в его орудиях. То, о чем я буду говорить теперь, я полагаю, представит для большинства из вас совершенную новость. Вы всегда привыкли слышать о числе и величине испанских орудий. Литературные сведения об этом предмете, однако, абсолютно неверны. Испанские орудия на судах в действительности были малы — 4-, 6— и 10-фунтовые, отвратительно сделаны и поставлены на суда в малом числе. Лучшим способом доказать это послужит сравнение вооружения. Английское вооружение взято из списков судов 1595 — 1599 гг. и, весьма возможно, представляет почти не улучшенное вооружение сравнительно с тем, какое было на судах в 1588 г. Я не мог проследить оригинал, из которого эти данные взяты, но я нашел точные сведения о вооружении трех судов, бывших в постройке около того же времени, а именно в 1595 г.; об артиллерии первого из этих судов сказано, что орудия должны отвечать тем, какие поставлены на «Мэр Хонор». Я, поэтому, приведу здесь также и вооружение последнего судна, как оно показано в "Archaeologia».
Другая справка, заставляющая верить первой таблице, — это вооружение корабля таких же размеров и с тем же комплектом команды, как и «Нонпарель», который был взят испанцами в 1591 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
При переходе через Бискайскую бухту испанский флот был застигнут дурной погодой и значительно рассеян, едва ли две трети флота вместе с кораблем Медина Сидониа увидели Лизард утром 19 июля, согласно английскому календарю, которому я буду впредь следовать.
Пока флот герцога Медины Сидониа лежал близ Лизарда, 19 июля он был усмотрен одним из английских крейсеров — «Голден Хинд» под командой Томаса Флеминга, поспешившего с этой новостью к адмиралу, и, согласно известному рассказу, которому не верить я не имею основания, застал адмиралов и капитанов флота беспечно играющими в мяч.
На следующий день испанский флот был собран близ Лизарда и медленно двигался оттуда к востоку. Был созван военный совет; он узнал, что английский флот стоял в Плимуте, и между испанскими вождями сильно преобладало мнение, что на неприятеля следует сделать такое нападение. Обыкновенно всегда говорят, что Медине Сидониа помешали исполнить это данные ему инструкции. Но и это неточно: буква последних вполне дозволяла ему атаковать английский флот; дух их побуждал его сделать это . К счастью, он не понял своих инструкций; он вообразил, что обязан идти вверх по Каналу, не уклоняясь ни вправо, ни влево, пока не соединится с герцогом Пармским. Если бы он 19-го числа, когда впервые узнал, что английский флот был в Плимуте, поставил возможные паруса, то даже и при своих далеко не образцовых судах успел бы войти в Плимут-Саунд в тот же вечер. Ветер был от SW, и английские суда, стесненные между испанскими и берегом, должны были бы принять сражение один на один; результат легко мог оказаться неблагоприятным для них. Испанцы пренебрегли своим шансом, который уже не повторился затем, потому что в течение субботы англичане вышли из Плимут— Саунда и растянулись вдаль берега к западу. В воскресенье утром, когда оба флота были один в виду другого, англичане были на ветре и, при лучших мореходных качествах своих судов, без затруднений удержали занятое ими выгодное положение. Теперь, прежде чем приступить к описанию сражения, время поговорить о сравнительной силе враждебных флотов. Всем нам известно, что испанские суда, по сравнению с английскими, поражали своей величиной и были удивительны в силе. Числа, мной приводимые теперь, заимствованы из официальных испанских источников, с которыми совершенно согласны и английские отчеты.
В одном только пункте эти данные отличаются от английского отчета, на что следует здесь указать. Барроу определяет количество орудий испанского флота числом 3165. Между тем я должен сказать, что вышеприведенные числа относятся к состоянию флота при выходе из Лиссабона. Флот этот затем потерпел значительные потери до выхода из Коруньи и еще большие прежде чем вошел в Канал. Я не имею точных сведений об остальных кораблях, но несомненно, что некоторые, и в числе их довольно большие, не пошли с флотом; другие отделились во время путешествия; и из четырех галер, от которых так много ожидалось, одна была выброшена на мель и разбилась близ Байонны, а остальные три, испугавшись дурной погоды, возвратились в Испанию. Принимая во внимание эти потери, я полагаю, сомнительно, чтобы даже всего только 120 кораблей вошли в Канал. Число всех людей на них едва ли превышало 24 000, и в военном совете в Корунне оно определялось в 22 500. С другой стороны, число людей на всех английских судах первоначально было 15 925, и к нему надо прибавить еще тех, которые были посланы из Плимута 21 июля или которые присоединились в качестве волонтеров во время плавания по Каналу. Поэтому весь итог надо считать никак не менее 17 000, а может быть даже, и 18 000 человек. Наши представления об испанских судах были также до некоторой степени преувеличены. Согласно Барроу, лучшее из судов королевы, помещенное рядом с первоклассным испанским кораблем, выглядело бы подобно военному шлюпу рядом с судном первого ранга. В действительности же, по водоизмещению испанские и наши корабли были одинаковы. Самое большое из первых — «Резагонна», в Левантской эскадре, имело 1249 тонн водоизмещения; водоизмещение же самого большого из английских судов — «Триумфа» — определялось в 1000 тонн, и многие обстоятельства заставляют меня думать, что английский способ исчисления водоизмещения давал меньший результат, чем испанский . Тем не менее, нельзя сомневаться, что испанские корабли по размерам казались больше. Их полубаки и полуюты, сильно поднятые над ватерлинией, значительно возвышались над низкобортными английскими судами. Такое отличие давало преимущество испанским судам в абордажном сражении, но зато они легко уваливались под ветер и были трудно управляемы даже при умеренном бризе, и это, вместе с пренебрежительным отношением испанцев к последним усовершенствованиям в рангоутном вооружении, делало их значительно уступающими английским судам в открытом море. Испанский флот проигрывал в сравнении и потому, что число команды на судах его было поразительно ниже нормального комплекта. Моряки обыкновенно уступали место солдатам, и солдаты командовали, а матросы несли только ломовой труд. Абсолютные числа говорят сами за себя, и одного сравнения будет достаточно. На «Сан-Мартине», 1000 тонн водоизмещения, флагманском корабле герцога Медины, было 177 матросов и 300 солдат. На «Арке», 800 тонн водоизмещения, флагманском корабле лорда Говарда, кажется, было около 300 матросов и 125 солдат. Более важным, чем превосходство судов и экипажа, надо считать тот факт, что на стороне английского флота было превосходство в его орудиях. То, о чем я буду говорить теперь, я полагаю, представит для большинства из вас совершенную новость. Вы всегда привыкли слышать о числе и величине испанских орудий. Литературные сведения об этом предмете, однако, абсолютно неверны. Испанские орудия на судах в действительности были малы — 4-, 6— и 10-фунтовые, отвратительно сделаны и поставлены на суда в малом числе. Лучшим способом доказать это послужит сравнение вооружения. Английское вооружение взято из списков судов 1595 — 1599 гг. и, весьма возможно, представляет почти не улучшенное вооружение сравнительно с тем, какое было на судах в 1588 г. Я не мог проследить оригинал, из которого эти данные взяты, но я нашел точные сведения о вооружении трех судов, бывших в постройке около того же времени, а именно в 1595 г.; об артиллерии первого из этих судов сказано, что орудия должны отвечать тем, какие поставлены на «Мэр Хонор». Я, поэтому, приведу здесь также и вооружение последнего судна, как оно показано в "Archaeologia».
Другая справка, заставляющая верить первой таблице, — это вооружение корабля таких же размеров и с тем же комплектом команды, как и «Нонпарель», который был взят испанцами в 1591 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128