Когда Бинг увидел, что десант действует удачно, он послал еще подкрепления и приказал Уайтэкеру укрепиться на занятой им позиции. Снова были посланы к губернатору парламентеры от Бинга и принца Гессенского, и он решился сдаться на другое утро. Все пункты капитуляции были подписаны, и 25 июля сдан город, откуда выехали все жители, за исключением каких-нибудь двадцати семейств.
Таким образом пала и досталась в наши руки большая крепость Гибралтар — место, которое, естественно, должно принадлежать нации, обладающей окружающими его морями. Гибралтарское укрепление так похоже на остров, что трудно рассчитывать на успех при нападении на него с материка. В одной из предыдущих глав я говорил о взятии Гибралтара судами и матросами как об единственном в своем роде факте. О силе крепости можно заключить из того обстоятельства, что 9000 или 10 000 человек осаждали гарнизон, численность которого не превышала 150 человек . Потери союзников выразились числом, почти в три раза превосходящим численность всего гарнизона, а именно — убиты были 3 офицера и 57 нижних чинов и ранены 8 офицеров и 207 нижних чинов.
Понятно, почему я назвал атаку Гибралтара единственной в своем роде. Обыкновенно атакуемые места защищаются крепостями, для последовательных операций против которых могут совершаться высадки. В данном же случае сама крепость должна была быть атакована без всяких предварительных операций, и положительно не было возможности другого образа действий.
Как бы сильно ни был укреплен Гибралтар и каким бы гарнизоном он ни защищался, он во всяком случае перешел бы в руки адмирала, если бы тот располагал достаточным временем и если бы крепость не могла дождаться никакой помощи со стороны моря. Флот прикрывал и защищал войска, высадившиеся на перешеек, а последние блокировали береговые аппроши, тогда как другая часть флота под командой Бинга могла блокировать порт с моря. Отрезанный от подкреплений и продовольствия, гарнизон должен был сдаться в течение времени, продолжительность которого определилась только запасом провизии и боевого снабжения. Такой способ атаки может быть предпринят с надеждой на успех только страной, вполне уверенной в своем обладании морем… И Гибралтар только поэтому презирал с того дня и презирает до сих пор наших врагов, что он никогда не был атакован державой, имевшей упомянутое обладание морем. Раз он будет атакован при таких условиях, его падение неизбежно. Уже неоднократно должен бы он был пасть, если бы не поспевала к нему помощь с моря. И неоднократно нападения на него были бесплодны потому, что они не имели морской базы, такой, какой считал себя обладателем сэр Джордж Рук в июле 1704 г.
Но, вероятно, эта база не была надолго так обеспечена, как считал это сэр Джордж в видах быстрого успеха. Он вполне ясно понимал общее положение вещей — это видно из бумаги военного совета, посланной за месяц ранее из Лиссабона к правителям in esse и in posse в ответ на их настоятельные пожелания относительно военных действий на берегах Андалузии. Атаки, говорилось в ответе, не могут быть предприняты без войск, и так как «морские солдаты составляют часть судов экипажа, то не следует жалеть подкреплений, ввиду того обстоятельства, что ежечасно можно ожидать появления французского флота». И сэр Джордж принял предосторожность, о которой мы узнаем только совершенно случайно. Он отрядил адмирала Дилькса с эскадрой крейсировать около Малаги, без сомнения, с намерением оградить ход военных операций у Гибралтара от случайного вмешательства неприятеля, т.е. главным образом чтобы как можно раньше получить известия о его приближении . Но хотя он и понимал опасность и приготовился принять все меры предосторожности против нее, несомненно все-таки, что он, сознательно или бессознательно, сильно рисковал в предпринятой им атаке. Вероятно, если бы он знал, что в то время как Бинг верповал свои суда, граф Тулузский с 50 линейными кораблями готовился покинуть Тулон в погоне за ним, то нападение было бы отложено. Во всяком случае мы видели, что он ослабил себя, во-первых, высадкой морских солдат вопреки высказанному им ранее мнению, во-вторых, отсылкой 5 судов прикрытия для участия в сражении и, наконец, отделением от эскадры гребных судов.
С другой стороны, кроме наших сведений о сознаваемой Руком опасности и, по крайней мере, о принятых им мерах предосторожности, существуют две догадки, на которых стоит остановиться: или адмирал знал теперь от Шовеля о действительных силах флота, за которым последний гнался по направлению к Тулону, или он мог еще думать, как и раньше, что Тулонская эскадра состоит не более как из 15 или 16 судов. Мы видели, как мешал Бингу дым от орудий; это указывает почти очевидно на абсолютный штиль или на западные ветры. Французский флот, следовательно, ни в коем случае не мог скоро приблизиться к нашему, охраняемому еще сторожевой службой Бинга.
Рук не находился долго в неведении о риске, которому он подвергался и которого ему удалось избежать. После взятия Гибралтара было признано желательным оставить флот в бухте и выслать только суда, необходимые для наливки водой эскадры.
Рук, кажется, весьма мало думал о неприятеле, так как он отрядил 5 голландских кораблей в Лиссабон и, кроме того, высадил с судов своего флота 1800 солдат для образования гарнизона в Гибралтаре. Последовательно весь флот перешел в Тетуан за водой; и тогда 3 августа, оставив позади себя 12 судов, еще не успевших принять воду, флот двинулся при тихом ветре к Гибралтару. Утром в 6 часов 10-го числа одно из разведочных судов пришло от востока с известием, что неприятель в виду. Тогда произошло довольно продолжительное совещание о том, как лучше поступить. Были опасения, что неприятель отрежет 12 судов, оставшихся у африканского берега; опасались также сражения, нежелательного ввиду недостаточного комплекта людей на судах, ослабленного назначением в Гибралтар гарнизона. Не успели еще прийти к какому-либо решению, как разведочное судно «Центурион» донесло, что французский флот состоит из 66 судов и находится в 30 милях на ветре. Флот Рука находился в это время между Гибралтаром и Малагой, в 9 милях от последней. Решено было послать немедленно в Гибралтар брандеры и малые суда за частью морских солдат, в то время как флот в строе баталии пошел к африканскому берегу, чтобы дождаться отставших 12 судов, которым были посланы нарочные с приказаниями присоединиться к главным силам.
Оба распоряжения удались, и после нескольких дней маневрирования (вследствие возвращения французов к Малаге для соединения со своими галерами, когда они заметили союзный флот) произошло нерешительное сражение при Малаге, которое было последствием взятия Гибралтара, но, по всем вероятиям, предупредило бы его, если бы французы вышли из Тулона несколькими днями раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Таким образом пала и досталась в наши руки большая крепость Гибралтар — место, которое, естественно, должно принадлежать нации, обладающей окружающими его морями. Гибралтарское укрепление так похоже на остров, что трудно рассчитывать на успех при нападении на него с материка. В одной из предыдущих глав я говорил о взятии Гибралтара судами и матросами как об единственном в своем роде факте. О силе крепости можно заключить из того обстоятельства, что 9000 или 10 000 человек осаждали гарнизон, численность которого не превышала 150 человек . Потери союзников выразились числом, почти в три раза превосходящим численность всего гарнизона, а именно — убиты были 3 офицера и 57 нижних чинов и ранены 8 офицеров и 207 нижних чинов.
Понятно, почему я назвал атаку Гибралтара единственной в своем роде. Обыкновенно атакуемые места защищаются крепостями, для последовательных операций против которых могут совершаться высадки. В данном же случае сама крепость должна была быть атакована без всяких предварительных операций, и положительно не было возможности другого образа действий.
Как бы сильно ни был укреплен Гибралтар и каким бы гарнизоном он ни защищался, он во всяком случае перешел бы в руки адмирала, если бы тот располагал достаточным временем и если бы крепость не могла дождаться никакой помощи со стороны моря. Флот прикрывал и защищал войска, высадившиеся на перешеек, а последние блокировали береговые аппроши, тогда как другая часть флота под командой Бинга могла блокировать порт с моря. Отрезанный от подкреплений и продовольствия, гарнизон должен был сдаться в течение времени, продолжительность которого определилась только запасом провизии и боевого снабжения. Такой способ атаки может быть предпринят с надеждой на успех только страной, вполне уверенной в своем обладании морем… И Гибралтар только поэтому презирал с того дня и презирает до сих пор наших врагов, что он никогда не был атакован державой, имевшей упомянутое обладание морем. Раз он будет атакован при таких условиях, его падение неизбежно. Уже неоднократно должен бы он был пасть, если бы не поспевала к нему помощь с моря. И неоднократно нападения на него были бесплодны потому, что они не имели морской базы, такой, какой считал себя обладателем сэр Джордж Рук в июле 1704 г.
Но, вероятно, эта база не была надолго так обеспечена, как считал это сэр Джордж в видах быстрого успеха. Он вполне ясно понимал общее положение вещей — это видно из бумаги военного совета, посланной за месяц ранее из Лиссабона к правителям in esse и in posse в ответ на их настоятельные пожелания относительно военных действий на берегах Андалузии. Атаки, говорилось в ответе, не могут быть предприняты без войск, и так как «морские солдаты составляют часть судов экипажа, то не следует жалеть подкреплений, ввиду того обстоятельства, что ежечасно можно ожидать появления французского флота». И сэр Джордж принял предосторожность, о которой мы узнаем только совершенно случайно. Он отрядил адмирала Дилькса с эскадрой крейсировать около Малаги, без сомнения, с намерением оградить ход военных операций у Гибралтара от случайного вмешательства неприятеля, т.е. главным образом чтобы как можно раньше получить известия о его приближении . Но хотя он и понимал опасность и приготовился принять все меры предосторожности против нее, несомненно все-таки, что он, сознательно или бессознательно, сильно рисковал в предпринятой им атаке. Вероятно, если бы он знал, что в то время как Бинг верповал свои суда, граф Тулузский с 50 линейными кораблями готовился покинуть Тулон в погоне за ним, то нападение было бы отложено. Во всяком случае мы видели, что он ослабил себя, во-первых, высадкой морских солдат вопреки высказанному им ранее мнению, во-вторых, отсылкой 5 судов прикрытия для участия в сражении и, наконец, отделением от эскадры гребных судов.
С другой стороны, кроме наших сведений о сознаваемой Руком опасности и, по крайней мере, о принятых им мерах предосторожности, существуют две догадки, на которых стоит остановиться: или адмирал знал теперь от Шовеля о действительных силах флота, за которым последний гнался по направлению к Тулону, или он мог еще думать, как и раньше, что Тулонская эскадра состоит не более как из 15 или 16 судов. Мы видели, как мешал Бингу дым от орудий; это указывает почти очевидно на абсолютный штиль или на западные ветры. Французский флот, следовательно, ни в коем случае не мог скоро приблизиться к нашему, охраняемому еще сторожевой службой Бинга.
Рук не находился долго в неведении о риске, которому он подвергался и которого ему удалось избежать. После взятия Гибралтара было признано желательным оставить флот в бухте и выслать только суда, необходимые для наливки водой эскадры.
Рук, кажется, весьма мало думал о неприятеле, так как он отрядил 5 голландских кораблей в Лиссабон и, кроме того, высадил с судов своего флота 1800 солдат для образования гарнизона в Гибралтаре. Последовательно весь флот перешел в Тетуан за водой; и тогда 3 августа, оставив позади себя 12 судов, еще не успевших принять воду, флот двинулся при тихом ветре к Гибралтару. Утром в 6 часов 10-го числа одно из разведочных судов пришло от востока с известием, что неприятель в виду. Тогда произошло довольно продолжительное совещание о том, как лучше поступить. Были опасения, что неприятель отрежет 12 судов, оставшихся у африканского берега; опасались также сражения, нежелательного ввиду недостаточного комплекта людей на судах, ослабленного назначением в Гибралтар гарнизона. Не успели еще прийти к какому-либо решению, как разведочное судно «Центурион» донесло, что французский флот состоит из 66 судов и находится в 30 милях на ветре. Флот Рука находился в это время между Гибралтаром и Малагой, в 9 милях от последней. Решено было послать немедленно в Гибралтар брандеры и малые суда за частью морских солдат, в то время как флот в строе баталии пошел к африканскому берегу, чтобы дождаться отставших 12 судов, которым были посланы нарочные с приказаниями присоединиться к главным силам.
Оба распоряжения удались, и после нескольких дней маневрирования (вследствие возвращения французов к Малаге для соединения со своими галерами, когда они заметили союзный флот) произошло нерешительное сражение при Малаге, которое было последствием взятия Гибралтара, но, по всем вероятиям, предупредило бы его, если бы французы вышли из Тулона несколькими днями раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128