К рассвету заштилело, но Рук мог уже сосчитать, что у неприятеля было до 40 судов, прилагавших все усилия для того, чтобы войти в Тулон. Поэтому он собрал военный совет, который решил продолжать погоню во что бы то ни стало, пока есть надежда отрезать неприятеля от Тулона; в случае же, если флот соединится с отрядом графа Тулузского в последнем порту, где предполагалось до 15 или 16 судов, — то выйти из Средиземного моря, так как соединившиеся неприятельские силы были бы слишком значительны для успешной борьбы с ними флота сэра Джорджа Рука.
Мы можем здесь заметить, однако, что на самом деле Рук находился бы в пасти льва, если бы только французы имели вовремя известия о неприятеле и были достаточно предприимчивы. Соединение двух флотов не состоялось ранее 22 июля, так как до этого времени тулонские суда не были готовы к выходу в море .
Рук продолжал погоню до вечера 29 мая, пока французы не подошли на 90 миль к Тулону. Боязнь немедленного соединения неприятельских сил, кажется, сильно заботила флагманов, и флот направился к Гибралтарскому проливу, который он и прошел 14 июня. Я предполагаю, что Рук узнал, что Шовель идет к нему на помощь, так как он отступил только до Лагосского залива, где тот присоединился к нему 16 июня.
Теперь стратегическое положение вполне изменилось. Даже со всеми судами Тулонского флота граф Тулузский не имел бы более 48 судов , тогда как Рук имел на 10 судов более. Флагманы теперь думали, что можно возобновить военные действия против Кадиса и Барселоны, если только прибудут для того достаточные сухопутные силы, но они предполагали, вероятно, тогда, что французские силы не превышали 39-40 судов.
В то время как флот находился всего в 20 милях на восток от Тетуана, 17 июля был созван военный совет, который, принимая во внимание недостаточность сухопутных сил для нападения на Кадис, притязания австрийцев на трон Испании и опасения короля португальского за берега Андалузии, — решил сделать внезапное нападение на Гибралтар.
Предприятие это, при отсутствии обеспеченного обладания морем, требовало размышления. Кажется невероятным, чтобы на него (предприятие) можно было решиться, ввиду возможности враждебного вмешательства из Тулона, если бы для осуществления его требовалась значительная часть флота. Но должно быть знали, что если место это и искусственно, и от природы чрезвычайно сильно укреплено, то зато гарнизон его весьма незначителен. Во всяком случае верно, что было намерение сделать нападение врасплох.
Когда весь флот находился в Тетуанской бухте, контр-адмирал Бинг 19 июля получил приказание взять с собой 11 английских и 6 голландских линейных кораблей с 3 бомбардами и приготовиться к бомбардированию Гибралтара, сдав предварительно на другие суда всех морских солдат его эскадры. Последние должны были высадиться, при 18 патронах каждый, под командой принца Гессенского на нейтральную часть берега. Кроме того, были установлены ночные и дневные сигналы относительно якорной диспозиции и бомбардировки, которая должна была последовать по указаниям принца Гессенского.
Ветер был неблагоприятный до 21-го числа, когда Рук дал Бингу сигнал приступить к исполнению приказания. Весь флот, за исключением одного отряда, 22-го числа последовал за Бингом и стал на якорь у входа в Гибралтарскую бухту, совершенно в стороне от района предполагавшейся операции. Морские солдаты в числе около 1800 высадились на берег почти без сопротивления и завладели несколькими мельницами, которые существовали на расстоянии пушечного выстрела от северной окраины города.
Принц Гессенский послал местному губернатору требование передаться на сторону Карла III, но так как не было получено ответа ни на другой день, ни на следующее утро, то адмирал Бинг начал завозить верпы для занятия судами их позиций под неприятельским огнем, довольно впрочем отрывочным. Между тем, был получен ответ от губернатора, который высказывал твердую решимость защищать место как честный солдат Филиппа V. Узнав об этом, Рук послал для усиления Бинга еще 5 судов в помощь его эскадре, которая составляла теперь 22 вымпела. Целый день был употреблен судами для занятия своих позиций, но так как морские солдаты отрезали все пути сообщения с суши, то потеря времени не имела большого значения. Ночью капитан Е. Уайтэкер был послан с несколькими шлюпками сжечь французское судно, стоявшее у Старого Мола, в то время как Бинг о целью утомить неприятеля открыл с мортирных судов огонь по городу.
На следующее утро, 23-го числа, около 5 часов, форты начали стрелять по судам, которые отвечали такой страшной пальбой, что жители поторопились бежать из города на гору. Распространился такой густой дым, что Бинг послал приказания по линии судов прекратить огонь легких орудий верхних батарей и продолжать толковую прицельную стрельбу только из орудий большого калибра нижних деков; в полдень он совершенно прекратил огонь, с целью обсудить результаты бомбардировки . Получив эти приказания, капитан Уайтэкер сообщил их командиру «Леннокса» — судна, ближайшего к Новому Молу — капитану Джемперу; оба эти офицера, видя много подбитых орудий на замолкнувших батареях, пришли к тому мнению, что, высадив десант, ими будет весьма легко завладеть. Когда Уайтэкер передал о том Бингу, адмирал тотчас же поднял сигнал собираться всем шлюпкам и в то же время послал к Руку просьбу, чтобы гребные суда всего флота следовали за ним.
Но, прежде чем эти гребные суда прибыли, капитаны Хикс и Джемпер уже бросились со шлюпками эскадры Бинта на неприятеля. Сэр Клоудесли Шовель перешел на флагманское судно Бинга, чтобы видеть ход сражения ближе. Он отмечает факт, что большое число священников и женщин, искавших убежища в часовне, видя приближение гребных судов, бросилось обратно в город. Он приказал пустить ядро им на пересечку; тогда они, испугавшись, вернулись в часовню обратно. Выстрел этого орудия был принят за сигнал открыть вновь стрельбу; под защитой этого огня матросы высадились и, следуя двумя совершенно различными дорогами, полезли на укрепление «с большим мужеством и храбростью, нежели с осторожностью». Вследствие случайности или намерения, в то время когда одна из партий поднималась, чтобы завладеть укреплением, называвшимся замком и составлявшим, по-видимому, главную защиту Нового Мола, укрепление это взлетело на воздух, причем были убиты взрывом 2 лейтенанта и 40 матросов, а 60 ранено . Этот случай настолько повлиял на бодрость духа штурмовавших, что они вернулись обратно к шлюпкам, но как раз к этому времени Уайтэкер пришел на подкрепление с прочими шлюпками, после чего все люди бросились на остающиеся укрепления и взяли их без сопротивления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Мы можем здесь заметить, однако, что на самом деле Рук находился бы в пасти льва, если бы только французы имели вовремя известия о неприятеле и были достаточно предприимчивы. Соединение двух флотов не состоялось ранее 22 июля, так как до этого времени тулонские суда не были готовы к выходу в море .
Рук продолжал погоню до вечера 29 мая, пока французы не подошли на 90 миль к Тулону. Боязнь немедленного соединения неприятельских сил, кажется, сильно заботила флагманов, и флот направился к Гибралтарскому проливу, который он и прошел 14 июня. Я предполагаю, что Рук узнал, что Шовель идет к нему на помощь, так как он отступил только до Лагосского залива, где тот присоединился к нему 16 июня.
Теперь стратегическое положение вполне изменилось. Даже со всеми судами Тулонского флота граф Тулузский не имел бы более 48 судов , тогда как Рук имел на 10 судов более. Флагманы теперь думали, что можно возобновить военные действия против Кадиса и Барселоны, если только прибудут для того достаточные сухопутные силы, но они предполагали, вероятно, тогда, что французские силы не превышали 39-40 судов.
В то время как флот находился всего в 20 милях на восток от Тетуана, 17 июля был созван военный совет, который, принимая во внимание недостаточность сухопутных сил для нападения на Кадис, притязания австрийцев на трон Испании и опасения короля португальского за берега Андалузии, — решил сделать внезапное нападение на Гибралтар.
Предприятие это, при отсутствии обеспеченного обладания морем, требовало размышления. Кажется невероятным, чтобы на него (предприятие) можно было решиться, ввиду возможности враждебного вмешательства из Тулона, если бы для осуществления его требовалась значительная часть флота. Но должно быть знали, что если место это и искусственно, и от природы чрезвычайно сильно укреплено, то зато гарнизон его весьма незначителен. Во всяком случае верно, что было намерение сделать нападение врасплох.
Когда весь флот находился в Тетуанской бухте, контр-адмирал Бинг 19 июля получил приказание взять с собой 11 английских и 6 голландских линейных кораблей с 3 бомбардами и приготовиться к бомбардированию Гибралтара, сдав предварительно на другие суда всех морских солдат его эскадры. Последние должны были высадиться, при 18 патронах каждый, под командой принца Гессенского на нейтральную часть берега. Кроме того, были установлены ночные и дневные сигналы относительно якорной диспозиции и бомбардировки, которая должна была последовать по указаниям принца Гессенского.
Ветер был неблагоприятный до 21-го числа, когда Рук дал Бингу сигнал приступить к исполнению приказания. Весь флот, за исключением одного отряда, 22-го числа последовал за Бингом и стал на якорь у входа в Гибралтарскую бухту, совершенно в стороне от района предполагавшейся операции. Морские солдаты в числе около 1800 высадились на берег почти без сопротивления и завладели несколькими мельницами, которые существовали на расстоянии пушечного выстрела от северной окраины города.
Принц Гессенский послал местному губернатору требование передаться на сторону Карла III, но так как не было получено ответа ни на другой день, ни на следующее утро, то адмирал Бинг начал завозить верпы для занятия судами их позиций под неприятельским огнем, довольно впрочем отрывочным. Между тем, был получен ответ от губернатора, который высказывал твердую решимость защищать место как честный солдат Филиппа V. Узнав об этом, Рук послал для усиления Бинга еще 5 судов в помощь его эскадре, которая составляла теперь 22 вымпела. Целый день был употреблен судами для занятия своих позиций, но так как морские солдаты отрезали все пути сообщения с суши, то потеря времени не имела большого значения. Ночью капитан Е. Уайтэкер был послан с несколькими шлюпками сжечь французское судно, стоявшее у Старого Мола, в то время как Бинг о целью утомить неприятеля открыл с мортирных судов огонь по городу.
На следующее утро, 23-го числа, около 5 часов, форты начали стрелять по судам, которые отвечали такой страшной пальбой, что жители поторопились бежать из города на гору. Распространился такой густой дым, что Бинг послал приказания по линии судов прекратить огонь легких орудий верхних батарей и продолжать толковую прицельную стрельбу только из орудий большого калибра нижних деков; в полдень он совершенно прекратил огонь, с целью обсудить результаты бомбардировки . Получив эти приказания, капитан Уайтэкер сообщил их командиру «Леннокса» — судна, ближайшего к Новому Молу — капитану Джемперу; оба эти офицера, видя много подбитых орудий на замолкнувших батареях, пришли к тому мнению, что, высадив десант, ими будет весьма легко завладеть. Когда Уайтэкер передал о том Бингу, адмирал тотчас же поднял сигнал собираться всем шлюпкам и в то же время послал к Руку просьбу, чтобы гребные суда всего флота следовали за ним.
Но, прежде чем эти гребные суда прибыли, капитаны Хикс и Джемпер уже бросились со шлюпками эскадры Бинта на неприятеля. Сэр Клоудесли Шовель перешел на флагманское судно Бинга, чтобы видеть ход сражения ближе. Он отмечает факт, что большое число священников и женщин, искавших убежища в часовне, видя приближение гребных судов, бросилось обратно в город. Он приказал пустить ядро им на пересечку; тогда они, испугавшись, вернулись в часовню обратно. Выстрел этого орудия был принят за сигнал открыть вновь стрельбу; под защитой этого огня матросы высадились и, следуя двумя совершенно различными дорогами, полезли на укрепление «с большим мужеством и храбростью, нежели с осторожностью». Вследствие случайности или намерения, в то время когда одна из партий поднималась, чтобы завладеть укреплением, называвшимся замком и составлявшим, по-видимому, главную защиту Нового Мола, укрепление это взлетело на воздух, причем были убиты взрывом 2 лейтенанта и 40 матросов, а 60 ранено . Этот случай настолько повлиял на бодрость духа штурмовавших, что они вернулись обратно к шлюпкам, но как раз к этому времени Уайтэкер пришел на подкрепление с прочими шлюпками, после чего все люди бросились на остающиеся укрепления и взяли их без сопротивления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128