— Глупая девка, очень глупая, — процедил центурион. — Смотри. Эй, вы! — крикнул он, и фигуры послушно подняли головы. — Капюшоны снять!
Фигуры дружно обнажили головы и открыли покорные, бесстрастные лица. В каждом лице Таня узнала саму себя.
— Вот так, глупая девка, — сказал центурион и, с легкостью пройдя сквозь плотный обод колеса, взял ее за руку. — Идем со мной. Божественный Скривнус, Повелитель Первого Круга, приглашает тебя на обед.
Не выпуская ее руки, он вывел ее из шатра прямо сквозь брезентовую стену. Они оказались в бескрайней волнистой глиняной пустыне, под серым дождливым небом.
— Идем, — повторил центурион и четким шагом направился к горизонту, волоча ее за собой.
Его сандалии были снабжены шипами, а ее босые ноги скользили по мокрой глине. Она падала чуть ли не на каждом шагу. Центурион терпеливо дожидался, когда она встанет, потом снова брал ее за руку и вел дальше.
Впереди показалась гладкая черная поверхность, от которой даже на таком расстоянии веяло жутью.
— Что там? — дрожащим голосом спросила она.
— Маре Тенебрарум, — сказал центурион. — Море Мрака. Там ждет тебя Черный корабль Божественного Скривнуса, Повелителя Первого Круга. Смотри.
Он показал на черную точку в том месте, где серая глина сливалась с черной водой. Точка стала расти, обретать форму, и Таня разглядела в ней высокий трехмачтовый корабль с черными парусами. На грот-мачте развевался черно-алый флаг, при взгляде на который ее обдало нестерпимым холодом.
— Я не пойду туда, — сказала она и уселась прямо на мокрую глину.
Центурион посмотрел на нее презрительно и чуть сочувственно.
— Поразительно глупая девка, — сказал он. — Пойми же ты, что Божественный Скривнус всемогущ и может, в пределах Первого Круга, пребывать одновременно везде — и в своем дворце, и в императорской каюте Черного корабля, и в сером небе, и во мне, и в тебе, и в этом вот щите.
Он выставил перед ней щит, тут же замерцавший медно-красным. Таня завороженно смотрела на полированную поверхность щита. По обводу щита проступили хорошо знакомые ей буквы «SCRIVNUS REX IMPERAVIT», а в самом центре появилась мертвая голова с огромными незрячими глазами и плотно сжатыми губами.
— Хе-хе, а вот и я! — сказала голова, не разжимая губ, и Таня с диким ужасом поняла, что голова разговаривает перерезанным горлом. — Мы, Божественный Скривнус, и прочая, и прочая, ждем тебя на обед. Надеюсь, ты сумеешь доставить наслаждение нашему божественному желудку. Хе-хе-хе!
Таня сжалась.
— Нет!!! — крикнула она. — Не дамся тебе, Огнев! Голова исчезла в щите.
— Сестра! — вдруг каким-то бабьим голосом заверещал центурион. — Сестра!
Серое небо треснуло, как оберточная бумага, и в разрыве показалась громадная рука. Пальцы расширяли брешь, в которую бил яркий белый свет. Крохотный центурион поднял игрушечные ручки, закрываясь от света, глинистый берег таял, как во сне, а рука опускалась все ниже и ниже, пока не коснулась Таниного лба.
И Таня открыла глаза.
Над ней стояла женщина в белом халате и держала руку у нее на лбу. А над женщиной плыл белый, в трещинках, потолок.
— Где я? — прошептала Таня.
— А в больничке, милая, — сказала медсестра. — Склифосовского знаешь? Ну вот там.
— А этот... Божественный Скривнус?., Он хотел сожрать меня...
— Это, милая, наркоз у тебя отходит. После операции.
— Какой еще операции?
Таня попыталась сесть, но слабость отбросила ее голову на подушку.
— Не надо, милая, капельницу собьешь еще... А про операцию тебе завтра доктор расскажет. Сегодня поздно уже, домой пошел он.
Таня застонала.
— Слушайте, — сказала она. — Мне нужно рассказать. Срочно. Произошло ужасное. Позвоните в милицию, пусть пришлют кого-нибудь.
— Так были уже. И из милиции, и из прокуратуры. Телефончик в ординаторской оставили. Просили позвонить, как ты в сознание придешь.
— Звоните, — сказала Таня.
Медсестра с сомнением посмотрела на нее.
— А не торопишься? Может, до завтра погодим.
— Нет. Мне надо срочно... Только вот...
— Что, милая?
— Водички бы. И покурить.
Медсестра улыбнулась и достала из кармана пачку «Столичных».
— Специально для послеоперационных держим, — сказала она, вставляя сигарету Тане в рот и зажигая спичку. — Раньше с этим строго было — нельзя, и все тут. Только много больных, которые курящие были, через этот запрет после операции концы отдавали. И вышел новый указ: курящим курить давать.
Таня с наслаждением затянулась.
— Сколько я здесь?
— Не знаю, миленькая. Только сегодня заступила. А в прошлое мое дежурство тебя еще не было. Так что, может, вчера, а может, позавчера... Впрочем, погоди, оперировали тебя под утро, значит, скорее всего, ночью привезли — и сразу под нож. У нас профиль такой — час промедлишь, и можно больного на девятое отделение переводить.
— Девятое отделение — это что?
— Морг, милая.
Таня передернулась.
— Пожалуйста, позвоните им. Скажите, что я готова говорить,
Ночью Таня не могла заснуть, металась. Болел низ живота и особенно левая лодыжка. Таня исхитрилась поднять больную ногу и в свете ночника разглядела, что лодыжка опухла и потемнела. В метаниях своих Таня случайно вырвала из себя катетер и намочила кровать. К счастью, поверх простыни была положена клеенка, так что белье менять не пришлось. Пришла медсестра, поцо-кала языком, вправила трубочку обратно и вкатила Тане мощный успокаивающий укол. Он подействовал не сразу, и Таня только под утро забылась тяжелым черным сном.
Утром обещал приехать следователь, которому накануне по просьбе Тани позвонила медсестра. Но сначала у нее был очень неприятный разговор с лечащим врачом.
— Поздравляю вас, Татьяна Валентиновна, — жизнерадостно начал врач.
— С чем? — озадаченно спросила Таня.
— Со вторым рождением, — сказал врач. — Ведь мы вас с того света вытянули. Еще каких-нибудь полчаса — и все.
— Я не понимаю, — сказала Таня. — Что со мной было?
— Кровотечение. Сильнейшее. На данный момент своей крови в вас не более двадцати процентов.
— Но я ничего не заметила. То есть, конечно, я была вся в крови, но это чужая кровь, не моя...
— И ваша тоже... Понимаете, то ли от нервного потрясения, то ли от травмы у вас произошел выкидыш, вызвавший кровотечение...
— Погодите, какой выкидыш? — Таня приподняла голову и взглянула в глаза врачу. — Вы хотите сказать, что я?..
— Да, примерно пять-шесть недель, — сказал врач. — Странно, что вы не заметили... К сожалению, такого рода случаи без последствий не обходятся. Пришлось делать срочную операцию и...
Врач замолчал.
— И что? — встревоженно спросила Таня. — Говорите же! ,
— И...Ну, во6щем, теперь вы не сможете иметь детей...
— Как?!
— Видите ли, пришлось перекрыть трубы и удалить придатки практически целиком.
Таня заплакала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131