На подходе к Антильским островам и дальше к юго-западу небо затянула густая пелена кучевых облаков, сбивавшихся в угрюмый ком черно-серых грозовых туч. Море стало похоже на расплавленный свинец. Близился шторм.
К югу от экватора ураган погнал на них огромные водяные горы: лодка таранила их и пробивала насквозь, вздымая высокие, как после взрыва торпеды, столбы воды. Вода прокатывалась вдоль всего корпуса, закрывала его целиком, словно лодка погружалась, захлестывала потоками мостик и через закрытый, но не задраенный люк проникала в рубку. За каждой водяной горой следовала пропасть, в которую соскальзывал «Блэкфин», и обнажавшиеся винты ввинчивались в воздух — тогда все тело лодки сотрясала крупная дрожь: каждый болт, каждая заклепка ходили ходуном. Слетев вниз, как лыжник по склону, субмарина на миг оказывалась в долине между гор, где стихал ветер, но в этом безмолвии вздымавшийся впереди очередной водяной утес внушал еще большую угрозу. И снова лодка, задирая нос, таранила нового врага, и все повторялось сначала.
К счастью, в проливе Мона, между Санто-Доминго и Пуэрто-Рико шторм стал постепенно стихать, перемещаясь к югу и западу и оставляя за собой безмятежно голубое небо и спокойное море. Введя лодку в пролив, ближе к берегу Санто-Доминго, Аллен, чье настроение было под стать благостному штилевому морю, сказал:
— Эспаньола, жемчужина Антильских островов. Живая история: испанские галеоны, груженные золотом, Дрейк, Морган, Кидд, капитан Блад — кто здесь только не плавал!
— А теперь плывет «Блэкфин».
Адмирал рассмеялся:
— Ты прав, Брент. А теперь плывет «Блэкфин».
Лодке потребовалось двое суток, чтобы пересечь Карибское море, потрясшее Брента своей красотой и показавшееся после штормовой Атлантики особенно мирным, теплым и ласковым. Кротость эта, однако, была обманчива: и здесь в считанные минуты начинались яростные штормы. Впрочем, к их лодке море отнеслось благосклонно.
Сияющим утром они входили в Кристобаль, порт на карибской стороне Панамского канала. Миновав волнорез и продвигаясь в залив Лимон, они заметили, что маяк на берегу «окликает» их. На мостик был вызван Пит Ромеро, просигналивший ответ.
— «Вход в канал разрешен, — читал он адмиралу световые сигналы. — Возьмите на борт лоцмана».
В эту же минуту впередсмотрящий крикнул:
— Катер на высокой скорости, пеленг три-два-пять, дальность тысяча!
— Добро. Стоп машина! — приказал адмирал. — Палубной команде приготовиться принять катер с левого борта.
Вдоль лодки скользнул маленький быстроходный катер, и по штормтрапу на палубу, а с нее на мостик поднялся невысокий смуглый человек — явный латиноамериканец — и, топорща дружелюбной улыбкой черные усы, представился:
— Педро Гарсия.
Мельком глянув на гирокомпас, он продолжал:
— Предлагаю курс один-семь-ноль, малый ход.
— Добро, — Аллен кивнул Бренту, который был в этот день дежурным по кораблю.
Тот отдал приказ, и «Блэкфин» медленно двинулся к первому шлюзу. Гарсия, показав на него, произнес с гордостью:
— Ему уже больше семидесяти лет, а все еще остается одним из чудес света. Его строили полмиллиона человек в течение десяти лет.
«Блэкфин» вплыл в огромную шлюзовую камеру — тысяча футов длины на сто десять футов ширины, — и ворота закрылись за ним. Покрытая водорослями вода заполнила камеру, подняв лодку на восемьдесят два фута выше уровня моря.
Потом открылись шлюзовые ворота в противоположном конце, и «Блэкфин», взревев двигателями, двинул к югу, а потом к востоку, петляя между островками и сворачивая в узкие проходы между холмами. Стояла невыносимо влажная и душная жара. Брент то и дело менял курс:
— Да, господин лейтенант, на пятидесятимильном участке двадцать три раза приходится перекладывать рули, — сказал Гарсия, глянув в дальномер.
Наконец они вошли в шлюз «Мирафлорес» и опустились на уровень Тихого океана. Потом был короткий бросок в гавань Бальбоа, где Гарсию подобрал лоцманский катер.
— Vaya con Dios! С богом! — попрощался он, сходя по штормтрапу.
Аллен и Брент помахали ему вслед. Потом адмирал повернулся к лейтенанту:
— Держать один-восемь-ноль и идти средним ходом, пока не оставишь по правому борту этот мыс и острова. Я пойду к штурману. Когда минуешь их, доложи — сообщу курс на Перл-Харбор.
— Есть, сэр, — ответил Брент, и адмирал спустился в рубку.
Двигаясь на северо-запад, курсом на Гавайские острова, по спокойному морю, под затянутым плотной пеленой облаков небом, лодка несколько раз попадала под короткие, но яростные ливни. За все время «Блэкфину» лишь дважды встречались суда, оба были сухогрузами.
В трехстах восьмидесяти милях от Гавайев, на десятый день после выхода из Панамского канала, их заметил гидросамолет базовой патрульной авиации «Мартин», снизился и изящно, как чайка, стал кружить над лодкой. Хотя Брент приказал Дону Симпсону и его помощнику старшине второй статьи Гороку Кумано включить систему связи «мостик — мостик», вызова не последовало. Вместо этого, четырежды облетев лодку, «Мартин» «окликнул» ее — из кабины высунулась рука и моргнул сигнальный фонарь. Когда Пит Ромеро немедленно отозвался условной вспышкой, бомбардировщик ушел к западу и скрылся из виду.
— Какая высокая бдительность! — усмехнулся Аллен. — Научились все-таки.
Через два часа старшина первой статьи Мэтью Данте — светловолосый молодой электронщик из Калифорнии, отвечавший на лодке за радиоэлектронную борьбу — вызвал Брента из радиорубки в центральный пост, к пульту РЛС:
— На сверхвысоких и высоких частотах эфир просто забит всяким мусором — даже какая-то станция из Лос-Анджелеса с позывными KFI поминутно влезает, — но что-то большое пытается пробиться сквозь все это, — отведя один наушник, он показал на экран, где между двух мигающих огоньков ровным красным светом загорелась третья лампочка. — Вот он! Ого! Пять тысяч пятьсот мегагерц. По характеристикам — военный корабль. Пеленг ноль-ноль-пять, дальность один-семь-пять, скорость тридцать два узла, идет на сближение. Помехи сильнейшие, но все-таки послушайте, мистер Росс, — он тронул тумблер, и из прикрепленного на переборке динамика следом за треском разрядов раздались неотчетливые гудки.
— Слышу. Он пеленгует нас?
— Нет, хотя толковому оператору это не составило бы труда. В этом случае гудок стал бы непрерывным. Вы ведь знаете, мистер Росс, что мы можем обнаружить его, прежде чем он получит эхо-сигнал. — Мэтью крепче прижал наушники. — На такой дальности кривизна земной поверхности заставляет его импульсы проходить над нами. Антенна у него, полагаю, футов восемь ширины и на ста футах от ватерлинии. Скорее всего это миноносец класса «Халл»… И все-таки он должен нас подцепить — получить отраженный сигнал… Слабый, но этого достаточно, чтобы засечь нас… Что они, заснули?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
К югу от экватора ураган погнал на них огромные водяные горы: лодка таранила их и пробивала насквозь, вздымая высокие, как после взрыва торпеды, столбы воды. Вода прокатывалась вдоль всего корпуса, закрывала его целиком, словно лодка погружалась, захлестывала потоками мостик и через закрытый, но не задраенный люк проникала в рубку. За каждой водяной горой следовала пропасть, в которую соскальзывал «Блэкфин», и обнажавшиеся винты ввинчивались в воздух — тогда все тело лодки сотрясала крупная дрожь: каждый болт, каждая заклепка ходили ходуном. Слетев вниз, как лыжник по склону, субмарина на миг оказывалась в долине между гор, где стихал ветер, но в этом безмолвии вздымавшийся впереди очередной водяной утес внушал еще большую угрозу. И снова лодка, задирая нос, таранила нового врага, и все повторялось сначала.
К счастью, в проливе Мона, между Санто-Доминго и Пуэрто-Рико шторм стал постепенно стихать, перемещаясь к югу и западу и оставляя за собой безмятежно голубое небо и спокойное море. Введя лодку в пролив, ближе к берегу Санто-Доминго, Аллен, чье настроение было под стать благостному штилевому морю, сказал:
— Эспаньола, жемчужина Антильских островов. Живая история: испанские галеоны, груженные золотом, Дрейк, Морган, Кидд, капитан Блад — кто здесь только не плавал!
— А теперь плывет «Блэкфин».
Адмирал рассмеялся:
— Ты прав, Брент. А теперь плывет «Блэкфин».
Лодке потребовалось двое суток, чтобы пересечь Карибское море, потрясшее Брента своей красотой и показавшееся после штормовой Атлантики особенно мирным, теплым и ласковым. Кротость эта, однако, была обманчива: и здесь в считанные минуты начинались яростные штормы. Впрочем, к их лодке море отнеслось благосклонно.
Сияющим утром они входили в Кристобаль, порт на карибской стороне Панамского канала. Миновав волнорез и продвигаясь в залив Лимон, они заметили, что маяк на берегу «окликает» их. На мостик был вызван Пит Ромеро, просигналивший ответ.
— «Вход в канал разрешен, — читал он адмиралу световые сигналы. — Возьмите на борт лоцмана».
В эту же минуту впередсмотрящий крикнул:
— Катер на высокой скорости, пеленг три-два-пять, дальность тысяча!
— Добро. Стоп машина! — приказал адмирал. — Палубной команде приготовиться принять катер с левого борта.
Вдоль лодки скользнул маленький быстроходный катер, и по штормтрапу на палубу, а с нее на мостик поднялся невысокий смуглый человек — явный латиноамериканец — и, топорща дружелюбной улыбкой черные усы, представился:
— Педро Гарсия.
Мельком глянув на гирокомпас, он продолжал:
— Предлагаю курс один-семь-ноль, малый ход.
— Добро, — Аллен кивнул Бренту, который был в этот день дежурным по кораблю.
Тот отдал приказ, и «Блэкфин» медленно двинулся к первому шлюзу. Гарсия, показав на него, произнес с гордостью:
— Ему уже больше семидесяти лет, а все еще остается одним из чудес света. Его строили полмиллиона человек в течение десяти лет.
«Блэкфин» вплыл в огромную шлюзовую камеру — тысяча футов длины на сто десять футов ширины, — и ворота закрылись за ним. Покрытая водорослями вода заполнила камеру, подняв лодку на восемьдесят два фута выше уровня моря.
Потом открылись шлюзовые ворота в противоположном конце, и «Блэкфин», взревев двигателями, двинул к югу, а потом к востоку, петляя между островками и сворачивая в узкие проходы между холмами. Стояла невыносимо влажная и душная жара. Брент то и дело менял курс:
— Да, господин лейтенант, на пятидесятимильном участке двадцать три раза приходится перекладывать рули, — сказал Гарсия, глянув в дальномер.
Наконец они вошли в шлюз «Мирафлорес» и опустились на уровень Тихого океана. Потом был короткий бросок в гавань Бальбоа, где Гарсию подобрал лоцманский катер.
— Vaya con Dios! С богом! — попрощался он, сходя по штормтрапу.
Аллен и Брент помахали ему вслед. Потом адмирал повернулся к лейтенанту:
— Держать один-восемь-ноль и идти средним ходом, пока не оставишь по правому борту этот мыс и острова. Я пойду к штурману. Когда минуешь их, доложи — сообщу курс на Перл-Харбор.
— Есть, сэр, — ответил Брент, и адмирал спустился в рубку.
Двигаясь на северо-запад, курсом на Гавайские острова, по спокойному морю, под затянутым плотной пеленой облаков небом, лодка несколько раз попадала под короткие, но яростные ливни. За все время «Блэкфину» лишь дважды встречались суда, оба были сухогрузами.
В трехстах восьмидесяти милях от Гавайев, на десятый день после выхода из Панамского канала, их заметил гидросамолет базовой патрульной авиации «Мартин», снизился и изящно, как чайка, стал кружить над лодкой. Хотя Брент приказал Дону Симпсону и его помощнику старшине второй статьи Гороку Кумано включить систему связи «мостик — мостик», вызова не последовало. Вместо этого, четырежды облетев лодку, «Мартин» «окликнул» ее — из кабины высунулась рука и моргнул сигнальный фонарь. Когда Пит Ромеро немедленно отозвался условной вспышкой, бомбардировщик ушел к западу и скрылся из виду.
— Какая высокая бдительность! — усмехнулся Аллен. — Научились все-таки.
Через два часа старшина первой статьи Мэтью Данте — светловолосый молодой электронщик из Калифорнии, отвечавший на лодке за радиоэлектронную борьбу — вызвал Брента из радиорубки в центральный пост, к пульту РЛС:
— На сверхвысоких и высоких частотах эфир просто забит всяким мусором — даже какая-то станция из Лос-Анджелеса с позывными KFI поминутно влезает, — но что-то большое пытается пробиться сквозь все это, — отведя один наушник, он показал на экран, где между двух мигающих огоньков ровным красным светом загорелась третья лампочка. — Вот он! Ого! Пять тысяч пятьсот мегагерц. По характеристикам — военный корабль. Пеленг ноль-ноль-пять, дальность один-семь-пять, скорость тридцать два узла, идет на сближение. Помехи сильнейшие, но все-таки послушайте, мистер Росс, — он тронул тумблер, и из прикрепленного на переборке динамика следом за треском разрядов раздались неотчетливые гудки.
— Слышу. Он пеленгует нас?
— Нет, хотя толковому оператору это не составило бы труда. В этом случае гудок стал бы непрерывным. Вы ведь знаете, мистер Росс, что мы можем обнаружить его, прежде чем он получит эхо-сигнал. — Мэтью крепче прижал наушники. — На такой дальности кривизна земной поверхности заставляет его импульсы проходить над нами. Антенна у него, полагаю, футов восемь ширины и на ста футах от ватерлинии. Скорее всего это миноносец класса «Халл»… И все-таки он должен нас подцепить — получить отраженный сигнал… Слабый, но этого достаточно, чтобы засечь нас… Что они, заснули?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91