Но это не она. Перед нами снова один из предметов ее бестиальной обороны. Рука? Отпечатки пальцев? Но нам хорошо известно, что Гepca практически не оставляет следов.
Я с ужасом посмотрела на свои руки.
— Мы уверенно имеем только один оттиск ее руки в детстве. И хотя паппилярные линии сохраняются до конца жизни, узор с руки трупа не совпадает по целому ряду признаков с эталонным отпечатком. Тут можно долго спорить, но клиенту нужен результат, а не дискуссия.
— А что скажет, мистер Паке? — обратилась Фе-лицата к маленькому человечку, голова которого, казалось, лежит на блюде волосатым овощем посреди кресс-салата.
После очередного упоминания имени «Паке» я поняла, что это условный прием с целью скрыть любые реальные имена, кроме моего.
— Наша группа отвечает перед клиентом за психоактивный поиск, — сказала голова, — и у нас свое понимание проблемы. Гepca — сильнейший медиум. Возможно, она сама до конца не отдает себе в том отчета, считая, что ей просто везет. И следовательно, поймать ее можно только с помощью другого медиума. По заказу клиента мы искали ее с помощью нескольких лиц с паранормальными способностями, но безуспешно. Безуспешно до тех пор, пока не вышли на ту самую больную девочку, которая остановилась в росте, которая обладает уникальной восприимчивостью и которая была знакома с Гёрсой — под именем Симы Крюковой — в воспитательном доме для детей-сирот…
Неужели она тоже здесь? на корабле?
От напряжения моя голова стала раскалываться на куски.
Удары широких волн о корабельное днище отдавали в висках.
Рука Фелицаты кровавым клювом терзала белые головки детей.
— Короче, пожалуйста, — бросила Фелицата. Даже я из своего укрытия видела — стерва плохо переносит качку и сидит с зеленым лицом тропического гада.
— С ее помощью мы уверенно вышли на след Герсы, с одной роковой поправкой — больная выходит на связь с реципиентом с опозданием, примерно, на полгода. Но раньше этот разрыв был больше. Наши психотропные средства все время уменьшают этот разрыв, с каждой неделей, и скоро она увидит ее живой или мертвой.
— Значит полгода назад Гepca еще была живой? — задал вопрос яйцеголовый господин.
— Да.
— А когда погибла ваша покойница?
— Два месяца назад, — ответила дама.
— Позвоните сиделке, пусть она привезет девочку, — распорядилась Фелицата, глотая таблетку от рвоты, и снова нападая на гиацинты десятком рдяных клювов: кривляки рвали букет в белоснежные хлопья. Меня саму чуть не вывернуло наизнанку от этой пурги.
И все же… Сказать ли? Но я вдруг почувствовала и поняла, что всегда в тайне винила себя в гибели этой гадины. Двенадцать лет вина грызла мое сердце тайным червячком!
И вот, что я вижу, мамочка моя, — сиделка подкатывает к столу инвалидное кресло-каталку, где покоится моя несчастная единственная и самая-самая любимая подружка по детству: Вера Веревочка, сомнамбула и лунатик. Последний раз я видела ее в Праге. Она по-прежнему совершенно не выросла и на вид ей все те же десять лет, как тогда, когда я примчалась проститься: меня нашла тетка! И ручки такие же хрупкие веточки с пальчиками из холодной воды. И все та же царапина на лбу, которая не заживает вот уже столько лет. Это моя царапина! Расчесывая однажды ее жиденькие волосики новенькой железной расческой, я нечаянно поранила Верочке лобик.
Меня колотил ужас.
Верочка в полосатой пижамке сидела в кресле безвольно, печально и сиротливо, как надломленный цветок, и глаза ее были закрыты.
Сиделке было предложено сесть за стол, но та отказалась и стояла за креслом, убирая со лба Веревочки упавшие волосы.
— Спросите у нее что-нибудь по теме, — обратилась Фелицата к голове на овальном столе.
Маленький человечек вышел из-за стола и взял девочку за руку. По лицу больной прокатилась смутная тень… Да она боится этого негодяя!
— Ты видишь ее? — спросил он.
Я вытащила револьвер и поставила боевой взвод: огонь.
Верочка открыла водянистые туманные глаза взрослой девушки.
Только глаза повзрослели!
— Нет, — ответила она тихо. Я опустила пушку.
Вся чистокровная сволочь вокруг окрысилась зубками ухмылок.
— А вчера? — вмешался страшный мальчик-с-пальчик.
— Да, — ответила Вера бесцветным голосом, — ее хотят отравить.
— Кто?
— Мужчина, — и она описала человека, в котором я узнала нашего лондонского слугу, с помощью которого Марс проверял мою интуицию.
— Он накалывает шприцем конфеты в большой коробке…
Я снова приготовилась стрелять и в качестве цели выбрала круглую красную лампу, которая таращила с потолка, затянутого кумачевой материей, кровавый глазище морского осьминога.
Но тут Верочку стошнило светлой водой на пижаму.
Бедняжка, ты все еще любишь меня всем сердцем печальной луны, что смотрела на нас сквозь ночную решетку, линуя пол, белые простыни, подушки и наши белые руки воздушной сетью. Протянув руки через просвет между кроватками, мы держались крепким замком, чтобы знать, что мы не одиноки на белом свете, и луна, глядя на нас, обливалась слезами. Суки позорные, оставьте ее в покое!
— Хватит. Увезите ее, — помертвела сама от приступа дурноты Фелицата. — Давайте подводить черту.
Только тут я сообразила, что карла задавал вопросы на русском и все его понимали, как и ответы несчастной.
Верочку увезли, теперь ничто не мешало мне пальнуть в лампу. Зачем? Я бесилась от злости: гады, я вас не боюсь, я жива!
— Пользуясь тем, что наш разговор услышит клиент, — сказал маленький бородач, вращая вареными глазами, — я хочу обратить его внимание на один странный факт. В Санкт-Петербурге, после того как больная ввела в заблуждение нашу группу, чем это кончилось всем известно… Так вот, девочка исчезла вместе с машиной, оставленной мною на стоянке у вокзала. Напомню, она спала в чемодане, в багажном отделении автомобиля. Авто было похищено, а затем вечером оказалось на месте, с чемоданом и девочкой в багажнике!
Я тщательно исследовал всю поверхность ее кожи на голове и на руках и обнаружил следы от датчиков и зажимов, а так же след от внутривенного укола. Мой вывод таков, и его поддерживает вся наша группа. Гepca стала объектом преследования со стороны специальной русской разведки. Той, что проводит операции по дальновидению. Почему Гepca стала целью столь секретного учреждения — непонятно. Но этот факт играет нам на руку, даже будучи непонятным. У клиента появился могучий и беспощадный союзник. И рано или поздно Гepca будет уничтожена.
— Оставим ваши догадки на совести группы, — устало сказала Фелицата. — Я ухожу. Мне немного дурно от качки. Встретимся завтра и…
Тут я приоткрыла стальную дверцу и выстрелила прямо в огромный кровавый глазище: эй, отродье, я жива и непобедима! Лампа лопнула, как лопнул бы глаз циклопа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Я с ужасом посмотрела на свои руки.
— Мы уверенно имеем только один оттиск ее руки в детстве. И хотя паппилярные линии сохраняются до конца жизни, узор с руки трупа не совпадает по целому ряду признаков с эталонным отпечатком. Тут можно долго спорить, но клиенту нужен результат, а не дискуссия.
— А что скажет, мистер Паке? — обратилась Фе-лицата к маленькому человечку, голова которого, казалось, лежит на блюде волосатым овощем посреди кресс-салата.
После очередного упоминания имени «Паке» я поняла, что это условный прием с целью скрыть любые реальные имена, кроме моего.
— Наша группа отвечает перед клиентом за психоактивный поиск, — сказала голова, — и у нас свое понимание проблемы. Гepca — сильнейший медиум. Возможно, она сама до конца не отдает себе в том отчета, считая, что ей просто везет. И следовательно, поймать ее можно только с помощью другого медиума. По заказу клиента мы искали ее с помощью нескольких лиц с паранормальными способностями, но безуспешно. Безуспешно до тех пор, пока не вышли на ту самую больную девочку, которая остановилась в росте, которая обладает уникальной восприимчивостью и которая была знакома с Гёрсой — под именем Симы Крюковой — в воспитательном доме для детей-сирот…
Неужели она тоже здесь? на корабле?
От напряжения моя голова стала раскалываться на куски.
Удары широких волн о корабельное днище отдавали в висках.
Рука Фелицаты кровавым клювом терзала белые головки детей.
— Короче, пожалуйста, — бросила Фелицата. Даже я из своего укрытия видела — стерва плохо переносит качку и сидит с зеленым лицом тропического гада.
— С ее помощью мы уверенно вышли на след Герсы, с одной роковой поправкой — больная выходит на связь с реципиентом с опозданием, примерно, на полгода. Но раньше этот разрыв был больше. Наши психотропные средства все время уменьшают этот разрыв, с каждой неделей, и скоро она увидит ее живой или мертвой.
— Значит полгода назад Гepca еще была живой? — задал вопрос яйцеголовый господин.
— Да.
— А когда погибла ваша покойница?
— Два месяца назад, — ответила дама.
— Позвоните сиделке, пусть она привезет девочку, — распорядилась Фелицата, глотая таблетку от рвоты, и снова нападая на гиацинты десятком рдяных клювов: кривляки рвали букет в белоснежные хлопья. Меня саму чуть не вывернуло наизнанку от этой пурги.
И все же… Сказать ли? Но я вдруг почувствовала и поняла, что всегда в тайне винила себя в гибели этой гадины. Двенадцать лет вина грызла мое сердце тайным червячком!
И вот, что я вижу, мамочка моя, — сиделка подкатывает к столу инвалидное кресло-каталку, где покоится моя несчастная единственная и самая-самая любимая подружка по детству: Вера Веревочка, сомнамбула и лунатик. Последний раз я видела ее в Праге. Она по-прежнему совершенно не выросла и на вид ей все те же десять лет, как тогда, когда я примчалась проститься: меня нашла тетка! И ручки такие же хрупкие веточки с пальчиками из холодной воды. И все та же царапина на лбу, которая не заживает вот уже столько лет. Это моя царапина! Расчесывая однажды ее жиденькие волосики новенькой железной расческой, я нечаянно поранила Верочке лобик.
Меня колотил ужас.
Верочка в полосатой пижамке сидела в кресле безвольно, печально и сиротливо, как надломленный цветок, и глаза ее были закрыты.
Сиделке было предложено сесть за стол, но та отказалась и стояла за креслом, убирая со лба Веревочки упавшие волосы.
— Спросите у нее что-нибудь по теме, — обратилась Фелицата к голове на овальном столе.
Маленький человечек вышел из-за стола и взял девочку за руку. По лицу больной прокатилась смутная тень… Да она боится этого негодяя!
— Ты видишь ее? — спросил он.
Я вытащила револьвер и поставила боевой взвод: огонь.
Верочка открыла водянистые туманные глаза взрослой девушки.
Только глаза повзрослели!
— Нет, — ответила она тихо. Я опустила пушку.
Вся чистокровная сволочь вокруг окрысилась зубками ухмылок.
— А вчера? — вмешался страшный мальчик-с-пальчик.
— Да, — ответила Вера бесцветным голосом, — ее хотят отравить.
— Кто?
— Мужчина, — и она описала человека, в котором я узнала нашего лондонского слугу, с помощью которого Марс проверял мою интуицию.
— Он накалывает шприцем конфеты в большой коробке…
Я снова приготовилась стрелять и в качестве цели выбрала круглую красную лампу, которая таращила с потолка, затянутого кумачевой материей, кровавый глазище морского осьминога.
Но тут Верочку стошнило светлой водой на пижаму.
Бедняжка, ты все еще любишь меня всем сердцем печальной луны, что смотрела на нас сквозь ночную решетку, линуя пол, белые простыни, подушки и наши белые руки воздушной сетью. Протянув руки через просвет между кроватками, мы держались крепким замком, чтобы знать, что мы не одиноки на белом свете, и луна, глядя на нас, обливалась слезами. Суки позорные, оставьте ее в покое!
— Хватит. Увезите ее, — помертвела сама от приступа дурноты Фелицата. — Давайте подводить черту.
Только тут я сообразила, что карла задавал вопросы на русском и все его понимали, как и ответы несчастной.
Верочку увезли, теперь ничто не мешало мне пальнуть в лампу. Зачем? Я бесилась от злости: гады, я вас не боюсь, я жива!
— Пользуясь тем, что наш разговор услышит клиент, — сказал маленький бородач, вращая вареными глазами, — я хочу обратить его внимание на один странный факт. В Санкт-Петербурге, после того как больная ввела в заблуждение нашу группу, чем это кончилось всем известно… Так вот, девочка исчезла вместе с машиной, оставленной мною на стоянке у вокзала. Напомню, она спала в чемодане, в багажном отделении автомобиля. Авто было похищено, а затем вечером оказалось на месте, с чемоданом и девочкой в багажнике!
Я тщательно исследовал всю поверхность ее кожи на голове и на руках и обнаружил следы от датчиков и зажимов, а так же след от внутривенного укола. Мой вывод таков, и его поддерживает вся наша группа. Гepca стала объектом преследования со стороны специальной русской разведки. Той, что проводит операции по дальновидению. Почему Гepca стала целью столь секретного учреждения — непонятно. Но этот факт играет нам на руку, даже будучи непонятным. У клиента появился могучий и беспощадный союзник. И рано или поздно Гepca будет уничтожена.
— Оставим ваши догадки на совести группы, — устало сказала Фелицата. — Я ухожу. Мне немного дурно от качки. Встретимся завтра и…
Тут я приоткрыла стальную дверцу и выстрелила прямо в огромный кровавый глазище: эй, отродье, я жива и непобедима! Лампа лопнула, как лопнул бы глаз циклопа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166