Да, Луис тогда почувствовал
облегчение от того, что ночи (всего их было пять), когда он и Речел
истощали друг друга на кровати в его убогой квартире, оказались не секретом
для ее родителей, но он был удивлен тем, что те решились предпринять по
этому поводу, и до сих пор не изменил о них своего мнения.
Он мог поехать в Чикаго, но предпочитал послать тестю внучат, его дочь
и свой привет.
"Дельта 727" порулил по взлетной полосе, развернулся.., и Луис увидел
Элли, прижавшуюся к одному из иллюминаторов и бешено махавшую ему. Луис,
улыбаясь, помахал в ответ, потом кто-то, Речел или Елена поднесла к
иллюминатору Гаджа. Луис помахал и ему, и Гадж помахал в ответ.., может,
потому, что видел его, а может, вторя движениям Элли.
- Удачного вам полета, - пробормотал Луис, а потом, застегнув молнию
на пальто, отправился к автомобильной стоянке. Здесь протяжно завывал
ветер. Он стал таким сильным, что едва не сорвал шапку с головы Луиса, и
тому пришлось придержать ее рукой. Повертев в руках ключи от машины, Луис
отпер дверцу со стороны водителя и включил зажигание, как раз, когда
реактивные двигатели самолета разрушили тишину. Нос самолета нацелился в
голубое небо, его турбины ревели.
Почувствовав себя одиноким.., смешно - почти плача... Луис покатил
домой.
Он до сих пор чувствовал синеву того вечера, когда, вернувшись из
аэропорта, направился через 15 шоссе выпить парочку банок пива с Джадом и
Нормой, правда, Норма, в этот раз пила вино из стакана. Она позволила себе
это, несмотря на возражения доктора Вейбриджа. Теперь из-за того, что стало
холодно, они перебрались на кухню.
Джад включил маленькую "печку Марека", и они расселись вокруг нее:
пиво было чересчур холодным, а в общем тепло... Джад стал рассказывать, как
индейцы Микмака предотвратили высадку англичан в Мачиане двести лет назад.
В те дни Микмаки были сильны, по словам Джада, а потом старик добавил, что
считает, что разграничение между племенами сохранилось до сих пор.
Получился великолепный вечер, но Луис знал, что его ждет пустой дом.
Выйдя с веранды Крандоллов, он почувствовал, как мороз пощипывает ему ноги,
и тут услышал, что у него дома зазвонил телефон. Подбежав. Луис проскочил
через дверь, ворвался в гостиную (сбросив по пути какой-то журнал),
пробежал через кухню... Его туфли с мороза скользили по линолеуму. Но он
успел схватить телефонную трубку раньше, чем линия раз единилась.
- Алло?
- Луис, - голос Речел звучал издалека, но был совершенно спокоен. - Мы
в Чикаго. Все хорошо.
- Отлично, - сказал он и присел, чтобы поговорить с женой. "Слава
Богу, что с ними все в порядке".
Глава 22
Джад и Норма в День Благодарения устроили великолепный обед. Когда он
закончился, Луис отправился домой с ощущением сытости и сонливости. Он
поднялся в спальню, сбросил туфли и завалился спать. Покой, царствующий в
доме, удручал его. Было всего три часа дня: снаружи был солнечный, зимний
день.
"Чуток вздремну", - подумал он и крепко уснул.
В спальне что-то изменилось, и это разбудило Луиса. Он попытался
понять, в чем дело, собраться с мыслями и удивился тому, что за окном почти
стемнело. Луис слышал, как на улице завывал ветер.
Звонил телефон.
- Алло, - сказал Луис, надеясь, что это Речел снова звонит ему из
Чикаго поздравить с Днем Благодарения. Она позвала бы Элли и та тоже
поговорила бы с папочкой, а потом трубку взял бы Гадж и немного
пробубнил.., и как, черт побери, он умудрился проспать весь день, когда
собирался посмотреть футбольный матч?..
Но звонила не Речел. Джад.
- Луис? Боюсь, что должен сообщить тебе нечто неприятное.
Луис вскочил с кровати, пытаясь разогнать остатки сна.
- Джад? Что случилось?
- Тут на лужайке лежит мертвый кот, - сказал Джад. - Думаю, он может
оказаться котом твоей дочери.
- Черч? - спросил Луис. Ему показалось, что кто-то неожиданно пнул его
прямо между ног. - Вы уверены, Джад?
- Нет. Не на все сто, - ответил Джад. - Но, думаю, лучше будет вам
самому взглянуть.
- Ax. Черт побери! Вы правы.
- Не волнуйся, Луис.
Луис вскочил, но потом сел назад. Сперва он отправился в ванну, вымыл
лицо, а потом, одевшись, вышел на улицу.
"Хорошо, может, это и не Черч. Джад сам сказал, что не уверен на все
сто. Боже, кот же не мог отправиться куда-то сам по себе.., почему ему
понадобилось перебегать через дорогу?"
Но в глубине сердца Луис был уверен: это Черч.., а если Речел позвонит
вечером, что он скажет ей?
Сходя с ума от волнения, он уже слышал, как говорит Речел:
"Нет, ничего особенного не произошло.., ничего не случилось. Я знаю
что.., ты хочешь сама об яснить Елене.., он ведь побежал через дорогу". Но
Луис до сих пор по-настоящему не верил, что с Черчем что-то случилось, ведь
так?
Луис вспомнил одного парня, с которым некогда играл в покер. Звали
того Викес Салливан. Так вот, однажды Салливан спросил у Луиса, почему у
него, Луиса, стоит на жену и не стоит на голых баб, которых Луис видит на
приемах изо дня в день, Луис попытался об яснить этому парню, что людям в
таких вопросах должна помогать фантазия - прийти показать мастопатию - это
одно, а показать свою полуобнаженную грудь, потом после неожиданного рывка
простыни оказаться голой как Венера Боттичелли... Грудь, вульва, бедра.
Остальное задрапировано в простыню и привлекает внимание. Это совсем иное,
чем прием пациентов. Луис пытался об яснить это, больше защищая репутацию
врачей, или что-то в таком духе. Викес не купился на это. "Сиськи - это
сиськи, - вот тезис Викеса, - а говнюк, есть говнюк. И дело совсем не в
том, стоит или не стоит". Все, что смог на это ответить Луис: "У моей жены
сиськи особенные".
"Только, похоже твоя жена и твоя семья от других не отличаются", -
подумал Луис. Черч, предположительно, не мог умереть, потому что он
находился внутри магического круга, в кругу его семьи. Ведь не смог Луис
сделать так, чтоб Викес понял, что врачи приемного отделения такие же
мужчины и такие же слепцы, как и остальные. Сиськи не могут быть сиськами,
если это не сиськи вашей жены. В кабинете сиськи - молочные железы - часть
больного, пациента. Можете стоять и вести медицинские разговоры и с
детства изучать больных лейкемией, пока не посинеете и не поверите, что
один из вашей семьи лежит с перекрученными костями. "Моей семьи? Кот
равноправный член моей семьи? Такая шутка должна меня рассмешить! Ничего
умного. Когда-нибудь такое все равно случилось бы".
Но Луису стало нехорошо, когда он вспомнил, как истерически
протестовала Элли против возможной смерти Черча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
облегчение от того, что ночи (всего их было пять), когда он и Речел
истощали друг друга на кровати в его убогой квартире, оказались не секретом
для ее родителей, но он был удивлен тем, что те решились предпринять по
этому поводу, и до сих пор не изменил о них своего мнения.
Он мог поехать в Чикаго, но предпочитал послать тестю внучат, его дочь
и свой привет.
"Дельта 727" порулил по взлетной полосе, развернулся.., и Луис увидел
Элли, прижавшуюся к одному из иллюминаторов и бешено махавшую ему. Луис,
улыбаясь, помахал в ответ, потом кто-то, Речел или Елена поднесла к
иллюминатору Гаджа. Луис помахал и ему, и Гадж помахал в ответ.., может,
потому, что видел его, а может, вторя движениям Элли.
- Удачного вам полета, - пробормотал Луис, а потом, застегнув молнию
на пальто, отправился к автомобильной стоянке. Здесь протяжно завывал
ветер. Он стал таким сильным, что едва не сорвал шапку с головы Луиса, и
тому пришлось придержать ее рукой. Повертев в руках ключи от машины, Луис
отпер дверцу со стороны водителя и включил зажигание, как раз, когда
реактивные двигатели самолета разрушили тишину. Нос самолета нацелился в
голубое небо, его турбины ревели.
Почувствовав себя одиноким.., смешно - почти плача... Луис покатил
домой.
Он до сих пор чувствовал синеву того вечера, когда, вернувшись из
аэропорта, направился через 15 шоссе выпить парочку банок пива с Джадом и
Нормой, правда, Норма, в этот раз пила вино из стакана. Она позволила себе
это, несмотря на возражения доктора Вейбриджа. Теперь из-за того, что стало
холодно, они перебрались на кухню.
Джад включил маленькую "печку Марека", и они расселись вокруг нее:
пиво было чересчур холодным, а в общем тепло... Джад стал рассказывать, как
индейцы Микмака предотвратили высадку англичан в Мачиане двести лет назад.
В те дни Микмаки были сильны, по словам Джада, а потом старик добавил, что
считает, что разграничение между племенами сохранилось до сих пор.
Получился великолепный вечер, но Луис знал, что его ждет пустой дом.
Выйдя с веранды Крандоллов, он почувствовал, как мороз пощипывает ему ноги,
и тут услышал, что у него дома зазвонил телефон. Подбежав. Луис проскочил
через дверь, ворвался в гостиную (сбросив по пути какой-то журнал),
пробежал через кухню... Его туфли с мороза скользили по линолеуму. Но он
успел схватить телефонную трубку раньше, чем линия раз единилась.
- Алло?
- Луис, - голос Речел звучал издалека, но был совершенно спокоен. - Мы
в Чикаго. Все хорошо.
- Отлично, - сказал он и присел, чтобы поговорить с женой. "Слава
Богу, что с ними все в порядке".
Глава 22
Джад и Норма в День Благодарения устроили великолепный обед. Когда он
закончился, Луис отправился домой с ощущением сытости и сонливости. Он
поднялся в спальню, сбросил туфли и завалился спать. Покой, царствующий в
доме, удручал его. Было всего три часа дня: снаружи был солнечный, зимний
день.
"Чуток вздремну", - подумал он и крепко уснул.
В спальне что-то изменилось, и это разбудило Луиса. Он попытался
понять, в чем дело, собраться с мыслями и удивился тому, что за окном почти
стемнело. Луис слышал, как на улице завывал ветер.
Звонил телефон.
- Алло, - сказал Луис, надеясь, что это Речел снова звонит ему из
Чикаго поздравить с Днем Благодарения. Она позвала бы Элли и та тоже
поговорила бы с папочкой, а потом трубку взял бы Гадж и немного
пробубнил.., и как, черт побери, он умудрился проспать весь день, когда
собирался посмотреть футбольный матч?..
Но звонила не Речел. Джад.
- Луис? Боюсь, что должен сообщить тебе нечто неприятное.
Луис вскочил с кровати, пытаясь разогнать остатки сна.
- Джад? Что случилось?
- Тут на лужайке лежит мертвый кот, - сказал Джад. - Думаю, он может
оказаться котом твоей дочери.
- Черч? - спросил Луис. Ему показалось, что кто-то неожиданно пнул его
прямо между ног. - Вы уверены, Джад?
- Нет. Не на все сто, - ответил Джад. - Но, думаю, лучше будет вам
самому взглянуть.
- Ax. Черт побери! Вы правы.
- Не волнуйся, Луис.
Луис вскочил, но потом сел назад. Сперва он отправился в ванну, вымыл
лицо, а потом, одевшись, вышел на улицу.
"Хорошо, может, это и не Черч. Джад сам сказал, что не уверен на все
сто. Боже, кот же не мог отправиться куда-то сам по себе.., почему ему
понадобилось перебегать через дорогу?"
Но в глубине сердца Луис был уверен: это Черч.., а если Речел позвонит
вечером, что он скажет ей?
Сходя с ума от волнения, он уже слышал, как говорит Речел:
"Нет, ничего особенного не произошло.., ничего не случилось. Я знаю
что.., ты хочешь сама об яснить Елене.., он ведь побежал через дорогу". Но
Луис до сих пор по-настоящему не верил, что с Черчем что-то случилось, ведь
так?
Луис вспомнил одного парня, с которым некогда играл в покер. Звали
того Викес Салливан. Так вот, однажды Салливан спросил у Луиса, почему у
него, Луиса, стоит на жену и не стоит на голых баб, которых Луис видит на
приемах изо дня в день, Луис попытался об яснить этому парню, что людям в
таких вопросах должна помогать фантазия - прийти показать мастопатию - это
одно, а показать свою полуобнаженную грудь, потом после неожиданного рывка
простыни оказаться голой как Венера Боттичелли... Грудь, вульва, бедра.
Остальное задрапировано в простыню и привлекает внимание. Это совсем иное,
чем прием пациентов. Луис пытался об яснить это, больше защищая репутацию
врачей, или что-то в таком духе. Викес не купился на это. "Сиськи - это
сиськи, - вот тезис Викеса, - а говнюк, есть говнюк. И дело совсем не в
том, стоит или не стоит". Все, что смог на это ответить Луис: "У моей жены
сиськи особенные".
"Только, похоже твоя жена и твоя семья от других не отличаются", -
подумал Луис. Черч, предположительно, не мог умереть, потому что он
находился внутри магического круга, в кругу его семьи. Ведь не смог Луис
сделать так, чтоб Викес понял, что врачи приемного отделения такие же
мужчины и такие же слепцы, как и остальные. Сиськи не могут быть сиськами,
если это не сиськи вашей жены. В кабинете сиськи - молочные железы - часть
больного, пациента. Можете стоять и вести медицинские разговоры и с
детства изучать больных лейкемией, пока не посинеете и не поверите, что
один из вашей семьи лежит с перекрученными костями. "Моей семьи? Кот
равноправный член моей семьи? Такая шутка должна меня рассмешить! Ничего
умного. Когда-нибудь такое все равно случилось бы".
Но Луису стало нехорошо, когда он вспомнил, как истерически
протестовала Элли против возможной смерти Черча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123