Я сказал, что вы во всем виноваты, а она
сделала огромную глупость, выйдя замуж без благословения родителей. Я
сказал ей...
- Что вы сказали? - недоверчиво переспросил Луис. - Вы же не могли
сказать ей такое?
- И даже больше, - продолжал Ирвин Голдмен. - Я всегда знал: случится
что- то в таком роде. Я понял, какой вы человек, когда в первый раз вас
увидел. - Он наклонился вперед, выдыхая пары алкоголя. - Я вижу тебя
насквозь, маленький мошенник-докторишка! Ты заманил мою дочь в ловко
расставленные сети, заставил ее сделать глупый, бесполезный поступок -
выйти за тебя замуж. Потом ты сделал из нее домработницу, а теперь ты дал
ее сыну выскочить на шоссе словно.., бурундучку.
Большая часть этих слов пролетела мимо ушей Луиса. Он пытался понять:
зачем этот маленький, глупый человечек что-то ему говорит.
- Вы что ей сказали? - проговорил Луис. - Вы это ей сказали?
- Надеюсь, ты сгниешь в аду! - заявил Голдмен, и все присутствующие
повернулись на звук его голоса. Слезы потекли из налитых кровью глаз Ирвина
Голдмена. Его лысая голова сверкала в рассеянном свете ламп дневного света.
- Ты превратил мою удивительную дочь в домработницу.., уничтожил ее, как
личность, увез ее черт-те куда.., и дал моему внуку сдохнуть на этой
чертовой дороге.
Голос мистера Голдмена превратился в истерический крик.
- Где ты был? Жопу было не поднять, когда ребенок играл на дороге?
Думал над своими глупыми медицинскими статьями? Чем ты там занимался?..
Дрочил?.. Убийца!..
Тут были все. Все собрались в Восточной Комнате. Все тут были.., и
Луис с удивлением увидел, как метнулась вперед его рука, совершенно
непроизвольно метнулась.., как задрался рукав костюма и высунулся манжет
белой рубашки.., видел, как слабо сверкнула запонка. Речел подарила эти
запонки ему на третью годовщину их свадьбы, не зная, что ее муж наденет эти
запонки на похороны их тогда еще не родившегося сына. Кулак Луиса оказался
крепко сжат. Он ударил в рот Голдмена. Луис почувствовал, как под кулаком
расплющились, вывернулись наружу губы старика. На самом деле такое ощущение
вызвало тошноту - раздавленный в кулаке слизняк может вызвать примерно
такое же чувство. Никакого удовольствия. За тонкой плотью губ тестя Луис
почувствовать неумолимую твердость зубных протезов.
Голдмен качнулся назад. Его руки ударились о гроб Гаджа, одна из ваз с
цветами, стоящая на краю, упала и разбилась. Кто-то закричал.
Кричала Речел. Она боролась со своей матерью, пытавшейся оттащить ее
назад. Люди, которые тут были - десять или пятнадцать человек, замерли,
испуганные и смущенные. Стив увез Джада назад в Ладлоу, и Луис обрадовался
этому. Тут получилась не та сцена, в которой он хотел бы увидеть замешанным
Джада. Непристойная такая сценка...
- Не бей его! - закричала Речел. - Луис, не бей моего отца.
- Но ведь тебе нравится бить стариков? - сорвавшись завопил Ирвин
Голдмен. Он усмехался окровавленным ртом. - Понравилось бить старика? Я не
удивлен, ты - вонючий выродок. Ты меня ничуть не удивил.
Луис повернулся, и Голдмен ударил его по шее. Это был неуклюжий удар,
больше похожий на пощечину, но Луис не стал защищаться. Боль оказалась
такой сильной, что следующие два часа он не мог глотать. Голова его
качнулась назад, и он упал на одно колено.
"Это еще только цветочки, - подумал он. - Что говорила Кассандра?
Хей-хо, то ли еще будет!" - ему показалось, что он хочет засмеяться, но
смеха не получилось. Луис смог извлечь из своего горла только один звук -
тихий стон.
Речел снова закричала.
Ирвин Голдмен, с губ которого капала кровь, подошел к стоявшему на
коленях зятю и пнул Луиса по почкам. Боль согнула Луиса. Ему пришлось
выбросить вперед руки, чтобы на упасть на живот.
- И дерешься ты плохо! Даже со стариком справиться не можешь, сынок! -
хрипло кричал Голдмен. Он снова пнул Луиса, не так уж сильно, в тот раз
достав до левой ягодицы Луиса носком своего черного ботинка. Луис взвыл от
боли и в этот раз рухнул на ковер. Голова Луиса со стуком ударилась об пол.
Луис прикусил язык.
- Вот так! - закричал Голдмен. - Первый раз с тех пор, как ты стал
мельтешить вокруг моей дочери, я дал тебе пинка, ублюдок! А вот еще! - он
снова пнул Луиса в зад, в этот раз по другой ягодице. Ирвин плакал и
смеялся от радости. Только сейчас Луис заметил, что свекор не брит - знак
траура. К ним поспешил владелец похоронного бюро. Речел, вырвавшись из
об ятий миссис Голдмен, тоже бросилась к ним, что-то крича.
Луис неуклюже повернулся на бок и сел. Его тесть пнул Луиса снова, но
Луис поймал ботинок Ирвина обеими руками, крепко сжал его, словно удачно
пойманный мяч, а потом рванул, как можно резче.
Взревев, Голдмен полетел на спину, размахивая руками, безуспешно
пытаясь восстановить равновесие. Он упал на вместилище останков Гаджа,
сделанное в Огайо, на гроб, который стоил не так уж дешево.
"Оз - Веикий и Ушшасный пал на гроб моего сына", - с удивлением
подумал Луис. Гроб с ужасным грохотом упал с козел: сперва левая его часть,
потом правая. Замки лопнули. Крики и вопли собравшихся перекрыли плач
Голдмена, который, после всего, сыграл самую незавидную роль. Гроб открылся
и останки Гаджа, подскочив, рассыпались. Луис почувствовал тошноту... Гроб
лежал на боку - теперь дно стало его боковой стенкой. Так же легко он мог
упасть и по- другому... Замки еще раз щелкнули, но не закрылись. Луис
увидел что-то серое.., краешек костюма, в который они запихали остатки
Гаджа, чтобы похоронить. Розовые куски мяса. Может, это рука Гаджа?
Сидя на полу, Луис закрыл руками лицо и заплакал. Он потерял всякий
интерес к своему тестю.., к ракетам "MX".., к постоянному противостоянию
приверженцев и противников снятия швов.., ко всему на свете. В этот момент
Луис Крид захотел умереть. И неожиданно, сверх естественный образ возник у
него в голове: Гадж, нацепивший уши Микки Мауса; Гадж, смеющийся и трясущий
руками рядом с огромным большим Гуфи на Главной Улице в Диснейленде. Луис
увидел его совершенно отчетливо.
Одна из подставок гроба опрокинулась, другая накренилась. Лежа среди
цветов, Голдмен плакал. Вода текла на пол из перевернутых ваз. Цветы,
ломаные и искалеченные, придавали этой сцене некую строгость.
Кричала Речел.
Луис никак не реагировал на ее крики. Образ Гаджа, нацепившего уши
Микки Мауса, растаял, но перед тем, как он исчез, Луис услышал голос,
об явивший, что тело будет предано земле завтра. Луис сидел, спрятав лицо в
ладонях, не желая, чтобы его кто-то видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
сделала огромную глупость, выйдя замуж без благословения родителей. Я
сказал ей...
- Что вы сказали? - недоверчиво переспросил Луис. - Вы же не могли
сказать ей такое?
- И даже больше, - продолжал Ирвин Голдмен. - Я всегда знал: случится
что- то в таком роде. Я понял, какой вы человек, когда в первый раз вас
увидел. - Он наклонился вперед, выдыхая пары алкоголя. - Я вижу тебя
насквозь, маленький мошенник-докторишка! Ты заманил мою дочь в ловко
расставленные сети, заставил ее сделать глупый, бесполезный поступок -
выйти за тебя замуж. Потом ты сделал из нее домработницу, а теперь ты дал
ее сыну выскочить на шоссе словно.., бурундучку.
Большая часть этих слов пролетела мимо ушей Луиса. Он пытался понять:
зачем этот маленький, глупый человечек что-то ему говорит.
- Вы что ей сказали? - проговорил Луис. - Вы это ей сказали?
- Надеюсь, ты сгниешь в аду! - заявил Голдмен, и все присутствующие
повернулись на звук его голоса. Слезы потекли из налитых кровью глаз Ирвина
Голдмена. Его лысая голова сверкала в рассеянном свете ламп дневного света.
- Ты превратил мою удивительную дочь в домработницу.., уничтожил ее, как
личность, увез ее черт-те куда.., и дал моему внуку сдохнуть на этой
чертовой дороге.
Голос мистера Голдмена превратился в истерический крик.
- Где ты был? Жопу было не поднять, когда ребенок играл на дороге?
Думал над своими глупыми медицинскими статьями? Чем ты там занимался?..
Дрочил?.. Убийца!..
Тут были все. Все собрались в Восточной Комнате. Все тут были.., и
Луис с удивлением увидел, как метнулась вперед его рука, совершенно
непроизвольно метнулась.., как задрался рукав костюма и высунулся манжет
белой рубашки.., видел, как слабо сверкнула запонка. Речел подарила эти
запонки ему на третью годовщину их свадьбы, не зная, что ее муж наденет эти
запонки на похороны их тогда еще не родившегося сына. Кулак Луиса оказался
крепко сжат. Он ударил в рот Голдмена. Луис почувствовал, как под кулаком
расплющились, вывернулись наружу губы старика. На самом деле такое ощущение
вызвало тошноту - раздавленный в кулаке слизняк может вызвать примерно
такое же чувство. Никакого удовольствия. За тонкой плотью губ тестя Луис
почувствовать неумолимую твердость зубных протезов.
Голдмен качнулся назад. Его руки ударились о гроб Гаджа, одна из ваз с
цветами, стоящая на краю, упала и разбилась. Кто-то закричал.
Кричала Речел. Она боролась со своей матерью, пытавшейся оттащить ее
назад. Люди, которые тут были - десять или пятнадцать человек, замерли,
испуганные и смущенные. Стив увез Джада назад в Ладлоу, и Луис обрадовался
этому. Тут получилась не та сцена, в которой он хотел бы увидеть замешанным
Джада. Непристойная такая сценка...
- Не бей его! - закричала Речел. - Луис, не бей моего отца.
- Но ведь тебе нравится бить стариков? - сорвавшись завопил Ирвин
Голдмен. Он усмехался окровавленным ртом. - Понравилось бить старика? Я не
удивлен, ты - вонючий выродок. Ты меня ничуть не удивил.
Луис повернулся, и Голдмен ударил его по шее. Это был неуклюжий удар,
больше похожий на пощечину, но Луис не стал защищаться. Боль оказалась
такой сильной, что следующие два часа он не мог глотать. Голова его
качнулась назад, и он упал на одно колено.
"Это еще только цветочки, - подумал он. - Что говорила Кассандра?
Хей-хо, то ли еще будет!" - ему показалось, что он хочет засмеяться, но
смеха не получилось. Луис смог извлечь из своего горла только один звук -
тихий стон.
Речел снова закричала.
Ирвин Голдмен, с губ которого капала кровь, подошел к стоявшему на
коленях зятю и пнул Луиса по почкам. Боль согнула Луиса. Ему пришлось
выбросить вперед руки, чтобы на упасть на живот.
- И дерешься ты плохо! Даже со стариком справиться не можешь, сынок! -
хрипло кричал Голдмен. Он снова пнул Луиса, не так уж сильно, в тот раз
достав до левой ягодицы Луиса носком своего черного ботинка. Луис взвыл от
боли и в этот раз рухнул на ковер. Голова Луиса со стуком ударилась об пол.
Луис прикусил язык.
- Вот так! - закричал Голдмен. - Первый раз с тех пор, как ты стал
мельтешить вокруг моей дочери, я дал тебе пинка, ублюдок! А вот еще! - он
снова пнул Луиса в зад, в этот раз по другой ягодице. Ирвин плакал и
смеялся от радости. Только сейчас Луис заметил, что свекор не брит - знак
траура. К ним поспешил владелец похоронного бюро. Речел, вырвавшись из
об ятий миссис Голдмен, тоже бросилась к ним, что-то крича.
Луис неуклюже повернулся на бок и сел. Его тесть пнул Луиса снова, но
Луис поймал ботинок Ирвина обеими руками, крепко сжал его, словно удачно
пойманный мяч, а потом рванул, как можно резче.
Взревев, Голдмен полетел на спину, размахивая руками, безуспешно
пытаясь восстановить равновесие. Он упал на вместилище останков Гаджа,
сделанное в Огайо, на гроб, который стоил не так уж дешево.
"Оз - Веикий и Ушшасный пал на гроб моего сына", - с удивлением
подумал Луис. Гроб с ужасным грохотом упал с козел: сперва левая его часть,
потом правая. Замки лопнули. Крики и вопли собравшихся перекрыли плач
Голдмена, который, после всего, сыграл самую незавидную роль. Гроб открылся
и останки Гаджа, подскочив, рассыпались. Луис почувствовал тошноту... Гроб
лежал на боку - теперь дно стало его боковой стенкой. Так же легко он мог
упасть и по- другому... Замки еще раз щелкнули, но не закрылись. Луис
увидел что-то серое.., краешек костюма, в который они запихали остатки
Гаджа, чтобы похоронить. Розовые куски мяса. Может, это рука Гаджа?
Сидя на полу, Луис закрыл руками лицо и заплакал. Он потерял всякий
интерес к своему тестю.., к ракетам "MX".., к постоянному противостоянию
приверженцев и противников снятия швов.., ко всему на свете. В этот момент
Луис Крид захотел умереть. И неожиданно, сверх естественный образ возник у
него в голове: Гадж, нацепивший уши Микки Мауса; Гадж, смеющийся и трясущий
руками рядом с огромным большим Гуфи на Главной Улице в Диснейленде. Луис
увидел его совершенно отчетливо.
Одна из подставок гроба опрокинулась, другая накренилась. Лежа среди
цветов, Голдмен плакал. Вода текла на пол из перевернутых ваз. Цветы,
ломаные и искалеченные, придавали этой сцене некую строгость.
Кричала Речел.
Луис никак не реагировал на ее крики. Образ Гаджа, нацепившего уши
Микки Мауса, растаял, но перед тем, как он исчез, Луис услышал голос,
об явивший, что тело будет предано земле завтра. Луис сидел, спрятав лицо в
ладонях, не желая, чтобы его кто-то видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123