А стеклянные человечки оставались жить – строили дома, возводили храмы, рождались и умирали.
Говорили, что красота защищает замок Аэллинов надежнее камня и железа – не родился еще на свет варвар, способный покуситься на совершенство. Но Аэллины не полагались на одну лишь красоту. Их твердыня по праву считалась неприступной: замок стоял на скале, к железным воротам вела одна единственная дорога, перекрытая сторожевыми башнями. Враги потеряют половину людей еще на подходах, а остальные лягут под стенами. И только короля не остановили ни стены, ни красота.
***
Вниз по дороге медленно тянулись повозки, груженые камнем. Мэлин непонимающе провожал их взглядом – они что там, замок по кускам разбирают? Ранняя весна не самое удачное время для ремонта. Он уже собирался остановить кого-нибудь и расспросить, как у одной из повозок слетело колесо. Возница остановил уныло плетущихся лошадей, спрыгнул вниз и выругался. Мэлин подошел поближе:
– Помощь нужна?
– Да уж, не помешает. Говорил я им, что не свезу столько, да разве они послушают. С утра туда-сюда гоняют, оси трещат, лошади не поены… – Жаловаться крестьянин был готов еще долго, но Мэлин оборвал его:
– Да кто «они»? Что случилось-то? Я как утром вышел, так все время повозки едут. В замке что, каменоломни открыли?
Возница подпихнул колесо поближе, но даже вдвоем они не смогли насадить обод на ось. Он устало махнул рукой:
– Ничего не получится, разгружать надо. Подожду тут, пока старший сын поедет. – Он вытащил баклагу, отхлебнул и протянул Мэлину, – а ты где был, что ничего не знаешь?
– В дороге, – кратко ответил Мэлин, не вдаваясь в подробности.
– Это глухим надо быть, чтобы ничего не слышать. Только об этом и говорят.
– А я не прислушиваюсь. – Мэлин и впрямь не интересовался новостями, он слишком привык существовать в своем внутреннем мире, чтобы вот так сразу высунуться из раковины. Останавливаясь в трактирах переночевать, он всегда брал отдельную комнату и не спускался в общий зал. Служанками Мэлин не интересовался, и те, в свою очередь, держались подальше от мрачного юноши в потрепанном плаще, хоть он и расплачивался золотом. – Так что случилось-то? – Беспокойство холодным порывом ветра коснулось щеки.
– Король приказал замок снести, а род весь – вне закона, – мрачно ответил крестьянин, спрятав баклажку в мешок. – А здесь что ни лорд, то Аэллин. Вот и получается, что вся земля теперь королевская, а нам или под него идти, или по миру.
– Король? – Хрипло переспросил юноша, сразу пожалев, что не слушал, о чем говорят случайные попутчики.
– Король. Вернулся он, а герцог на него напал. Или не признал, или еще что, меня там не было. Король его там на месте убить приказал, а род весь земли лишить и дворянства. Говорят, герцог с огненными магами спутался, их тоже под корень всех.
– Погоди, погоди, а герцогиня как же? Герцогиня Ивенна? Она ведь не Аэллин уже! – Судьба ордена Дейкар Мэлина не волновала, правда, он хотел бы знать, где король взял силу, чтобы раздавить орден, но не спрашивать же об этом крестьянина.
– Король солдат прислал. Замок разрушить. Она там осталась. Пожар был. – Возница неохотно цедил по слову.
– Как же вы позволили? – В голосе Мэлина горечь перекрыла гнев, – у вас же оружие у всех! Он же не всю армию сюда прислал!
– А тебе что за дело, как мы позволили? – Ощетинился крестьянин, – ты нездешний, а нам тут жить, – помолчал, и угрюмо добавил, – да мы бы кровью их умыли, не войско пришло, а одно слово – два отряда маленьких, но герцогиня сама замок сдала. У меня племянник в страже служил, рассказал. А ее воля – закон. А теперь-то уж чего… сгорело там все, а мы по камню разбираем. Чтоб, значит, даже следа не осталось.
Мэлин поднял голову и вгляделся в силуэт замка, возвышающийся над дорогой. Теперь он видел – почерневший от пепла камень, просевшие крыши… Издалека замок казался нетронутым, но стоило присмотреться, и становилось ясно – от твердыни Аэллинов остался выгоревший остов.
До замка Мэлин добрался уже ближе к вечеру, шел по обочине, пропуская бесконечную вереницу повозок. Створки ворот предусмотрительно сняли, у открытого проема дежурили солдаты. Но Мэлину даже не понадобилось отводить охране глаза – он прошел внутрь, пристроившись к порожней повозке. На стенах рабочие стучали кирками, внутренний двор был завален кучами камня. Юноша подошел к стене, покрытой слоем пепла, приложил ладонь. Он хотел увидеть и запомнить.
***
Ивенна встретила незваных гостей в кабинете брата. Капитан, уставившись в пол, протянул ей лист пергамента:
– Приказ короля.
Она читала медленно, как полуграмотный крестьянин – соединяя буквы в слоги, слоги в слова, слова – в предложения. Капитан терпеливо ждал, но герцогиня все продолжала читать, и он не выдержал:
– К вам указ не относится, вы уже не Аэллин. Его величество желает, чтобы вы вернулись в Квэ-Эро и посвятили себя Эарниру. Взносом послужит ваше приданое. Остальную казну приказано изъять.
– Я прочитала, – голос спокойный, вежливый, словно речь идет о ком-то другом. И лицо безмятежное, как у опытной шлюхи в столичном борделе, когда она девятого за вечер клиента проводила и спешит навстречу десятому. Но почему-то капитана передернуло и от этого голоса, и от этого лица. – Герцога уже казнили?
– Сразу, прямо в часовне. – В глазах капитана промелькнул страх – только бы эта странная леди не стала расспрашивать подробности. Воистину все Аэллины ненормальные, правильно король решил с ними покончить. Ей говорят, что племянника казнили, род вне закона, замок сейчас снесут – а она улыбается. Может, от горя умом повредилась? Но Ивенна все так же спокойно положили пергамент на стол:
– У вас не хватит людей вывезти сокровищницу и библиотеку. Не говоря уже о витражах.
– Витражи снимать не приказано.
– Будет жаль, если они сгорят. Я соберу людей вам в помощь.
– Чтобы они ночью перерезали моих солдат? Нет уж, сами справимся.
Герцогиня встала. Высокая, стройная, затянутая в корсет, она казалась моложе своих лет, но лицо выдавало подлинный возраст – морщины прорезали лоб, раскинули паутину вокруг глаз и губ. И взгляд… случайно заглянув Ивенне в глаза, капитан поспешил отвернуться:
– Достаточно одного моего слова, и никто из ваших людей не вернется в Сурем. Их убьют в бою, при свете дня.
– Король пришлет войска. Вас все равно сметут!
– Верно. Сметут. Будет бойня. Беспощадная и, что самое печальное, бессмысленная. Леар был последним Аэллином, у него нет наследника. Не для кого хранить все это, – она обвела рукой кабинет.
Картины, статуи, книги, свитки, доспехи и мечи, драгоценности, витражные картины в металлических рамках – ящики грузили на подводы, старик-библиотекарь причитал, умоляя везти как можно осторожнее, укрывать от сырости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Говорили, что красота защищает замок Аэллинов надежнее камня и железа – не родился еще на свет варвар, способный покуситься на совершенство. Но Аэллины не полагались на одну лишь красоту. Их твердыня по праву считалась неприступной: замок стоял на скале, к железным воротам вела одна единственная дорога, перекрытая сторожевыми башнями. Враги потеряют половину людей еще на подходах, а остальные лягут под стенами. И только короля не остановили ни стены, ни красота.
***
Вниз по дороге медленно тянулись повозки, груженые камнем. Мэлин непонимающе провожал их взглядом – они что там, замок по кускам разбирают? Ранняя весна не самое удачное время для ремонта. Он уже собирался остановить кого-нибудь и расспросить, как у одной из повозок слетело колесо. Возница остановил уныло плетущихся лошадей, спрыгнул вниз и выругался. Мэлин подошел поближе:
– Помощь нужна?
– Да уж, не помешает. Говорил я им, что не свезу столько, да разве они послушают. С утра туда-сюда гоняют, оси трещат, лошади не поены… – Жаловаться крестьянин был готов еще долго, но Мэлин оборвал его:
– Да кто «они»? Что случилось-то? Я как утром вышел, так все время повозки едут. В замке что, каменоломни открыли?
Возница подпихнул колесо поближе, но даже вдвоем они не смогли насадить обод на ось. Он устало махнул рукой:
– Ничего не получится, разгружать надо. Подожду тут, пока старший сын поедет. – Он вытащил баклагу, отхлебнул и протянул Мэлину, – а ты где был, что ничего не знаешь?
– В дороге, – кратко ответил Мэлин, не вдаваясь в подробности.
– Это глухим надо быть, чтобы ничего не слышать. Только об этом и говорят.
– А я не прислушиваюсь. – Мэлин и впрямь не интересовался новостями, он слишком привык существовать в своем внутреннем мире, чтобы вот так сразу высунуться из раковины. Останавливаясь в трактирах переночевать, он всегда брал отдельную комнату и не спускался в общий зал. Служанками Мэлин не интересовался, и те, в свою очередь, держались подальше от мрачного юноши в потрепанном плаще, хоть он и расплачивался золотом. – Так что случилось-то? – Беспокойство холодным порывом ветра коснулось щеки.
– Король приказал замок снести, а род весь – вне закона, – мрачно ответил крестьянин, спрятав баклажку в мешок. – А здесь что ни лорд, то Аэллин. Вот и получается, что вся земля теперь королевская, а нам или под него идти, или по миру.
– Король? – Хрипло переспросил юноша, сразу пожалев, что не слушал, о чем говорят случайные попутчики.
– Король. Вернулся он, а герцог на него напал. Или не признал, или еще что, меня там не было. Король его там на месте убить приказал, а род весь земли лишить и дворянства. Говорят, герцог с огненными магами спутался, их тоже под корень всех.
– Погоди, погоди, а герцогиня как же? Герцогиня Ивенна? Она ведь не Аэллин уже! – Судьба ордена Дейкар Мэлина не волновала, правда, он хотел бы знать, где король взял силу, чтобы раздавить орден, но не спрашивать же об этом крестьянина.
– Король солдат прислал. Замок разрушить. Она там осталась. Пожар был. – Возница неохотно цедил по слову.
– Как же вы позволили? – В голосе Мэлина горечь перекрыла гнев, – у вас же оружие у всех! Он же не всю армию сюда прислал!
– А тебе что за дело, как мы позволили? – Ощетинился крестьянин, – ты нездешний, а нам тут жить, – помолчал, и угрюмо добавил, – да мы бы кровью их умыли, не войско пришло, а одно слово – два отряда маленьких, но герцогиня сама замок сдала. У меня племянник в страже служил, рассказал. А ее воля – закон. А теперь-то уж чего… сгорело там все, а мы по камню разбираем. Чтоб, значит, даже следа не осталось.
Мэлин поднял голову и вгляделся в силуэт замка, возвышающийся над дорогой. Теперь он видел – почерневший от пепла камень, просевшие крыши… Издалека замок казался нетронутым, но стоило присмотреться, и становилось ясно – от твердыни Аэллинов остался выгоревший остов.
До замка Мэлин добрался уже ближе к вечеру, шел по обочине, пропуская бесконечную вереницу повозок. Створки ворот предусмотрительно сняли, у открытого проема дежурили солдаты. Но Мэлину даже не понадобилось отводить охране глаза – он прошел внутрь, пристроившись к порожней повозке. На стенах рабочие стучали кирками, внутренний двор был завален кучами камня. Юноша подошел к стене, покрытой слоем пепла, приложил ладонь. Он хотел увидеть и запомнить.
***
Ивенна встретила незваных гостей в кабинете брата. Капитан, уставившись в пол, протянул ей лист пергамента:
– Приказ короля.
Она читала медленно, как полуграмотный крестьянин – соединяя буквы в слоги, слоги в слова, слова – в предложения. Капитан терпеливо ждал, но герцогиня все продолжала читать, и он не выдержал:
– К вам указ не относится, вы уже не Аэллин. Его величество желает, чтобы вы вернулись в Квэ-Эро и посвятили себя Эарниру. Взносом послужит ваше приданое. Остальную казну приказано изъять.
– Я прочитала, – голос спокойный, вежливый, словно речь идет о ком-то другом. И лицо безмятежное, как у опытной шлюхи в столичном борделе, когда она девятого за вечер клиента проводила и спешит навстречу десятому. Но почему-то капитана передернуло и от этого голоса, и от этого лица. – Герцога уже казнили?
– Сразу, прямо в часовне. – В глазах капитана промелькнул страх – только бы эта странная леди не стала расспрашивать подробности. Воистину все Аэллины ненормальные, правильно король решил с ними покончить. Ей говорят, что племянника казнили, род вне закона, замок сейчас снесут – а она улыбается. Может, от горя умом повредилась? Но Ивенна все так же спокойно положили пергамент на стол:
– У вас не хватит людей вывезти сокровищницу и библиотеку. Не говоря уже о витражах.
– Витражи снимать не приказано.
– Будет жаль, если они сгорят. Я соберу людей вам в помощь.
– Чтобы они ночью перерезали моих солдат? Нет уж, сами справимся.
Герцогиня встала. Высокая, стройная, затянутая в корсет, она казалась моложе своих лет, но лицо выдавало подлинный возраст – морщины прорезали лоб, раскинули паутину вокруг глаз и губ. И взгляд… случайно заглянув Ивенне в глаза, капитан поспешил отвернуться:
– Достаточно одного моего слова, и никто из ваших людей не вернется в Сурем. Их убьют в бою, при свете дня.
– Король пришлет войска. Вас все равно сметут!
– Верно. Сметут. Будет бойня. Беспощадная и, что самое печальное, бессмысленная. Леар был последним Аэллином, у него нет наследника. Не для кого хранить все это, – она обвела рукой кабинет.
Картины, статуи, книги, свитки, доспехи и мечи, драгоценности, витражные картины в металлических рамках – ящики грузили на подводы, старик-библиотекарь причитал, умоляя везти как можно осторожнее, укрывать от сырости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119