Она не будет умирать в бреду, задыхаясь от собственной вони, на куче испражнений, исходя зеленым гноем. Ее тело не подхватят крючьями и не сожгут с грудой таких же тел. Ей нечего бояться, но мастер Орлан – из какого источника он черпает свою веру, как побеждает страх?
Черная напасть отступала неохотно, медленно, скаля зубы, харкая на прощание вонючим гноем. Но все же отступала, выпуская город из удушливых объятий. Мастер Орлан пересчитывал выживших и радовался, смех у него был звонкий, как у ребенка, словно кто-то спрятал пару колокольчиков в узкой груди тощего лекаря. В других городах гибли сотни, выживали десятки, в их городе погибли десятки, сотни остались жить.
– Посмотри, какая разница! Сотни жизней, сотни! – Назидательно повторял Орлан своей недоверчивой ученице. – И это только начало! Мы уничтожим черную напасть навсегда! Но и это еще не все! Нужно провести еще несколько опытов, но я уверен, что эта плесень способна помочь практически от всех заболеваний! Это и есть тот самый эликсир всеисцеления, о котором писали древние.
Далара с улыбкой поддразнивала мастера:
– Ваша плесень, наставник, будет помогать от всего, кроме смерти.
***
Толпа обступила дом лекаря, камни летели в дубовые ставни и двери, толстое дерево тряслось, но пока держалось. Разъяренные люди кричали:
– Колдун! Убийца!
– Он разносил заразу!
– Он зарезал мою дочь, она еще была жива, а он зарезал ее! Выпустил ей всю кровь!
– Он украл моих детей!
– Сжечь! Сжечь! Сжечь его!
Мастер Орлан растерянно пожимал плечами и порывался открыть дверь, Далара держала его за руки:
– Они просто не понимают! Я все сейчас объясню!
– Вас забьют камнями прямо на пороге.
Лекаря Орлана не забили камнями на пороге собственного дома. Его сожгли на площади теплым весенним днем, когда майские грозы уже успели смыть слой пепла со стен и брусчатки. Народ расходился недовольный – слишком быстро сухие дрова схватились пламенем, проклятый отравитель мало помучился… Ну да ничего, весь раскаленный песок в посмертии его будет. Дом лекаря отошел городской казне. Жрецы Эарнира очистили здание от скверны и открыли столовую для бедных, но обедать там отваживались немногие.
Далара в спешке собирала вещи – ей больше нечего было делать в городе. Пока учитель был жив, она пыталась помочь ему, но сама чуть было не попала в беду – спасло ее только то, что городской совет не рискнул арестовать эльфийку. Она не хотела оставаться здесь ни одного лишнего дня. Эти люди не заслуживают исцеления. Пусть они умрут, когда в их город снова придет черная напасть – а она обязательно придет, достаточно взглянуть на сточные канавы, забитые отбросами, и жирных крыс, неторопливо роющихся в мусорных кучах…
А сейчас она заберет бумаги мастера Орлана и продолжит его труд. Она будет лечить людей, как он и хотел, но не местных жителей. Далара так яростно запихивала платья в баул, что не услышала, как отворилась дверь. Темноволосый эльф приветствовал ее согласно обычаю:
– Твоя семья желает тебе ясного солнца и лучистых звезд, Далара Пылающая Роза. (Раньше желали еще и полной луны, но после войны между домами эту часть традиционного приветствия забыли).
– Да будет их путь так же светел и чист, – отозвалась она, не скрывая недоумения. Что могло понадобиться от нее родичам, ясно давшим понять, что они не желают знать заблудшую дочь, пока та живет среди людей?
– Давшие тебе жизнь обеспокоены, Далара. Ты забыла, что эльфам непозволительно вмешиваться в дела людей. Мы живем рядом с ними, но не среди них.
– Я ничем не нарушила Закон.
– Ты исцеляла людей.
– Я была лишь ученицей.
– Надеюсь, твой наставник не успел заразить тебя своими заблуждениями. Они привели его на костер. Человеку не должно вмешиваться в замысел Творца. Творец создал людей подвластными болезням, и им должно безропотно принимать Его волю. Запомни это, Далара. Ты ступила на опасную дорогу, таким путям свойственно обрываться в самом начале. Тебе нет и тридцати весен, Пылающая Роза, ты слишком молода, чтобы сгореть. Давшие тебе жизнь прислали меня сказать, что отрекутся от тебя, если ты нарушишь Закон. И тогда король не сможет защитить тебя, если люди не оценят твоих усилий.
Далара молча кусала губы: вежливые фразы не скрывали суть. Если она продолжит дело учителя, то закончит так же, как и он. Отдать жизнь за людей? За стадо взбесившихся овец, не ведающих благодарности? Она медленно кивнула:
– Я понимаю. Передай им, что я собираюсь жить долго и процветать. Я не нарушу волю Творца.
Они обменялись еще несколькими вежливыми фразами, и посланник ушел. Далара кинула в огонь бумаги, исписанные родным почерком, и смахнула злые слезы: это не предательство и не трусость. Она не готова, слишком мало знает и умеет. Бесполезно лечить стадо, нужно понять, как превратить овец в людей. Найти путь, который не преградят пастухи.
***
Далара кивнула, забыв, что собеседник не может увидеть ее жеста:
– И как вы решили назвать свой способ?
– Прививка. Согласитесь, это весьма похоже на действия умелого садовода: он прививает к изнеженной яблоне в своем саду черенок дикой, и дерево получает новую жизненную силу, сохранив сладость плодов. Кажется, в сути своей мы не слишком сильно отличаемся от деревьев и животных, Марий Ландийский был прав.
– Работы Мария объявлены противными Творцу и божественному мироустройству тысячу лет назад. Не повторяйте чужих ошибок, Эльвин, вам хватит своих. – Далара все же решила попробовать переубедить графа.
– Я где-то ошибся? – Обеспокоено спросил Эльвин, – Но вы писали, что проведенных опытов достаточно.
– Нет, вы все сделали правильно. Но дальше от вас уже ничего не зависит.
– Я собираюсь обратиться к наместнице с просьбой обязать всех лордов организовать прививки в своих провинциях. Больные коровы есть везде. Это займет много времени, но в результате можно будет не бояться черной потницы. Пройдет сто лет, и люди забудут про эту болезнь.
– Сделав это, вы подпишете себе смертный приговор, Эльвин. – Далара подвинулась поближе к огню. – Помните «Книгу Падения», что там сказано про Ареда?
Граф недоуменно пожал плечами и процитировал: «И возжелал он плода запретного, чья сладость пропитана ядом отчаянья, ибо только Творцу ведомы все Пути. И огонь возгорелся в его груди, огонь негасимый, огонь ненасытный, ибо раздувающий искру порождает пламя. И сгорело в том огне все, что было даровано Ареду Творцом, остался лишь голод».
– Верно. А вы никогда не задумывались, что это за пламя и какой голод он так стремился утолить?
– Задумываться о мотивах Проклятого? Это очевидно: Аред жаждал власти, хотел перекроить мир по своему усмотрению, нарушил волю Творца. И тогда Творец прислал в мир Семерых, чтобы они исцелили мир и изгнали Ареда из его пределов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Черная напасть отступала неохотно, медленно, скаля зубы, харкая на прощание вонючим гноем. Но все же отступала, выпуская город из удушливых объятий. Мастер Орлан пересчитывал выживших и радовался, смех у него был звонкий, как у ребенка, словно кто-то спрятал пару колокольчиков в узкой груди тощего лекаря. В других городах гибли сотни, выживали десятки, в их городе погибли десятки, сотни остались жить.
– Посмотри, какая разница! Сотни жизней, сотни! – Назидательно повторял Орлан своей недоверчивой ученице. – И это только начало! Мы уничтожим черную напасть навсегда! Но и это еще не все! Нужно провести еще несколько опытов, но я уверен, что эта плесень способна помочь практически от всех заболеваний! Это и есть тот самый эликсир всеисцеления, о котором писали древние.
Далара с улыбкой поддразнивала мастера:
– Ваша плесень, наставник, будет помогать от всего, кроме смерти.
***
Толпа обступила дом лекаря, камни летели в дубовые ставни и двери, толстое дерево тряслось, но пока держалось. Разъяренные люди кричали:
– Колдун! Убийца!
– Он разносил заразу!
– Он зарезал мою дочь, она еще была жива, а он зарезал ее! Выпустил ей всю кровь!
– Он украл моих детей!
– Сжечь! Сжечь! Сжечь его!
Мастер Орлан растерянно пожимал плечами и порывался открыть дверь, Далара держала его за руки:
– Они просто не понимают! Я все сейчас объясню!
– Вас забьют камнями прямо на пороге.
Лекаря Орлана не забили камнями на пороге собственного дома. Его сожгли на площади теплым весенним днем, когда майские грозы уже успели смыть слой пепла со стен и брусчатки. Народ расходился недовольный – слишком быстро сухие дрова схватились пламенем, проклятый отравитель мало помучился… Ну да ничего, весь раскаленный песок в посмертии его будет. Дом лекаря отошел городской казне. Жрецы Эарнира очистили здание от скверны и открыли столовую для бедных, но обедать там отваживались немногие.
Далара в спешке собирала вещи – ей больше нечего было делать в городе. Пока учитель был жив, она пыталась помочь ему, но сама чуть было не попала в беду – спасло ее только то, что городской совет не рискнул арестовать эльфийку. Она не хотела оставаться здесь ни одного лишнего дня. Эти люди не заслуживают исцеления. Пусть они умрут, когда в их город снова придет черная напасть – а она обязательно придет, достаточно взглянуть на сточные канавы, забитые отбросами, и жирных крыс, неторопливо роющихся в мусорных кучах…
А сейчас она заберет бумаги мастера Орлана и продолжит его труд. Она будет лечить людей, как он и хотел, но не местных жителей. Далара так яростно запихивала платья в баул, что не услышала, как отворилась дверь. Темноволосый эльф приветствовал ее согласно обычаю:
– Твоя семья желает тебе ясного солнца и лучистых звезд, Далара Пылающая Роза. (Раньше желали еще и полной луны, но после войны между домами эту часть традиционного приветствия забыли).
– Да будет их путь так же светел и чист, – отозвалась она, не скрывая недоумения. Что могло понадобиться от нее родичам, ясно давшим понять, что они не желают знать заблудшую дочь, пока та живет среди людей?
– Давшие тебе жизнь обеспокоены, Далара. Ты забыла, что эльфам непозволительно вмешиваться в дела людей. Мы живем рядом с ними, но не среди них.
– Я ничем не нарушила Закон.
– Ты исцеляла людей.
– Я была лишь ученицей.
– Надеюсь, твой наставник не успел заразить тебя своими заблуждениями. Они привели его на костер. Человеку не должно вмешиваться в замысел Творца. Творец создал людей подвластными болезням, и им должно безропотно принимать Его волю. Запомни это, Далара. Ты ступила на опасную дорогу, таким путям свойственно обрываться в самом начале. Тебе нет и тридцати весен, Пылающая Роза, ты слишком молода, чтобы сгореть. Давшие тебе жизнь прислали меня сказать, что отрекутся от тебя, если ты нарушишь Закон. И тогда король не сможет защитить тебя, если люди не оценят твоих усилий.
Далара молча кусала губы: вежливые фразы не скрывали суть. Если она продолжит дело учителя, то закончит так же, как и он. Отдать жизнь за людей? За стадо взбесившихся овец, не ведающих благодарности? Она медленно кивнула:
– Я понимаю. Передай им, что я собираюсь жить долго и процветать. Я не нарушу волю Творца.
Они обменялись еще несколькими вежливыми фразами, и посланник ушел. Далара кинула в огонь бумаги, исписанные родным почерком, и смахнула злые слезы: это не предательство и не трусость. Она не готова, слишком мало знает и умеет. Бесполезно лечить стадо, нужно понять, как превратить овец в людей. Найти путь, который не преградят пастухи.
***
Далара кивнула, забыв, что собеседник не может увидеть ее жеста:
– И как вы решили назвать свой способ?
– Прививка. Согласитесь, это весьма похоже на действия умелого садовода: он прививает к изнеженной яблоне в своем саду черенок дикой, и дерево получает новую жизненную силу, сохранив сладость плодов. Кажется, в сути своей мы не слишком сильно отличаемся от деревьев и животных, Марий Ландийский был прав.
– Работы Мария объявлены противными Творцу и божественному мироустройству тысячу лет назад. Не повторяйте чужих ошибок, Эльвин, вам хватит своих. – Далара все же решила попробовать переубедить графа.
– Я где-то ошибся? – Обеспокоено спросил Эльвин, – Но вы писали, что проведенных опытов достаточно.
– Нет, вы все сделали правильно. Но дальше от вас уже ничего не зависит.
– Я собираюсь обратиться к наместнице с просьбой обязать всех лордов организовать прививки в своих провинциях. Больные коровы есть везде. Это займет много времени, но в результате можно будет не бояться черной потницы. Пройдет сто лет, и люди забудут про эту болезнь.
– Сделав это, вы подпишете себе смертный приговор, Эльвин. – Далара подвинулась поближе к огню. – Помните «Книгу Падения», что там сказано про Ареда?
Граф недоуменно пожал плечами и процитировал: «И возжелал он плода запретного, чья сладость пропитана ядом отчаянья, ибо только Творцу ведомы все Пути. И огонь возгорелся в его груди, огонь негасимый, огонь ненасытный, ибо раздувающий искру порождает пламя. И сгорело в том огне все, что было даровано Ареду Творцом, остался лишь голод».
– Верно. А вы никогда не задумывались, что это за пламя и какой голод он так стремился утолить?
– Задумываться о мотивах Проклятого? Это очевидно: Аред жаждал власти, хотел перекроить мир по своему усмотрению, нарушил волю Творца. И тогда Творец прислал в мир Семерых, чтобы они исцелили мир и изгнали Ареда из его пределов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119