Сквозь переплетенные ветви деревьев пробились первые солнечные лучи. Потревоженный светом беркут с плеча хозяина перебрался сначала на руку, а потом и вовсе взлетел. Ветви послушно расступились по жесту волшебника, уступая птице дорогу.
– Он проголодался, полетел на охоту, заодно и осмотрится кругом, – пояснил маг.
– У нас такие птицы не водятся.
– Беркуты предпочитают горную местность.
– Ты не ответил.
– Ты допил? Верни, пожалуйста, кружку, у меня второй нет. – Салин послушно протянул опустевшую кружку хозяину. Маг отпил небольшой глоток, помолчал, потом все-таки заговорил:
– Много лет назад в этих краях стоял замок могущественного лорда. Его предки пришли в эти края, когда их горные долины накрыл ледник.
– Ты мне сказки будешь рассказывать?
– Я хотел бы, чтобы эта история оказалась всего лишь сказкой, мальчик, – и в голосе мага прозвучала нескрываемая горечь, – ты садись, это дерево сухое, а рассказ предстоит долгий. Я хочу, чтобы хоть кто-то знал, как все было на самом деле. Летописей ведь не осталось.
Мальчик послушно опустился на поваленный ствол – пусть треплется, раз язык без костей. Куда торопиться? Солдатам в руки? А истории Салин всегда любил, когда в их деревню заходили странники, рассказом платившие за ночлег, он первым прибегал послушать.
– У лорда была любимая жена. И мать, молодая еще женщина. Она к алтарям пошла в двенадцать, а сына родила в тот же год. Женился лорд против материнской воли: взял дочь одного из морских лордов. Ни богатства, ни знатности – но у лорда и того и другого хватало на двоих.
Мать его, госпожу Элану, другое огорчало: уж больно невзрачна была девушка – тихая, тонкая, пепельные волосы, бледная, голос – как шелест осенней листвы. Слова громкого не скажет, глаз лишний раз не подымет. И глаза колдовские, не поймешь даже, какого цвета. То зеленовато-голубая бирюза утреннего моря, то яркий аквамарин солнечного полудня, отраженного в волнах, то прозрачный серо-зеленый халцедон вечернего мелководья. А леди Элана во всем любила определенность. Но самым главным недостатком девушки были узкие бедра. Разве сможет такая родить мужу наследников? Гнезду беркута нужны были птенцы, а их-то и не было.
Семь лет прожил лорд Ульбанд с леди Ольвеной. Пять лет она не могла понести, ничего не помогало, ни молитвы, ни целебные воды, ни заморские снадобья. О разводе лорд и слышать не хотел, только сильнее любил жену, видя, как та мучается. Наконец, обратились к белым ведьмам, хоть и не любили их в те времена в этих землях. Пятнадцать деревень сестрам отдали. Не сразу и с их помощью получилось – дважды Ольвена скидывала, до трех месяцев не доносив. И вот, наконец, после семи бесплодных лет, рожала.
Рожала она тяжело, солнце дважды взошло и опустилось, а лорд по-прежнему метался перед закрытой дверью в ожидании вестей. Слуги молились в часовне – леди любили, за доброту, за мягкость. За семь лет она слова грубого никому не сказала, не иначе как своя боль чужую душу беречь научила. Ульбанд давал один зарок за другим, лишь бы все обошлось. Он обещал построить семь храмов – каждому из Семерых, открыть семь обителей… уже не знал, чем бы еще привлечь милость богов, но тут его пустили в комнату роженицы и протянули сына.
И, глядя на измученное лицо жены, лорд испытал непреодолимое желание хоть чем-то вознаградить ее за перенесенные муки. Словно той награды, что повитуха положила в его дрожащие руки, было недостаточно… глупец… – Прошептал маг скорее самому себе, чем заворожено слушавшему юноше, забывшему, где он находится, и вернулся к повествованию, – но ничего не мог придумать. У леди и так было все, что только может придти на ум мужчине, любящему свою жену.
И тогда он решил, что подарит ей ларец из алмазной ели, какого нет ни у одной женщины в мире. Ольвена за годы замужества так и не привыкла к роскоши и ценила только одну драгоценность, свое единственное приданое – ожерелье из черного жемчуга. Тридцать три одинаковые жемчужины, каждая с орех размером, одна в одну, на первый взгляд серебристо-черные, а присмотришься – морская глубина переливается в перламутре. Только из алмазной ели и можно вырезать достойную шкатулку для подобного сокровища. Этот дар доставит Ольвене радость.
Мужчина замолчал, одним глотком допил остаток успевшего остыть отвара, и, внезапно охрипнув, продолжил:
– Этот дар принес ей смерть. Им всем. Эльфы узнали, для кого срубили это дерево, и решили покарать заказчика наравне с порубщиком. Они сожгли замок вместе с обитателями.
Салин не смог сдержаться:
– Твари!
– Я никогда не видел ее… свою мать. И своего отца тоже. Леди Элана увезла младенца в город, в храм Эарнира, дать имя, а когда вернулась – от замка остался обгоревший остов.
– Но ведь это было так давно…
– Маги Дейкар живут долго, Салин. Достаточно долго, чтобы перестать помнить. Но я не забыл. Элана объявила эльфам войну. Ты, сам того не зная, идешь по ее следам: она, как и ты, не разбирала виноватых и правых, мечтала уничтожить все проклятое племя. Эльфы боялись покинуть Филест: их убивали на дорогах, сжигали на хуторах, топили на море. Но с Лесом Элана ничего не могла поделать: обычный огонь эти деревья не берет, а по одному рубить – заговоренных топоров не напасешься. И тогда она заключила сделку с Дейкар.
Я стал учеником в ордене, а взамен колдовское пламя охватило Зачарованный Лес. Казалось, еще чуть-чуть – и она победит. Она должна была победить, железная воля, светлый ум, священный гнев матери, потерявшей сына. И сила и правда были на ее стороне. Она отдала все: богатство, жизни своих вассалов, само будущее рода – единственного внука. И проиграла.
Эльфы не сражаются с людьми в честном бою. Для этого бессмертные слишком страшатся смерти. Только люди готовы проливать свою и чужую кровь без долгих раздумий. За это эльфы называют нас дикарями. А мы зовем их трусами.
Вассалы леди Эланы один за другим предали ее. Эльфы для каждого нашли подходящую плату. Только люди позволяют покупать себя, как скот, поэтому они считают нас животными. Последний бой она вела в одиночестве. Верность сохранили только стражники во главе с капитаном… говорят, он любил ее. С того самого дня, как тоненькая девочка, впервые уложившая волосы в тяжелые косы замужней женщины, переступила порог замка своего супруга. Любовь уберегла его от предательства.
Эльфы подошли, когда замок уже взяли. Жалкой смертной оказали огромную честь – отряд привел младший брат эльфийского короля, самолично. Он же и казнил ее после допроса. Ее пытали… хотели узнать, куда проклятая старуха спрятала внука. Знали, пока жив хоть один Беркут, им не будет покоя. Знали, но за давностью лет успокоились. А я все еще жив.
– И ты ждал столько лет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119