Эльвин назначил ушедшему на покой учителю содержание, чтобы тот мог не беспокоиться о куске хлеба и крыше над головой. О его подлинном призвании знала только вдовствующая графиня, а учителем он и впрямь был хорошим, не зря его из самого Сурема выписывали. После того, как Эльвин ослеп, Глэдис перестала приносить жертвы, и маленький человечек, однажды вернувший ей надежду, послушно ушел из жизни графини. Но сейчас он приветливо улыбался, разливая по чашкам дымящийся карнэ:
– Я знал, что рано или поздно вы придете, дорогая госпожа. Служение Восставшему отличается от служения Семерым – его избирают сердцем. А сердце не обманешь.
Глэдис поднесла к губам тонкий, словно бумажный, фарфор:
– Я никому не служу! Ни Семерым, ни Темному. Я платила за его помощь столько, сколько он требовал.
– Если это простая сделка, то что привело вас сюда сегодня?
– Я застала свою невестку с мужчиной.
– Нехорошо с ее стороны, но такое случается сплошь и рядом, – он сочувственно кивнул.
– Застала со жрецом Эарнира.
– Вот как? С тем самым Аданом? О нем говорят по всей провинции, люди специально приезжают в замок ради встречи с ним, подкупают стражников, чтобы попасть в часовню. Ходят слухи, что он святой.
– Я убедилась в обратном, – сухо ответила Глэдис, поставив чашку, так и не пригубив.
– И хотите восстановить справедливость, – ее собеседник рассмеялся, – погибнув на алтаре Темного, он точно станет святым. Посмертно.
– Меня больше не волнует посмертие. Даже свое собственное, не говоря уже о чужом. Я хочу справедливости здесь и сейчас. Мой сын слишком мягок и добр. Он оставит все как есть, если узнает.
– Ваш сын слишком брезглив. Но согласен, он не станет связываться.
– Вы знаете, чего я хочу. Я отдам Ареду этих двоих, пусть вернет моему сыну зрение!
– Разумеется, моя госпожа, разумеется. Я буду только рад помочь вам, хоть и не разделяю вашего благородного негодования. Но я понимаю – девица обманула вашего сына, а жрец обманул вас. Быть может теперь вы признаете очевидное: есть только один бог, достойный служения. Ареда называют отцом лжи, но он единственный не опускается до обмана.
– Аред не спас моего сына от слепоты!
– Зато спас от смерти. А вы, вместо благодарности, отреклись от него.
– Я испугалась. Решила, что Семеро – сильнее, что они наказали меня.
– Ну что ж… жрец Эарнира – достойная плата за прозрение. Не могу ничего обещать, но надеюсь, что мой Господин простит вашу слабость и примет жертвы благосклонно. Но вы понимаете, на какой риск идете? Графиня и жрец – не крестьянские мальчишки. Их будут искать, всю провинцию верх дном перевернут. А дознаватели уже в Инваносе.
– Этим-то что здесь понадобилось?
– Ищут Вэрда Старниса. Подозревают, что он укрылся в Инваносе, у старого друга. Его обвиняют в пособничестве слугам Ареда.
– Да, я слышала. Но не думала, что все зашло так далеко. Обвинять Старниса после того, что случилось с его сыном – вопиющая глупость! Но если он здесь, его рано или поздно отыщут – с Арно станется дать ему убежище, но не хватит ума спрятать как следует. – Графиня была невысокого мнения об умственных способностях своего родича, хотя тот худо-бедно управлял Инваносом вот уже тридцать лет. – Я не боюсь дознавателей. Даже к лучшему, пусть ищут Старниса, им будет не до сбежавшей с любовником графини. Я скажу, что застала невестку и жреца в часовне. После этого никто не удивится, что голубки упорхнули. Эльвин не станет ее искать.
– Ну что же, до полнолуния осталось десять дней. – Он вышел в другую комнату и вернулся с флаконом темного стекла. – Найдите способ подлить им этот состав в вино за ужином. Я приеду днем раньше, навестить своего ученика. Откуда мне знать, что он уехал в Сурем? Мои люди будут ждать за воротами.
– Используем старое место?
– Боюсь, что мы не сможем построить другой алтарь за оставшиеся десять дней, – усмехнулся он, – но не беспокойтесь, все пройдет, как должно.
– Я хочу сделать это сама!
– Вы завершите ритуал. Последний удар – ваш. А то, что перед этим – не для женских рук. Жрец Эарнира… Господин оценит ваш дар. Последний раз такую жертву приносили во времена Саломэ Темной. До встречи, ваша светлость, до скорой встречи, – и, когда за Глэдис закрылась дверь, он добавил с довольной улыбкой, – и что-то подсказывает мне, эта встреча не станет последней.
За ужином Глэдис, против обыкновения, обратилась к невестке, выведя ту из состояния блаженной радости:
– Как жаль, что так долго нет писем от Эльвина. Я уже начинаю беспокоиться. Провести зиму в Суреме, в одиночестве, без родных людей. Вам следовало поехать с ним, Клэра. Но еще не поздно, до холодов можно успеть, – графиня с удовольствием наблюдала за замешательством невестки – по лицу молодой женщины было видно, как она ищет подходящий предлог, чтобы отказаться от любезного предложения свекрови. Но жрец быстро пришел на помощь:
– Дороги размокли, повозки увязнут в грязи.
– Да, вы правы… я слишком долго не путешествовала, успела все забыть. Но тогда можно будет отправить Клэру в Сурем по первому морозцу, до снегопадов.
Клэра успела собраться с мыслями:
– Мы обсуждали этот вопрос с Эльвином. Он предпочел оставить меня дома. С детьми.
– О, мой сын – воплощенное благородство. Он всегда думает о других. С детьми ничего не случится, а вот жене лучше быть при муже. Мы живем в злоязыкое время – так легко опозорить честное имя ни в чем не повинной женщины, если она остается одна на долгое время, – Глэдис наколола на вилку кусочек курицы, положила в рот, неторопливо прожевала, промокнула губы салфеткой и с преувеличенным участием на лице встретила растерянный взгляд невестки.
– Наш новый повар – настоящее сокровище, но нельзя все время услаждать тело. Нужно подумать и о душе. Приятного аппетита, Клэра, Светлый Адан, – Глэдис встала из-за стола и вышла из зала.
Клэра в смятении обернулась к Адану, он незаметно накрыл ее ладонь своей, успокаивая:
– Госпожа графиня подала достойный пример. Вы проводите меня до часовни, ваша светлость?
Как только они оказались в коридоре, Клэра прошептала:
– Она все знает! Играет, как кот с мышью! Что нам теперь делать?
– Успокойся, Клэра. Она всего лишь беспокоится о сыне, как и должно матери.
– Беспокоится? Да она была счастлива, что я остаюсь здесь, а не еду в Сурем! Надеется, наверное, что он там найдет себе другую жену, скромную серую мышку, которая будет смотреть ей в рот, а со мной разведется.
Адан рассмеялся:
– Клэра, еще ни одному мужчине не удалось развестись на том основании, что его мать недолюбливает его жену, и графине это наверняка известно.
Клэра вскинула голову:
– Я бы хотела получить развод. Так не может продолжаться вечно. Весной он вернется из Сурема, и что тогда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Я знал, что рано или поздно вы придете, дорогая госпожа. Служение Восставшему отличается от служения Семерым – его избирают сердцем. А сердце не обманешь.
Глэдис поднесла к губам тонкий, словно бумажный, фарфор:
– Я никому не служу! Ни Семерым, ни Темному. Я платила за его помощь столько, сколько он требовал.
– Если это простая сделка, то что привело вас сюда сегодня?
– Я застала свою невестку с мужчиной.
– Нехорошо с ее стороны, но такое случается сплошь и рядом, – он сочувственно кивнул.
– Застала со жрецом Эарнира.
– Вот как? С тем самым Аданом? О нем говорят по всей провинции, люди специально приезжают в замок ради встречи с ним, подкупают стражников, чтобы попасть в часовню. Ходят слухи, что он святой.
– Я убедилась в обратном, – сухо ответила Глэдис, поставив чашку, так и не пригубив.
– И хотите восстановить справедливость, – ее собеседник рассмеялся, – погибнув на алтаре Темного, он точно станет святым. Посмертно.
– Меня больше не волнует посмертие. Даже свое собственное, не говоря уже о чужом. Я хочу справедливости здесь и сейчас. Мой сын слишком мягок и добр. Он оставит все как есть, если узнает.
– Ваш сын слишком брезглив. Но согласен, он не станет связываться.
– Вы знаете, чего я хочу. Я отдам Ареду этих двоих, пусть вернет моему сыну зрение!
– Разумеется, моя госпожа, разумеется. Я буду только рад помочь вам, хоть и не разделяю вашего благородного негодования. Но я понимаю – девица обманула вашего сына, а жрец обманул вас. Быть может теперь вы признаете очевидное: есть только один бог, достойный служения. Ареда называют отцом лжи, но он единственный не опускается до обмана.
– Аред не спас моего сына от слепоты!
– Зато спас от смерти. А вы, вместо благодарности, отреклись от него.
– Я испугалась. Решила, что Семеро – сильнее, что они наказали меня.
– Ну что ж… жрец Эарнира – достойная плата за прозрение. Не могу ничего обещать, но надеюсь, что мой Господин простит вашу слабость и примет жертвы благосклонно. Но вы понимаете, на какой риск идете? Графиня и жрец – не крестьянские мальчишки. Их будут искать, всю провинцию верх дном перевернут. А дознаватели уже в Инваносе.
– Этим-то что здесь понадобилось?
– Ищут Вэрда Старниса. Подозревают, что он укрылся в Инваносе, у старого друга. Его обвиняют в пособничестве слугам Ареда.
– Да, я слышала. Но не думала, что все зашло так далеко. Обвинять Старниса после того, что случилось с его сыном – вопиющая глупость! Но если он здесь, его рано или поздно отыщут – с Арно станется дать ему убежище, но не хватит ума спрятать как следует. – Графиня была невысокого мнения об умственных способностях своего родича, хотя тот худо-бедно управлял Инваносом вот уже тридцать лет. – Я не боюсь дознавателей. Даже к лучшему, пусть ищут Старниса, им будет не до сбежавшей с любовником графини. Я скажу, что застала невестку и жреца в часовне. После этого никто не удивится, что голубки упорхнули. Эльвин не станет ее искать.
– Ну что же, до полнолуния осталось десять дней. – Он вышел в другую комнату и вернулся с флаконом темного стекла. – Найдите способ подлить им этот состав в вино за ужином. Я приеду днем раньше, навестить своего ученика. Откуда мне знать, что он уехал в Сурем? Мои люди будут ждать за воротами.
– Используем старое место?
– Боюсь, что мы не сможем построить другой алтарь за оставшиеся десять дней, – усмехнулся он, – но не беспокойтесь, все пройдет, как должно.
– Я хочу сделать это сама!
– Вы завершите ритуал. Последний удар – ваш. А то, что перед этим – не для женских рук. Жрец Эарнира… Господин оценит ваш дар. Последний раз такую жертву приносили во времена Саломэ Темной. До встречи, ваша светлость, до скорой встречи, – и, когда за Глэдис закрылась дверь, он добавил с довольной улыбкой, – и что-то подсказывает мне, эта встреча не станет последней.
За ужином Глэдис, против обыкновения, обратилась к невестке, выведя ту из состояния блаженной радости:
– Как жаль, что так долго нет писем от Эльвина. Я уже начинаю беспокоиться. Провести зиму в Суреме, в одиночестве, без родных людей. Вам следовало поехать с ним, Клэра. Но еще не поздно, до холодов можно успеть, – графиня с удовольствием наблюдала за замешательством невестки – по лицу молодой женщины было видно, как она ищет подходящий предлог, чтобы отказаться от любезного предложения свекрови. Но жрец быстро пришел на помощь:
– Дороги размокли, повозки увязнут в грязи.
– Да, вы правы… я слишком долго не путешествовала, успела все забыть. Но тогда можно будет отправить Клэру в Сурем по первому морозцу, до снегопадов.
Клэра успела собраться с мыслями:
– Мы обсуждали этот вопрос с Эльвином. Он предпочел оставить меня дома. С детьми.
– О, мой сын – воплощенное благородство. Он всегда думает о других. С детьми ничего не случится, а вот жене лучше быть при муже. Мы живем в злоязыкое время – так легко опозорить честное имя ни в чем не повинной женщины, если она остается одна на долгое время, – Глэдис наколола на вилку кусочек курицы, положила в рот, неторопливо прожевала, промокнула губы салфеткой и с преувеличенным участием на лице встретила растерянный взгляд невестки.
– Наш новый повар – настоящее сокровище, но нельзя все время услаждать тело. Нужно подумать и о душе. Приятного аппетита, Клэра, Светлый Адан, – Глэдис встала из-за стола и вышла из зала.
Клэра в смятении обернулась к Адану, он незаметно накрыл ее ладонь своей, успокаивая:
– Госпожа графиня подала достойный пример. Вы проводите меня до часовни, ваша светлость?
Как только они оказались в коридоре, Клэра прошептала:
– Она все знает! Играет, как кот с мышью! Что нам теперь делать?
– Успокойся, Клэра. Она всего лишь беспокоится о сыне, как и должно матери.
– Беспокоится? Да она была счастлива, что я остаюсь здесь, а не еду в Сурем! Надеется, наверное, что он там найдет себе другую жену, скромную серую мышку, которая будет смотреть ей в рот, а со мной разведется.
Адан рассмеялся:
– Клэра, еще ни одному мужчине не удалось развестись на том основании, что его мать недолюбливает его жену, и графине это наверняка известно.
Клэра вскинула голову:
– Я бы хотела получить развод. Так не может продолжаться вечно. Весной он вернется из Сурема, и что тогда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119