Позвать на помощь брата? Но громкий голос за спиной избавил его от необходимости принимать решение:
– Если ты сейчас же не отпустишь мою невесту, я сломаю твоему брату шею. А потом тебе.
Ллину не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что произошло: он чувствовал страх брата, его бессилие и уверенность, что старший сейчас все исправит. Ллин отпустил Тэйрин и повернулся: Корвин стоял в дверях, выставив перед собой Мэлина – одной рукой он давил ему на горло, второй держал руку противника в болевом захвате. Мэлин даже не пытался вырваться, молодой моряк застал его врасплох.
Ллин ждал спасительной вспышки ярости, призывал ее, но мутная взвесь злобы, всколыхнувшаяся в его душе, нисколько не походила на огненный смерч гнева, поразивший Вильена. Он окинул Корвина презрительным взглядом, пытаясь понять, что в нем так привлекло глупенькую Тэйрин:
– У тебя не получится сломать мне шею. На Мэлина ты напал со спины. А я стою к тебе лицом.
Тэйрин впервые услышала, как один из близнецов сказал о себе «я». Она перебежала комнату, остановившись возле жениха:
– Корвин, это опасно, я позову слуг. Они могут…
– Да ничего они не могут. Хоть спиной, хоть лицом. Только девушек в углу зажимать. Да и то – вдвоем. По одному боятся.
Ллин шагнул вперед, гнев в его душе перемешался со страхом брата, он чувствовал, как болит его заведенная за спину рука, переживал его растерянность и непонимание: почему Тэйрин с этим человеком, а не с ними. Ллин оглянулся по сторонам, Корвин насмешливо поинтересовался:
– Ищешь запасной выход?
– Нет. Перчатку.
– Как все по-светски, – фыркнул Корвин, – без перчатки обойдемся.
Он оттолкнул Мэлина и притянул к себе дрожащую Тэйрин. В этот миг ударили первые раскаты грома, захлопали на ветру ставни:
– Проклятье! Сейчас как ливанёт…, – он с сожалением покачал головой. – Будем драться в зале.
– У меня нет оружия. Только кинжал. – Ллин продолжал говорить «я», впервые в жизни сознательно отделяя себя от близнеца. Мэлин подвел его своей слабостью и сейчас, когда страх за брата прошел, Ллин с удивлением понял, что зол прежде всего на младшего, а уже потом на так некстати появившегося Корвина. Мэлин выставил их обоих на посмешище, над Ллином никогда раньше не насмехались, и новый опыт не доставил ему удовольствия. Ну что ж, он покажет Тэйрин, кто сильнее, покажет без всякой магии, если это то, что ей нужно.
– Ничего, я с тобой поделюсь. Убирайтесь вниз и ждите.
Братья ушли, и Корвин с облегчением выдохнул, отпустив невесту. Он опустился на кушетку:
– Они все-таки проскочили. Отцы-дознаватели проморгали.
– Дознаватели здесь? Но почему мне никто не сказал? Я бы тогда…
– Потеряла покой. Тэйрин, сейчас все закончится.
– Ты так уверен, что победишь Ллина? Он хорошо фехтует. Отец их научил, обоих. Я не хочу, чтобы ты рисковал собой. У тебя ведь даже секунданта нет. Мэлин может напасть сзади, с них станется.
– Тэйрин, я проучу их и прослежу, чтобы они убрались отсюда как можно дальше. Но понимаешь, я не могу их убить. Ни одного, ни другого. И не отдам дознавателям. Они сыновья моей матери. Прости.
Тэйрин понимала. Понимала, что должна привести жрецов. Она знала, что это нечестно, что Корвин никогда бы так не поступил. Но она так же знала, что близнецы – убийцы, и не остановятся, сколько их ни учи.
***
Больший из трех нижних залов строили с расчетом на пышные балы, в нем хватило бы места для маленького сражения, не то что для дуэли. Корвин широким жестом указал на стойку с мечами – выбирайте, а сам тем временем зажег факелы. Ллин окинул клинки быстрым взглядом и вытащил короткий одноручный меч, Мэлин протянул брату кинжал.
Корвин отстегнул с пояса ножны, чтобы не мешали в бою, и вынул свой меч – короткий, чуть изогнутый к острию, излюбленное оружие моряков, взял в левую руку узкий кинжал-полумесяц. Ни секундантов, ни стражи, ни лекаря… Случись что – за Тэйрин некому будет заступиться.
Клинки взлетели в приветственном салюте, и Ллин шагнул в сторону, уклоняясь от удара. На какой-то миг Корвин поймал его взгляд, внимательный, спокойный… слишком спокойный. Началось утомительное хождение по кругу. Ллин двигался быстро, но как-то заученно, словно успевал перед каждым движением вспомнить соответствующую страницу из трактата по фехтовальному искусству. Атаковал он в той же заученной манере… к сожалению Корвина, они читали разные трактаты.
Тэйрин стояла, прижавшись к стене, поодаль от Мэлина, наблюдавшего за поединком. Она нервно кусала губы, не замечая, что по подбородку уже стекает тонкая струйка крови. Девушка понимала – Ллин тянет время, выматывает Корвина. В случае победы после долгого боя ему сразу же предстоит второй. Близнецам плевать на честь. Если брат проиграет – Мэлин нападет. Тэйрин удивлялась, что он до сих пор не вмешался. Ну что ж, она сразится с ними их же оружием. Девушка бесшумно выскользнула из зала и побежала к лестнице.
Мэлин закрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало его от поединка. Он смотрел глазами брата, чувствовал тяжесть клинка в своей руке, сжимал влажную рукоять, втягивал воздух сквозь сжатые зубы. Только он знал, какая ярость бушует в душе Ллина под личиной презрительного спокойствия. Колючая, холодная, шипом засевшая в сердце. Брат уставал: движения замедлились, Мэлин потянулся к нему, переливая тонкий ручеек силы в напряженные мышцы, но Ллин сердито оттолкнул близнеца – «Прочь. Сам. Не мешай».
Корвину надоел этот бесконечный танец: шаг в одну сторону, два шага в другую, повернуться, наклониться и по кругу. Словно с жеманной девицей на балу – вроде бы и льнет к тебе, а не прижмешь, все время ускользает. Сейчас он покажет «братцу», куда Навио корабли гоняет. Он прикинул расстояние – как раз, лучше и быть не может, и прыгнул вперед, с коротким яростным выкриком, рубанув наотмашь, сверху вниз. Ллин отшатнулся, утратив невозмутимое выражение лица, и едва успел вскинуть перекрещенные клинки, чтобы остановить летящий к своей голове меч. Корвин удовлетворенно хмыкнул, полоснул открывшегося противника по любезно подставленному бедру и отступил:
– Ну что, хватит с тебя? А то ведь и убить могу. Забирай своего братца и убирайся, а вернешься – уши отрежу.
Вместо ответа Ллин встал в позицию. Теперь он не мог тратить время на пустые разговоры – минуты вытекали кровью из раны. Если бой затянется, он упадет от слабости. Сейчас юноша не отказался бы от помощи брата, но Мэлин и так принял на себя половину удара, и стоял, навалившись на стену. Он разделил с братом боль так же, как разделял радость, впервые понимая, что их связь, быть может, не благословение, а проклятье.
Тэйрин, задыхаясь, бежала вверх. Ей казалось, что винтовая лестница уходит в бесконечность, виток за витком, и она никогда не добежит до площадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Если ты сейчас же не отпустишь мою невесту, я сломаю твоему брату шею. А потом тебе.
Ллину не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что произошло: он чувствовал страх брата, его бессилие и уверенность, что старший сейчас все исправит. Ллин отпустил Тэйрин и повернулся: Корвин стоял в дверях, выставив перед собой Мэлина – одной рукой он давил ему на горло, второй держал руку противника в болевом захвате. Мэлин даже не пытался вырваться, молодой моряк застал его врасплох.
Ллин ждал спасительной вспышки ярости, призывал ее, но мутная взвесь злобы, всколыхнувшаяся в его душе, нисколько не походила на огненный смерч гнева, поразивший Вильена. Он окинул Корвина презрительным взглядом, пытаясь понять, что в нем так привлекло глупенькую Тэйрин:
– У тебя не получится сломать мне шею. На Мэлина ты напал со спины. А я стою к тебе лицом.
Тэйрин впервые услышала, как один из близнецов сказал о себе «я». Она перебежала комнату, остановившись возле жениха:
– Корвин, это опасно, я позову слуг. Они могут…
– Да ничего они не могут. Хоть спиной, хоть лицом. Только девушек в углу зажимать. Да и то – вдвоем. По одному боятся.
Ллин шагнул вперед, гнев в его душе перемешался со страхом брата, он чувствовал, как болит его заведенная за спину рука, переживал его растерянность и непонимание: почему Тэйрин с этим человеком, а не с ними. Ллин оглянулся по сторонам, Корвин насмешливо поинтересовался:
– Ищешь запасной выход?
– Нет. Перчатку.
– Как все по-светски, – фыркнул Корвин, – без перчатки обойдемся.
Он оттолкнул Мэлина и притянул к себе дрожащую Тэйрин. В этот миг ударили первые раскаты грома, захлопали на ветру ставни:
– Проклятье! Сейчас как ливанёт…, – он с сожалением покачал головой. – Будем драться в зале.
– У меня нет оружия. Только кинжал. – Ллин продолжал говорить «я», впервые в жизни сознательно отделяя себя от близнеца. Мэлин подвел его своей слабостью и сейчас, когда страх за брата прошел, Ллин с удивлением понял, что зол прежде всего на младшего, а уже потом на так некстати появившегося Корвина. Мэлин выставил их обоих на посмешище, над Ллином никогда раньше не насмехались, и новый опыт не доставил ему удовольствия. Ну что ж, он покажет Тэйрин, кто сильнее, покажет без всякой магии, если это то, что ей нужно.
– Ничего, я с тобой поделюсь. Убирайтесь вниз и ждите.
Братья ушли, и Корвин с облегчением выдохнул, отпустив невесту. Он опустился на кушетку:
– Они все-таки проскочили. Отцы-дознаватели проморгали.
– Дознаватели здесь? Но почему мне никто не сказал? Я бы тогда…
– Потеряла покой. Тэйрин, сейчас все закончится.
– Ты так уверен, что победишь Ллина? Он хорошо фехтует. Отец их научил, обоих. Я не хочу, чтобы ты рисковал собой. У тебя ведь даже секунданта нет. Мэлин может напасть сзади, с них станется.
– Тэйрин, я проучу их и прослежу, чтобы они убрались отсюда как можно дальше. Но понимаешь, я не могу их убить. Ни одного, ни другого. И не отдам дознавателям. Они сыновья моей матери. Прости.
Тэйрин понимала. Понимала, что должна привести жрецов. Она знала, что это нечестно, что Корвин никогда бы так не поступил. Но она так же знала, что близнецы – убийцы, и не остановятся, сколько их ни учи.
***
Больший из трех нижних залов строили с расчетом на пышные балы, в нем хватило бы места для маленького сражения, не то что для дуэли. Корвин широким жестом указал на стойку с мечами – выбирайте, а сам тем временем зажег факелы. Ллин окинул клинки быстрым взглядом и вытащил короткий одноручный меч, Мэлин протянул брату кинжал.
Корвин отстегнул с пояса ножны, чтобы не мешали в бою, и вынул свой меч – короткий, чуть изогнутый к острию, излюбленное оружие моряков, взял в левую руку узкий кинжал-полумесяц. Ни секундантов, ни стражи, ни лекаря… Случись что – за Тэйрин некому будет заступиться.
Клинки взлетели в приветственном салюте, и Ллин шагнул в сторону, уклоняясь от удара. На какой-то миг Корвин поймал его взгляд, внимательный, спокойный… слишком спокойный. Началось утомительное хождение по кругу. Ллин двигался быстро, но как-то заученно, словно успевал перед каждым движением вспомнить соответствующую страницу из трактата по фехтовальному искусству. Атаковал он в той же заученной манере… к сожалению Корвина, они читали разные трактаты.
Тэйрин стояла, прижавшись к стене, поодаль от Мэлина, наблюдавшего за поединком. Она нервно кусала губы, не замечая, что по подбородку уже стекает тонкая струйка крови. Девушка понимала – Ллин тянет время, выматывает Корвина. В случае победы после долгого боя ему сразу же предстоит второй. Близнецам плевать на честь. Если брат проиграет – Мэлин нападет. Тэйрин удивлялась, что он до сих пор не вмешался. Ну что ж, она сразится с ними их же оружием. Девушка бесшумно выскользнула из зала и побежала к лестнице.
Мэлин закрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало его от поединка. Он смотрел глазами брата, чувствовал тяжесть клинка в своей руке, сжимал влажную рукоять, втягивал воздух сквозь сжатые зубы. Только он знал, какая ярость бушует в душе Ллина под личиной презрительного спокойствия. Колючая, холодная, шипом засевшая в сердце. Брат уставал: движения замедлились, Мэлин потянулся к нему, переливая тонкий ручеек силы в напряженные мышцы, но Ллин сердито оттолкнул близнеца – «Прочь. Сам. Не мешай».
Корвину надоел этот бесконечный танец: шаг в одну сторону, два шага в другую, повернуться, наклониться и по кругу. Словно с жеманной девицей на балу – вроде бы и льнет к тебе, а не прижмешь, все время ускользает. Сейчас он покажет «братцу», куда Навио корабли гоняет. Он прикинул расстояние – как раз, лучше и быть не может, и прыгнул вперед, с коротким яростным выкриком, рубанув наотмашь, сверху вниз. Ллин отшатнулся, утратив невозмутимое выражение лица, и едва успел вскинуть перекрещенные клинки, чтобы остановить летящий к своей голове меч. Корвин удовлетворенно хмыкнул, полоснул открывшегося противника по любезно подставленному бедру и отступил:
– Ну что, хватит с тебя? А то ведь и убить могу. Забирай своего братца и убирайся, а вернешься – уши отрежу.
Вместо ответа Ллин встал в позицию. Теперь он не мог тратить время на пустые разговоры – минуты вытекали кровью из раны. Если бой затянется, он упадет от слабости. Сейчас юноша не отказался бы от помощи брата, но Мэлин и так принял на себя половину удара, и стоял, навалившись на стену. Он разделил с братом боль так же, как разделял радость, впервые понимая, что их связь, быть может, не благословение, а проклятье.
Тэйрин, задыхаясь, бежала вверх. Ей казалось, что винтовая лестница уходит в бесконечность, виток за витком, и она никогда не добежит до площадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119